***
Бродя по ночным улочкам своего родного городка (про такие ещё говорят «окраина мира»), Элли никогда не задумывалась о том, что однажды одна из таких поздних прогулок станет для неё фатальной. «И Элли возвратится Домой… Домой… Домой» Докуривая самую дешевую сигарету и выдыхая отвратительно-горькие клубни дыма в воздух, девушка прямо на ходу придумывала парочку правдивых отмазок на тему того, почему она прогуляла крайние (все) занятия в группе для бывших наркоманов. «В мире том, где есть дом, до родного далеко» Прогуливать она их не собиралась. Честно. Но так получилось. Впрочем, как и все в ее жизни. Все случилось по стечению гребаных обстоятельств.***
Говорят, первая стадия лечения наркомании — осознание. Эта ступень лечения вполне устраивала девушку, она на ней хорошо так устроилась. И в принципе, переходить на вторую Элли не собиралась (пока), хотя здравый смысл потихоньку начинал твердить девушке обратное. Кстати. Не только он. Дома, вечно опаздывающую раздолбайку-дочь ждала взволнованная (взбешённая) мать. Уж кому-кому, а этой женщине репетировать речь о том, какая Элли плохая дочь вовсе никогда и не приходилось. «А там и близко никакого в другом» Недели две назад, будучи девушкой весьма не бдительной, Элли угораздило попасть в полицейский участок. Кто же знал, что копы могут остановить тебя возле твоего же дома, проводить в машину, довезти до участка, взять несколько анализов, и вот уже тогда откроется правда? Все знали. Элли знала. Но старалась закрывать на это глаза, веря в то, что это никогда не произойдёт именно с ней. «Ищем вход до сих пор» Семье Элли (что была вовсе (прям совсем) небольшой и состояла из одной только матери), сообщили о задержании весьма быстро - в тот момент, когда полицейские нагрянули домой с разрешением на обыск, и перевернули все комнаты вверх дном. Ничего не нашли, лишь странные блокноты с (весьма талантливыми) зарисовками, которые отчего-то заинтересовали полицию. Сама же хозяйка дома, миссис Смит, мать Элли, не смогла ответить на расспросы полиции ни о наркотиках, ни о рисунках, и от неё быстро отстали. «И я прошу, скорей открой врата в свой Изумрудный город» Своими эскизами, за всю свою жизнь, Элли поделилась лишь с одним человеком - высоким и молодым джентльменом, что повстречался девушке совершенно случайно на автобусной остановке. Представившись, обычным для этих мест, именем Джеймс, молодой человек застал девушку как раз в процессе рисования тех самых зарисовок, которые и привлекли внимание полиции. «В мире том, где есть дом, до родного далеко» Джеймсу было видно с первого взгляда - Элли одна из тех девушек, которые живут в своём собственном мирке, закрытым от чужих глаз. Но именно ему она почему-то решила открыться. Это удивило мистера Гудвина, ведь обычно ему самому приходится "раскрывать" людей. Такова уж была его работа - видеть правду там, где кажется её не способен разглядеть простой человек. Чаще всего приходится вскрывать самые больные наросты человека, дабы докопаться до истины. По своей природе, люди существа социальные, но когда дело касается чего-то незаконного, они предпочитают молчать. «Ищу вход до сих пор И я прошу, скорей открой врата в свой Изумрудный город» Сидя в наручниках, подозреваемая в сбыте наркотиков Элли, старалась сфокусироваться на текущих проблемах. Но недавний приход никак не мог отпустить девушку. И незаметно для себя же, Элли провалилась в глубокий яркий сон.***
