Перед тем, как уйти

Сначала Анджелина жутко разозлилась — гораздо сильнее, чем когда слизеринцы вдруг забивали им решающий мяч, а ловец в зеленом торжествующе поднимал руку со снитчем. Она была в ярости, да. Любая разозлилась бы на ее месте, между прочим! Она, конечно, знала, что от Фреда можно ожидать чего угодно, но это было уже слишком... Или все-таки нет? — Анджи, — сказал Фред, когда она хмуро поинтересовалась, что здесь делает Джордж, если у них вроде как свидание, и не прийти ли ей в другой раз. — Ты классная девчонка! Самая лучшая, правда. Таких, как ты — раз-два и обчелся! — Где-то тут Анджелина начала подозревать, что не все чисто. — Мы с Джорджем давно хотели... кое-что попробовать, ну и я подумал — с кем же, если не с тобой! Да? — Вы психи, — в этом Анджелина и до того не сомневалась, а теперь убедилась еще раз. — Придурки. Секс втроем? Фред, скажи, что ты пошутил! — Анджелина, послушай, — Джордж подошел к ней, аккуратно и нежно приобнял за плечи, дохнул в ухо. Если бы это был Фред, получил бы локтем под ребра, но Джордж не был ее парнем, приходилось терпеть. Хотя если им каким-то чудом удастся ее уговорить... — Анджелина, детка, — голос Джорджа был мягким и обволакивающим, и пахло от него иначе, чем от Фреда, хотя и слегка похоже. — Ты же знаешь, в какое время мы живем? Никто из нас не может быть уверен в завтра! Никто не знает. А мы с Фредом... Мало того, что из семьи Предателей крови... — Тесно связанной с Нежелательным номер один, — поддакнул Фред, подошел с другой стороны, опустил руку ей на талию и начал легонько, едва ощутимыми движениями, поглаживать. — Вот именно. К тому же... У нас есть одна идея, и если мы ее осуществим... — А мы ее осуществим! — Что за идея? Анджелина попыталась было отступить, но не вышло. Вроде они ее и не держали, а если бы держали, мало бы им точно не показалось... А вот не вышло и все. — Мы тебе потом расскажем, обязательно, — она не очень поняла, с какой стороны это прозвучало. Язык — Джорджа — щекотно лизнул ее в шею. Рука — Фреда — скользнула под блузку и сжала грудь. Чье-то колено прижалось к ноге. «Порядочная девушка никогда не позволит себе... Немедленно прекрати!» — раздался в голове сердитый шепот двоюродной бабушки, мисс Саманты Джонсон. С двоюродной бабушкой Анджелина никогда особо не ладила, так что она мысленно велела ей заткнуться и повернула голову вправо. Справа был Фред, и их губы встретились и сошлись. Это было знакомо и в то же время совсем по-другому, чем раньше, потому что слева был Джордж, который горячо дышал ей в шею и гладил по спине... нет, уже не совсем по спине. На самом деле Анджелина знала: если она сейчас оттолкнет руки, которые уже потихоньку пробираются под юбку, скажет, что она не такая, она не хочет и вообще так нельзя — близнецы остановятся. Сразу. И Джордж уйдет... И она никогда не узнает, как это могло бы быть, потому что Фред и Джордж правы, никто из них не может быть уверен, что завтра над его домом не повиснет та самая метка. Анджелина привыкла быть честной с собой. Да, близнецы ей нравились. Оба — по отдельности, и, видимо, все-таки вместе. Так почему бы нет? Фред мягко взял ее за подбородок и заставил повернуться к Джорджу. Она, одна из немногих, никогда не путала Фреда и Джорджа, при всей их похожести было в них что-то различное, словами не объяснишь, но чувствуется же. Целовались они тоже по-разному. Губы Джорджа были жестче и настойчивей, тверже и вроде как более умелыми. Фред позволял ей вести, Джордж вел сам, и Анджелина, сама того не ожидая, поняла — ей это чертовски нравится! Если Джордж целуется так, что между ног становится горячо и