Ближе, чем кажется

Незаметно подкрался ноябрь. Вадим любил осень. Находил в этой серости и пасмурности огромное удовлетворение. В лете мужчина чувствовал больше суетливости. В осени же ощущал закономерную, оправданную умиротворенность. За это и любил. Любил эти яркие листья на фоне серого неба; любил запахи, которые обострялись после дождя. Даже слово где - то вычитал: пертикор или как - то так; любил прохладу ровно на столько, на сколько не любил солнце. А солнце не любил так, что лет тридцать практически не вылезал из Петербурга, где количество солнечных дней в году не превышало восьмидесяти. Но эта осень вызывало у мужчины лишь зудящее раздражение и ощущение непонятной тревоги, которое бывает у людей, долго работавших в органах. Какое - то обостренное шестое чувство, подсказывающее, что надвигается большая беда, не давало в полной мере предаться осенним настроениям. Еще три эпизода. И снова никаких улик. И снова платок – косынка, дешевая бижутерия и неестественно живая поза. И никаких зацепок - хитроумный ублюдок был крайне осторожен. И постоянное напряжение. Даже Казанцев, повидавший на прежней работе достаточно мерзостей, все чаще задерживал взгляд на табачных ларьках, но упорно отгонял эту мысль. Курить он бросил давно и срываться не собирался. Его недоюристы старались попадаться на глаза при каждом удобном случае, надеясь, что куратор изменит свое решение, но тот был тверд и не собирался замечать их «громких» намеков и напоминаний о себе. * Утро началось как обычно. Казанцев встал за несколько минут до будильника, принял душ, зашел на кухню, включил местный канал и принялся готовить завтрак. Не то, чтобы Вадим любил смотреть телевизор, но заполнять утреннюю тишину было просто необходимо. Начался выпуск новостей, а он продолжал мешать омлет, посматривая одним глазом сюжеты. Вдруг плошка с венчиком упали на пол, а мужчина, схватив со стула пиджак и на ходу надев рубашку, вылетел из квартиры. «Нет – нет – нет – нет! Господи, только не это!». Вадим гнал как бешеный. Никогда дорога до университета не казалась ему такой длинной. Но вот уже и кованая ограда, траурной полосой окаймляющая проспект. Казанцев выпрыгивает из машины и бежит в парк. Только увидеть лицо. Увидеть, убедиться и уйти. Остальное потом. Только лицо. Протискивается сквозь толпу, подныривает под ленточки оцепления, отмахивается от что – то кричащего ему майора, расталкивает экспертов и… Выдыхает. Теперь он уже начинает слышать и звуки сирен, и ропот толпы и голос Николая: - Твою мать! Казанцев, ты че творишь? – он оттащил приятеля от трупа и встряхнул за плечи. - Прости, прости я…, - Вадим взъерошил волосы, - Я буду в кафе через дорогу. Зайди, как закончите тут, - рассеянно похлопав приятеля по плечу, Вадим нетвердой походкой направился прочь из парка. Заказав пару кофе и мясной пирог для следака, мужчина, наконец, окончательно отдышался и привел мысли в порядок. Через 20 минут в кафе, стряхивая с пепельно – седых волос дождевые капли, ввалился Круглов и тяжело опустился на стул. Казанцев подтолкнул ему тарелку с пирогом - А, не. Спасибо, - отмахнулся майор. - Да ладно. Ранний вызов. Ты не позавтракал. Перекуси. Не известно, как день сложится. - И правду говорят – бывших следаков не бывает, - усмехнулся Николай, откусывая большой кусок и запивая его кофе. - Так что там с трупом? – нетерпеливо спросил Вадим. Мужчина закашлялся. - Прости, но сейчас не до манер: мне в универ скоро. - Хорошо, - вздохнул майор, возвращая кусок на тарелку, - Расскажу в двух словах, а отчет потом на почту скину. - Понятно, - хмуро пробормотал Вадим через несколько минут, - Значит опять ничего. - Опять, - глухо повторил Николай, - Но теперь вузовский парк… Наш маньяк стал смелее. - Или злится, что мы не понимаем его посланий, - мужчина задумчиво постучал пальцами по столу, - Я вот что подумал: универовский парк - место довольно публичное... - Думаешь, вернется? - тут же уловил мысль Круглов. - Да черт его знает, - пожал плечами Казанцев, - Но лучше, что бы кто - то наблюдал. - Ладно, скажу парням... - Не - не - не, - тут же возразил Вадим, даже не дав майору договорить, - От ваших за километр ментовкой несет. - А на постороннего наблюдателя у нас бюджет не рассчитан, извини, - язвительно проговорил следователь. - И не надо, - спокойно ответил Казанцев, - Найди какого - нибудь чурека - абурбека без прописки, пригрози депортацией и поставь листья подметать. Пусть машет метелкой, да по сторонам посматривает. - Хитрые вы, столичные, - усмехнулся Николай. - Ну так нам тоже бюджет не рассчитывают. Вот и вертимся, - развел руками Вадим, поднимаясь из - за столика, - Ладно, созвонимся, - мужчины пожали руки и разошлись. Проходя по парку, Вадим заметил, что машины уже уехали, оцепление сняли, и толпа любопытных рассосалась. Но в холле его ждал неприятный сюрприз. Траурная стойка с размещенным на ней портретом сразу бросалась в глаза, заставляя приходящих ненадолго остановиться. Казанцев в такие совпадения