***
«Готов к сегодняшнему романтическому вечеру♡♡♡♡?» — игриво пишет Дазай, с трудом сдерживая довольную и немного влюбленную улыбку на губах. Когда он переписывается с Чуей, ему кажется, что и солнце светит ярче, и погода лучше, и птицы поют громче, и листва деревьев шелестит также влюбленно, как стучит его сердце при сладких мыслях о Накахаре. Пока рыжик еще не написал ему ответ, наверняка занятый на работе (не важно, на какой из), он переключился на его фотографию, думая, что если бы какой-нибудь глупец сейчас имел бы неосторожность посмотреть на него, он заметил бы в его глазах большие сердечки. Ну что поделать с тем, что Осаму и правда влюблен окончательно и навсегда? Честно говоря, он никогда не думал, что до подобного дойдет, так как в свое время не зря получил прозвище Бессердечного пса мафии, но потом… Потом… Нежная светлая кожа оттенка слоновой кости, которую можно сравнить только с баснословно дорогим шелком; блестящие длинные яркие волосы, которые можно сравнить только с жидкими лучами солнца, хотя солнце меркнет на их фоне, а уж когда малыш Чу отрастит их, то и вовсе…; ярко-голубые глаза, словно дорогие сапфиры в окружение пушистых длинных ресниц; россыпь рыжеватых веснушек, словно поцелуи солнца, разбросанные по щекам, носу, плечам и спине; гордый разворот на первый взгляд хрупких, но на самом деле крепких сильных плеч; великолепная соблазнительная растяжка и безумно хорошо поставленный удар. Это была любовь с первого взгляда — его словно молнией пронзило, когда его сердце забилось настолько бешено, словно он пробежал несколько десятков километров. Да, тогда он был настолько глуп, что не заметил этого, и ему понадобились долгие и долгие пять лет, чтобы осознать, что его сердце давно уже не пустой кусок камня, как в свое время его старательно убеждал Мори. Первым, кто пробил его и проник во внутреннюю мягкую и уязвимую суть был Одасаку, так как Дазай впервые понял, что такое дружить, заботиться о ком-то и любить, словно старшего брата, которого у него никогда не было. Но вот Чуя… Очаровательный, решительный, вспыльчивый, упрямый и честный Чуя… Чуя — это то, во что Осаму бесконечно и преданно влюблен. Ах, его малыш такой прелестный и очаровательный… Проходит почти через десять минут, и он все еще фантазирует про то, что именно хочет сделать со своим рыжиком, когда тот полностью окажется в его власти, но тот пока еще не ответил. Шатен довольно жмурится и мурлычет себе под нос, мечтательно прижимая телефон к сердцу. Парень с удовольствием спрятал бы его ото всех, чтобы чиби принадлежал только ему, сковал его цепями, удерживая в своей власти, закрыл бы глаза, заткнул уши, зашил рот, пометил бы всего-всего, вылизывая и целуя, оставляя засосы и укусы, а еще… «Осаму, я на работе (￣ヘ￣)». — и, конечно же, недовольный смайлик. Шатен тихо взвизгивает от восторга, чувствуя, как его сердце снова начинается колотиться быстро-быстро, щеки краснеют, а глаза восторженно горят. Какой злобный милашка-котенок со шляпкой… Парень качает головой и мечтательно улыбается, краснея чуть сильнее. «Но ты же готов? (//▽//) Готов??? (//ω//)» — отправляет он в ответ, бросая взгляд на время. Судя по всему, у Чуи сейчас перерыв, поэтому можно не опасаться того, что тот прикопает его где-то по-тихому за то, что Дазай мешает ему работать. «И с кем я связался? (ノ_<。) Осаму, ты помнишь такое слово, как «работа»??? Почему ты мне мешаешь? o (><)o» — пришел довольно быстрый ответ. Ну, видимо, и правда перерыв, иначе бы не ответил настолько скоро. «Судя по всему, чиби Чу не особенно-то и занят. Так что там с нашим свиданием? (*ﾉ▽ﾉ) Ты и правда готов?» — отстукивает ответ, слыша за спиной приближающиеся тихие шаги. Настолько тихо может ходить только один-единственный человек. «Ты же так просто от меня не отстанешь, да? (ノ_<。) Да-да, я полностью готов ♡. А ты?» — ути, какая