Манипулятор.

«Вот и как мне его заинтересовать так, чтобы он обратил на меня внимание не только как на своего ученика? Нет, я уверен, что цепляю его взгляд. Я не раз замечал, какими голодными кажутся его глаза, когда он смотрит на меня. Или мне кажется? Ведь это длится всего. секунду? Возможно, у меня уже едет крыша и я просто схожу с ума. Но сегодня. была не была. Я признаюсь ему. Да.» — С этими раздумьями Саске Учиха, студент и отличник четвертого курса исторического факультета, смотрел на своего преподавателя, что сейчас рассуждал философски на тему войны и мира. — Единственный способ избавиться от вражды между людьми — это вывернуть душу наизнанку друг перед другом. И обняться по-братски. Но это невозможно. Ведь невозможно разглядеть, что находится у человека глубоко внутри. И понять, какие чувства кипят в нём на самом деле. И, пока этого не произойдет, мы будем с вами изучать и разбирать каждую войну, что хоть как-то повлияла на наш мир. — с этими словами Мадара захлопнул учебник и стал задавать домашнее задание, подробно расписанное на доске. Когда же вопрос с этим был решен, все ученики стали медленно покидать аудиторию, поскольку это была последняя пара и все спешили домой. Саске особо не спешил, очень медленно и ленно убирая свои учебники и конспекты, дожидаясь, пока последний студент покинет аудиторию. Взяв в руки свой бумажный стакан с кофе, что он купил на перемене перед парой, но выпить так и не смог, он повесил на плечо рюкзак и стал спускаться вниз по высоким ступеням, мысленно собираясь с духом. — Мадара-сан, у Вас будет минутка? — Нервозно произнес студент, спускаясь и подходя к преподавательскому столу. — Да, Саске? Подожди минуту, мне нужно сделать звонок, и я весь твой. — Преподаватель оскалил свои зубы в подобии усмешки, после отвернулся к телефону, начиная в нем копаться. «Он сказал: «Весь твой». Черт, он хоть понимает, как на меня действуют эти слова?» — - Эти мысли приятно отозвались внутри, в районе груди, заставляя его сердце ходить ходуном. Казалось, что его слышно было сейчас везде. Но Учиха быстро вернул себе былое спокойствие. — Да. — Кратко произнес он, сжимая стакан. — Дорогая, напоминаю сегодня про то, что мы идем в ресторан. Так что будь готова к шести, я заеду за тобой. — Мужчина положил трубку и хотел уже, было, обратиться к Саске, как в его лицо прилетела холодная струя непонятно чего, пачкая все его лицо, волосы и одежду. Саске же стоял и смотрел на преподавателя шокированным взглядом. В его руке был сжат опустошенный стаканчик, а сумка валялась на полу. «Вот же кретин. я тут к нему со своими чувствами, а он баб по ресторанам водит!» — Саске кипел от злости, с бешенством сжимая в руке пресловутый кусок бумаги, комкая его своими пальцами. Его, обычно, темные глаза, сейчас казались полностью черными, в них не было видно даже намека на зрачок. Было видно, что Саске дико взбешен — он зло оскалился, смотря на то, как по лицу его преподавателя стекает его не выпитый кофе. — Как жаль, что это был не кипяток. Я год пытался к тебе подступиться, — Саске даже сам не заметил, как перешел на «ты» с этим человеком, — а ты уже с кем-то по ресторанам шастаешь. Ублюдок. Мадара на эти слова ничего не ответил, медленно вставая со своего места. Повернувшись, он подошел к двери и закрыл ее на ключ изнутри, повернувшись к Саске лицом. — Год, значит? Пришло время отвечать за слова и поступки, мальчишка. — Теперь уже все свое бешенство показал Мадара, медленным шагом, словно хищник надвигающийся на свою добычу, он наступал на студента, будучи полностью уверенным, что тот никуда не отступит. — Какого черта? — Лишь выругался он, понимая, что преподаватель медленно наступает на него. Саске невольно попятился назад. Сделав несколько шагов, он уперся спиной в преподавательский стол, обернувшись на него, хотел, было, двинуться в сторону, как на его глотке оказалась рука преподавателя. Он давил ее с такой силой, что лицо мальчишки покраснело от резко перекрытого кислорода. Его грубо развернули и вжали в поверхность стола, заставляя прогнуться в спине. Мужчина нависал сверху, проходясь носом по его волосам, сжав второй рукой его бедра, вжимая в стол. — Я только что изменил твою судьбу. Я освобожу тебя от нужды высказываться мне и объяснять свои чувства. Наша игра начинается здесь. Ты и сам должен понимать — пути назад нет. — Мадара ослабил хватку на глотке Саске и тот стал дергаться, пытаясь скинуть руки мужчины со своего тела. — Черт! Нет, не здесь и не так! Я не готов к этому сейчас. Мадара-сан, остановитесь! Иначе я. — Договорить ему никто не дал. Мадара грубо развернул