Лазурный берег с белоснежным песком под ногами заставил девушку расслабиться, здесь она чувствовала себя спокойно. Здесь была ее стихия. Здесь она не просто видела, здесь она могла чувствовать и пропускать все эмоции через себя. По-настоящему. Иногда в Изумрудном городе Элли проливались дожди, но в отличии от привычных (нам с вами), эти дожди были теплые, (и что более интересно), магические: они смывали всю боль, всю тоску, забирали всю грусть, что окутывала людские сердца. Вот и сейчас. Тучи сгустились над головой Элли, и капли дождя игриво пролились на город, смывая с его улиц всю накопившуюся печаль. Внезапно и очень резко (такого раньше никогда не было!) в небе над Изумрудным городом, меж туч и облаков просветлела яркая вспышка молнии. А через секунду Элли услышала раскат грома, и вот теперь ей стало по-настоящему страшно. Давно она не испытывала ничего подобного. Этот город, находящийся на полуострове, и имеющий на своей территории прекрасную песчаную береговую линию, был единственным пристанищем для девушки. Здесь не было зла. Здесь всегда царило спокойствие, и всегда был мир.***
«Мир не злой, просто подложка накипела» Отдалённым эхом какие-то слова донестись до утомлённой девушки. После каждого такого прихода (точнее побега из этого мира) Элли было плохо. Но вовсе не из-за рвотных позывов, что часто накрывали Элли, а из-за тоски и боли расставания с тем восхитительным местом, где она чувствовала себя намного больше, чем дома. «Себя сложно удержать, когда ладошка онемела» — Так ты у нас наркоша! Папка уголовного дела Элли, с разрывающим слух грохотом, свалилась на серый стол допроса, а напротив самой девушки вальяжно уселся молодой человек, чей значок на рубахе, давал понять о том, что перед ней находится не абы кто, а сам детектив. Девушка, отлежавшая свою руку, еле высвободила ее из своей копны сильно запутавшихся волос. Она лениво откинулась на спинку кресла и попробовала пошевелить затёкшей рукой. —Так ты у нас коп! «Эй, подскажите, возникла одна проблема:» Перед ней сидел человек, которого она детально помнила с момента их первой (и единственной) встречи. Тогда на автобусной остановке мужчина выглядел как обычный гражданский, и разглядеть в нем копа было бы весьма сложно. Элли даже немного разочаровалась, ведь в тайне, она надеялась на ещё одну вот такую случайную встречу со своим личным волшебником. Ибо то, что она открылась ему, было признаком никак не меньше, чем магии. «Мы все ждем, вот только Элли не может найти, где вена» —Так она уже в нашей реальности! Я уж думал придётся вытаскивать тебя из твоих «изумрудных» вод. Джеймс не скрывал улыбки, но не понимал, почему он так светится. Ещё одной тайной меньше? Или же ещё одной тайной больше? Или дело в той, кто именно сидит перед ним? «Всё серьезно или всё же по приколу?» —Как так получилось, что копы повязали меня за «просто так»? Девушка наклонилась вперёд, и теперь Джеймс сумел разглядеть ее более детально. Короткие коричневые волосы были запутаны, но все же лежали взъерошено-эстетично. Глаза Элли были невероятно красивого ярко-зеленого оттенка, а потрескавшиеся от образа жизни сосуды, выдавали в девушке безумную усталость. Кисти Элли, на которых крепко держались наручники, расслабленно лежали поверх стола и, теперь Джеймсу было отчётливо видно — как сильно её шатает после прихода, раз в расслабленном состоянии руки девушки хаотично дрожат, будил осенний лист на ветру. «Задача не из простых, и мы так же ломаем голову» —Признаться, я просто хотел познакомиться. Элли, закатив глаза от абсурда услышанного, рассмеялась. —Ты не дала мне закончить, раньше я хотел познакомиться, теперь же я хочу помочь. «И принесите на подпись кипу бумаг» Джеймс раскрыл дело Элли, и начал просматривать его, хотя уже и изучил все данные вдоль и поперёк. Девушка поджав одной