Ято никогда прежде не испытывал ничего подобного. Он всю жизнь мечтал лишь об одном: стать величайшим из Богов, с огромным числом поклонников. Его должны были бы уважать люди со всего света. Он хотел жить вечно благодаря своим последователям. Чтобы его не могли контролировать и чтобы он не беспокоился о том, что может исчезнуть.
Но шло время, и… совершенно никто не запомнил его. Ято оставлял свой номер везде, где только мог, выполнял самые разные задания, лишь бы к нему обращались снова. Даже грязную работу он выполнял с улыбкой, тщательно и старательно. И всё это ради того, чтобы его номер набрали ещё раз.
Но никто не звонил дважды.
Ято собирал деньги на большой и роскошный храм (обязательно с бассейном, колоннами и винтовой лестницей с позолотой), который не посетил разве что безумный или мёртвый. Он спал на улице, питался чуть ли не из помойки и мечтал-мечтал-мечтал о богатстве, уважении и счастье.
Он выживал на улице, желая отыскать не только сторонников из людей, но и верного шинки. Ято хотел, чтобы его помощник стал не просто оружием, но и верным другом. Семьей, которой у него по-настоящему никогда не было.
Он желал утереть нос Бисамонтен и остальным богам. Показать, что он такой же, как и они. Что он ничем от них не отличается. Что он
тоже может стать не очередным маленьким божком войны, а Богом счастья!
Но было одно маленькое «но».
Его создал человек.
И у него никого нет, кроме отца и норы.
А потом появилась Хиёри.
Она ничем не отличалась от остальных школьниц. Разве что особой невезучестью и любовью к боксу.
Именно она стала тем человеком, которого Ято так долго ждал. Но дойти до этого было невероятно сложно.
Пусть сперва эта девчонка и бесила его своей глупостью, тупыми вопросами, но вскоре смогла доказать, что она не просто обычный человек, который не мог запомнить его. Она не нуждалась в
обычной помощи за пять йен. Хиери научила его, что друг может помочь в любой ситуации.
Именно она не только показала, что значит настоящая семья, помогала найти общий язык с надоедливым подростком-шинки. Хиери стала первой, кто смог запомнить Ято. Первой, кто поняла его, догадалась о его настоящем имени. Лишь она не захотела бросить его, когда могла.
Хиери стала первой, кто в него поверил и принял.
И именно она стала первой, в кого Ято влюбился.
Она не раз рисковала собственной жизнью, лишь бы помочь ему. Она верит в Ято и Юкине. Они тоже стали неотъемлемой частью ее жизни.
Ято надеялся, что стали.
Ведь если бы это было не так, Хиери бы сразу согласилась разорвать их узы. Чтобы вернуться в то время, когда не знала о мире богов, шинки и демонов.
Она могла бы жить как раньше. Вновь стать обычной девочкой-подростком.
Но разве это жизнь?
Она уже с головой погрузилась в этот мистический омут. И после стольких приключений, открытий и захватывающих моментов… Как можно отказаться от всего этого?
С помощью Ято и Юкине она обрела новый мир, полный страха, добра и счастья. Она не заметила, как полюбила этот мистический мир. Как он стал для неё вторым домом.
Она не сможет забыть все те моменты, которые она прожила рядом с Ято. Её сердце бешено билось от восторга, когда ветер дул в лицо, ероша длинные пряди волос. Душа ликовала от чувства свободы. Ики уже не может представить свою жизнь без доброго Юкине, старательно выполняющего все домашние задания, веселого и иногда безответственного Ято, Кофуку и других нелюдей, которых она встретила в чужом мире.
Но она хочет, чтобы этот «чужой» мир для обычных смертных стал родным для неё. И вполне возможно, что он уже стал таковым.
Хиери живёт не только в привычном мире людей. Каждую ночь, почти каждую свободную секунду она выпадала из своего тела и отправлялась за приключениями вместе со своими друзьями.
Она помогала Ято бороться со злыми духами, несмотря на опасность. Хиери наконец нашла то, чего у неё не было.
Но иногда она просыпалась в холодном поту, когда ей снилось, что Ято больше нет. Что он исчез просто из-за… неё. Умом она понимала, что это невозможно. Но всё равно она приходила в полнейший ужас, когда задумывалась об этом. Липкая волна страха уносила с собой все мысли только из-за этого.
Хиери очень боялась, что однажды она проснется и… ничего не произойдет. Она будет ходить в школу, смеяться над глупыми шутками и все время испытывать чувство, будто она что-то забыла. Нечто важное.
Но вспомнить окажется непосильной задачей.
Она не хотела, чтобы Ято убивал своего отца. Она думала, что не потянет такую важную ношу. Она ведь единственная из живых людей, кто помнит о нём. Поэтому… Страх сковывал тело, охватывая душу. Хиери не могла нормально спать, есть и думать.
От неё зависела чужая жизнь. Как об этом вообще можно не думать?!
Жизнь Бога, которого она полюбила.
***
Ято никогда не испытывал ничего подобного.