его лицо, впиваясь в его бледные губы грубым поцелуем, вжимаясь в его задницу своим пахом. Саске ощущал в этом грубом голодном поцелуе привкус кофе. Он извернулся в пол оборота. Пытаясь оттолкнуть мужчину всеми своими силами, гневно стреляя в него своими глазами. Но Мадаре было на это плевать. Он заметил этого мальчишку еще на первом курсе и сдерживал свои желания слишком долго. Он уже сбился со счета, сколько раз хотел завалить и отодрать его прямо на этом столе. Вот так — грубо и жадно, чтобы он на всю жизнь запомнил, что не стоило перед ним так высокомерно красоваться и вертеть своей задницей. Не стоило дразнить голодного хищника куском мяса перед его носом. Он ведь вырвется и сожрет его вместе с рукой. Мадара хотел, конечно, подождать, пока мальчишка окончит университет и заявить на него свои права уже не как учитель-ученик, а как полноценная пара. Но тот слишком долго терпел, и теперь во всю готов был обладать и сам кусок мяса, и сожрать его вместе с костями. Несмотря на ярое сопротивление, что Саске пытался доказать, он прекрасно понимал, что надолго его не хватит. Ему и самому хотелось вжаться в тело преподавателя, прильнуть к его шее. Но не так же грубо в первый раз. — Надо тебя наказать. Что бы неповадно было обливать старших гребанным кофе, дрянь маленькая. — Мадара говорил эти слова в губы Саске, неистово кусая их, слизывая с них проступившую кровь. Младший же не уступал в кровожадности и кусал Мадару то за язык, то за губы, довольно отмечая то. Как сексуально преподаватель рычит, что приятной теснотой отдавало в паху. Сам Мадара тем временем уже расстегнул брюки мальчишки и вытащил с петель ремень, связывая мешающие руки, что так и норовили его оттолкнуть от столь желанного тела. Он резко завел обе руки парня за спину, сжав их одной своей и стал крепко связывать ремнем, не обращая внимания на ругательства и проклятия, что сыпались в его сторону от Саске. Связав его руки, он сдернул с него штаны вместе с бельем, оставив их болтаться где-то на коленях Саске, сам же пересел в свое кресло, повалив мальчишку на свои колени. — Знаешь, Саске, не в твоих же интересах, если нас тут услышат. Так что не стони так громко. — Ладонь мужчины начинала оглаживать бледные ягодицы, наслаждаясь нежностью кожи. — А у тебя зачетная задница. Для меня старался в зале или природа одарила? Мадара намеренно пытался зацепить своего студента, откровенно наслаждаясь его беспомощностью в данной ситуации и не возможностью дать мужчине сдачи. Все, что оставалось мальчишке, это зло сопеть сквозь сжатые зубы, взглядом уставившись в пол. — Теперь ты часто будешь так лежать, Саске. Слабый и беспомощный. Но тебе это даже понравится. Уже нравится, я чувствую, как твой член упирается мне в ногу. — Я тебе нос сломаю, наглый мужлан! — Саске зло процедил сквозь зубы ругательства в сторону мужчины. Отказываясь признавать тот факт, что подобное отношение к нему нравилось. Ему нравилось чувствовать себя беспомощным, нравилось не владеть ситуацией и не держать все под своим контролем. Все это он отказывался принимать. Мадара времени зря не терял. Одной рукой он придерживал мальчишку, второй ласкал его ягодицы, играясь с ними, сжимая своими пальцами. Когда ему надоело это занятие, он опустил руку на задницу Саске тяжелым шлепком, оставляя на бледной коже пунцовый след. Удары сыпались один за другим, и вскоре один след от ладошки превратился в большое алое пятно налившейся крови. Вся кожа студента горела, полыхала болезненным огнем. Он нервно скулил на коленях мужчины, закусывая свои губы, дабы попытаться сдержать болезненные стоны, что рвались наружу от каждого болезненного шлепка. Времени даром преподаватель не терял. Вдоволь оторвавшись на ягодицах студента, он стал оглаживать тугое отверстие, надавливая на него большим пальцем. — Неужели такую аппетитную задницу ни разу никто не распечатал? Какое упущение. — Резким движением Мадара усадил парня задницей к себе на колени и задрал его голову, вцепившись в его волосы, сжимая их в своем кулаке. Он поднес два пальца ко рту мальчишки и надавил, заставляя его разомкнуть свои губы. — Чем лучше ты их сейчас оближешь, тем легче тебе будет принять меня. Так что постарайся. — Ледяной шёпот раздался над ухом студента, что вздрогнул от услышанных слов. Он чувствовал, как крупная головка проходится по его промежности, надавливая на тугое колечко, пытаясь проникнуть. Он понял все гораздо лучше и стал послушно облизывать пальцы в своем рту, мечтая вцепиться в них зубами, что и осуществил, все же. Он сжал челюсть с такой силой, что было удивительно, как он не сломал пальцы