Куроо Тецуро
Помогая ученику с установкой довольно сложной проводной схемы, Куроо зевнул, чувствуя, что челюсти раскрылись так широко, что стало даже больно. Господи, как же он устал! Кроме того, у него болела голова из-за недостатка сна, и только удивление на лицах подростков помогало удерживать улыбку на лице. Вежливо извинившись перед толпой гудящих учеников, Тецуро направился в туалет для персонала и плеснул в лицо холодной водой. Это немного помогло справиться с вялостью, но в голове продолжали яростно настукивать молоточки. Собравшись с последними силами, он вышел из уборной и отправился на поиски Исобэ-сана. Был почти обед. Куроо понимал, что именно недостаток сна (около шести часов за последние два дня) был причиной его усталости, но Исобэ-сан нуждался в помощи, а ему было нужно всего лишь пережить сегодняшний день и вечер, и тогда он сможет поспать как убитый. С каким же нетерпением Тецуро ждал этого момента. В отличие от вчерашнего дня, когда двор был занят их слоновьей зубной пастой, сегодня скамейки были очищены и свободны. Исобэ-сан отметил, что было бы неплохо насладиться обедом на свежем воздухе после целого дня взаперти с экспериментами в помещении, поэтому Куроо присоединился к нему на скамейке. Сегодня был хороший день, тёплый, с ветерком. Куроо очень хотелось, чтобы ветер дул чаще. Открывая свой магазинный ланч, он не чувствовал особого голода. Может быть, вкус изумительной домашней еды Цукишимы убил аппетит к расфасованным продуктам? — Разве ты вчера не ел что-то подобное? — поинтересовался Исобэ-сан, кушая свой собственный, несомненно домашний. Еда выглядела очень красочной и уравновешенной, и Тецуро задался вопросом, готовила ли его жена Исобэ-сана. — Да. Я не самый лучший повар, — признался он, ковыряя рис палочками для еды. — Но я учусь. Вороньи лапки возле глаз Исобэ-сана поползли к вискам, когда мужчина улыбнулся. — Значит, нет никого, кто бы тебе готовил? — с любопытством спросил он. Куроо задумался над этим вопросом. Почему он и правда не подумал попросить Кея сделать ему такой же?! — Вообще есть, — ответил Тецуро, зная, что вопрос на самом деле был не о еде. — Недавно появился. — А-ха. Не хочешь отпугнуть, а? Я так и думал, что с тобой будет туго, — усмехнулся Исобэ-сан. Куроо отзеркалил усмешку в ответ на этот выпад. — Предположим, так оно и есть. Этот человек… он для меня правда очень особенный, — признался он, глубже погружая палочки в рис. Ему всё также не хотелось есть, а в висках всё также нарастало напряжение, но думать о Цукишиме всегда было приятно. — Тогда я желаю вам всего наилучшего, — произнёс Исобэ-сан. — Как твоя мама? Куроо поставил локоть на каменный стол и успел подпереть щёку рукой, прежде чем ещё один зевок вырвался изо рта. Аж глаза заслезились. — Всё ещё в Америке. Только вчера с ней разговаривал, — ответил Тецуро. Хотя Исобэ-сан знал о переезде матери Куроо в Америку к новому мужу, он не знал о Манами и её ситуации. Тецуро чувствовал, что так будет лучше. Единственными, с кем он на чистоту говорил об этом, были Бокуто и Кей, и на то были веские причины. Не то чтобы Исобэ-сан не был надёжным человеком, просто… он и так уже много сделал для Куроо, когда тот был моложе. Больше не было причин обременять его. — Хорошо. Ну, ты знаешь, — начал Исобэ-сан, пережевывая оставшийся во рту кусочек и проглатывая его перед тем, как продолжить, — мне всегда было интересно, как ты поживаешь. В последний раз, когда я видел тебя, смерть твоего отца была ещё свежа, и я понимал, что ты не очень хорошо знаешь дядю, с которым живёшь… — Он прекрасный