Sounds in his head

Лука вихрем ворвался в свою комнату. Стиснув зубы, он резким движением подлетел к столу и широким взмахом столкнул все вещи на пол. Раздался грохот, но это никак не повлияло на Луку и его состояние. Он тяжело дышал из-за образовавшейся в его груди пустоты. Ему хотелось сделать глубокий вдох, чтобы восстановить дыхание, и одновременно с этим громко закричать, пока не пропадёт голос. Громко-громко кричать, чтобы заглушить свою боль и звуки… Противные звуки в своей голове. Звуки, похожие на неправильно сыгранные ноты. Звуки, похожие на скрип мела по доске. Лука слышал, как все самые отвратительные звуки сливались в одну ужасную мелодию и ударами били в его уши, медленно сводя с ума. И сердце… Каждый стук сердца по всему телу отзывался тупой, едва заметной вспышкой боли, и Лука не знал, что ему сделать, чтобы все эти неприятные ощущения наконец прекратились. Он схватился за голову, крепко вцепился пальцами в волосы и медленно опустился на колени, задыхаясь во внезапных всхлипах. Противные звуки не прекращались. Лука совершенно не помнил, когда в последний раз позволял себе такую роскошь как слёзы, но на этот раз именно они застилали его глаза, мешая нормально видеть. Парень крепко зажмурился, позволяя одиноким солёным каплям скатиться по его щекам. Но и от этого легче не стало. Он лишь почувствовал себя слабым и уязвимым, и это разозлило его сильнее. Он ударил кулаками по полу. — Прекратись, прекратись, хватит, прекратись, — быстро и отчаянно бормотал Лука себе под нос, крепко жмурясь, чтобы совсем не расклеиться. Небрежным движением руки стирая с глаз очередную набежавшую волну слёз, он услышал робкий стук в дверь. — Лука? — Это была Джулека. — Эй, ты там в порядке? Джулека попыталась войти в комнату брата, но Лука нашёл в себе силы и мгновенно приблизился к двери, врезаясь в неё и не пуская сестру к себе. — Оставь меня, — как можно спокойнее ответил Лука. В груди кипели эмоции, очень сильно хотелось биться об стены или что-нибудь разбить. И единственное, что сдерживало парня от накрывающей истерики — мимолётное желание уверить сестру, что с ним всё в чёртовом порядке. — Ты уверен? Лука… — Оставь меня! — не сдержавшись, крикнул Лука, стукнув ладонью по деревянной поверхности. — Прошу тебя… оставь меня. В ответ тишина. Длинная тишина. А за ней… звук удаляющихся шагов. И Лука не знает, хорошо это или плохо. Он ведь сам хотел остаться один в этот тяжёлый для него момент… Но когда он осознал, что действительно остался в своей комнате в полном одиночестве, его гнев отступил. Гнев отступил, а его место неторопливо заполнила тоска, из-за которой Лука всё-таки позволил ещё нескольким слезинкам прокатиться по щекам. Гадкие звуки стали сначала тише, будто позволяя парню чётко и ясно осознать своё одиночество, а потом превратились в редкие, но почти оглушительные удары. Будто кто-то совсем рядом с ним бил по огромному барабану. Лука запрокинул голову и нервно усмехнулся. В водовороте своих мыслей и воспоминаний он почувствовал, как действительно плачет, но он уже не пытается стирать влагу с лица. Ведь он один в этой комнате, так что имеет полное право не прятаться хотя бы от самого себя. Да. Ему больно. Но он никогда не думал, что может быть больно настолько сильно. Лука долго сидит под дверью своей комнаты, слушая удары своего сердца. Удары, которые не перестают отдаваться в его ушах неприятным перезвоном. Парень даже почти привыкает к этому звуку, но всё равно продолжает жмуриться каждый раз, когда он оказывается слишком громким. В какой-то момент Лука понимает, что не может сидеть в таком положении вечно. Он понимает, что ему ещё нужно убрать бардак, который он натворил в порыве чувств. Он понимает, что ему лучше попытаться лечь и хотя бы ненадолго забыться во сне. Он всё понимает, но ещё долго не решается покинуть такое удобное место на твёрдом полу… Лука чувствует себя крайне паршиво, когда всё-таки поднимается на ноги — звуки становятся чаще и громче. Он недовольно морщится и подходит к окну, к небольшому иллюминатору, и очень не радуется тому, как пошатывает его в этом коротком пути. Лука вглядывается в вид за стеклом, будто надеясь увидеть в нём что-то новое, что-то особенное, но там, снаружи, по-прежнему только вода. И на его лице тоже. Парень проводит ладонью по щеке и грустно усмехается чему-то своему. Как жалко, должно