````````````
— …Правильно. Теперь покажи, где точка, отвечающая за кровоток. Верно. Сердце? Да. Руки? Правильно. Полный паралич при сохранении сознания? Нет. Джим глухо чертыхнулся и потёр лицо ладонями. Спок твёрдо вознамерился вбить в его голову основы вулканской борьбы. Нет, с одной стороны, неплохо было всегда иметь при себе оружие, которое никто не отберёт. Но вот учить всё это — муть страшная! На полу перед человеком лежала карта пси точек гуманоидных видов. — Давай-ка ещё раз, — мягко проговорил Спок. Джим вздохнул и снова принялся водить пальцем по схематичному рисунку тела, называя, какая область за что отвечает. Вулканец внимательно следил. — Стоп, — вздохнул он, когда человек опять допустил ошибку. Джим перевёл на него внимательный взгляд. — Так мы далеко не уйдём. Поднявшись, Спок снял накидку и стащил рубаху. Оставшись обнажённым по пояс, мужчина уселся на коленях перед Джимом, перебросив косу через плечо и подставляя удивлённому человеку спину. — В твоём случае так будет действеннее, чем учиться по бумажке, adun. — С ума сошёл? — удивлённо моргнул Джим. — В этом нет ничего особенного. Воспринимай меня как простое пособие. — А если я что сделаю не так?! Ты же сам сказал, что некоторые повреждения необратимы! Спок повёл плечами. — Значит, постарайся не допустить ошибок, только и всего, ashaya. — Только и всего?! Спок хмыкнул и развёл руки в стороны. — Начни с простого: обруби мне возможность видеть, затем слышать и говорить. Потом верни всё как было. Стянув тонкие белые перчатки, с которыми теперь практически не расставался, Джим медленно отложил их в сторону. Он колебался. Указательный, средний и большой палец, сложенные щепотью, замерли в миллиметре от смуглой кожи над нужной (… ? … Джим покосился на схему) точкой и неуверенно ткнули. — Смелее, ashaya. Перестань меня гладить. Тебе нужно не защекотать противника до смерти, а обезвредить. Помнишь, что я тебе говорил? Джим мрачно исподлобья глянул на Спока, стараясь прожечь взглядом в чёрном затылке дыру. — Угу. Сосредоточить эмоции в кончиках пальцев. — Именно. Делай. Пособие… обычное пособие… Прикусив губу, человек заставил себя сосредоточиться на карте пси-точек. Следуя подсказкам, Джим опустил пальцы на затылок Спока. Вдох-выдох… — Я не могу, — глухо признался Джим. — Не бойся, ashaya. Ты не причинишь мне вреда. — Интересно, и почему ты в этом так уверен? «Ты сам прекрасно знаешь ответ на этот вопрос» — мысленно шепнул Спок. Джим вздрогнул. Вот уж действительно. Узы просто не позволят. — Хорошо, — глухо согласился он. — Но если что, то ты сам виноват! И я предупредил! — Разумеется, adun, — хмыкнул вулканец, словно ничего экстраординарного не происходило; по связи донёсся тихий серебристый смех. Джим разозлился. Подумать только! Он тут боится и переживает, а Споку, видите ли, весело! Три резких удара, и вулканец уронил голову на грудь, руки безвольно упали. Спок, лишившийся голоса, зрения, слуха и, в добавок ко всему, ещё и подвижности. Так, а теперь… Теперь… Ох! В глазах Джима отразился ужас. Как отменить одно действие, он знал. Но несколько одновременно?! Руки затряслись. Подскочив, Джим заметался по комнате, мысленно проклиная свою вспыльчивость и чёртова вулканца, снова поймавшего его на крючок эмоций. Остановившись, Джим заставил себя сделать несколько вдохов и выдохов, постепенно успокаиваясь. Взяв себя в руки, человек склонился над картой, а затем развернулся к недвижимому Споку. Пальцы, ставшие ледяными, неуверенно коснулись правой лопатки. Джим коротко и резко ударил в пять точек — последовательно, одну за одной. Воздух словно сгустился, сердце глухо гремело в груди, готовое вот-вот выпрыгнуть от