Им всё равно

Все эти толпы сумасшедших фанаток раздражают до бешенства!       Им всё равно, что сейчас только 5 утра, а ты не спишь уже третьи сутки, приезжая на съёмку очередного шоу прямо с интервью на радио, которое началось сразу же после записи нового сингла в студии, в которой вы репетировали безвылазно последнюю неделю.       Их не волнует то, что ты, взмокший от пота, хочешь жрать и спать, ну, и ещё бы до туалета успеть добежать между песнями, застёгивая на ходу проклятущие неудобные концертные штаны и пытаясь не оборвать провода мониторных наушников, которые щекочущими змеями струятся у тебя по спине под узким, сука, пиджаком.       Им глубоко по херу, что ты задыхаешься от боли, стараясь выложиться в танце на все 100%, не обращая внимание на стёртые старыми джазовками в кровь мозоли на ногах, жутко ноющую, давно травмированную во время бесконечных тренировок спину и в хлам разбитые колени.       Им, вообще, до лампочки ты — как реальный со всеми своими несовершенствами и тараканами в голове, потребностями, мечтами, страхами, переживаниями, надеждами и эмоциями человек. Они слепо поклоняются тебе только потому, что ты модная новинка, хайп, икона красоты и айдол, не зная и не любя тебя живого и настоящего.       И ладно, хоть на концертах они далеко, а ты — в безопасности на огромной сцене. И ладно хоть по дороге в аэропорт тебя ограждает от них серьёзная служба охраны, а по дороге домой — надёжно скрывают тонированные стёкла тяжёлого бронированного джипа. Самое ненавистное — это фансайны, на которых они могут прикоснуться к тебе.       Это же ужасно — терпеть прикосновения к себе сотен абсолютно чужих для тебя людей, дрожащих от возбуждения, плачущих от счастья, всех в слезах и соплях от избытка чувств, с размазанной тушью и помадой на зарёванном лице, ползущих к твоему столу на коленях, протягивающих к тебе трясущиеся руки, мечтающих оторвать от тебя кусочек хоть чего-то себе на память. Чувствовать их жаждущие, липкие, хватающие тебя за одежду, плечи, волосы, шею, лицо и ладони руки — неприятно и мерзко.       Но ты вынужден это терпеть и, стиснув зубы, улыбаться на камеру, безропотно позволяя очередной ревущей дурочке трогать себя, выслушивая то, как её трусики намокают по ночам только об одной мысли о тебе, и о том, как она ласкает себя раздвинув ноги, стараясь, чтобы муж не услышал её стонов.       А потом скорее в общежитие и в душ — отмыться от всех этих чужих рук с их чужой энергетикой для того, чтобы вечером быть чистым и светлым, подставляя свое тело под желанные объятия и ласки любимого человека.