Рыжее и черное

      Идя так бесшумно, насколько это было возможно, Патрисия спешила на занятие по Зельеварению. Опаздывать к профессору Снейпу — это фактически чистосердечное признание в суицидальных наклонностях, которых за девушкой никогда не наблюдалось. Перемахнув три последних ступени, она забежала в кабинет и успела сесть рядом с Пенелопой до звона колоколов.       — И где же ты пропадала? Ты ушла куда раньше меня, но почему-то я успела прийти до, — она подперла лицо рукой, приготовившись внимательно слушать оправдания сестры. — Неужели наблюдение за объектами так затянулось?       — Нет, Пенни, — выдохнула Патрисия, достав все нужные принадлежности к уроку, пока профессор Снейп проверял наличие всех студентов. — Бегала от Тэйта.       — Он снова за свое? — сочувствующе уточнила Пенелопа, но, увидев сморщенное лицо сестры, поняла все и без слов. — Хочешь опять поменяемся мантиями и галстуками? Как мы знаем, разницу между нами он все равно не увидит.       Ухмыльнувшись, Патрисия бросила взгляд на идентичное лицо, которое почти не отличалось от ее собственного, и это почти никто не замечал. Ровный тонкий нос, серые льдистые глаза, казавшиеся во тьме стальными, слабо очерченные скулы и почти незаметные на бледной коже губы создавали невообразимый контраст с длинными, чуть-чуть не доходившими до пояса, черными волосами. Сестры принципиально не заплетали волосы, не желая отличаться лишь прическами. Но разные факультеты решили все за них, и теперь в них видели «когтевранку» «пуффендуйку», а остальное просто выпадало за гранью понимания даже однокурсников.       — Нет, спасибо, Пенни. Снова провести ночь в гостиной Пуффендуя я не смогу. Слишком я привыкла к своей постели.       — Какая же ты все-таки консервативная, Пат, — беззлобно прошептала Пенелопа, резко смолкнув, когда жесткий взгляд профессора буквально пробил ей лоб. — Ай, — улыбнулась она, шутливо коснувшись переносицы.       Патрисия лишь качнула головой и принялась за измельчение ингредиентов. Сегодня ей хотелось заработать для факультета минимум двадцать очков, которые проще всего одним махом было получить на уроке Травологии, так неудачно отсутствовавшего в сегодняшнем расписании.       Закатав рукава мантии, она настроилась на серьезную работу, когда Пенелопа весьма расслабленно варила зелье, нисколько не чувствуя напряжения от вечно блуждающего по аудитории профессора Снейпа. И даже хмурый взгляд мужчины не смог ее смутить и прекратить напевать любимую детскую считалочку.       Жидкость бурлила в котлах, а необходимый цвет к концу занятия получился лишь у Пенелопы. Нахмурившись так, что складка залегла меж бровей, Патрисия отметила в учебнике свои ошибки, которые ей участливо объяснила сестра. А вот профессор Снейп, скорчив недовольную мину, объявил:       — Мисс Райт, мои соболезнования, — мужчина уничижительно взглянул на когтевранку и закончил свой приговор: — но вы заработали пять очков для Пуффендуя.       Вздернув бровями, Патрисия хмыкнула и добавила еще несколько ремарок в абзаце с приготовлением зелья. Ее нисколько не трогали подколки профессора, который словно подбирал к ней ключик на каждом занятии. Однако действовало все с точностью да наоборот, и, не подозревая, он задевал совершенно другую Райт.       — Пат, извини, что так получилось. Я правда не знаю, как так вышло, — залепетала Пенелопа, стоило им покинуть подземелья.       — Зато я знаю. Твои навыки в Зельеварении совершеннее моих, и отрицать это, как минимум, абсурдно. Если бы ты училась на Когтевране…       Шутливо стукнув в плечо сестру, Пенелопа с улыбкой заговорила:       — Только не начинай эту старую, как мир, песню. Я на Пуффендуе, и даже если на меня снова водрузили ту болтливую шляпу, я снова оказалась бы среди барсучков.       — И все же, — убрав руками волосы назад, Патрисия спокойно договорила. — Я считаю, что Когтевран придал бы тебе большей уверенности в себе и своих способностях.       Пенелопа надула щечки и закачала головой, словно болванчик. Нажав пальцами на скулы, она сложила губы бантиком и скосила глаза на переносицу. Патрисия только напустила серьезный вид, который держался лишь на честном слове.       — Ты в курсе, что сейчас очень похожа на Diodon? — увидев непонимание в глазах сестры, она быстро пояснила: — Рыбу-еж. Она так же раздувается, как ты сейчас. Для полной идентификации не хватает только колючек, прямо вот здесь, — она сжала пальцами щеки Пенелопы, которая сдулась, будто воздушный шарик.       — Ой, какая же ты противная, сестрица. А приходится с тобой делить одно лицо на двоих. Какой ужас! — Драматично всплеснув руками, она свернула за угол, отправившись на Травологию.       