Мирабелла

Новорожденная малышка смотрела на мать светло-голубыми глазами и тихонько сопела. Роды прошли достаточно тяжело, и молодая герцогиня впервые увидела дочь лишь спустя несколько дней. Женщина знала, что со временем глазки девочки станут серыми, как это было с её братом, и все равно удивлялась их небесной голубизне. Малышка завозилась, но мать, задумавшись, не обратила внимания. Наконец, все нарастающая громкость агуканья отвлекла герцогиню от её мыслей. Она наклонилась над колыбелькой (фамильной ценностью, передававшейся из поколения в поколение) и осторожно взяла дочь на руки. Гуление не прекращалось. По словам кормилицы, девочка недавно поела и еще не успела бы проголодаться, пеленки тоже были чистыми. Мирабелла встала, придерживая малышке голову, и медленно прошлась по комнате, укачивая ребенка. С её старшим братом такой подход работал, помогло и тут. Женщина смотрела на притихшую дочь и чувствовала невыразимую нежность. Ясные глазки, носик-кнопочка, слегка наметившаяся линия бровей, пухлые щечки ― герцогиня словно бы знакомилась с дочкой и в ней, словно робкий весенний побег, просыпалась любовь. В этот момент казалось, что залитая солнцем комната и есть весь мир, словно вся жизнь сосредоточилась именно здесь, и в то же время, для них словно не существовало никаких границ. Занавески качнулись от легкого ветерка, по лицу малышки скользнул солнечный луч. Девочка умильно наморщила носик и чихнула, и мир снова сузился до одной из комнат Надорского замка. Мирабелла поудобнее переложила дочь, в приливе чувств поцеловала её в лобик и снова начала укачивать, предупреждая попытку маленькой заплакать. Взгляд сам собой скользнул в приоткрытое окно, но дорога, ведущая к замку, была пуста. Герцог Эгмонт Окделл отбыл по делам больше недели назад и, вероятно, еще не знал, что во второй раз стал отцом. Это обстоятельство создавало временную иллюзию, что маленький комочек, сопящий на руках молодой матери, только её и ничей больше. Женщине одновременно хотелось и чувствовать поддержку мужа, и отсрочить его приезд. Они давно обсудили имена: мальчика, по настоянию герцогини, назвали бы Аланом, а девочку… Тут Эгмонт был непреклонен, возжелав дать дочери имя его первой любви, с чем матери предлагалось молча согласиться. Воспитанная в послушании к супругу, Мирабелла смирилась, оставив все придуманные заранее имена несказанными. Она посмотрела на уснувшую пока еще не Айрис, оглянулась на сына в соседней кроватке. Годовалый наследник Окделлов спал, засунув большой палец в рот, но недостойное будущего герцога поведение ему пока прощалось. Мягкая улыбка снова осветила лицо молодой женщины, она чуть крепче прижала к себе дочь и прикрыла глаза. Сейчас, рядом со своими детьми, герцогиня Мирабелла, не смотря на все посторонние обстоятельства, чувствовала тихое, ни с чем не сравнимое счастье. Хотелось, чтобы так было всегда.