Он убивал, ему
нравилось убивать. Он был богом войны лишь потому, что он любил это. И ничего другого он не знал. Ему навязали эту судьбу, дали роль в чужой игре. Но вскоре убивать надоело.
Видеть в глазах своих жертв лишь страх, ненависть. На клинке — следы крови. Как и на его руках. На его волосах и кимоно.
Ято не хотел больше чувствовать, как меч мягко режет податливую плоть, слышать, как ломаются и хрустят чужие кости с громким хлюпающим звуком.
Он устал собирать человеческие уши, чтобы показать отцу, насколько он искусен в бою, насколько кровожадным он может быть.
Ято почти не знал, что такое настоящая родительская любовь. Его отец просто любил смерть. И до сих пор любит, наверное. Он совершенно не хотел умирать. Поэтому и придумал своего собственного Бога.
И Ято, носящий тогда имя Ябоку, стал чуть ли не персональным убийцей. Его каждую ночь преследовали крики людей, их предсмертные вопли и стоны боли. Он хотел их забыть, хотел, чтобы чужие лица перестали сниться ему в ночных кошмарах, умоляя не убивать. Он хотел проснуться и понять, что всё оказалось простым сном.
Непрекращающимся кошмаром.
Ято хотел бы проснуться и понять, что никогда он не был богом войны, не убивал лишь ради того, чтобы отец похвалил его. Лишь бы подальше от крови, криков и слёз. Подальше от смерти.
Единственная истина, в которую верил Ято, — он монстр. И это всё, что нужно знать. Он не должен существовать.
Очень долго длилась эра крови. Эра тьмы и гнева на себя.
Слишком долго, по мнению Ято. И слишком мало по мнению его отца. Ято никогда ничего не спрашивал. Считал, что не имеет права.
Да и зачем? Ему нравилась такая жизнь. Днём — игры с норой, смех и веселье. Ночью — точно такое же счастье. И ни одной мысли, почему все так кричат. Было же так весело! В руках вместо меча — клинок. А вместо детского смеха — крики людей. И так много крови-страха-гнева.
Ябоку не знал другой жизни. Да и не хотел ничего менять. Он видел десятки тысяч смертей. И ещё больше убил сам. Но рано или поздно люди (или боги) осознают свои ошибки, верно? Ято понял это слишком поздно.
Но не оставил попыток измениться, искупить свои грехи. Пусть его душа пропиталась грязью, кровью, пусть от неё несёт смертью и тьмой за километры, но он хотел прожить другую жизнь! Начать всё заново. Он был готов на любую работу ради этого, даже самую грязную.
На убийства он не соглашался.
Возможно, именно тогда в нём проснулась совесть.
Тогда он осознал свои ошибки и решил исправить их.
Раньше убийство было для него как наркотик: даже после большой дозы хотелось ещё и ещё. Чувство эйфории ни на мгновение не давало усомниться в правильности этих поступков.
Ято любил убивать. Он обожал видеть на перекошенных от страха лицах ужас и слёзы. Все они были похожи на восковые маски: такие же неестественные и противные. И было счастьем разрушать их. Он видел кровь и улыбался, безумно, открыто. Он так жаждал новой войны, ещё более кровопролитной, он не представлял жизни без неё. Но потом…
А потом стало поздно. Слишком поздно для переосмысления.
Так поздно, что…
Его руки по локоть в крови. Хотя… Ему иногда казалось, что он полностью покрыт ею. Весь он — сплошная алая кровь поверх бледной кожи. Ято кажется, что отмыться от неё он никогда не сможет.
Даже когда его мечты изменились, когда он перестал убивать, он в глубине души всегда знал, что исправиться не сможет. Он создан из желания человека. Из плохого желания. Убийственного и беспощадного. Как может измениться тот, у кого в генах убийство?
Убивать у него получалось
превосходно.
Но он захотел измениться. Он устал причинять боль. Устал чувствовать себя полным ничтожеством. Хотелось, чтобы его уважали. Не из-за страха, а из-за его поступков.
Ято захотел стать Богом, которого любят и ценят. Хотел стать лучшим из лучших, жить в роскошном доме с кучей почитателей.
В нём осталась надежда. Та надежда, которая вспыхивает каждый раз лишь у отчаявшихся. Ято был как раз таким. У него не было ничего, кроме этой надежды.
Он всё-таки попытался измениться. Но от прошлого всё равно не убежать.
Надежда почти погасла. Когда он опять остался один, то уже собирался сдаться, но…
Но появились его друзья. Хиёри и Юкине, которые стали полноправными членами его семьи. Они помогли ему исправиться, полностью принять себя и свое прошлое. Доказали, что даже самый ужасный человек может измениться и стать совершенно другим.
Крылья Ято могут очиститься, если он захочет.
И в этом ему помогает его маленькая семья.
Но в одном все бессильны. И даже интернет никак не сможет помочь.
Что делать, если Бог влюбился в смертную?
И Ято не уверен, что сам сможет решить эту проблему.
***
Когда я только встретил Хиёри, то не нашёл в ней ничего особенного. Она не отличалась умом, раз решилась на драку с ёкаем, не заботясь о своей жизни.
