Наказание

— Проклятие! — рычит Харумин, заламывая пневматическую винтовку. Вновь промах, вновь наказание. Мацури лишь улыбается уголками губ. Ещё бы! Это ведь она все придумала! Потащила её в этот треклятый тир и наказание придумала за каждый промах лучше некуда — поцелуй. Чертова девка... — Танигучи-семпай, ты промазала, — по-детски протягивает Мацури, ёрзая на месте. — Да ну! Дай отыграться! — Ещё пять попыток, — Мацури положила деньги на стол, встретившись взглядом с Танигучи, — я доставила тебе хлопот. Я плачу. Харуми в очередной раз вздохнула, только на этот раз как-то облегчённо, и в то же время тяжело. Зарядила винтовку и прицелилась, но в итоге всё равно промахнулась. — Ладно! — девушка резко повернулась и положила винтовку. — Я промахнулась, ты довольна? Танинучи наклонилась и чмокнула Мацури в щеку. Та странно на неё посмотрела. — Что ещё? — Не-е-т, в губы, — Мацури нежно обхватила щеки Харумин и притянула к себе так, что их губы едва коснулись. В голове у Харуми всё перевернулось с ног на голову, а по телу прошла приятная дрожь. Сердце бешенно забилось, и девушка даже не успела толком сообразить, что к чему, когда язык Мацури легко скользнул мимо её полураскрытых губ к её собственному. Её губы были невероятно мягким и тёплыми. Но Мацури быстро отстранилась, искренне улыбаясь. Затем зарядила винтовку, и, не глянув, выстрелила одной рукой в сторону мишеней, не сводя глаз с подруги. Разумеется, в молоко. Секунда дела. — Упс, кажется, я промазала, — наигранным тоном сквозь улыбку сказала Мацури, пальцем коснувшись своих губ, закрыв глаза. Харуми улыбнулась в ответ, притягивая к себе Мидзусаву за тонкий галстук на её толстовке. — Я же говорила, что тебе понравится, Танигучи-семпай...