Утонувшая в омуте.

Из танцевальной залы звучит знакомая до умопомрачения Музыка. Все вокруг пропитано привычной пышностью и роскошью. Знакомые лица, полуприкрытые изящными масками, снуют из помещения в помещение, разнося слухи, затевая скандалы и перетягивая на себя одеяло. Игра идёт своим чередом, чертовым колесом прокатываясь меж танцующих, мгновение ока вознося одних и бросая в пекло других. Плохо знакомый с Орлеем иностранец, вроде неожиданно прибывших на Бал представителей Инквизиции, даже и не заметит разницы между этим вечером и обычным празднеством. Однако наиболее умелым и внимательным игрокам действительно не по себе. Из каждого достаточно темного угла наблюдают призрачные тени бесчисленных глаз эльфийского Посла, у каждого выхода гостей сторожит дворцовая стража императрицы, по саду неспешно прогуливаются Шевалье Великого Герцога. Напряжение трещит в воздухе все отчётливее с каждой минутой. Даже нелюдимая оккультная советница Морриган, словно змея, выползла из своего логова и была замечена в близкой беседе с одним из подданных, из делигации Инквизитора... Этот вечер должен стать судьбоносным. Каждый из присутствующих поставил на карту все, поддержав одного из враждебной троицы. Все или ничего. Завтрашнее утро обагрится кровью предателей, попавших под указующий перст одержавшего верх правителя. Кажется, даже стены прислушиваются к происходящему и делают свои собственные ставки. С тех пор, как Селина нашлась в своих собственных покоях в Зимнем дворце, она часто ловит на себе тяжелые, искаженные ужасом взгляды прислуги. Испуганные глаза, выглядывающие из под упрощенных клонов ее собственной маски, провожают каждый шаг, словно, если моргнуть не вовремя, сияющая своей особой красотой женщина исчезнет вместе с ореолом сладких духов и дорогими нарядами, увешанными драгоценными камнями. Однако сама Императрица, казалось бы и не замечает этих перемен. В ее голове стучит единственная мысль: остановить войну. Войну, что забрала у неё спокойствие. Лишила ее любимой женщины. Заставила испачкать руки по локоть в крови. Где теперь то удовольствие, что она находила в игре все эти годы? Это должно закончиться. Как можно скорее. Каждая минута промедления может стоить жизни кому-то. Семьи, любви, верности. Раскол отравляет Империю. Ее империю. Уже несколько недель Селина плывёт сквозь время словно в тумане. Распоряжения отдаются на автопилоте. Болезненный автоматизм поддерживает ее существо словно корсет, не давая идеально ровной спине согнуться под собственной тяжестью. Первые несколько часов тишины по возвращению в замок казались ей невыносимыми, воздух казался вязким, словно смоляная жижа, отравляя, раздирая легкие острой болью на части. Мир превратился в ад, рёбра сдавлены металлическими тисками. Удушливые слёзы заволокли сознание. Но нельзя сорваться на крик. Как нельзя бить кулаками стены, рыдать в голос. Секунда слабости, и следующей ты уже не получишь. Война заберёт тебя. Как забрала всех тех, кем ты в ней пожертвовала. Война. Ее нужно остановить. Столько боли, одиночества она несёт? Столько невинных жизней она подхватывает? Кто сосчитает их? Кто остановит это? Наваждение не отличить от обычной идеи. Окончание войны стало манией Императрицы. Чтобы наваждение ожило, все прочие разумные мысли должны погибнуть. Селина и сама рада искоренить их из себя. За каждым новым поворотом ее подстерегает собственная память. Здесь они украдкой выбирались из замка, чтобы послушать тишину, когда императрице не спалось. Здесь ей подавали чай, подслащённый мёдом именно так, как она любила с детства. За этим кустом они встречались, дабы быстро обменяться предупреждением. Но тяжелее всего было каждую ночь возвращаться в свою спальню. И вспоминать, как открывалась потайная дверь и лёгкой тенью из неё выскальзывал дивный силуэт с заострёнными ушами и такой красивой ореховой кожей. Бриа.. Почему ты оставила меня? Постепенно мир словно отделяется от императрицы плотным одеялом, затыкая звуки, приглушая краски. Время