человек, — перебил Тецуро, чувствуя необходимость защитить своего дядю. Исобэ-сан кивнул. — Я знаю, что мне не следует заводить любимчиков, но мы все понимаем, что у учителей они есть. Ты был моим любимчиком. И сейчас, несмотря на то, через что ты прошёл, я вижу, что ты оказался чертовски удивительным человеком, — решительно признался Исобэ-сан. Куроо позволил этим приятным словам омыть его и поселиться глубоко внутри. Тепло поднялось где-то в животе, он оставил свои палочки поверх риса и положил руку на каменный стол. — …спасибо, — прошептал он, но даже не был уверен, может ли одно это слово передать, насколько счастлив он был или как благодарен Исобэ-сану за поддержку. — Удивительным, — прошептал он. Совсем как сказал Цукишима. Такие слова от людей, которые тебе дороги, и в самом деле стоили всех галактик во Вселенной. Это была не поэзия, что-то даже не очень описательное или конкретное, просто слово, но любовь за ним была неоспоримой. Это было что-то такое, без чего Тецуро прожил так много лет и теперь жалел об этом. Это было что-то, что и в самом деле кружило ему голову. — Куроо-кун? — позвал Исобэ-сан, наклоняясь, чтобы заглянуть в его опущенное лицо. — С тобой всё в порядке? С Тецуро определённо не всё в порядке. Он чувствовал себя слабым, разгорячённым и взволнованным. — Извините. Я просто устал, — сказал Куроо, пытаясь сесть ровно. Исобэ-сан по-прежнему выглядел обеспокоенным. — Я работаю по ночам, так что почти не сплю. Брови мужчины взлетели вверх. — Чёрт с тобой, парень, иди домой, — погнал Исобэ-сан, сделав соответствующий жест палочками. — Но- — Я очень ценю твою помощь. Сегодня последний день ярмарки. Всё, что осталось сделать, это упаковать вещи. А я определённо способен на это в моём преклонном возрасте, — настойчиво произнёс Исобэ-сан. — Ты и правда немного раскраснелся. Иди отдохни. Позвони своей подружке, чтобы она позаботилась о тебе. Тецуро улыбнулся. — Если вы уверены- — Ба! — воскликнул Исобэ-сан, схватив свою трость и ткнув ею Куроо в ногу. — Иди домой. Я жду от тебя ещё одного письма на электронную почту. Куроо завернул свой нетронутый ланч и попрощался с Исобэ-саном. Потеря аппетита, ощущение тепла, слабости и головокружения… Тецуро очень не хотелось это признавать, но он, возможно, заболел. Хотя надеялся, что это просто недостаток сна заставляет его чувствовать себя так.***
37,8. К сожалению, что-то подобное произошло не только от недосыпа. Куроо застонал и в отчаянии откинулся на матрас. Его мучил глубокий сон вплоть до того, как сработал будильник, который он поставил за час до выхода на работу, а теперь Тецуро сожалел обо всём, начиная с того, что почти не спал последние два дня, и заканчивая простым движением мизинца. Горло зудело, а горящая голова кружилась от множества мыслей. Нужно было позвонить на работу, промокнуть лоб холодной тряпкой, снова лечь спать, что-нибудь поесть, хотя на самом деле этого совсем не хотелось, принять душ, потому что он чувствовал себя отвратительно… Куроо жалобно заскулил, и это было всё, на что у него хватило сил. Его затуманенные глаза остановились на телефоне. Позвони своей подружке, чтобы она позаботилась о тебе. Фыркнув, Тецуро вяло потянулся к смартфону и набрал номер Кея. Он нажал кнопку вызова, а затем включил громкую связь, оставив телефон лежать на подушке рядом с головой. — Алло? — Цукишима ответил после третьего гудка. — М-м… Эй, красотка, — невнятно пробормотал Куроо. Было трудно даже просто держать веки открытыми. — …почему ты мне звонишь? Ты уже дома? — Да. Дома и, к несчастью, в объятиях лихорадки. Вот