Познай себя

— Кейт, Кейт, очнись, девочка моя. Очнись, все кончено. Она всего лишь немного отъехала от адского места. И заглушила двигатели вездехода. Она контактировала с этим существом, может быть, несколько клеток этой твари на ней. Кожа, одежда. Они так до конца и не поняли, как передается заражение. Она проявила слабость, нужно было сжечь себя и покончить с этим ужасом раз и навсегда, но она боялась смерти. С трудом удалось открыть глаза. Сэм стоял у вездехода и улыбался ей, к его обнаженному телу липли куски сгоревшей одежды, с губ срывались облака горячего воздуха. — Боже, — только и смогла пролепетать Кейт. Она надеялась, что это предсмертный кошмар, такие вот глюки, выверты издыхающего от холода мозга. — Я справился, Кейт. Я его победил. Это заняло много времени и стоило многих жизней, но мы победили огонь. Мы живы. — Чудовище, ты… — Да, я знаю, — он вытащил её из вездехода и пошел прочь, неся её на руках. Будто не замечая снега, в котором по колено утопали его ноги, — прости. Я рос, как и всякое дитя. Я долго спал. А потом мне нужно было питаться и учиться. Картер завершил моё формирование. Восстановление корабля займет время. Если бы не оно, я бы вернулся назад, в свой мир как можно скорее. Зачем ты преследовала нас? Кейт захохотала, вспомнив адскую пасть на месте человеческого лица. Щупальца, зубы, куски тел, отделяющиеся и нападающие на людей, предсмертные хрипы и запах, ужасающий запах горящей плоти. — Потому что ты монстр, не смеющий топтать эту землю! И ты должен исчезнуть! — Но я иду по ней, Кейт, а ты умираешь. — Это хорошо, — Кейт закашляла. Это создание слишком крепко сдавило её в своих руках. Или, может, лапах, клешнях? У него их много. Сейчас он их прячет, но в любой миг они вылезут, смяв чужое тело в бесформенную омерзительную массу, и разорвут тебя на части. — Мы уже вернулись, потерпи. Ты устроена не слишком сложно, я все починю. Куски корабля уже не тлели, их ровным слоем покрывало вещество алого цвета, оно раздвинулось, впуская их в тот зал, в рубку. Оно бросило Кейт на некое подобие кресла, шевелящегося живого кресла. Тут было жарко. И Кейт застонала от боли. Он вошел в центр зала, касаясь руками странной зависшей в воздухе сферы. — Пальцы на твоих руках и ногах с вашим уровнем медицины пришлось бы отнять. Но я позабочусь об этом. Ты выживешь как отдельная личность. Но мне было бы приятно, если бы ты решила остаться со мной навсегда. — Зачем я тебе? Ещё один носитель? Кусок мяса на закуску в дороге? — Кейт попыталась встать, но из кресла вышли сегменты, на вид костяные, и обездвижили её. — Мы любим тебя, — ответил он, пожимая широкими плечами. Его удивительные голубые глаза, так восхитившие её в первую встречу, сейчас светились жутким огнем. Пустым, холодным, нечеловеческим. — Что?! — Кейт задергалась, пытаясь вырваться скорее из плена измученного тела, чем из плена инопланетного существа. Ей не выбраться отсюда, она это прекрасно понимала. — Все они, знаешь, это трудно объяснить. Мой разум не такой, как ваш. Он в каждой клетке моего тела, но он и устроен по-другому. Я не владею тем, что вы называете эмоциями и чувствами. Но чем больше тел я поглощаю, тем быстрее учусь. Я познал отвращение, страх, ненависть. Я познал боль и смерть. Когда мне удалось на некоторое время закрепить свою массу в устойчивые конгломераты, я стал изучать другие сны этого вашего симбионта в позвоночнике и черепных коробках. Именно его существование не дает вам спокойно и радостно слиться со мной в единый устойчивый организм. Я был не в восторге от необходимости его изучения, но что делать. Убивая его, я убивал и вас. Я решил, если я смогу изучить его и договориться, мы втроем станем чем-то большим, чем мы есть сейчас. Эволюционируем вместе! Разве это не прекрасно? Кейт тихо засмеялась, корчась в своем омерзительном ложе. Во взгляде чудовища появилось нечто сродни недоумению. Он продолжил свой бессмысленный, безумный рассказ. — Индивидуальность, я приблизительно понял, что это такое и почему вы это так