кистью свой подбородок, поняла, что сильно палиться (касаемо того, что ещё не отошла от кайфа) (Элли промазала мимо подбородка и словила лицом лишь опору в качестве воздуха) Джеймс внимательно наблюдал за рассеянной подозреваемой, и предоставил девушке время. —Интересно выходит. Ведь я тоже искала встречи, лишний раз оборачиваясь. А нужно было лишь ждать своего судного часа, когда мой личный "волшебник" закуёт меня в "волшебные" оковы и преподнесет в подарок поездку в "волшебную" психбольницу. «И волшебника вместо явится в белом халате маг» —Это не психбольница. Тебя определят в группу, и врачи помогут тебе справиться. —Хм, я думала волшебники способны изменить что-угодно по своему хотению. —Увы, у меня нет сверхъестественных сил... Ты живёшь фантазиями... Джеймс перестал делать вид, что изучает дело, и переплетая кисти рук в замок, положил обе руки на стол. Взгляд его был сочувствующим, хотя сам же он старался держать маску сурового полицейского. —Ты ничего не знаешь о моих фантазиях! Ничего не знаешь о том, как я живу! «Как же она не права», — пронеслось в голове детектива. «А ты кто такой? Ты что, по-твоему, доктор?» Элли совершила бесполезную попытку встать, но наручники, не дали ей этого сделать и та обречённо плюхнулась обратно в кресло. Синий плед свалился с плеч и теперь, будто половая тряпка, валялся на полу. —Это не обязательно. Не шевелись, я открою. Детектив достал заветный ключ и потянулся к рукам Элли. Едва почувствовав прикосновение к своей коже, девушка дёрнулась, и тогда с плеч ее спал плед, что дали ей местные доктора, в попытках привести девушку в (цитата) «разговорное состояние» для дачи показаний. «Ошибки опыта не лечит водка, а что потом?» (Синяки вдоль всех рук, кровавые подтеки) Не зная что именно происходит с Элли, Джеймс бы подумал, что девушку зверски избили. —Хм, теперь что? Передумал? Удерживая взгляд на синяках, замешкавшись, детектив моргнул два раза и поспешил снять наручники. —Я держу свои слова. —К чему этот допрос? Меня уже спрашивали, доктора выдали миллион бумажек, сказали кладут в больничку наблюдаться после всего этого. Пледик дали! Элли весьма по-детски пожала плечами и поджала губы, будто обижаясь на собеседника. —Кто снабжает тебя этим? Детектив не уточнил чем именно, но выразительно кивнул на следы от уколов, поэтому уточнять подробности смысла не было. —Не помню. Само находится. То тут. То там. —Даю тебе слово, что все сказанное никак не повлияет на тебя. «Ну, да, конечно. Ещё припишешь меня в соучастники», - подумалось Элли. —Ммм… Ну раз так, тогда слушай! Мне врачи сказали, что у меня возможна амнезия, как побочное явление… ещё что-то говорили про смерть, кстати. Но я уже не слышала! Мои изумрудные воды подхватили меня и выкинули на берег, словно русалку! —Значит не скажешь. Тогда мне придётся разгребать это дерьмо ещё полгода. —Полгода??? Большую часть времени (достаточно долго), Элли выглядела потрёпанной жизнью, с тупым (когда это нужно) взглядом, но была далеко не глупа, поэтому нужные оговорки она вычленяла моментально. —Полгода я изучаю тебя. Полгода с нашей первой встречи. —Первой? Она всего была одна! —Нет, не для меня. —Это называется преследованием. —А это называется «угробить свою жизнь»! Джеймс указывал на те места рук, где должны были виднеться вены. —Если тебе нужны имена моих поставщиков, то я их не помню. И, простите, мне нужно лечиться. Я БОЛЬ-НА-Я. Элли вскочила из-за стола и подняла с пола плед. Демонстративно накинув его на плечи, Элли прикрыла свои руки и направилась к выходу. —Тебе никогда не вернуться в изумрудный город! — резко выпалил Джеймс. Настолько