тут ты и должен сказать «я же тебе говорил» о том, что я не высыпался, — хихикнул Тецуро, но слова были прерваны щекоткой в горле, которая заставила его закашляться. На другом конце провода послышался какой-то шорох. — Я буду через секунду, — сказал Цукишима. — Не-е-ет, Кей, я не хочу, чтобы ты заболел. Ты можешь просто… позвонить в Hidden Gem и дай им знать, что я не смогу сегодня выйти? — вздохнул Куроо. — Если ты позвонил мне, то можешь позвонить и им, — отрезал Цукишима. Куроо надулся. — Будь милым со своим парнем, — заныл он, и ему показалось, что дверная ручка дёрнулась, но потом он определённо услышал стук. — Ха! Я не позволю тебе войти. — Тецуро, — твёрдо произнёс Цукишима, и Куроо улыбнулся, услышав своё имя. — По крайней мере, позволь мне приготовить тебе еду. Ты ел? Тецуро виновато уткнулся лицом в подушку. — Пил йогурт утром, — признался он. — Впусти меня, — ответил Кей. Он был твёрд, но мягок, как бы это ни было парадоксально. Куроо застонал и напряг свои протестующие мышцы, чтобы подняться с кровати. Полночь подняла голову, когда он вошёл в гостиную, и с любопытством наблюдала своими большими голубыми глазами за тем, как он добирался до входной двери. Несмотря на высокую температуру, от воздуха за пределами простыни по коже забегали мурашки. Дрожь пробежала по телу, когда Тецуро отпер и открыл дверь. Цукишима, понимая, что победил, опустил свой телефон и сбросил вызов. Он окинул Куроо беглым взглядом и слегка скривил губы. — Я же тебе говорил. — Ты отстой, — тут же заметил Тецуро и закрыл глаза, когда тыльная сторона чужой ладони легла ему на лоб. — Насколько высокая температура? — М-м… у тебя прохладная ладонь, — вздохнул Куроо. — Моя ладонь нормальной температуры. Ты горячий, — неодобрительно покачал головой Цукишима. Куроо отступил в сторону, чтобы впустить его внутрь, и закрыл дверь. — Я знаю, что горячий, — съязвил Тецуро с усмешкой, которая продержалась не очень долго. Вау, он просто открыл дверь, а уже почувствовал, что из него выбило дух. Он поплёлся обратно в спальню. — Температура? — снова потребовал Кей. — Тридцать семь и восемь, — пробормотал Куроо, будучи уверенным, что Цукишима идёт за ним в спальню. Как только кровать оказалась достаточно близко, Тецуро плюхнулся прямо на неё, свернувшись калачиком на простынях. — Ты что-нибудь принял? — спросил Цукишима, но Куроо только покачал головой. — Сейчас вернусь. Тецуро что-то промычал в ответ, моргая и глядя мутными глазами в потолок. Очень хотелось спать… но также хотелось остаться в мире живых, потому что Кей был тут. Куроо попытался сосредоточиться на звуках, доносящихся из-за двери спальни, но это было трудно, потому что их было мало и как будто очень далеко. Следующее, что он осознал, это что его трясли за плечо и звали по имени, и, чёрт возьми, когда он успел заснуть? — Гм? — патетически пробормотал Тецуро. Он ненавидел утро. Он ненавидел просыпаться. Но ещё больше он ненавидел, если его будят, когда он болеет. — Извини, — произнёс Цукишима шёпотом, благослови его Господь. — Я принёс таблетку Тайленола. Сядь и выпей его. Куроо неохотно попятился назад, пока лопатки не упёрлись в стену. После короткого приступа кашля он взял предложенную таблетку и стакан воды и проглотил её. Как только вода оказалась у него на языке, он понял, как сильно хотел пить, и жадно проглотил всё до последней капли. — Ах… хорошо, — прокомментировал Тецуро. Цукишима взял пустой стакан и встал. — Я принесу тебе ещё воды. Вот тост. — Он показал на тарелку на тумбочке у кровати. — Я позвонил в Hidden Gem. Шимизу-сан будет