страха и напряжения. Стоп. Нельзя. Негативные эмоции принесут ему боль. Успокойся. Джим уговаривал себя думать о том, как ему дорог сидящий перед ним мужчина. Руки машинально двигались. Удар… ниже… правее… удар и ещё один… нажать… правее… а дальше? — Первый шейный позвонок, — неожиданно раздался хриплый тихий голос. — Затем точка на два сантиметра правее поясничного отдела. Джим послушно повторил. Спок пошевелился, разворачиваясь к нему. — Всё хорошо, ashaya. От мягких ласковых слов и ощущения одобрения, пришедшего с стороны уз, Джима затрясло. Слёзы закапали у человека из глаз. Вулканец прижал его к себе, гладя по голове, успокаивая словно маленького ребёнка. — Всё. Всё уже закончилось. Всё хорошо, — шептал Спок. — Ты справился. Ты молодец. Ты не причинил мне никакого вреда… — Иди ты знаешь куда, с такими выкрутасами, Суаи?! — судорожно хватая ртом воздух, выдохнул человек. — Догадываюсь, — хмыкнула остроухая сволочь, нисколько (Джим прекрасно это чувствовал) не обидевшись на такой пассаж.````````````
Очередное утро добрым не оказалось, как и большинство пробуждений Кирка за последний месяц, когда Спок взялся впихивать ему в голову курс «молодого вулканца». Благо теперь чёртов барьер хоть и со скрипом, но всё же вставал на место секунд за десять. Против первых пятнадцати минут это было прямо-таки выдающимся достижением. Соорудив в своём сознании небольшой прозрачный «мыльный пузырь» и сдавшись на проверку Споку, Джим получил от мужа удовлетворённый кивок и направился на кухню завтракать. Бутерброд с холодной курицей выглядел весьма притягательно. Джим с наслаждением запустил в него зубы. Дел совершенно не было; всё, что можно и что нельзя, он уже успел переделать вчера. Ну да ничего, оставшиеся два месяца «заточения» уже скоро закончатся, и космос снова откроет перед ним свои двери, щедро делясь тайнами. Сейчас вскипит чайник и все будет совсем… Желудок скрутило болью. Спешно бросив надкусанный бутерброд на тарелку, Джим метнулся в сторону ближайшего санузла и склонился над унитазом. Его нещадно тошнило минут десять. С ностальгией вспомнились деньки, когда Спок поил его k'rhth'a. Тогда не было так мерзко и плохо. [k'rhth'a — трава, произрастающая только на Вулкане. Входит в состав многих очищающих лекарств] — Что случилось, k’diwa? Джима осторожно обняли за плечи, помогая подняться и дойти до раковины. Человек почти безвольно обвис в руках вулканца. Умывшись, он, тяжело дыша, уткнулся носом в ключицу мужчины, прижимаясь лбом к шее. — Не знаю, но так плохо мне с времён твоей чудо-травки не было. На лоб легла прохладная ладонь, и дурнота, накатывающая волнами, начала постепенно сходить на нет. — Стало лучше? — Немного. Что со мной? — Небольшое пищевое отравление. — Чем? Я даже позавтракать толком не успел. Там, кстати, на плите чайник… На кухне взгляд Джима упал на надкушенный бутерброд, и его снова замутило. Тошнота подкатила к горлу, и он, развернувшись, проскочил мимо опешившего Спока и резво рванул обратно. Нахмурившись, вулканец потянулся за паддом.````````````
Спок нетерпеливо мерил шагами комнату. Как это обычно бывает в такие моменты, время растягивало минуты, превращая их в часы. Обхватив себя руками, Джим лежал на кушетке. Человек был закутан в тёплые покрывала, но даже это помогало слабо. Его била крупная дрожь. Рядом с Джимом сидел и держал его за руку Стон. Неподалёку жужжал трикодером и хмурился МакКой. — Мы точно уверены, что в ваш дуэт не затесался кто со стороны? — он обернулся к Споку. — Как тогда было с тобой? — Леонард! — возмутился Стон. Целитель поднялся и, подхватив падд, проследовал к столу. Спок развернулся в их сторону, оскалился и тихо зарычал. Джим