резко, что сам того не ожидал. Сделал он это из чистого любопытства. Лишь чтобы сорвать ещё один замок с этой двери, что вела в мир тайн личности Элли. «И замок на двери к счастью ковыряю штопором Как дурак, и до сих пор пытаюсь, но так не работает» Через секунду он уже наблюдал картину, вызванную этими словами. Элли схватившись за спинку рядом стоявшего стула, со всей силой и злостью опрокинула его на пол. Во взгляде девушки читалась ярость, и в глазах ее (Джеймс готов поклясться) он видел огонь ненависти. Детектив наблюдал за ней, не шевелясь, словно испытатель, что ожидает результата от своего нового изобретения. Что творилось в душе Элли вопрос не простой. Она чувствовала, что на её мирок (пусть и вымышленный) покушаются и она, как мать-самка, желала защитить своё дитя. «И я топаю путями, психотропами Вот-вот сойду с ума по ним и так же не сбавляю обороты» Последующие две недели Элли провела в лечебнице, в четырёх, белых словно снег, стенах. «Стены давят, будто в пасти у дракона» Джеймс же, все это время, пытался найти виноватых. Тех, кто сбывал хрупкой девушке наркотики, тех, кого можно было сделать виновными и наказать по заслугам (но придётся по закону). «Я прошу, скорей открой врата в свой Изумрудный город»***
—Элли! Постой! Голос, который ещё месяца два назад обрадовал бы ее, теперь заставил лишь бояться. Докуривая очередную сигарету, Элли поспешила выкинуть ее в кусты, и сделала вид, будто ничего не произошло. (Маленькая хитрость) Точно также она сделала вил, что не было никакого голоса, явно жаждущего ее отклика. Кареглазый детектив, поджидал девушку на другой стороне улицы от ее собственного дома. — Мисс Смит, разрешите украсть у вас пару минут на разговор? — Я занята! Девушка не сбавила ход. — Чем? — Я опаздываю... или я пытаюсь спастись от насильника! Ещё сама не поняла. — Я не насильник. — Этого мы не знаем. — Помоги мне разобраться, скажи имена. Помоги мне помочь тебе. Элли уже стояла практически на пороге дома. И поэтому остановилась. — Ты уже помог. Элли собиралась уж было доставать ключи, но замок в двери щёлкнул и на пороге появилась мать девушки. Много ли, мало ли, но предыдущее двадцать лет в этом доме, ещё жил и батя-пьяница Элли. Он регулярно избивал свою жену, а та по большой любви (дурости) прощала ему все побои. «Семья — это важно, не говорите В одной комнате со страхом всё детство учиться жить (в конце концов)» Элли всегда боялась отца, поэтому старалась лишний раз домой не опаздывать. Мистер Смит вызывал у девочки бОльшее чувство страха, нежели вечно злая и кричащая мать. В глазах Элли эта женщина была слаба, коренным образом в том, что не набралась храбрости защитить саму себя и не дала вовремя отпор насильнику. А потом произошла внезапная (долгожданная) кончина отца Элли и, откровенно говоря, все заметили, что дочь почувствовала намного бОльшее облегчение, чем сама вдова Смит, хотя та и перестала играть роль жертвы. «Принимать свои комплексы, как родителей» Элли ненавидела отца за его образ жизни (хотя сама стала не лучше него), и ненавидела мать, за то, что та позволяла слишком многое по отношению к себе. Элли никогда никого не любила. Даже себя. Нет, не так. ОСОБЕННО себя. «Приказано любить, но любить ЭТО, отвратительно» —Ты поздно! Истошные материнские крики были слышны всей улице. Но Элли (как и все соседи) уже привыкла к наездам и постаралась свести конфликт к минимуму. — Все нормально. Господин Гудвин проводил меня с собрания наркош. Элли покосилась через своё плечо и кинула взгляд на молодого человека. Джеймс все ещё стоял на другой стороне улицы и молча наблюдал. Мать Элли выглядела как