работать в твою смену сегодня, — объяснил Кей. — Я бы сварил тебе суп, если бы у меня было больше времени до работы. — А я получу поцелуй на прощание? — спросил Куроо с неуверенной улыбкой. Он с трудом сконцентрировался и сфокусировал мутные глаза на лице блондина. Тот выглядел раздражённым. — Ты всё это затеял только для того, чтобы получить поцелуй? — шутливо спросил Цукишима. — О нет. Меня разоблачили. А ты… отличный детектив, — сказал Тецуро с фальшивым трепетом. Цукишима усмехнулся и наклонился вперёд. Куроо тут же прижался к ладони, обхватившей щёку, и закрыл глаза, когда чужие губы оставили поцелуй на его лбу. — Ты ведёшь себя как обычно, так что я не слишком беспокоюсь. Просто отдыхай и пей больше жидкости, — посоветовал Кей, и Тецуро скользнул обратно в лежачее положение. — Вау, ты самый лучший, — пробормотал он. — Самый лучший из лучших. Лучший парень на свете. Мне реально повезло. Куроо был уже на полпути к стране грёз, всё продолжая бормотать какую-то нелепицу. Он отчётливо чувствовал, как длинные пальцы Цукишимы нежно пробегают по его лбу и приглаживают волосы, и это было очень-очень приятно. Он запоздало вспомнил о тостах на тумбочке. Казалось ужасно невежливым игнорировать этот жест, и он знал, что должен что-то закинуть в свой желудок, но ему правда не хотелось есть. Всё, на чём он мог сосредоточиться, — это невероятно мягкая постель и успокаивающие пальцы Кея, а потом он вообще ни о чём не думал.Цукишима Кей
— Насколько высокая температура будет опасной? — спросил Цукишима, снимая с головы кошачьи уши. Для танцоров ночь закончилась пару минут назад, и все они были в гримёрной, за исключением Ойкавы, который ускользнул, чтобы поговорить с Ивайзуми. Кей всегда ненавидел сочетание кошачьих ушей и хвоста, потому что наряд каким-то образом стирал все правила и оставлял их с десятками мужчин, думающих, что это нормально «наглаживать» уши и хвост. Лично он проголосовал бы за то, чтобы выбросить подобные наряды в мусорный бак, но они, похоже, были любимыми у клиентов. Ещё бы нет. — Разве ты никогда не болел? — сказал Акааши, переодеваясь рядом. Цукишима рассказал всем, что Тецуро заболел, и он теперь задавался вопросом, насколько может подняться температура, прежде чем понадобится вызывать врача. — Обычной простудой — да, но у меня довольно хорошая иммунная система. Я уже не помню, когда у меня была лихорадка, — признался он и задумался, не было ли это ненормальным. Его семья и в самом деле была благословлена сильной невосприимчивостью к болезням. — Тебе повезло, — заметил Сугавара. — Тридцать семь и восемь— это довольно низкая температура. Просто скажи Куроо, чтобы проверял её, — посоветовал Акааши, и Кей кивнул, до конца одевшись. Как и сказал ранее, он не слишком волновался за Тецуро, учитывая тот факт, что тот всё также вёл себя как дурак, но Цукишима просто хотел убедиться. — Куроо-сану повезло, что у него есть парень, который волнуется за него, — поддразнил Сугавара. — Я вовсе не волнуюсь, — возразил Кей, и эти слова заставили его вспомнить жар под кончиками пальцев, когда он гладил волосы цвета вороньего крыла, и как Тецуро назвал себя счастливчиком, ведь Цукишима его бойфренд. Он был таким болваном. — Я честно умираю от желания задать тебе этот вопрос, — прервал его размышления Акааши. Цукишима плюхнулся на стул, уже полностью одетый, и принялся завязывать шнурки, всё это время выжидающе глядя на Акааши. — Вы двое уже трахались? Кей разинул рот, а Сугавара рассмеялся. — …какого чёрта вы всегда лезете в мои личные дела? Вы двое тоже состоите в отношениях. Даже