прелесть. Даже на сердечко в итоге расщедрился, милая злобная булочка-цундере. «И я готов. Надеюсь, сегодня ты наконец-то станешь полностью моим, солнышко». — Все готово, Босс. — тихо говорит Акутагава, остановившись на расстоянии в десять шагов, слегка прокашлявшись сначала и как всегда прикрыв рот рукой. Ближе разумно не подходил, прекрасно понимая, что за это может произойти. Порой жизнь Рюноске спасала только искренняя привязанность к нему Чуи да забота со стороны Кое, потому что хоть тот и был преданным донельзя, но косячил регулярно. А мягким и добрым (насколько это вообще возможно) Осаму был только с одним-единственным человеком, который относительно недавно вернулся из Франции и сейчас вовсю устраивался в Йокогаме заново, чередуя работу, учебу и работу. И отношения, конечно. — Понял тебя. — безразлично сказал шатен, бросив холодный взгляд через плечо, от чего его глаза засветились потусторонним багрянцем, как у древнего и очень сильного вампира. На щеке, которая наконец-то была освещена приглушенным светом тусклой лампы, отчетливо были видны брызги крови, которые казались каплями дегтя или даже вэнтэблэка. Акутагава дрогнул и отступил на несколько шагов, прекрасно зная, что такое настроение Дьявольского Вундеркинда ничем хорошим ему не грозит. Хоть бы только сломанными костями и ушибами отделаться. — Не дрожи так. — Босс. — мгновенно упал он на одно колено, склонив голову в уважительном поклоне. — Говорю, что тебе не стоит дрожать, Акутагава-кун. Чиби мне голову оторвет, если узнает, что я тебе что-то сделал. Даже любопытно, почему он настолько о тебе печется… — мрачно хмыкнул тот, продолжая смотреть на верного пса все теми же страшными светящимися глазами, от чего тот с трудом оставался неподвижным, хотя его руки предательски подрагивали, до слезающих ногтей вцепившись в твердый пол под ногами. Но на боль брюнет не обратил и капли внимания. — Так что можешь не переживать о своей целостности. «Пока» — осталось висеть не озвученным в воздухе. То, что шатен влюбился, еще не значит, что он стал мягче и лояльнее ко всем сразу. К одному определенному человеку — да, но далеко не ко всем. Наоборот, скорее можно было сказать, что он стал еще более жестоким и пугающим, раз уж у него наконец появилось то, что он хотел защитить изо всех сил. А сделать это в мафии, не запачкав руки, невозможно. — Благодарю, Босс. — снова почтительно поклонился Рюноске, стараясь сдержать предательскую дрожь. Конечно, умом-то он понимал, что тот и правда ничего ему не сделает, пока он ему полезен, да и Чуя и правда о нем беспокоится, но вот понимать умом и заставить напряженное от ужаса и чувства смертельной опасности тело расслабиться — совершенно разные вещи. — Ладно. Пойдем разберемся с теми, кто был настолько глуп, чтобы бросить мне вызов. — широко и безумно улыбнулся Осаму, еще раз влюбленным и полным нежностью взглядом одарив снимок Чуи в телефоне, прежде чем убрать его в нагрудный карман прямо над сердцем. — Они уже что-нибудь говорили? — Никак нет, Босс. — покачал головой Рюноске, прикрыв глаза. — Только ругались. — Так молчали или ругались? — не предвещающим ничего хорошего тоном хмыкнул шатен, еще раз взглянув на своего Бешеного пса. — Ничего по существу не говорили. Только ругались. — исправился тот, снова прикрыв рот рукой, прежде чем закашляться. — Я взял на себя смелость заткнуть их пасти. Если пожелаете услышать ругань, Босс, можете просто вытащить кляп. — Вот как? — острый взгляд и опасная улыбка. — Да, Босс. — Что сказала дорогая сестрица Кое? — промурлыкал тот, явно думая о ней, как о будущей свояченице. А может, даже сразу как о теще, раз уж Озаки вполне можно было посчитать названной матерью Накахары. — Сказала, что с этим мусором даже возиться не собирается, Босс. А еще добавила, что это вам подарочек, чтобы сбросить пар перед сегодняшним вечером. — спокойно