большинство домашних женщины своих (45-50) лет. Среднего роста, в домашних тапочках и гороховом платье. На поясе висел фартук, но та уже долго ничего не готовила, переживая за дочь (Джеймс это заметил. Элли, увы, нет). Пара седых прядей была убрана в высокий пучок. И вот теперь эта дама уставила свой внимательный взор на самого детектива, который не слышал их. Они обсуждали его, очевидно. Но что девушка сказала матери оставалось для него секретом. Гудвин многое (все) мог разгадать, но читать мысли он не умел. Джеймс не нашёл ничего более подходящего, чем помахать женщине рукой. Кивок был бы слишком официален, а так… дружеский знак. «Придурок», — подумала Элли и поспешила скрыться в доме. Позже за ней последовала и мать. А детектив ещё стоял напротив дома, словно, что-то выжидая. «Внутри заперто, рву концы Хотя, может быть, там душа, и там, может, растут цветы» И ждал он не зря. Джеймс заметил движение в окне второго этажа. «Должно быть, комната Элли», - подумал мужчина. Девушка собиралась вылезать прямо из окна. Испугавшись за жизнь Элли, с округлёнными глазами, детектив подбежал к окну. Но его помощь оказалась ненужной. Девушка уже стояла твёрдо на земле. Конечно же она была натренирована - сбегать из дома было для неё обычной практикой. Элли создала видимость того, что пошла спать. На ней было платье-ночнушка, но тапочек не было. Так делают девочки-тинейджеры, убегая на свиданки ночью. Но Элли уже не была девочкой, разве что отчаянно хотела дольше оставаться ею. Джеймс успел подумать о том, что Элли правда выглядит как девушка из какой-то сказки. Сейчас во тьме ночной не было видно ее синяков, а кожа лица была волшебно-фарфоровой. Такие обычно бывают главными героинями сказочных историй. «Но ты взрослая, Элли, и выбрать давно пора: Тебе всё вырвать из себя или вырвать себе на платье» — Есть куда пойти? Только чур не в полицейский участок! Проговорила шёпотом Элли, принимая куртку детектива за галантный жест, и в благодарность сделала лёгкий реверанс, чем вызвала смех детектива. — Мать разбудишь! Тише! — Такой контроль. Тебе что пять? — Один раз меня не пустили на порог за опоздание. Она считай мой арендодатель, держит то место, где я могу переночевать. Это важно. — Держу пари, она все ещё не спит. Она переживает за тебя. Это видно. — Ага, а видно, что я босиком? Давай торопиться. Холодно. Куда пойдём? — Подвал. Элли поджала губы, дабы выразить более сильнее нотки сарказма. — Как романтично… — Хм, да уж… Боюсь, ты будешь разочарована. И они побежали. Элли было холодно, но в душе, отчего-то было весьма тепло. «Как никак, на войне с собой»***
Они оказались на цокольном этаже. Здесь было тепло и уютно, хотя все вокруг было безвкусно и чопорно выделано в светло-холодных тонах. — Ты здесь живёшь? — Так заметно? — Да, Джеймс! Отчего же, столь уважаемая персона, да так скромно живет? Элли не стала стесняться того, что находится в чужом доме. Она стала ходить и рассматривать все, что привлекало ее взгляд. А привлекло ее то, что было накрыто пледом в самом дальнем углу комнаты, кстати, весьма непрофессионально скрыто для полицейского, если ты не хочешь, чтобы это обнаружили. Элли подошла к углу и сорвала материю, потянув ее на себя. «везде одна простая тактика: Всё пихать в себя, пока не перестанет брать тебя» — Жутковато… — Это доска для расследования. — Нет… это алтарь…имени меня… Девушка видела на магнитной доске себя. Свою жизнь. Всех знакомых. Слова и имена, написанные Джеймсом от руки. — Не обольщайся! Детектив поспешил пристегнуть на магнит отвалившееся фото, что снесло потоком ветра. «Но это тоже не помогло б ни на йоту Коль даже