вздохнул, вытянул руку в сторону Спока и попытался сесть; его повело в сторону. Вулканец тотчас оказался рядом с ним и осторожно потёр кончиками пальцев тыльную сторону его ладони. — Поверь, Леонард, — взяв себя в руки, проговорил Спок, — если бы в сознании Джима появились посторонние связи, я бы узнал об этом первым. — Ну, не беременный же он, в самом деле? — Эй! Вообще-то… — Будь добр избавь меня от подробностей своей личной жизни! Джим фыркнул; Спок согласно кивнул. Леонард мрачно уставился на трикодер. — Шутки шутками, но тогда это чистая физиология. И тут начинается самое интересное. Твои показатели, Джим, не регистрируются как нарушение. Но они нетипичны. Совсем. — В каком смысле, Боунс? — В прямом. Они словно не твои, — МакКой потёр переносицу. — Ох, дай бог памяти. Ведь видел же где-то похожие! Совсем недавно… — Леонард, ты не это имеешь ввиду? Стон, всё это время задумчиво ковырявшийся в падде, поманил МакКоя ближе. Человек с любопытством уставился на экран. — Да вы никак шутить изволите, коллега! — Нет. — И как это возможно? — … Джим занервничал. — Что? На него и Спока внимательно уставилось две пары глаз. — Да что?! Я что, и правда беременный? — Мужчины не беременеют, adun, — настороженно (!) отозвался Спок. — Sa-kai? Целитель и медик снова переглянулись, на их лицах застыло весьма серьёзное выражение. Опустив падд на стол и щёлкнув парой кнопок, Стон активировал проектор. — Это — биоритмы Тиберия, сделанные полгода назад во время плановой проверки. В воздухе повисло миниатюрное схематичное изображение мужского тела. — Давление, сердечный ритм, антитела в крови, — по мере того как вулканец говорил, рядом с проекцией загорались строчки с данными. — Всё строго в рамках нормы для здорового человека. А это, — рядом с первым изображением зависло второе, — то, что мы имеем сейчас. Джим не был медиком, но даже ему было видно, насколько сильно отличались показатели. — Всё поменялось в плохую сторону? — Отнюдь, вторые показатели тоже в пределах нормы, и потому трикодер отказывается воспринимать их как отклонение. Они тоже принадлежат абсолютно здоровому существу своего вида. — Кому? — нахмурился Спок. — Тебе, — отозвался Стон, и в комнате повисла тишина. Джим переводил ошарашенный взгляд на нахмурившегося Спока и снова на целителя. — Вот, — Леонард водрузил на стол свой падд, над которым тоже вращалась проекция тела. — Это биоритмы твоего остроухого, Джим. Данные не сходились. Джим моргнул, не понимая, что он должен… — Нервная система и пищеварительный тракт, — подсказал Леонард. Действительно. — Совпадение до сотой доли процента. Sa-kai тоже практически не может усваивать синтезированный животный белок. Но натуральный вполне. Твой организм перестраивается, tomasu. То, что у представителя пси-нулевого вида проявилась телепатия, должно было заставить задуматься несколько раньше, — Стон адресовал Споку весьма красноречивый и укоризненный взгляд; Спок опустил голову, признавая просчёт. — Мы же решили, что это выверт моих генов? — Джим жалобно посмотрел на МакКоя. — Решили, — кивнул Леонард. — Ошиблись. — И что будет дальше? — Из того, что я вижу? Структура тела преобразовывается, выводя тебя на наш уровень физического развития, — вздохнул целитель. — Твои биоритмы синхронизируются с sa-kai, делая тебя ему под стать, в физическом аспекте. Ты стал видеть и слышать острее. Изменилась проводимость кожного покрова и нервных окончаний. Дальше преобразования двинулись вглубь и на сегодняшний день коснулись ЖКТ. Думаю, не ошибусь, если предположу, что от двадцатидневной голодовки ты, как и любой Rihannsu, теперь даже не почувствуешь дискомфорта. На очереди мышечная и костная ткань — ты станешь сильнее. Потом, видимо, изменения затронут более глубинный слой. — Это как? — Джиму внезапно стало весело. — У меня кровь тоже станет зелёной? Стон переглянулся с Леонардом и осторожно ответил: — Сердце. Последним, видимо, будет синхронизироваться сердечный ритм. И что с тобой при этом будет происходить, мы можем только предполагать. Джим судорожно сглотнул; его руку сжала тёплая ладонь Спока.````````````