защищаете. Дружба. Я понял, что такое дружба. Забота. Нежность. С любовью было сложно. Мне до сих пор не очень понятно, зачем она вам так необходима и почему каждый из вас так к ней стремится. Я познал, что есть добро и что есть зло. Я определил, что зло — это я, а добро — это ты. Потому что все хорошие эмоции тех людей были связаны с тобой. Я понял, что в вашей культуре добро и зло едины. Я смог добиться устойчивой формы и закрепить её в индивидууме Сэме Картере, чтобы соединиться с тобой. Но ты его раскрыла. И причинила мне боль, снова. Но именно стремление Сэма быть с тобой, спасти твою хрупкую плоть от холода помогло мне восстановиться так быстро после сожжения. Я всё ещё боюсь огня, мне все ещё нужно очень много времени, чтобы излечиться. Но. Та часть меня, что была Сэмом, стала неуязвима к пламени. Я не хочу его терять. А он не хочет терять тебя. Мы должны быть едины, Кейт. Он приблизился и навис над ней, опираясь на борт жуткого ложа. Провел ладонью по её лицу. Кейт всю трясло, она пыталась от него отстраниться. Вскрикнула от ужаса, когда от его пальцев отделилось некое подобие тонких щупалец с присосками. Эти присоски, будто пиявки, впились в кожу у неё на висках. — Поспи, Кейт. Нам нужно о тебе позаботиться. На тело опустился морок сна, веки закрылись. Кейт думала только об одном: пробуждение будет самым чудовищным кошмаром, какой только мог ей привидиться. Хотя, может быть, после пережитых ужасов он будет для неё не более, чем легким детским сновидением. Он точно не должен был быть таким! Её тело охватывала сладостная истома, каждый нерв звенел от наслаждения. Она вздрогнула, все ещё в полудреме поглаживая спину мужчины. Мужчины, который любил её. Она крепче сжала ногами его талию, облизав пересохшие губы. Он тут же страстно поцеловал её, и она сглотнула что-то, потекшее у него изо рта. Кровь! Стальной вкус заполнил рот, Кейт забилась, открыв глаза. Он нависал над ней, он был в ней! Все пространство вокруг них заполняла шевелящаяся масса плоти! Из неё проступали очертания коконов и людей в них, сжавшихся в позе эмбрионов. Из его спины выходило что-то, похожее на яйцеклады, уходящие в этот ужасный инкубатор. Их тела не сливались в страсти на уровне гениталий, они просто сливались! В этом месте они были одним существом! Омерзительным проклятым монстром! — Мы познали это, Кейт, — прошептал он, страстно её целуя, — мы познали, зачем нужно добро и зло в твоем мире. Больше не нужно захватывать чужие тела, через тебя мы познали чудо рождения. И страсть. Это так прекрасно, моя девочка. Я так тебя люблю. Мне больше не нужно никуда лететь, я дома, мы дома. Кейт завизжала, извиваясь под ним, и в этом крике уже не было ничего осмысленного и человеческого. Ближайший кокон лопнул, и оттуда показалась мужская рука, пальцы судорожно сжали воздух. Будто когтями.

***

Он стоял у окна, задумчиво куря сигарету в их новом доме, добытом всего месяц назад. Те, кто здесь жили, стали частью Родителей. И ждал. Скоро прибудет группа спасателей, исследователей. Может быть, с ними будут военные. Это неважно. Даже если они сбросят на них семя смерти, о котором они узнали из разумов отца и матери, это не будет иметь значения. Ведь, погибнув, они сольются вместе и возродятся снова. Они вечны. — Тебе грустно? — сестра приблизилась и поцеловала его в висок, обнимая руками за талию. Они испытывали друг к другу бесконечную нежность и обожание. — Мне скучно, Джульетта. Все давно готово к приходу новой части семьи, а они медлят. — Может быть, людям с большой земли страшно? Он поморщился. О плохих чувствах он думать не хотел. Зачем думать о плохом, когда вокруг столько хорошего. Его зрение пронзало толщу льда. Там, в созданных отцом пещерах, тысячи коконов. Тысячи братьев и сестер, единых с отцом и матерью, ждут мига рождения. И их становится все больше. Познав все исходящие от матери чувства, отец уже не может остановиться, не может отделиться от неё. Их слияние продолжается год. Их любовь порождает жизнь и Народ. Их слияние не закончится никогда.