сообщил брюнет. — И добавила, что отрежет вам член, если вы попытаетесь навредить Чуе-сану. — Наглеет. — восхищенно покачал головой парень, недобро прищурив глаза. Впрочем, пока она позволяет ему быть рядом с рыжиком, не пытаясь оградить обожаемую и нежно лелеемую кровиночку от «монстра» в лице собственного Босса, Дазай готов был ей многое простить и на еще большее закрыть глаза. Да и чиби очень уж любил Ане-сан, поэтому Осаму не хотелось бы его расстраивать смертью сестрицы. Да и заподозрить он может что-то, а ему не хотелось бы, чтобы после того, как у них наконец все стало налаживаться, между ними пробежала черная кошка. Нет уж, он и так слишком долго вьется вокруг, выслеживая малыша Чу, словно трепетную лань. Каждая секунда рядом с ним стоит всего на свете, но шатену хотелось гораздо большего. Знал бы тот, каких титанических усилий стоило ему сдерживаться каждый раз, когда хрупкий и доверчивый чиби находится в его руках, в полной его власти… Ох, от одной только мысли членом можно гвозди в стену забивать! Ох, как же сильно он накосячил в прошлом, что приходится так сдерживаться? Впрочем, ничего страшного, у них еще будет время все наверстать, а пока… — Рад с вами встретиться лицом к лицу, господа. — безумно улыбнулся Осаму, проходя в темный подвал, где пахло кровью, потом, мочой и рвотой (запах такой себе). В самом темном углу, испуганно прижавшись друг к другу, словно малолетние дети, сидели несколько избитых и связанных крепкими веревками, которые впивались в кожу, мужчин, что злобно мычали, не в силах ничего сказать из-за кляпа, и лишь беспомощно вращали налитыми кровью глазами. Будь их воля, они бы наверняка убили бы и шатена, и его людей, но такой возможности у них не было, так что им оставалось только в мыслях проклинать его. Хорошо упакованы, как свиньи на убой. Ну, Акутагава и Кое прекрасно знали свое дело, за что их так и ценили. Что бы о них ни думали остальные, самым важным было то, что они были настоящими профессионалами каждый в своей области. — Надеюсь, вы не скучали без меня, и вам устроили достойный досуг. Мычание стало громче, интенсивнее и истеричнее. И Рюноске, и Озаки сполна доказывали свои прозвища Бешеный пес Портовой мафии и Ядовитая камелия Портовой мафии. Любой, кто вставал на их пути, заранее был обречен на долгую и мучительную или медленную и не менее мучительную смерть. Да и сам Дазай ничуть не отставал, не за красивые глазки и милую улыбку получив звание самого молодого и самого жестокого Босса мафии, буквально устилая свой путь трупами. Да, правительство знало, кто стоит за бесчисленными зверскими убийствами, которым многие маньяки позавидовать могли. Да, они знали, но закрывали глаза, потому что лезть в дела мафии, которую сколько ни трави — хрен вытравишь — мудро не стали. Идиоты и самоубийцы долго не жили, особенно когда имели дело с Портом. Да и пользы от него много — полный контроль и за контрабандой, и за оборотом наркотиков, и за торговлей оружием, и за проституцией, за кучей других темных делишек и вещей. К тому же Правительство всегда любило держать руку на пульсе, тем самым обогащаясь. И договориться им с Дазаем было куда легче, чем с Мори в свое время. Это лишь на первый взгляд кажется, что мафия противостоит Правительству. На самом деле наоборот, они давно и плодотворно сосуществуют вместе, находясь в тенях друг друга. Великолепный симбиоз. — Акутагава-кун, ты свободен. — махнул рукой Осаму, на что тот коротко поклонился и поспешил уйти, пока шатен не начал с него. Парень довольно вздохнул и повертел в руках скальпель, мечтательно улыбаясь. До свидания с чиби Чу оставалось около пяти часов. Как раз хватит времени выпытать все, что ему нужно, и сбросить пар, чтобы быть нежным, терпеливым и обходительным любовником. Как раз таким, какого в свой первый раз заслуживает его малыш, чтобы нежил и лелеял, не смея