наркотики не работают» — Не думала, что у меня такая интересная и запутанная жизнь, чтобы вот так пытаться что-то понять. «Но всё закономерно, задача не из легких» Элли откинула состояние шока и изменившись в своих эмоциях, развернулась прямо на детектива. — Вот имена тех, кто подтолкнул меня на это. Большего я не скажу, потому что не знаю. Элли протянула свёрнутый лист бумаги А4 Гудвину и он с нетерпением поспешил его раскрыть. «А ты и вовсе не лучший пример, но» — Спасибо! В списке значилось всего три имени. Не так уж и много поставщиков наркоты на весь мегаполис. Но третье имя было вписано без каких-либо пометок и объяснений. «Гудвин Джеймс» «Сердца всё же требуют перемен»***
— Что это за рисовки? Очень ярко, можно посмотреть? Мужчина, что подошёл к Элли был любезен в словах, и в глазах его просыпался интерес. — Да, но обещайте не смеяться! Девушка улыбалась, хотя уже давно этого не делала. — Как я могу? Элли повернула блокнот к своему первому зрителю. Джеймс видел лазурный песчаный берег, крутые оазисы, и очень приглянувшиеся его сердцу леса. — Изумрудный город… Пробормотал Джеймс себе под нос, но девушка его все равно хорошо расслышала. —Ой, вы правы! Очень подходящее название! Завидев подъезжающий автобус, окрылённая новой идеей для рисунка, Элли кинулась к автобусу. — Вы не едете? Девушка искренне заулыбалась прохожему, и очень надеялась на то, что молодой человек разделит с ней поездку до дома. — Нет, мне нужен другой номер. Отчего-то мужчина соврал. (И сожалел об этом ещё очень долгое время) —Всего хорошего, Джеймс Гудвин! — Всего хорошего, изумрудная девушка. «И ждём все мы, но Элли снова мажет мимо вены…»***
Говорят, мы притягиваем тех, кто как-то похож на нас. Вот только это бред. Наши встречи лишь случайность. А люди, которые становятся нам близкими, становятся таковыми вовсе не из-за схожести. Просто мы все зависимы. Да. Кто-то зависим от алкоголя, наркотиков. Он убивает себя изнутри, пытаясь убежать в «лучший мир». Но если продолжать возвращаться туда, однажды ты можешь вместо любимого места (приносящего кайф и радость) оказаться в темноте. Можно не заметить как, но перейти грань. Но ВСЕГДА есть вариант попытаться выстроить новый мир. Здесь. В реальности. С такими же изумрудными берегами. Кайфовыми пляжами. Оазисами. А если человек захочет, даже дождь отводящий боль может оказаться вполне ощутимым. (Может это не дождь. А человек?) Но всех нас объединяет зависимость к каким-либо чувствам. Кто-то зависим от любви. Кто-то от ненависти. Не так ли? И когда мы встречаем кого-то, это не из-за схожести (чаще всего даже наоборот). Просто мы видим в нем объект своей зависимости. Они оба были зависимы. Намного больше, чем сами могли предположить. Наркотики были лишь ПОБОЧНЫМ ЭФФЕКТОМ зависимости Элли. Они были для неё единственным способом заполучить то, что она жаждала. Ее манил Изумрудный город. Такой спокойный. Родной. Красивый. А Джеймс, разделив с ней восхищение этой фантазией, лишь пробудил в ней ещё большее желание оказаться там. Там, где всегда так легко. Сам же Гудвин был зависим от загадок, ему не жилось без тайн. Словно за наркотик, он цеплялся за любые дела. За убийства. За мелкие кражи. Лишь бы что-то разгадывать. Лишь бы зацепиться за новую ниточку, что приведёт его к истине. Вечная игра в шарады, за которые детектив всегда цепляется, ставя их во главу своей жизни. Джеймсу всегда мало. А Элли окутана загадочностью, она окутана тайнами. У неё есть доступ к тому, что он понять не может. Он не может понять её рвение к какому-то городку (пусть и вымышленному). Она была ПОБОЧНЫМ ЭФФЕКТОМ его собственной зависимости.