Слабо улыбнувшись, Патрисия мотнула головой и поспешила вверх по лестнице к кабинету по Защите от Темных искусств. Она уже и не ждала многого от занятий по этому предмету, ведь Долорес Амбридж успела себя зарекомендовать как совершенно некомпетентного учителя. Правда за вечными спорами профессора с близнецами Уизли, Райт удавалось втихую потренировать некоторые заклинания из учебника. Однако сегодня, как назло, парни сидели ниже травы и тише воды, и даже усердно вели конспект по заданному Амбридж параграфу.       Не хотя, Патрисия оставила палочку в кармане и крепко сжала гусиное перо. Она слишком поторопилась и записала весь параграф за двадцать минут — и это стало роковой ошибкой, ведь профессор обратила все свое внимание на Райт.       Сначала она прошла мимо, заглянув в пергамент. Затем она наклонилась и указала на ошибку, которой не было, и лишь потом она открыла свой рот.       — Мисс Райт, кажется, — Патрисия кивнула, однако Долорес проигнорировала это и продолжила свою речь: — позвольте мне высказать некоторые замечания, — бегло осмотрев девушку, Абридж сморщилась, словно юная мандрагора, — по поводу вашего внешнего вида.       Вскинув одну бровь, Райт мгновенно подобралась, сложив руки на парте, как прилежная студентка. Ей даже не нужно было себя осматривать, ведь она прекрасно знала, что ее форма и значок старосты были на своих местах.       — Встаньте, мисс Райт, когда с вами говорят.       По аудитории пробежались осторожные шепотки, а когтевранцы и вовсе напряглись всей стаей, почувствовав явную угрозу их старосте. Однако Патрисия выполнила приказ Абридж и с чувством собственного достоинства поднялась и, сложив руки за спиной, гордо вскинула подбородок.       — Я могу поинтересоваться, что в моем внешнем виде вас не устроило, профессор Абридж?       — Кхе-кхе, — женщина растянула губы в приторной улыбке, а поднятой рукой призвала хранить молчание. — Ваши волосы, мисс Райт, недопустимой длины, они мешают вам усваивать школьную программу, предписанной Министерством.       — В уставе школы не заявлены никакие правила…       — Кхе-кхе.       — Не очень тактично с вашей стороны прерывать ответ на ваше обвинение, профессор Амбридж. Впредь я посоветовала бы воздержаться от своих невежественных порывов и не обрывать чужую речь на полуслове, — звенящая тишина повисла в аудитории, но спиной Патрисия чувствовала взгляды однокурсников. Все ожидали продолжения. — Итак, не в моих правилах повторяться, но для вас я сделаю исключение. В уставе школы не заявлены правила о допустимой или недопустимой длине волос студентов. А это значит, что даже юноша, если пожелает, имеет права отпустить косу до пола.       Короткие смешки заставили Долорес сжать губы в плотную линию, но вставить и слова ей не позволила Райт, чья речь только набирала обороты.       — И насколько мне известно, нет никаких исследований, доказывающих, что длина волос оказывает влияние на обучение. И если вы не доверяете мне, то, — она повернулась к студентам Когтеврана и смело закончила: — спросите их. Ведь кто, если не когтевранцы, штудирует ночью множество книг и талмудов, стараясь быть всегда в курсе новостей в ученом мире.       Довольный шум поднялся за столами, а гриффиндорцы не скрывали своего уважения той, что не побоялась высказаться самой Долорес Амбридж. Однако победоносный миг улетучился стоило женщине взмахнуть палочкой и злобно выкрикнуть:       — Диффиндо! — И только последняя гласная сорвалась с губ профессора, как черные густые волосы оборвались на уровне лопаток и рухнули вниз. — Раз сами вы не можете соблюдать правила, то я позволила взять ответственность на себя и помочь вам.       — Вы считаете это помощью? — Патрисия развернулась к женщине, и голос ее звенел от ярости. — Ваше невежество и мракобесие — это помощь? Тогда с этого дня я отказываюсь именовать вас профессором, ибо этот титул нужно заслужить, — резко закончила она и села на свое место, окончательно взбесив Долорес.       — Я не разрешала вам садиться! — заверещала она, гневно тряся вторым подбородком.       — А я не разрешала вам трогать мои волосы. Мы квиты, Амбридж.       Шум в аудитории поднялся не на шутку, и женщина совершенно не знала, как снова стать хозяйкой положения. Однако спасительные колокола расставили все по своим местам. Студенты, разгорячившись и не стесняясь в выражениях в сторону Долорес, хлынули в коридор. Патрисия взмахом палочки собрала волосы, не зная, куда теперь их девать. Подняв голову, она встретилась взглядом с Джорджем, который перед тем как совсем уйти, показал ей палец вверх и ободряюще улыбнулся.       «Я обязательно что-нибудь придумаю. Я не проиграю этой жабе», — пронеслось в голове Райт, собравшейся уйти поскорее из ненавистной аудитории, но ее окликнули самым мерзким тоном, каким только было возможно.       — Только не вы, мисс Райт. За ваше поведение я назначаю вам наказание. Прямо сейчас, — особо подчеркнула она, ухмыляясь так, словно власть снова попала ей в руки.       — А если я с вами не согласна?       — Тогда вы можете прийти после занятий и тогда наказание растянется до полуночи.       Обреченно выдохнув, Патрисия осталась. Ей не хотелось терять слишком много времени, и она решилась отделаться малой кровью. Но откуда она могла знать, что именно сейчас ее нашел бы Уильям со своей просьбой. И что Амбридж приняла его сторону и вынудила бы девушку выйти сегодня на дежурство вместо него, но день для Райт явно не задался.       В наказание весь следующий урок Патрисия выводила лишь два слова на доске «Необразованная нахалка». Присутствие пятого курса при этом ее мало волновало, а пропущенный урок по Трансфигурации грозил быть большей проблемой, чем задетая гордость. Хотя Райт была убеждена, что профессор Макгонагалл спокойно выслушала ее объяснения и не стала бы лишать очков факультет.       Освободилась Патрисия лишь к последнему уроку: Заклинаниям. Вымотавшись, она зашла в аудиторию и заняла последнее свободное место в первом ряду. Она не хотела привлекать к себе внимание, но профессор Флитвик не мог не заметить изменений в старосте его факультета.       — Патрисия, вы решили сменить имидж? Что же тогда надо было предупредить, ведь привыкать мне придется долго, — лукаво произнес он, сдвинув очки с переносицы.       — Профессор… — Райт не успела придумать ничего в ответ, как ее перебил однокурсник:       — Профессор Флитвик, это не смена имиджа, а одно из безумств Амбридж. Она лично обрезала волосы Патрисии, ссылаясь на недопустимость их длины.       — Манфред, — девушка удивленно взглянула на него, но он не собирался умалчивать ситуацию, так еще и подхватил новое обращение к Долорес.       — Какое заклинание было, мистер Уэйн? — спокойно поинтересовался Филиус, ловко вынув палочку из рукава.       — Диффиндо.       — Фините Инкантатем! — Суровый голос пронзил барабанные перепонки всех присутствующих, а волосы Райт вылетели из кармана и вернулись на место, словно их и не отрезали вовсе.       Не веря своему счастью, Патрисия аккуратно ощупала волосы, еле сдерживая слезы. Выдох облегчения и искренняя благодарность — этого хватило, чтобы Флитвик довольно улыбнулся и сменил гнев на милость.       — Фините Инкантатем — это мощное контрзаклинание, и, если понадобится что-то вернуть, — он скользнул взглядом по Райт, — вы знаете как. Тренировать мы его сегодня не будем, но, если кто-то из вас будет нуждаться в помощи, — мужчина спрыгнул с кафедры в центр зала и обратился ко всей аудитории, — дайте ее. Стойте спина к спине против всех напастей.       — Против Абридж тоже? — уточнила когтевранка с последнего ряда.       — Особенно против нее, — ухмыльнулся Флитвик, как на столах перед каждым студентом возник пергамент. — А сейчас сыграем в игру, кто вспомнит больше всего заклинаний на букву «Д». Ну же, приступайте!       Настроение Патрисии взлетело, однако спустилось на нейтральный уровень, когда пришло время заступать на ночное дежурство. Бродить по коридорам Хогвартса не хотелось совсем, поэтому Райт захватила с собой новенькую книгу, подаренную родителями в честь нового учебного года. Девушка искала укрытие, где можно было спокойно почитать, как из-за угла сначала вынырнула тень, а затем явился и сам нарушитель правил.       — Один из Уизли, который Джордж, минус пять очков Гриффиндору.       Парень бросил взгляд на свитер с инициалом Фреда, а затем снова на девушку перед ним. Однако недоумение быстро сменилось озорным выражением лица, сулившего проблемы всем окружающим.       — Можешь снять еще пять очков, но обратно я не поверну. Пора жабе платить по счетам, и если ты мне сейчас помешаешь, то я подумаю, что у тебя раздвоение личность, Райт.       — Что ты задумал?       — Я не расскажу, пока ты не станешь моим сообщником, — понизив голос, Джордж подошел ближе.       — Боишься, что я тебя выдам? — скептично вздернув бровь, спросила Патрисия.       — Ты на дежурстве, — прошептал он и обошел девушку, словно она ему и вовсе не преграждала дорогу.       Уизли на цыпочках собрался преодолеть остаток коридора, но Райт осторожно схватила его за рукав бордового свитера. Обернувшись, Джордж одним взглядом спросил: «Что надо?»       — Я с тобой. Так каков план?       Просияв, Уизли перехватил Райт и утащил за запястье к окну. На свету он показал ей небольшой флакончик, в котором плескалась вязкая жидкость. Постучав ногтем по стеклу, он заставил зелье стать кристально чистым. Его позабавило удивление в серых глазах Патрисии, а потому он решил наклониться и закончить неподражаемый эффект, который он произвел на девушку.       — Это зелье старения. Осталось с прошлого курса. И, что ты скажешь, если я добавлю, что это мужская версия?       — Великолепно! Я помогу влезть в ее кабинет, и я знаю одно любопытное заклинание, которое усыпляет любых кошек.       — Тогда поспешим, пока за нами не увязалась половина Хогвартса, — весело сказал Джордж, подмигнув.