С улицы раздались голоса. Джим отложил книгу и вышел на балкон. Ну конечно. Слух в очередной раз решил сыграть с ним шутку. Прямо под окнами было пусто. Джим прислушался. — Ты не должен был пропускать этот выпад! — Отражение удара было неверной тактикой. Спок спорил с Ханом. Видимо, в самой дальней части сада, которую оба облюбовали под место для спаррингов. Спустившись по лестнице и выйдя под тёплые ласковые лучи Las’hark, Джим пошёл на звук. — Можно было, конечно, отбить твою подсечку, но что бы это дало? При выполнении этого приёма концы фалькат оказались бы слишком низко, чтобы я мог напасть, и ты просто отступил бы назад! Джим вышел к беседке, перед которой стояли и спорили с изогнутыми мечами в руках аугмент и вулканец. — Ты должен был отразить удар! — мрачно выговаривал Хан. — И тут же получить новый? — недовольно прянул ушами Спок. — Единственная выгода, которую даёт отражение удара перекрестием вниз, это устойчивая позиция. Ничего кроме. Смысл? Завязался спор. Бурный. Затем, несколько прояснив свою точку зрения, Хан и Спок снова принялись кружить друг вокруг друга. Аугмент яростно наседал, нанося удар за ударом. Спок отражал и уклонялся. Выпады сыпались сверху и снизу. Теперь, когда Джим видел не две смазанные тени, а почти лениво двигающихся мужчин, наблюдать стало в разы интереснее. Улучив момент, Хан метнулся вперёд. Поднырнув под замах фалькаты вулканца и повернувшись волчком, ударил его пяткой сапога сзади под колено, а затем, подхватив под руку, совершил бросок. Спок полетел в сторону. Прежде чем успел сообразить, что творит, Джим сместился и подхватил Спока под локти, не давая кувыркнуться на песок. — Adun, тебе не тяжело? — настороженно поинтересовался вулканец. Выглядел Спок презабавно: глаза округлились, уши прижались к голове. Человек непринуждённо держал его практически на весу, что, учитывая массу тела вулканца и тяжёлый меч, было весьма и весьма непросто. Джим моргнул: — А… Ну, да, наверное… Джим рассеянно разжал руки, опуская Спока на песок. Хан с интересом обозрел это действо и перебросил фалькату Джиму. Лезвие сверкнуло в воздухе серебристой рыбкой и оказалось в ладони человека. — Попробуешь? Кирк с сомнением посмотрел на изогнутый меч. Нет, конечно заботливые ромулане не раз пытались воткнуть в его голову хоть какое-то подобие навыка работы с холодным оружием, но простой и понятный фазер был ему намного привычнее. Покачав головой, молодой человек размахнулся и бросил оружие обратно. Хан шарахнулся в сторону, убираясь с траектории несущегося в него меча. Опора беседки сбежать не успела. С громким треском деревянная балка подломилась; фальката настолько глубоко вошла в материал, что кромка лезвия показалась с обратной стороны. Джим ошарашенно замер, глядя на свои руки. «Мышечная ткань претерпела изменения» — прокомментировал Спок, глядя на то, как аугмент примеряется вынимать оружие. «Дальше костная, да?» «Да, ashaya…» «Стон предупредил — скорее всего будет больно…»````````````