причинить вреда. В первый раз стоит обращаться с ним, как с самым любимым и драгоценным сокровищем, каким тот и является. Показать насколько он ценен и любим, продемонстрировать всю ту любовь, которую хочется выплеснуть на того, кто безумно дорог. — А вот с вами мы не прощаемся, дорогие мои господа. — промурлыкал шатен, аристократично взмахивая рукой, от чего скальпель в его руке на миг сверкнул в приглушенном свете, заставив каждого связанного человека впасть в панику. — Довольно прискорбно, что вы считали себя такими умными, что думали, что сумеете обмануть меня и Портовую мафию. Никогда не думал, что кто-то может быть настолько глупым, чтобы правда поверить в это. Кажется, они все были не согласны судя по их мычанию и подергиваниям, а может дело было в скальпеле — по крайней мере, их глаза были прикованы исключительно к нему. Дазай показательно грустно вздохнул и покачал головой, подкинув скальпель в воздух и покрутив его там. После чего поймал его и прижал острым краем к артерии одного из них. Тот почти завизжал, словно свинья — настолько громким и отвратительным был звук, после чего мгновенно обмяк, отправившись в небытие из-за перенапряжения. В воздухе запахло мочой. — Отвратительно. — поморщился Осаму, брезгливо скривившись. — Не знал, что враги Портовой мафии теперь настолько чувствительные. Тогда, может, приступим к тебе? Вдруг ты окажешься более стойким? Тот и правда продержался дольше, но все-таки вырубился от боли, когда шатен, соблюдая все правила каллиграфии, красиво вырезал на его спине крупными буквами «грязная свинья». — Надо же, и этот не выдержал. — преувеличенно озабоченно вздохнул тот. — Какие слабенькие, однако, противники пошли. Та же участь постигла и следующего, разве что на его спине красовалась красивая надпись не самого красивого содержания «жадный трус». — Может, мне вас в пенсион благородных девиц сдать? — задумчиво протянул он, прищурившись. Мужики, конечно, на девиц походили, как баран на прекрасного лебедя, но не суть. — Раз вы все равно на одном уровне с ними. — Наглый выскочка! — прокаркал последний находящийся в сознании, когда Дазай все же решил вытащить у него изо рта кляп, подумав: вдруг он что-то умное скажет. Ан нет, не сказал. — Ты подохнешь, как шелудивый пес, и твой труп… агрх! Тот захрипел, когда Осаму ударил его, не жалея сил, ломая нос и челюсть, испытав настоящее удовлетворение от противного звука хруста костей и выбитых зубов. Он был покрепче своих сотоварищей, но тоже достаточно быстро оказался не способен даже узнать свое имя. И на это не ушло даже двадцати минут. — Какое разочарование… — поморщился шатен, потому что пар он так и не сбросил до конца, а измываться над бесчувственными телами — такое себе развлечение. Тогда ему просто стоит заняться чем-то еще. Чем-то… — Акутагава-кун. — Да, Босс? — тот мгновенно появился рядом, будто и не исчезал вовсе. И вежливо склонился, будто какой-то дворецкий. — Идем. Я хочу провести с тобой тренировку. — бросил тот через плечо, успев заметить, как тот еле заметно вздрогнул. Впрочем, это была его единственная реакция, если не считать сжатых до побелевших костяшек кулаков. — Я вас понял, Босс.***
— Дазай, отстань. — весело рассмеялся Чуя, когда к нему со спины тесно прижались и обвили руками за талию, притираясь самой заинтересованной частью тела между ягодиц. Накахара поддался, потираясь и вызывая довольный стон, но потом строго шлепнул лопаткой по загребущим рукам, которые стремились убежать совсем в уж неприличные места, после чего не менее строго сказал. — Сначала душ, потом ужин. — Ну чиби… — обиженно проскулил тот, увлеченно выцеловывая его шею. — И даже не смей спорить — от тебя ужасно воняет кровью, гнилью и мочой! Ты что, в мусорке умудрился побывать? — упер он руки в бока, отрываясь от великолепной лазаньи, рецепт который нашел в интернете. — Иди помойся и