мокро и хочется засунуть ладонь себе в трусы, то как будет все остальное? И Фред... Фред был здесь, рядом, задирал на ней блузку, гладил спину, сжимал грудь, пока она целовалась с его братом. Оторвавшись от Джорджа, Анджелина повернулась к нему, взглядом спрашивая: точно? Ты уверен? Совсем-совсем уверен, потому что еще чуть-чуть — и остановиться уже не получится. Фред, как будто прочитав ее мысли, кивнул. Очень серьезно, таким серьезным она его видела раз или два всего. Улыбнулся ей и брату одновременно и потянул за свитер с буквой «Ф». Джордж последовал его примеру. Анджелина осторожно провела кончиками пальцев по широкой груди Фреда, покрытой золотистыми волосками, повторила жест на второй такой же груди, облизнула губы и — раз уж так вышло, надо пользоваться на полную катушку, когда еще предоставится шанс? — опустилась перед ними на колени. Пока она, волнуясь и торопясь, расстегивала молнию Фреда, Джордж успел расстегнуть свою, и перед ее лицом закачались два возбужденных члена. Длинных, твердых, одинаковых и разных, как и сами близнецы — кажется, у Фреда чуть толще. Анджелина, все еще не в силах до конца поверить, что делает это, протянула руки и зажала оба члена в кулаки. Сверху синхронно выдохнули в два голоса: — Андже-е... ли-ина... Анджелина задвигала руками, стараясь приноровиться и найти подходящий темп. Чуть быстрее, потом замедлиться, наслаждаясь бархатной гладкостью в обеих ладонях. И снова быстрее. Она погладила головку, слизнула с пальцев солоноватую влагу и, решившись, наклонила голову к тому, что был справа. Взять в рот целиком не получилось, пришлось помогать себе рукой. Фред — или Джордж? — запустил пальцы в ее волосы, то ли придерживая, то ли направляя. Анджелина сглотнула, перевела дыхание и принялась за второй член. Какой-то звук сверху заставил ее поднять голову и замереть на месте. Близнецы целовались — самозабвенно, неистово, горячо, с такой же страстью, с которой носились за бладжерами или доводили Амбридж. Они словно растворялись друг в друге, перетекали один в другого, становясь единым стонущим, обнимающимся, трогающим и исследующим целым. Ничего более... более бесстыдного и возбуждающего Анджелина в жизни не видела. Ей хотелось еще и еще смотреть, как они целуются, как руки Фреда скользят по спине Джорджа, слышать, как тот низко и хрипло стонет в ответ. Она хотела быть частью этого, чем бы это ни было. Осмелев, Анджелина соединила члены, посмотрела на них, сравнивая — у Фреда и правда был чуть толще, зато у Джорджа длиннее, с более темной головкой и самую малость загибался вправо — и принялась гладить и облизывать оба сразу. Доносившиеся сверху стоны и неразборчивое бормотание возбуждали ее все больше, пришлось оторвать одну руку, засунуть-таки в трусы и погладить себя, унимая зуд и успокаивая волнующееся тело. Скоро, скоро все будет, обязательно. Две сильные руки вздернули ее вверх. Фред и Джордж быстро избавились от остатков ее одежды — зачем им одежда, в самом-то деле? — Иди сюда, — сказал, подмигивая, Фред. — Самое интересное впереди, да, братишка? Кровать в комнате на втором этаже бывшего магазина была ей знакома. Но сегодня все было иначе, совсем по-другому. Анджелина распласталась на ней, уже плохо соображая, где чьи руки и губы. Она не знала, не понимала — кто сжимает и покручивает сосок, а потом берет его в рот и мягко посасывает, рассылая по всему телу горячие волны «да, еще!», кто спускается по животу влажными поцелуями, проникает двумя пальцами между ее бесстыдно раздвинутых ног, теребит языком чувствительный бугорок, заставляя скулить и выгибаться? Фред? Джордж? Какая разница... — Анджи... А