преподавателя. — Ты можешь пытаться меня запугать сколько твоей душе будет угодно. Только ты не на того напал, Мадара-сан. — Саске говорил с явной издевкой в голосе. Чего-чего, а боли он боялся меньше всего. Более того, его уже самого заводила все ситуация до предела. Хотелось скорее уже почувствовать член преподавателя внутри и получить долгожданное удовольствие. — Дрянь! — Выругался Мадара, Повалив Саске на стол, вжав его лицо рукой в поверхность, сжав свою руку. — Сам напросился. И дальше все в сознании Саске окрасилось неимоверной болью. Он чувствовал, как резко и грубо, после пары растягивающих движений, Мадара вогнал свой ствол в его задницу. Боль была такая, что у него с глаз невольно потекли слезы. Член старшего двигался слишком тяжело и туго, как постепенно стал входить все легче и легче, а странная теплая жидкость потекла по его бедрам. Осознание того, что мужчина его порвал, ударило как гром среди ясного неба. Боль стала ярче и усилилась, но, когда мужчина изменил угол проникновения в задницу Саске, болезненные стоны последнего сменились сладким поскуливанием. Тот прогибался сильнее в спине, оттопыривая свою задницу, ощущая, как боль привносила слишком новое, странное и неизведанное удовольствие. Все тело пробивала крупная дрожь, на коже появилась испарина от столь сильного напряжения во всех мышцах. Саске даже почувствовал, как его член стал ласкать рукой старший, надавливая большим пальцем на головку, надрачивая его от основания вверх, сжимая в кольцо под уздечкой. Тяжелое дыхание над ухом, грубые укусы в оголившуюся шею — все это сводило Саске с ума. На долго его не хватило, спустя пару минут он излился в ласкающую его руку с именем преподавателя на губах, что слетало сладким стоном. Мадара чувствовал, как его член начинало слишком сильно сжимать в заднице мальчишки, затрудняя движения. Не выдержав такого давления, он излился внутрь, прижавшись заднице Саске своим пахом, наваливаясь на него своим телом. Он сделал еще пару толчков, словно вгоняя сперму глубже внутрь, наслаждаясь горячей теснотой нутра мальчишки. Они пролежали так несколько минут, приходя в себя. Мадара едва нашел в себе силы подняться и покинуть горячее влажное отверстие младшего, свалившись в кресло, стоящее позади. Он с довольной усмешкой любовался на окровавленные ягодицы, на припухшее отверстие. Вид того, как с него вытекает его собственная сперма вперемешку с кровью Саске, будоражило сознание. Он потянулся рукой и коснулся травмированной дырочки, огладив ее по кругу, слегка надавливая. Сиплые стоны мальчишки приятно ласкали слух, но долго он так играться не стал. Достав из ящика стола салфетки, стал заботливо вытирать стройные ноги, придерживая студента за бедро. Очистив свои руки от спермы Саске, он выкинул салфетку в урну и стал приводить в порядок себя. Не став ничего говорить, он молча развязал Саске и одел на него штаны, аккуратно застегивая. В действиях мужчины прослеживалась некая забота, что слишком сильно контрастировала с его недавней грубостью. — Ты грубый мужлан. Я теперь неделю ходить не смогу! — Саске явно был взбешен и не жаловался на свою боль, но зацепить преподавателя явно пытался. — А если это твой первый раз, то откуда тебе знать? Или ты мне соврал? — Широкий оскал появился на губах мужчины, когда тот аккуратно прижал его к себе, жадно целуя в губы, тут же проникая в них языком, не позволяя Саске опомниться. Младший же даже не сопротивлялся, полностью признавая свое поражение в этот раз. Да и сил на сопротивление уже не было. — Поехали домой, Саске. Теперь ты живешь у меня. — Мадара даже не дал и шанса Саске хоть как-то отстоять свои права, уверенно смотря ему в глаза. — Езжай к той суке, которую ты должен был забрать — он глянул на часы над входом — час назад! — Саске явно снова взбесился, отталкивая от себя мужчину с гордым видом. Но оказавшись без опоры рядом, едва не свалился на пол, не в силах нормально стоять. — Что? Какая сука, Саске? Я никого сегодня не должен был забирать. Ты чего? — Мадара явно веселился, снова прижимая сопротивляющееся к себе тело, хватая в руки сумки. — Надо же было тебя побудить к действиям. А то так бы еще год пялился на меня влюбленными глазами. — Ты! Невыносимый, несносный! А. как же ты бесишь. Если ты знал все это время, то чего не подошел? — Лицо студента отражало бушевавшие внутри эмоции — от гнева и бешенства, до любви и осознания того, что его провели. Но отвечать ему явно никто не собирался. Мадара молча вывел его из аудитории и запер ее, направляясь домой со своим. да, с принадлежащим теперь только ему мальчишкой, что недовольно сопел рядом.