Больно? Да ни в одном глазу. Скорее адски, мучительно скучно. Едва Джима свалило с ног, как Спок тотчас отрубил ему часть нервных окончаний. Джим десять дней провалялся в кровати, поплёвывая в потолок и слушая, как с щелчками выкручиваются и заново встают на место суставы; хрустят, ломаются и снова срастаются кости. Теперь осталось последнее. Сердце. Вот только как Стон и Боунс не проверяли, какие бы замеры не проводили, сердечные ритмы остались прежними, вовсе не думая подстраиваться под бешеный ритм вулканского. Джим вздохнул с облегчением. Зря. В одну из ночей, улизнув от Джорджа и Сэма, он привычно разгуливал по кукурузному полю, как вдруг ему на глаза попалось… странное. Раньше он никогда не думал, что у этого поля есть предел, но, раздвинув высокие стебли, замер как вкопанный. Перед ним высилась непроглядная чёрная стена. Джим осторожно протянул руку, и она опустилась в ледяную темень как в прозрачную воду. Молодой человек поспешно отдёрнул ладонь. Он опустил голову и обомлел. Земля под ногами крошилась, кусочек за кусочком взвиваясь в воздух и растворяясь. Чёрная стена надвигалась, ползла вперёд медленно, но верно. Развернувшись, он опрометью бросился бежать. Они столкнулись со Споком нос к носу посреди золотой паутинки. Слова не потребовались. У Спока была та же проблема.````````````
Никто не знал ничего о подобном. Ни служители T'Karath, ни даже кажущаяся всеведущей Т’Пау понятия не имели как помочь. Природа того, что происходило, была неизвестна. Ни Спок, ни Джим не чувствовали какой бы то ни было враждебности. То, что надвигалось, лично им не было опасно. Но неизвестность пугала. Меньше чем за неделю от огромного пространства их подсознаний ни осталось ничего. В чёрной прозрачной воде исчезли узы, что роились в разуме вулканца, но Стон, Сарек и Сорен в один голос заявили: со стороны кажется, будто Спок просто закрылся, не более. Канул в лету и подарок вулканца Джиму — воспоминание об отце и брате. Джим всё ещё чувствовал, что они где-то там, но добраться уже не мог. В D'H'riset воцарилась атмосфера настороженного ожидания и мрачного уныния. Джим не уставал благодарить бога за то, что вулканцы прекрасно контролировали своё поведение. Хуже нет, чем переживать и без того трудную ситуацию под сочувствующими взглядами уже похоронивших тебя заживо людей.````````````
«Спок, k’diwa, скоро нам некуда будет отступать. Что тогда будет?» «Не знаю, ashaya. Впервые в жизни, я не знаю…» Каждую ночь проваливаясь в сон, человек и вулканец теперь оказывались в своём «междумирье», но даже золотая паутинка постепенно истаивала, поглощаемая темным морем. Каждый день, закрывая глаза, они видели, как пространства становится всё меньше и меньше. Под вечер пятнадцатого дня Джим вздрогнул всем телом, выронив падд. «Началось», — внезапно чётко осознал он. Поднявшись, человек вышел на балкон. Снизу на него уставились карие глаза Спока. «Ashaya…» Оттолкнувшись от пола, Джим одним прыжком перемахнул балюстраду и секунду спустя босые ноги коснулись тёплого песка. Не осталось сил даже удивляться тому, с какой лёгкостью теперь выходили ранее невозможные для человеческого организма действия. Он тотчас оказался в кольце тёплых рук. Человек и вулканец застыли, обнявшись. За закрытыми веками вокруг них смыкала волны бездонная чёрная зыбь. Ледяная вода коснулась ног, поползла выше. Вот темнота достигла плеч, захлестнула шею. Судорожно глубоко вздохнув, Джим зажмурился, чувствуя, как Спок уткнулся носом ему в макушку. В следующую секунду волна захлестнула их, окончательно стирая…````````````