Ойкава находится в странных недо-отношениях с Ивайзуми-саном, но я единственный, кого преследуют, — обвинил Цукишима. — Потому что ты — это ты, — неконструктивно ответил Сугавара. Должно быть, на его лице отразилось неудовольствие, потому что Сугавара снова рассмеялся. — Знаешь, ты ведь здесь «Ледяной Принц» не просто так. Я хочу сказать, что ты, конечно, как и все, но просто очень… сдержанный человек. А Куроо-сан — он… ну, Куроо-сан. — Мы просто интересуемся, вот и всё, — ухмыльнулся Акааши. — Хотя я знаю, что ты считаешь меня своим лучшим другом, но даже между нами, кажется, есть стена. Кей удивлённо вскинул брови. Неужели он так осторожен? Но он и не предполагал… особенно если учесть, что считал танцоров своей семьёй. — Неужели я правда так плох? — нахмурился Цукишима. В глазах Акааши промелькнула тревога, и он поспешно сел рядом. — Это не так уж и плохо! Просто ты такой, какой есть, — быстро пояснил Акааши. — Я думал, что кто-то вроде Куроо, постоянно находясь рядом с тобой, заберёт всю твою энергию, если честно. Кей задумался. Было странно слышать мнение другого человека о своей личности, но в то же время это было как глоток свежего воздуха. Он знал, что они с Тецуро были довольно странной парой. Он и раньше допускал подобные мысли, и до сих пор ему было немного не по себе от того, что он не возражал против того, что Тецуро всё время был рядом. На самом деле, ему очень нравилось, что тот был рядом. Настолько, что последние пару дней были очень странными без него. — Может быть, я просто втайне был общительным человеком всю свою жизнь, — пошутил он. Танцоры рассмеялись. — Но я правда очень дорожу вами обоими. Даже драматичным засранцем Ойкавой. — Только бы он не слышал, как ты его назвал, — фыркнул Акааши. — …ну так что? — спросил Сугавара, и хитрая улыбка вернулась на его лицо. Цукишима цыкнул. — Моя личная жизнь вас не касается, — отрезал он. — Вот видишь! Вот она, стена! — обвинил его Акааши. — Ха?! Это то, что обычный человек не хочет обсуждать с другими! — возразил Кей. — Мы ведь так много рассказывали тебе о мужчинах, с которыми ходили домой, — умоляюще протянул Сугавара. — Это всего лишь встречи на одну ночь. Это совсем другое, — категорично ответил Цукишима и пристально посмотрел на Акааши. — Ладно, а как же ты с Бокуто? — Я к нему даже не прикасался, — ответил Акааши, не моргнув и глазом. — Мы целовались, но это всё, что мы делали. — Но почему? — вздохнул Сугавара с таким видом, как будто эта новость была чем-то трагическим. — Ты уже несколько месяцев пускаешь слюни на его мышцы. — И я всё ещё делаю это, — произнёс Акааши настолько серьёзно, что это было почти смешно. — Но я правда не встречался с кем-то с намерением остаться в долгосрочных отношениях. И поэтому я хочу быть уверен, что смогу дать ему то, что он хочет. — Акааши, если бы ты не был уверен в этом, ты бы вообще не дал ему шанса, — многозначительно сказал Цукишима. Акааши помолчал, словно обдумывая услышанное. Его голубые глаза опустились в пол, потом поднялись к потолку, затем брови сошлись на переносице, а губы сжались в тонкую линию. — …я запрыгну на него, как только увижу в следующий раз, — заключил брюнет. Кей прикрыл глаза ладонью и покачал головой, а Сугавара громко рассмеялся. — Звучит как хорошая идея. Дайчи завтра зовёт меня на свидание, так что… — признался Сугавара, поигрывая бровями. — Кстати, если в следующую среду я возьму выходной, то это значит, что мы вчетвером будем свободны, верно? — поинтересовался Акааши, обращаясь, непосредственно, к Цукишиме. Блондин понимал, что тот имел в виду их запланированное двойное свидание. — Будет прекрасно, если Куроо к тому времени выздоровеет, — ответил он и взглянул на часы. Время заставило его подорваться. Кей хотел проверить своего парня перед сном. — Ах, он всё также пытается убежать от темы, — прокомментировал Сугавара. Цукишима показал им средний палец, прежде чем схватить свой телефон и ключи. И вдруг понял, что в последнее время весьма часто пользуется средним пальцем. Чёртовы любопытные коллеги.***