не порти мне аппетит! — Ну малыш Чу… — Ты не получишь ничего, пока не сделаешь все так, как я сказал! — Ты жестокий, чиби… — плаксиво буркнул тот, но все же направился в сторону ванной комнаты. Рыжик пристально посмотрел ему в спину, прекрасно понимая, чем именно тот занимался с наибольшей вероятностью, но лишь покачал головой и вернулся к готовке. Заодно отметил, что после завершения процесса ему тоже стоит пройти в ванну и ополоснуться. Все же, запах, который на себе притащил Осаму, не слишком подходил для романтического вечера с последующим горячим продолжением. И плевать, что они в свое время привыкли и не к такому. Просто в первый их настоящий полноценный раз хотелось… как у обычных нормальных людей, даже если они от нормальных людей чаще всего далеки, как… короче просто далеки. К тому моменту, как шатен, ничего не стесняясь, в чем мать родила вывалился из душа распаренный и посвежевший, словно младенчик, сам Чуя уже закончил и лазанью, и вино к ней достал. Конечно, он теперь не пил практически совсем, но ради романтического ужина… Да и он не стал бы уродовать благородное блюда какой-нибудь пепси или, не дай Арахабаки, чаем! Это вообще какое-то полнейшее извращение получилось бы! Хоть яблочный сок наверное подошел бы, но… Нет, у них романтический ужин, а не завтрак в детском саду. Так что вино, вино и еще раз вино! — А я смотрю ты вообще без стеснения. — смущенно сообщил Накахара, старательно не опуская взгляд ниже груди партнера, потому что уже догадывался, что именно увидит там. Ну, видимо, это был какой-то рефлекс, раз член шатена каждый раз стоял по стойке «смирно», стоило только его напарнику взглянуть на него. И не сказать, что у самого рыжика с этим дела обстояли как-то иначе. — А просто решил сразу продемонстрировать своему великолепному Чу все, что его сегодня ждет. — просиял Дазай, подмигнув. Тот вспыхнул, как маков цвет, и, закончив накрывать на стол, смущенно сбежал в ванную комнату. Все же, несмотря на то, что монахами их назвать было трудно, да и они уже многое перепробовали, пока были вместе, кроме проникновения, обсуждать что-то такое столь открыто все еще было… неловко. — Ты же моя прелесть. — Ками, перестанет ли он хоть когда-нибудь меня поддразнивать? — риторически буркнул Чуя себе под нос, умывшись холодной водой и взглянув на свое отражение. Взлохмаченные волосы, неприлично яркие и опухшие губы, хотя они поцеловались всего пару-тройку раз, лихорадочный румянец и… конечно, несколько засосов на шее. Да, Осаму был очень ревнивым владельцем. И нельзя сказать, что Накахара был хоть немного против. Рыжик быстро встал под теплый душ, с трудом удержавшись от желания обхватить рукой налившуюся кровью плоть. Если шатен этого не сделал, чтобы ослабить свое возбуждение, с его стороны будет максимально неправильно сделать это, даже если очень сильно хотелось. Но у него еще будет возможность. Он ополоснулся как можно быстрее, вытерся полотенцем, накинув сверху простую белую футболку, которая терлась о чувствительные соски и головку, и, сдерживаясь от слабых стонов, решительно пошел на кухню. Хватит отступать. Пора взять то, что ему давно уже хотят предоставить на блюдечке с голубой каемочкой. Да и в ответ Осаму получит не меньше. А пока их ждал вкусный и неспешный ужин, во время которого они будут проверять границы своего терпения.***