приобретает какой-то свой, извращённый ход. Иногда, сидя спиной к окну, Селина не может точно сказать, сейчас день или ночь? Или может раннее утро? Какого дня? Какой недели или месяца? В голове продолжает жить наваждение. В голове стучит лишь одна мысль: закончить войну. Однако ничто не стоит на месте. Игра набирает обороты. Иногда сквозь пропасть, отделяющую правительницу от мира, доносятся странные звуки. Слова. Этот голос принадлежит кузену Гаспару. Ее смертельному врагу. Но плавая в забытье, сознание женщины цепляется за него, словно за последнюю ниточку. Словно глоток воздуха вместо ставшей уже привычной смолы. Голос брата требует от неё как обычно покинуть трон, отдав его в пользу законного императора. Выйти замуж. Разобрать все то, что она наворотила, в конце концов. В глубине души, где-то там, под поросшей льдом, задубевшей кожей, она понимает, что быть может Гаспар отчасти и прав. Однажды он застаёт ее поздно вечером в саду зимнего дворца. Безоружную, сидишь только со стоящим поодаль телохранителем. Она смотрит на розы, и, кажется, даже не замечает брата, пока тот не заговорит. - Ты устроила маскарад? Ты серьёзно считаешь, что это изменит что-то? Твой кролик перережет тебе глотку, стоит тебе отвернуться. Ещё не поздно уступить. Его слова как всегда льются безостановочно, не брезгуя излишним пафосом и эмоциями. Однако впервые за все время после их совместной битвы, Шевалье замечает, что кузина его не слышит. Это сбивает с толку. Это словно не по правилам Игры. Она не может.. - Ты меня вообще слушаешь? - забывшись, Герцог резко дергает затянутое дорогой синей тканью плечо. Телохранитель тут же достаёт меч и бросается к ним. Однако вопреки ожиданием обоих, Селина не вскрикивает и не отшатывается. Она поворачивается к брату медленно, словно в полусне. А затем... Стороннему наблюдателю сложно объяснить происходящее. Однако ледяные глаза вдруг округляются от изумления, словно впервые за долгое время видят очертания знакомого лица под маской герцога. В уголке глаз что-то предательски заблестело. Страхи глубокое отчаяние. Да. Именно в эту секунду, знавший кузину как облупленную, осознает, насколько та сдала за последние несколько недель. Будь у него немного больше времени.. лишь немного, он бы успел воспользоваться этим. И трон сам бы упал к его ногам. Но эти нелепые мирные переговоры все портят. Остались всего сутки. Слишком быстро. Слишком многое надо успеть. Напряжение трещит в воздухе все отчётливее с каждой минутой. Все или ничего. Каждый из трёх поставил на карту себя, явившись сюда сегодня. После встречи с Гаспаром, мир внезапно начал проясняться. Не постепенно. Болезненными вспышками света. Вспышка. Она чувствует, как больно одернули ее плечо. И видит внимательный, цепкий взгляд из под маски, пытающийся замаскировать разведку очередной бравадой. Снова вспышка. Он уходит. Все решится завтра. На маскараде. Нет времени расставить ловушки. Почти все гости уже прибыли. За забором слышится гомон голосов. Проблеск. В конце коридора едва различим знакомый силуэт. Отчаяние захлестывает ее все существо. Лишь на минуту. Обеспокоенное лицо служанки и звук бьющейся чашки. Снова темнота. Новый выдох. Дорогая парча скользит по коже. Ребра больно сдавливает корсет. На губах до сих пор не высохла свежая помада. Бал начнётся всего через пару часов. Зарево на периферии зрения. В залу заходит леди Инквизитор в сопровождении Соловья и других советников. Что-то кричат на тему опасности. Свет меркнет дабы тут же зажечься вновь, на этот раз безжалостно уничтожая остатки тьмы. В лёгких так внезапно оказывается воздух, что Императрица закашливается. По правую руку за переговорным столом из под новомодной маски на неё смотрят родные глаза, обжигая своим безразличием и льдом. Уютная тьма, в которой можно было раствориться больше не возвращается. Мир вокруг ошеломляюще звонок. Впервые за много недель все происходит по настоящему. С настоящей Селиной. Каждое слово, сказанное за этим столом врезается в память. Игра