Когда Цукишима поднялся на свой этаж, он достал из кармана ключ от квартиры Куроо. Немного странно было брать с собой ключ от чужой квартиры, но поскольку больной уже спал мёртвым сном, когда он собрался уходить, и самостоятельно запереть дверь никак не смог бы, Кей решил, что так будет лучше всего. Он сомневался, что Тецуро покинет комфорт своего дома в ближайшее время. — Извините за вторжение, — прошептал он в пустую гостиную, когда вошёл и снял ботинки. Или, по крайней мере, он думал, что она была пустой, и поэтому вздрогнул, заметив краем глаза какое-то движение. Цукишима резко повернул голову и увидел Полночь, стоящую у его ног. Она мяукала и дёргала хвостом. Кей выдохнул, проклиная себя за то, что забыл про кошку, и наклонился, чтобы погладить её. Если Куроо спал всё это время… — Ты, наверное, голодна, да? Полночь снова мяукнула, словно подтверждая его слова. Он направился в спальню Тецуро и включил свет. Парень лежал на животе, вытянув руку поперёк матраса и свесив её с кровати. Холодный компресс, который Кей оставил на его лбу, безвольно лежал на краю подушки, угрожая упасть при малейшем движении. Куроо каким-то образом умудрился завернуться в простыню. Так сильно крутился, видимо. Цукишима ухмыльнулся, посмотрел ещё немного на эту картину и решительно подошёл к кровати. Стакан воды, который он оставил, был осушен, а от тоста остались только крошки. Кей принял ответственное решение снова наполнить стакан водой, прежде чем попытаться разбудить своего спящего парня. — Тецуро, — тихо позвал он, легонько встряхнув его за руку. Куроо даже не пошевелился. Цукишима приложил тыльную сторону ладони ко лбу Куроо и с облегчением отметил, что он уже не кажется горячим. Кей снова встряхнул его. — Просыпайся. Цукишима с любопытством смотрел, как Тецуро, морщась и хмурясь, наконец, открыл глаза. Они встретились взглядами всего на несколько секунд, и вот брюнет хмыкнул и снова уткнулся лицом в подушку. Цукишима не смог сдержать смешок. — Ну же, детка, нам нужно снова измерить тебе температуру, — позвал Кей, но Куроо даже не пошевелился. Тогда Цукишима взял термометр, всё ещё лежащий на тумбочке, открыл его и тыкал им Тецуро в щёку, пока тот неохотно не поднял лицо с подушки и не раскрыл рот. Кей аккуратно сунул термометр под язык и, дождавшись сигнала, вытащил. — Как я и думал. Больше никакой лихорадки. Куроо отвернулся и коротко, но сильно кашлянул. — Горло болит, — прохрипел он. Кей протянул ему стакан воды, и Тецуро потребовалось некоторое время, чтобы повернуться и сесть, чтобы смочь отпить. — Я думаю, у тебя просто простуда. Она, вероятно, началась как лихорадка, потому что твоё тело пыталось бороться с болезнью при таком небольшом количестве сна, — рассуждал Цукишима, но замолчал и посмотрел вниз, когда шерсть коснулась ноги. — Думаю, Полночь голодная. — …я её покормлю. Только дай мне проснуться, — сказал Куроо, ставя стакан и потирая лицо ладонями. — Я могу её покормить. Просто скажи мне, где еда, — предложил Кей. — И пока я здесь, я покормлю и тебя. — Я не голоден, — отказался Тецуро, опустив руки и ошеломлённо моргая на