быть, он выглядит со стороны, всё ещё ожидая, что за окном произойдёт что-то интересное. Лука чувствует, что его покидают силы. Лука чувствует, что хочет только спать. Хочет уснуть и не просыпаться, пока эта боль внутри него не исчезнет. Его веки в миг становятся тяжёлыми. Он поддаётся порыву, закрывает глаза и почти даёт своему мозгу отключиться, как вдруг сквозь уже приевшиеся звуки слышит новый. — Лука? Другой. — Лука, ты здесь? Совсем другой. Приятный. Звонкий. Чистый. Тот самый звук, который волновал его душу и заставлял сердце восторженно подпрыгивать и биться быстро-быстро с того самого момента, когда парень впервые услышал его. — Лука? Где ты? Её голос. Лука чувствует, как всё внутри него загорается огнём, он чувствует жар, моментально охватывающий всё его тело. Он чувствует, что ему очень нужно отстраниться от стены и как можно скорее пойти навстречу этому голосу. Ведь благодаря ему противные звуки наконец-то стали чуть тише… — Лука?.. Она находит его раньше. Лука собирается с духом, чтобы обернуться. Обернуться и увидеть, как Она стоит на пороге его комнаты, широко распахнув глаза. Она прижимает сжатые в кулак пальцы к груди и не решается подойти ближе. — Маринетт… — едва слышно шепчет Лука, пересекаясь с ней взглядами. — Лука… — почти всхлипывает девушка. Она тут же срывается с места и направляется прямо к нему, расставляя руки в стороны. Ещё мгновение и Лука, издав резкий вздох, оказывается стиснутым в крепких объятиях Маринетт. Его всего тут же охватывает прохлада и приятный сладкий аромат. Тот самый, который постоянно преследовал его с их самой первой встречи. Лука закрывает глаза и снова чувствует… Чувствует, как всё в нём постепенно успокаивается. Чувствует, как звуки в голове утихают и вместо резких ударов он чувствует и слышит… как часто-часто бьётся сердце Маринетт. Лука крепко обнимает её в ответ, прижимается носом и щекой к её волосам и ощущает, как из-под ног уходит земля и он больше не может стоять. Когда Маринетт совсем чуть-чуть подаётся вперёд, Лука отступает назад, врезается спиной в стену и с закрытыми глазами съезжает вниз, ни на миг не ослабляя хватку, так что девушка опускается вниз следом за парнем. Маринетт отстраняется, отчего Луке вдруг становится не по себе, он открывает глаза и встречается с внимательным взглядом больших голубых глаз. И чем дольше они удерживают этот зрительный контакт, тем сильнее Луке хочется, чтобы Маринетт была ближе. Ещё ближе. Лука аккуратно обхватывает ладонь девушки и прижимает её к своей щеке и к губам. Маринетт тут же ощущает кожей размазанные, но ещё не высохшие слёзы. Она касается второй ладонью другой его щеки и большими пальцами стирает, кажется, всё плохое, что только было на его душе. Лука прикрывает глаза, но так, чтобы видеть лицо девушки. Она смотрит на него с сожалением, смотрит так, будто винит себя в том, что он сейчас в таком состоянии. И да, относительно она всё-таки была виноватой, но Лука совершенно не держал зла на Маринетт. Он просто не мог. Не тогда, когда она сидит напротив него и обнимает его лицо своими ладонями. Лука приоткрывает рот, чтобы сказать ей что-то, но Маринетт тут же прижимает большой палец к его губам. — Т-ш-ш. Не говори ничего, ладно? — едва слышно шепчет она и, не давая возразить, сокращает расстояние между ними и целует. Целует так, как раньше никого ещё не целовала. Лука чувствует это по её дрожащим рукам и губам, по её не очень умелым движениям… Но всё это не мешает Маринетт быть искренней, не мешает ей передавать свои чувства, а Луке… это не мешает замерев наслаждаться этим не самым ловким поцелуем. Когда Маринетт не получает того ответа, который ожидала, она хочет отстраниться. Лука чувствует этот момент, когда их контакт почти прерывается, и рывком подаётся вперёд, продолжая и углубляя поцелуй. Маринетт улыбается и от этой улыбки Лука чувствует, как он сам и всё внутри него поднимается на седьмое небо. Он скользит ладонью от её плеча к затылку, запускает пальцы в её волосы и другой рукой притягивает ближе к себе. — Не уходи, — бормочет Лука, когда они прерываются только для того, чтобы сделать очередной вдох. — Пожалуйста… — срывается с его губ хриплый шёпот, — только не уходи. — Не уйду, — отвечает Маринетт, — больше никогда… — И они целуют друг друга снова и снова, наслаждаясь своей близостью и уютной обволакивающей тишиной…