не верил, поэтому не удивился, когда фото совпало с увиденной в парке жертвой. - Наш вуз теперь тоже участвует в ментальном эксперименте? – раздался сзади язвительный голос. Вадим обернулся. Марина вызывающе смотрела на куратора. - Прояви уважение, Касаткина. Человек погиб. - Очередной человек, - четко проговорила девушка. - Если ты думаешь, что ваше участие могло что – то изменить – ты ошибаешься, - спокойно ответил мужчина. - А вы уверены? – не дожидаясь ответа, студентка стремительно направилась к лестнице, оставляя Казанцева на растерзание своим размышлениям. «А ведь сегодня среда», безотчетно подумал Вадим. * С половины девятого Казанцев торчал на стоянке у входа. Наконец, когда часы показывали уже двадцать минут десятого, интересующий его объект вышел из здания и направился в сторону университетского парка. Мужчина вырулил с парковки и, проехав несколько метров, остановился прямо рядом с Орловой, преграждая ей путь. - Мое почтение, Надежда Ивановна, - улыбнулся он, выходя из машины. - А, Вадим Юрьевич, - узнала она водителя, - Чем обязана? Сессия еще, вроде бы, не началась. - Не время для сарказма, - уже без улыбки проговорил Казанцев. - Боже, от кого я это слышу? – «удивилась» женщина. - Садитесь в машину, - Вадим не прореагировал на колкость, открывая дверь. - Не сяду я к вам. - Надежда Ивановна. Я оставил свой сарказм, а Вы оставьте, пожалуйста, свое упрямство и сядьте в машину. Взглянув в глаза мужчины, женщина, видимо, что – то там увидела, потому что, не сопротивляясь более, села в салон. Захлопнув дверь, Казанцев вернулся за руль, и машина тронулась с места. - Где ваш баллончик? - Что? – непонимающе уставилась на него Орлова. - Где. Ваш. Баллончик, - отрывисто повторил мужчина. - В сумке… - растерянно ответила она. - Доставайте. - За… - Доставайте! – немного повысил голос Вадим. Надежду сбило с толку такое обращение, поэтому она начала копаться в сумке в поисках пресловутого баллончика. - Достаточно, - раздраженно бросил мужчина через несколько секунд. - Что? - Ничего. Вы уже усыплены, вывезены куда – нибудь и изнасилованы. Поздравляю, - разочарованно проговорил Казанцев. - Да что вы себе…! – Орлова от возмущения не могла подобрать слов. - Ничего лишнего. Баллончик должен находиться под рукой. Оптимально – в кармане. Маньяк не будет ждать, пока вы его в сумочке откопаете. - Да вы что все, с ума все посходили с этим маньяком!? И куда мы едем вообще? - К вам домой. - Что? - Я подвожу вас до дома, - раздраженно пояснил Вадим, - И впредь пусть вас обязательно встречает кто – то из знакомых. Никакого такси. Только знакомые. Ясно? - Не надо разговаривать со мной, как со студенткой! – холодно ответила женщина, беря себя в руки, - И что за паника, Вадим Юрьевич? - Паника? А убийство в вузовском парке вы считаете просто занимательным фактом? – пропустил нервный смешок Казанцев. - Нет, мне искренне жаль эту женщину. Тем более, я ее знала. Но это не имеет ко мне никакого отношения, - продолжала настаивать Надежда. - Вы упорно не желаете видеть дальше своего носа, - раздосадовано зажмурился на секунду мужчина. - А вы упорно не желаете оставить меня в покое. Что, теперь каждую женщину будете так подвозить до дома? – усмехнулась она. - Не всех, а только тех, кто мне не безразличен, - невнимательно ответил мужчина, продолжая следить за дорогой. - Простите? – Орловой показалось, что ей послышалось. - Должны же кому – то мои раздолбаи сессию сдавать…, - нехотя отговорился Вадим. - Кстати. А откуда вы знаете про баллончик? – прищурилась женщина, приходя в себя и начиная мыслить здраво. - Стал случайным свидетелем вашего разговора в начале семестра. - Подслушали, значит, - неприязненно поморщилась она. - Нет, вы сами выбрали столик, - пожал плечами Казанцев, - Я к этому времени уже борщ съел. - На все – то у вас есть оправдание, - вздохнула Надежда. - Оправдываются преступники. - Ну да. Вам ли не знать..., - задумчиво проговорила Орлова, отворачиваясь к окну, - Ведете это дело? – спросила она через несколько минут, продолжая смотреть на дорогу. - Консультирую. - И как? - Как видите, - устало вздохнул мужчина. - Понятно, - протянула женщина, - Кошмар какой, - тихо проговорила она, глядя в окно. - Вас есть кому встречать? – перевел Вадим тему. - Нет, наверное…, - задумчиво сказала Надежда - Хорошо. Тогда я буду вас забирать. - Каждый день? - Да. Каждый божий день, - медленно проговорил Казанцев. - Мне кажется, вы преувеличиваете опасность… - Как говорил мой бывшие начальник: «Лучше перебдеть, чем недобдеть» Остаток дороги молчали. - Приехали, - машина остановилась. - Точно, - посмотрела Орлова за окно, - Но я же не говорила Вам… - Возьмите, - перебил ее мужчина, протягивая визитку. Пока женщина разглядывала карточку, он вышел и открыл ей дверь. - До квартиры я и сама могу добраться, - снисходительно улыбнулась она. Но Казанцев молча взял ее руку и помог выйти. Убедившись, что женщина закрыла дверь в квартиру, он вернулся в машину и поехал в отдел.