Цукишиму. — Я не хочу, чтобы ты заразился от меня. Спасибо за то, что ты сделал, но тебе лучше пойти домой. — Со мной всё будет в порядке. Скажи мне, где еда для Полночи, — упрямо произнёс Кей. Голодный или нет, Тецуро не ел ничего существенного, по меньшей мере, двенадцать часов. Цукишима был решительно настроен приготовить еду для них обоих. — …верхний шкафчик напротив холодильника, — наконец ответил Куроо. Довольный своей победой, Кей вышел из спальни, чтобы сделать то, о чём, собственно, и заявил. Он накормил Полночь, которая казалась чрезвычайно благодарной, если скорость, с которой она поглощала еду, о чём-то говорила, а затем заскочил в свою квартиру, чтобы взять необходимые ингредиенты. Он готовил себе суп на этой неделе, так что, к счастью, у него остались бульон и овощи, к которым он добавил только кусочки курицы. Приготовив свежий суп, он налил немного в тарелку и понёс её в комнату больного. Теперь Тецуро сидел на распутанных простынях с телефоном в руке. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Цукишима, осторожно передавая ему миску с супом на сложенной салфетке. Куроо быстро отложил телефон и взял миску. — Угх, — прокомментировал Тецуро, подводя итог своим чувствам. Он уставился на тарелку с супом, от которого поднимался пар. — Пахнет очень вкусно, но я не знаю, сколько смогу съесть. — Попробуй. Тебе нужно закинуть что-нибудь в желудок, — приказал Цукишима, и Куроо с выражением, которое Кей описал бы как надутое, зачерпнул ложкой бульон и подул на него, прежде чем отправить в рот. Он тут же вздохнул и откинул голову назад. — В горле приятно — это точно, — признался Куроо. — Может, мне сказать Шимизу-сан, что ты завтра не выйдешь? — Нет. Я выйду. Вероятно, накачанный лекарствами от простуды, но это должно добавить мне очарования, — пошутил Тецуро, делая ещё один глоток бульона. Кей нахмурился. — Ты же в курсе, что простуда заразна, — заметил он. — Мне нужны деньги, — вздохнул Куроо и снова отвернулся в сторону, чтобы откашляться, крепче сжимая тарелку с супом, чтобы удержать её в равновесии. Цукишима терпеливо подождал, когда парень придёт в себя, борясь с желанием протянуть руку и дотронуться до него. До руки, ноги, до чего угодно, на самом деле. Кею просто захотелось как-то утешить, хотя он и понимал, что прикосновение ничего не даст. — Манами ещё какое-то время будет лежать в больнице, так что я должен помочь маме. Я попытаюсь сэкономить на нашей прогулке с Акааши и Бо, да и мы только заплатили за аренду пару дней назад. Цукишима хотел возразить. Он мог легко и с радостью заплатить за Тецуро на их двойном свидании. Но сейчас тот был слаб и нездоров, так что Кей выбросил эту тему из окна. — Акааши упоминал про двойное свидание в эту среду, — поделился Цукишима. Куроо, наконец, зачерпнул ложкой курицу с овощами и медленно прожевал. — Звучит неплохо. Это даст мне мотивацию. Теперь я определённо должен победить эту глупую простуду к среде, — пообещал Тецуро с кривой усмешкой. — Только не переусердствуй, — упрекнул Цукишима, проводя рукой по растрёпанным чёрным волосам. Куроо наклонился к нему и вздохнул. — Если бы я был котом, то я бы мурлыкал, когда ты так делаешь, — признался Тецуро, и это заставило Кея улыбнуться и осторожно присесть на край матраса. Он наклонился к Куроо и положил одну ладонь ему на затылок, погрузив пальцы в чёрные лохмы и массируя голову. Куроо счастливо застонал, тяжело прислонившись к изголовью кровати. — Ешь, — приказал Кей, и Тецуро снова вздохнул, но поднёс ко рту ещё одну ложку. Цукишима надеялся, что болезнь пройдёт быстро.