Она была… обычной. Никак не отличалась от сверстниц. Совершенно обычная.
Всего лишь одна странность — душа выходит из тела. Ну мало ли что бывает с этими подростками, верно?
Я согласился ей помочь. Не потому что она мне понравилась, нет. Просто чтобы отстала.
А в итоге… Всё закрутилось, как снежный вихрь. Хиёри оказалась такой живой, взбалмошной и доброй. Она верила в меня, приняла такого монстра и обещала, что никогда меня не забудет.
И пусть я не всегда оправдывал её ожидания и надежды, она всегда прощала меня. Злилась, конечно, но недолго. Она была понимающей и доброй. Хиери стала тем лучом света, за которым я пошёл. Я хочу защитить её.
Я верю ей. Если Хиёри обещала, что не забудет меня, то… это правда. Зачем ей лгать? Она ведь искренняя, добрая и до безумия красивая. Её крылья сияют белизной и золотом. И пусть мои перья — сплошь чернота и гниль, но она продолжает улыбаться и пытаться очистить меня, пачкая своё тело.
Она никогда не думает о себе. Только о других. Ей всё равно, что она слабая, что на кону стоит её жизнь. Хиёри сделает всё, лишь бы помочь-защитить-уберечь дорогих ей людей.
А я?
Я всего лишь бог. Я убийца-монстр-чудовище. Я не достоин жить рядом с ней, дышать одним воздухом с ангелом… Это кажется дикостью. Кто я такой, чтобы любить её?
А она не понимает. Принимает меня любым, независимо от ситуации. Почему она это делает? Разве она не понимает, что из-за неё я хочу убивать даже больше, чем раньше?
Только не ради развлечения, а ради Хиёри.
Я не выдержу, если она уйдёт. Ведь она — тот человек, из-за которого я хочу становиться лучше, чем я есть. И вместе с этим она собственными руками кидает меня в грех.
Она — обычный человек, — твержу я себе по ночам, смотря на звёзды.
Хиёри не для тебя.
Я повторяю эти фразы как мантру, стараясь переключиться и забыть невинную улыбку на любимых губах. А потом слова забываются, стоит среди толпы увидеть её — живую и веселую. А в голове только стоны-хрипы-мольба. В голове только она. И ничего больше. Улыбка, взгляды, волосы, глаза, руки, голос,
тело, — об этом можно говорить и думать вечно.
И у Ято как раз вся вечность впереди.
Хиёри думает, что я до безумия хочу стать богом счастья, раз так сильно выкладываюсь на работе.
Нет, глупышка, — мысленно усмехаюсь я. —
Я просто устал хотеть тебя.
А до неё не доходит. Она краснеет, отводит взгляд, когда я смотрю на неё слишком пристально, будто оценивающе. А я вижу, что нравлюсь. Но сделать ничего не решаюсь.
А может и не надо?
Я не сплю, мучаюсь, не могу наконец решиться. Думать не получается. Я просто хочу-хочу-хочу. Но разрушить все своими желаниями я не могу. Ведь даже боги должны мечтать, верно?
И Ики стала моей персональной болезнью. Она чистая, светлая и невинная. И мне так и хочется наконец надкусить этот запретный плод. Её так и хочется осквернить.
Моя любовь к ней граничит с одержимостью. Нежность на грани страсти. Спокойствие на грани безумия.
Я хочу слышать её смех. Или стоны?
Видеть радость в её глазах. Или слёзы от возбуждения?
Вдыхать запах её волос. Или тела?
Чувствовать её дыхание на своей шее. Или между бёдер?
Знать о ней
всё.
Я хочу-хочу-хочу. И мне абсолютно плевать на других.
***
Прихожу к ней домой. Она делает уроки. Скольжу по мягкому ковру и быстро разворачиваю её к себе. Хиёри не удивляется.
Прикасаюсь к её волосам. Мягко.
Молчит. Возможно, ничего не понимает. Открывает рот, чтобы что-то сказать.
Поцелуй.
Я закрываю глаза, ожидая удара. В ответ лишь тихое мычание, и она подается мне навстречу. Сразу углубляю поцелуй, не желая расставаться с моей единственной любовью.
Хиёри была первой. и последней.
В ту ночь всё, что волновало меня, — как бы побыстрей сорвать ненужные тряпки.
Были стоны, скулёж и просьбы. Крики, обжигающие страстные поцелуи, засосы на чужой шее и кровавые полосы на моей спине. Раздвинутые ноги, красные щёки и сбивчивое дыхание. Синяки на бёдрах, быстрые толчки, скрип кровати и шорох простыней. Хриплое «быстрее» из опухших от поцелуев губ. Сжатые в кулак волосы, тихие признания на ухо, нежность, плавно переходящая в безудержную страсть. Мягкие поцелуи-укусы в плечо. Потные ладони, дикое рычание и легкие поглаживания. Пошлые шлепки, разгоряченные тела, ветер в голове, слюна на чуть приоткрытых губах и слёзы на длинных ресницах.
А потом — слабое «я тебя люблю» в тишине комнаты.