снова захватывает женщину. Каждый вздох, взгляд, жест, пусть даже невольный, отныне имеет своё значение. Переговоры заходят в тупик. Перерыв на танцы. Императрица заново открывает для себя великолепие главной залы. Как это странно, быть живой после всего этого. Откуда эта звенящая эйфория и ощущение, что все наконец закончилось? Всего пару часов и жизнь можно начать заново. Ничто не связывает ее с прошлым. И даже знакомые лица кажутся чужими. Восстановить все с нуля. Она возродилась. Больше никакой боли. Да и какая может быть теперь боль? Война окончена! Наваждение, вытесняя все разумные мысли получает господство над существом. Однако и наваждение можно истребить, разрушив его иллюзию логики. А в иллюзии всегда есть слабое место. Иногда одна песчинка может склонить чашу весов на свою сторону. Песчинка. Или эльфийский медальон. Эйфория трещит по швам и лопается, сотней стеклянных осколков впиваясь в тело и душу императрицы. Главное не падать виду. Пусть уходят. Потрясение такой силы, что предательство и арест Флорианы на его фоне лишь громкий скандал, но не более. Пусть инквизиция нянчится с малышней. Впереди нечто более важное. Переговоры зашли в тупик. А значит выбор остался за инквизицией. Стоя на каменном балконе, Селина медленно обводит всех присутствующих взглядом. Только что леди Тревельян закончила декламировать грехи и уловки каждого из присутствующих. Игра и правда не могла так просто закончится здесь и сейчас без стороннего вмешательства, ведь здесь сегодня собрались трое непревзойдённых игроков. Непревзойденных. И равных в своём мастерстве. В первую минуту, когда Фредерика только начала выкладывать свои карты, сердце императрицы радостно сжалось. Все указывало на то, что выбор все же пал на Селину. И силы Бриалы. Факты были подобраны так ловко, словно злой узурпатор Гаспар планировал едва ли не покушение на жизнь императрицы и совета Герольдов. И отважная Бриала, которая старалась ему помешать. Что это у неё в руке? Золотая цепочка? Сердце вновь сжимается, когда женщина ловит взгляд эльфийского Посла. Столько горечи и нежности. Нет. Их чувства так и не умерли, как то не скрывай. Буквально пара слов отделяет их от нежности, которую они заново обретут в новых, переродившихся эмоциях. Осознание догнало чуть погодя. Победа? Это значит через минуту Гаспара объявят предателем и отправят на казнь. И все вернётся на круги своя. Но.. Перед внутренним взором Селины встаёт сначала полный скрытого отчаяния взгляд кузена минутной давности. Он тоже понимает, что его ждет. Потом внимательный взгляд из роз. И наконец отголоски его голоса, раз за разом призывающие вернуться к жизни. Подумать ещё раз. По спине женщины бегут мурашки. Как бы было просто, согласись она тогда выйти за него. И как все запутано сейчас. Тело наполняется страхом. Через минуту она отправит на смертную казнь того самого человека, что пробудил ее. Инквизитор Тревельян умолкает ненадолго. Глубокий вдох.. И.. - Вы будете работать вместе. Мы заставим вас это сделать. Орлею нужна стабильность и вы трое обеспечите ее сообща. Политический брак, перемирие с эльфами и место тайного Канцлера для Бриалы. При нашей поддержке вы трое сможете занять максимально эффективную позицию у трона. Ошеломлённый взгляд человека, которому только что подарили жизнь. Яростный выдох эльфийки, которая была так близка к победе. И облегчение женщины, которая встала между ними. Позже, когда Императрица доберётся до своих покоев, до неё дойдёт, что она не знает, как ей быть дальше. Что ситуация патовая. Она любит Бриалу, словно не было этих месяцев в забытье. Однако стоит ей вспомнить этот взгляд успевшего умереть и воскреснуть за одну речь кузена, сердце наполнится новой болью и теплотой. По спине вновь пробегут мурашки, гнездясь неопределённостью в самом сердце. Еще чуть позже до нее дойдет что значит для нее политический брак. И как это повлияет на отношения с Бри. И с Гаспаром. Но это потом. Сейчас лишь облегчение. Кажется, все и правда закончилось.