Записки

Драко Малфой любил наблюдать. Начиная с первого курса, он наблюдал за всеми: друзьями, преподавателями, но с особой тщательностью — за врагами. И поэтому когда на шестом курсе у Уизли появилась девушка, он заметил это одним из первых, удивившись тому, что с ним вообще хоть кто-то захотел иметь дело. Драко, казалось, постоянно видел эту парочку вместе — на парах, в коридорах и даже как-то раз в раздевалке на стадионе. Он знал, что она чистокровная ведьма из Гриффиндора, как раз подстать Уизли, и поэтому долго не мог понять, почему ему так не нравится, что она рядом с ним. Лаванда Браун всегда смеялась. Драко не мог вспомнить ни одного дня, когда не слышал её звонкого, громкого смеха. Когда она смеялась, он прекращал замечать что-либо, кроме неё, а вот Уизли, казалось, наоборот всегда пытался заглушить её смех всеми возможными способами. И это злило Драко. Однажды Драко увидел, как она плачет. В тот день он возвращался с тренировки на квиддичном поле, было поздно, светила луна. Возле замка Драко услышал всхлипы и уже практически прошёл мимо чьего-то убежища, как заметил в свете луны светлые волосы, принадлежавшие, он уж точно был уверен, Лаванде. Драко вздохнул и сам не заметил, как сжал кулаки. Это был первый раз, когда он видел слёзы хохотушки Браун, и причину этих слёз Малфой знал наверняка. На следующий день Драко впервые за весь шестой курс увидел Уизли одного, а еще через день — под руку с Гермионой Грейнджер. И в тот же день теперь уже в одном из коридоров Хогвартса он вновь услышал всхлипы и точно знал, кому они принадлежали. Достав из кармана смятый кусок бумаги, он быстро накарябал на нём записку, отлеветировал к тому месту, где сидела Лаванда, и скрылся в одном из коридоров. «Ты же знаешь, что он тебя недостоин». С тех пор он постоянно строчил ей записки. «Смейся чаще», «Не хмурь лоб, тебе не идёт», «Улыбнись», «Спокойной ночи». Он писал ей эти строки, даже не думая получить когда-нибудь ответ. Малфой не понимал причины, не понимал своей заинтересованности в том, чтобы писать ей все эти слова, но когда он краем глаза видел её реакцию, то ему хотелось отправлять ей записки всё снова и снова. Каждый день Драко видел её в большом зале. Наблюдал, как она входила и бегло оглядывала весь зал, тайком пытаясь подметить, определить отправителя всех тех записок, что получала. Он знал, что она всегда искала взглядом его, но почему-то никогда не смотрела в сторону Драко. Летние каникулы стали для него пыткой, а потом — снова записки, в которых не было смысла, изменилось лишь одно — она стала на них отвечать. Однажды он увидел на том месте, где оставил последнее сообщение для Лаванды, клочок бумаги. На нём значилось лишь одно слово — «Спасибо», но этого хватило для того, чтобы Драко на весь вечер погрузился в себя и даже забыл про ужин. С каждой неделей Лаванда отвечала ему всё чаще и постепенно начала интересоваться тем, что он любит и чем занимается. И всё чаще он слышал её звонкий смех в коридоре, который, наконец, никто и не думал затыкать. Так продолжалось до мая. Драко знал, что всё должно было случиться завтра. И он решился, наконец, написать ей то, что так давно хотел: «Я расскажу тебе, кто я такой, после битвы». «Почему?» «Потому что я боюсь тебя потерять». Он знал, что она будет ждать, что не только для него эти записки стали смыслом, тем, ради чего он всё ещё просыпался. В день битвы он видел, как Хогвартс окутала тьма. Драко молился, чтобы Лаванда оказалась как можно дальше от всего этого ужаса, но ничего не мог для этого сделать. Он видел множество тел на полу, в коридорах и на лестницах. И одно из них принадлежало Лаванде. Его взгляд лишь на секунду остановился на её лице, а потом он пошёл дальше, сжимая кулаки и пытаясь не заплакать. Вот уже пять лет, как Драко Малфой женился. Его женой стала Астория Гринграсс, очаровательная ведьма из древней чистокровной семьи. Она всегда видела, что Драко что-то гложет, знала, что он часто закрывается в своём кабинете и просто сидит, позабыв про время, дела и неё. Но всё-таки Астория так и не смогла понять, почему в Малфой-Мэноре постоянно пахнет лавандой.