— Чёрт их дери! Не могли выбрать какое другое место для таких игрищ?! — ругался на чём свет стоит МакКой, дрожащими руками помогая переложить Спока и Джима на кровать. Трикодер в руках медика надсадно выл, возвещая о фибрилляции. — Не трогай! — Стон решительно перехватил руку Леонарда, когда тот вознамерился расцепить переплетённые пальцы человека и вулканца. — У них вот-вот сердца встанут! Как ты предлагаешь работать, когда они так сплелись, что даже воздух не проходит?! — Не нужно, Леонард. Вмешательство не понадобится. — Спятил?! — МакКой мрачно посмотрел на целителя. Взгляд Стона был серьёзен. Раздался писк аппаратуры, и трикодер пиликнул, фиксируя полную остановку сердца что у одного, что у другого. — Стон! — медик дёрнулся было вперёд, но вулканец удержал его на месте. — Доверься мне, Леонард. Прошу. Дай им время, — голос целителя звучал умоляюще. — Почему бы мне это делать?! — Потому что даже сейчас я не чувствую, что узы с sa-kai оборвались, как это бывает с наступлением смерти! МакКой замер, переводя мрачный взгляд с двух бездыханных тел на постели на целителя и обратно. — Хорошо. Ладно, остроухий. Так и быть, ждём шесть минут. Впрочем, теперь уже четыре, и начинаем работать. Это время — предел для человеческого мозга. Потом спасать уже будет нечего. Стон опустил голову, соглашаясь с такими доводами, и разжал руки. Медик и целитель напряжённо смотрели на двоих, даже в смерти не пожелавших отпустить друг друга. Им не было нужды что-то засекать. Натренированные долгими горькими годами практики, внутренние часы без всяких таймеров отсчитывали страшные секунды: 240… 239…238…237…````````````
— Gla-tor du… — Hahs'khior'i? — Au vutau etwel… — Ha'kel. [— Ты видишь… — Падающие звёзды? — Они зовут… — Домой.]````````````
Леонард неверяще смотрел, как на мертвенно бледные лица возвращаются краски. За мгновение до предельного срока аппаратура словно взбесилась. Два тела сделали синхронный глубокий вдох и снова затихли. Запищали трикодеры, возвещая о возвращении пульса, и МакКою показалось, что у него проблемы со слухом. Чёртовы приборы пищали в унисон. Медик перевёл взгляд с одного экрана на другой и протёр глаза. Сердечные ритмы вулканца и человека совпадали. Сердце Джима билось с той же бешеной скоростью, как и у любого Rihannsu, даром что только не переехало вправо и вниз, в область печени. Не было отличий даже в сотых долях секунды. — Th’y’la kaunsh'es, — благоговейно шепнул Стон. — Так вот как это выглядит. Я и не мечтал, что когда-нибудь увижу подобное. [th’y’la kaunsh'es — единство th'y'la] — Безумно рад за тебя, — буркнул Леонард. — А теперь, будь добр, поясни для непосвящённых: какого чёрта? — «Вечно далёкий и вечно близкий; тот, кого я касаюсь вечно и никогда. Вверяю тебе тело своё, душу свою и разум. Владей и распоряжайся по своему усмотрению. Твоя боль — моя боль, твоя смерть — моя смерть» — наша брачная клятва. — Я слышал. В исполнении вот этих вот, — МакКой махнул на Джима и Спока. — Всё, что делали предки, всегда имело под собой рациональную основу, — пожал плечами целитель. — И слова эти были придуманы не просто так. — Ближе к делу. — Куда уж ближе. Клятва показывает возможную глубину сопричастности пары. — И это, конечно, всё объясняет, — фыркнул МакКой. — Объясняет. Узы без чувств просто свяжут: разумы пары соприкоснутся, но так и останутся одинокими. Если пара влюблена, то тела перестроятся — отсюда все истории про долголетие, даруемое браком с t’khasi. А в случае с th’y’la, когда двое — одна душа, разделённая по прихоти мироздания на два тела… Развернувшись к сумке с инструментами, Стон вытащил оттуда скальпель и, приблизившись к кровати, осторожно взрезал кожу на скуле Джима. — Видишь? — шепнул целитель, указывая на Спока; на щеке вулканца расцвёл точно-такой же порез. Впрочем, изумрудная кровь остановилась очень быстро, и царапина начала стремительно затягиваться. Пару секунд спустя ни на коже вулканца, ни на коже человека не осталось и следа повреждения. МакКой удивлённо присвистнул. — Ты знал, что так будет, когда