Чуя глухо охнул и простонал, когда наконец-то оседлал Дазая, который, сдерживаясь, вцепился пальцами ему в бедра, оставляя белые следы, которые позже должны были перерасти в синяки. Было видно, каких трудов стоило Осаму сдерживаться, но он мужественно терпел, кусая губы чуть ли не до крови, и давая Накахаре время привыкнуть к своим размерам. Рыжик считал, что ему повезло, что член шатена не был совсем уж большим, потому что он и так насадился с трудом, и сейчас сидел, словно на коле, и старался даже поменьше дышать, потому что любое даже самое маленькое движение заставляло его чувствовать себя… странно. Нет, ему не было больно, и дискомфорта тоже не было никакого, просто было… странно. Он мог ощущать каждую венку, каждый изгиб, и это… было удивительно новым ощущением, которое посылало пылающий клубок жара ему вниз живота. Вообще изначально, Дазай, желая сделать своему партнеру наиболее комфортно, и правда предлагал себя в качестве пассива. Но Чуя, сколько ни думал об этом, пока морально не готов был взять на себя роль актива. Но и оказаться под кем-то он тоже не мог, чтобы не вызвать у себя паническую атаку. Так что для первого раза оба, хорошенько подумав, выбрали позу наездника. Конечно, она не слишком хороша для первого опыта, но в ней и нет ничего плохого. Главное, хорошо подготовиться, а с этим у Осаму проблем не было совершенно. — Ты как, чиби? — тихо спросил он, глухо охнув и с трудом удержавшись от вскидывания бедер, когда Накахара на пробу слегка пошевелился, от чего чувствительная головка уперлась в стенку. — Тебе честно или как? — смущенно пробормотал тот, чувствуя, как его мышцы потихоньку привыкают. Конечно, это все еще ощущалось странно, но было… лучше, чем изначально. — Давай честно. — хмыкнул тот, то усиливая, то ослабляя хватку на его бердах. — Чувствую себя курочкой-гриль на вертеле. — тихо засмеялся рыжик, а потом подавился стоном, когда шатен как-то умудрился сместиться так, чтобы его головка упиралась в простату, посылая по телу волны удовольствия и заставляя пальцы на ногах сладостно поджиматься. О, кажется он наконец смог понять все прелести однополого секса, хотя ему одного напарника для этого уже за глаза хватило. — А теперь? — спросил тот, еще раз прицельно попадая по простате. Чуя снова подавился стоном вперемешку со смехом и наклонился вперед, нежно целуя Осаму в губы: — А теперь очень-очень счастливой и довольной курочкой-гриль на вертеле. — и, не сдержавшись, захихикал, хотя его положение к этому не особенно располагало. Ну что поделать, если на него сегодня хохотунчик напал? Впрочем, кто бы что ни говорил и как бы они не смеялись, но в итоге шатен трахал его очень долго и не менее тщательно, выбив два абсолютно сокрушительных оргазма. Может быть, выбил бы еще, но у Накахары на это не было уже никаких сил, в отличии от шатена, который буквально пылал энтузиазмом и готов был, судя по всему, и на третий, и на четвертый. Но рыжика мучать не стал, ограничившись этим. За это, кстати, тот ему потом долго и тщательно отсасывал, хотя чувствовал себя просто безмятежной и довольной лужицей без всяких мыслей, которая была буквально затоплена удовольствием с ног до головы. Все же, свое дело Дазай действительно знал хорошо, а свои знания о сексе применял исключительно для доставления удовольствия Чуя. — Знаешь, мне кажется, что ты — сексуальный маньяк. — фыркнул Накахара, из-под густых ресниц взглянув на Осаму, который с фанатично горящими глазами рассматривал потеки спермы на его лице и очерчивал пальцами распухшие еще сильнее ярко-алые губы. — Когда дело касается моего милого чиби, я готов стать сексуальным маньяком. — отмахнулся тот, чуть ли не облизываясь, как кот, обожравшийся сметаны. — Ты уже им являешься. — фыркнул тот, подперев рукой щеку. — Ты еще не знаешь, каким может быть настоящий сексуальный маньяк. — протянул тот, и его глаза мечтательно затуманились. Рыжик фыркнул, прекрасно уловив намек, что, кажется, ему еще предстоит на собственном опыте это узнать и ощутить. — Но ты же мне покажешь? — показательно похлопал ресничками Чуя, игриво улыбнувшись. Он чувствовал себя как никогда довольным и счастливым и сейчас плохо понимал, почему так сильно боялся секса раньше. Нет, причины он понимал, но сейчас, когда он понял, что это такое, ему казалось это странным. — Обязательно. — пообещал Дазай, абсолютно точно собираясь его сдержать.