у Джима начало портиться самочувствие. Стон согласно кивнул. — Предполагал. — Но предпочёл делать вид, что строишь теории. И судя по тому, как дёргался Спок, ему ты тоже не сказал. — Я не был уверен. И что на последней стадии им потребуется временно умереть, не знал. Леонард задумался. — Ну… Если так посмотреть, то подобное даже логично. Зачем пытаться подкручивать спидометры, если можно всё остановить и запустить уже одновременно и с нужной скоростью. — Я тоже подумал об этом. Потому и просил тебя не обрывать их контакт. — А объяснить сразу была не судьба, что ли? — устало вздохнул медик, и целитель виновато опустил голову. — Хорошо. Допустим. Хм… Сейчас я спрошу, а ты попытаешься ответить, понял? Стон настороженно кивнул. — С частью вашей частушки «Твоя боль — моя боль, твоя смерть — моя смерть» мы, будем считать, что разобрались. — Это не… — Неважно! Лучше скажи, как аукнется та, где «Вверяю душу и разум»? Если сработало второе, то первое тоже должно, верно? Целитель замер, растерянно застриг ушами. Вид вулканец имел совершенно несчастный. — Я… У меня нет ответа на этот вопрос, Леонард. — Ладно. Значит будем разбирать проблемы по мере их поступления, — отозвался медик, бросив взгляд на аппаратуру. — Эта парочка вот-вот проснётся. Словно услышав его, Спок и Джим одновременно открыли глаза и сели на кровати — тоже одновременно. Движения их были рваными и дёргаными, словно неумелый кукольник пытался управлять марионетками. Недовольно пиликнул трикодер, сообщая о том, что нарушена мелкая моторика. Подошедший ближе Стон нерешительно замер. Две головы повернулись к нему, опять-таки одновременно. — Sa-kai… — выдохнули Спок и Джим. Голос к недавним покойникам тоже вернулся не до конца. Густой баритон вулканца и более высокий тенор человека то и дело перетекали от еле слышного низкого шелеста ветра до громкого хриплого карканья. Пара говорила абсолютно синхронно и речь, звучавшая сразу из двух точек, создавала жутковатый акустический эффект. Услышав друг друга, они повернули головы и озадаченно переглянулись. Прозвучало: «Ты в порядке?», снова двухголосое, затем повисла напряжённая тишина. Стон попятился, медленно отходя в сторону и за спину Леонарда. Две головы развернулись вслед за целителем, и медик вздрогнул, поняв причину такого поведения коллеги. Глаза у парочки были… мда. На лице Спока цвели синие глаза Джима, с лица Джима серьёзно смотрели карие глаза Спока. — Э-э-э… Джим? Лапку подними? — неуверенно попросил МакКой. Вверх поднялась рука Спока. — Понятно… Парочка моргнула, переглянулась, и цвет радужки опять поменялся. Лучше не стало. Теперь глаза стали гетерохромными: карий и синий, синий и карий. — Sa-kai? — как-то жалобно позвал Стон. Оба. И вулканец, и человек подняли руку. — Великолепно, — буркнул МакКой. — Ну, и как самочувствие, господа? — Чудесно. Ещё никогда не было лучше. МакКой схватился за голову. — Так! Ну-ка живо вырубили объёмный звук! Спок и Джим переглянулись, затем снова открыли рот. — По очереди! — успел опередить их медик и, посмотрев на ставшие очень ехидными (Джим!) лица, поспешно добавил. — И цельными предложениями! Ехидство несколько увяло. Вулканец и человек улыбнулись. — Мы в порядке. — Немного перепутали тела. — Нам нужно некоторое время, чтобы прийти в себя. — Но мы сумеем разобраться кто есть кто. — Довольно скоро. — На самом деле… — Уже почти… Закрыв глаза, они медленно опустились на подушки, погружаясь во внутренний мир. Им предстояло много работы. Тёмное море схлынуло, возвращая их внутренним мирам привычный вид, оставив взамен невероятное чувство единения. Нужно было проверить и заново осознать, где заканчивается один и начинается другой.