вот это точно был Фред. Он поцеловал Анджелину в шею, мягко обвел языком ухо, сжал грудь. — Анджелина... Можно это будет Джордж? Я хочу видеть, как он делает это — с тобой. Можно? Когда он посмотрел на нее, приподнявшись на локте, в глазах его было что-то непонятное. Как будто он просил ее о чем-то жизненно важном и от того, позволит ли она его брату себя трахнуть, зависит очень многое. Анджелина повернула голову — Джордж смотрел на нее с таким же выражением. Сейчас они были похожи как никогда. Это действительно было безумием, но Анджелина Джонсон, охотник и капитан гриффиндорской команды квиддича, отступать не привыкла. Она шире развела ноги, приглашая Джорджа: — Давай! Фред поцеловал ее — ближе всего к поцелую подходило определение «благодарный», а Джордж улыбнулся, мягко, плавно вошел в нее, сразу же задвигался глубокими, размеренными толчками, чуть прикусив губу и придерживая ее за бедра. Анджелина, послав к черту ошметки скромности и воспоминаний о приличиях, подмахивала, стонала и сжимала Джорджа коленями. Фред стоял на коленях рядом с ней, не сводя горящих глаз с ее лица. Потом он взял Анджелину за руку, притянул ее ладонь на свой член, накрыл сверху собственной рукой и задвигал в том же темпе, в котором двигался Джордж. Джордж склонился, быстро мазнул по ее губам поцелуем и потянулся к брату. Они снова целовались над ней, на этот раз спокойно и уверенно, так, словно делали это уже не впервый раз — а может, и правда не в первый, мелькнуло на краю затуманенного сознания Анджелины, может, они делали это раньше, а может, и не только это... Анджелина бы совсем не удивилась. Она вдруг поняла — ей недостаточно того, что происходит, ей хочется больше, еще больше, еще полнее. Она хочет их обоих сразу. — Фред... Иди ко мне. Дай мне... Фред оторвался от Джорджа, передвинулся на кровати чуть выше и провел мокрой головкой члена по ее приоткрытому рту. Анджелина потянулась навстречу — языком и губами, чтобы поймать, облизнуть, вобрать в рот, пососать и пропустить глубже, слыша, как два стона сливаются в один. Кажется, близнецы Уизли опять принялись целоваться, в этом Анджелина уже не была уверена, ей было слегка не до того. — М-м-м-м... Да, еще! Фред... — Подожди, детка. Смотри! Фред поднялся, опираясь рукой о стену, повернулся к Джорджу, который с готовностью открыл рот и... Ничего более порочного, возбуждающего, невозможного и странным образом правильного Анджелина не могла себе представить. Джордж заглотил как-то сразу глубоко, пропуская в горло, у Анджелины никогда так не получалось. Не переставая ровно и сильно двигаться в ней, он сосал и облизывал член брата, а потом выпустил его изо рта, и потянувшаяся следом ниточка слюны оказалась для Анджелины последней каплей. Оргазм накатил бурной непреодолимой волной жара, она впилась пальцами в запястья Джорджа, выгнулась, забилась под ним — и почувствовала, едва отдышавшись, как толчками выплескивается ей на живот теплая жидкость. Анджелина вывернулась из-под Джорджа, подползла на коленях ко все еще стоящему на ногах Фреду. — А давай... Давай вместе? Два языка заскользили наперегонки по члену, сталкиваясь и переплетаясь. Потом Анджелина опустилась ниже, к поджавшимся морщинистым яичкам, а Джордж снова вобрал в рот головку. — Да что ж вы делаете! Фред, естественно, долго не выдержал. Анджелина обессилено откинулась на сбитую простыню. Фред и Джордж устроились рядом. Все трое молчали — им было не то чтобы неловко, просто непонятно, о чем и как теперь разговаривать. Что можно сказать мужчинам, с которыми ты только что занималась более разнузданным сексом, чем в самых грязных своих фантазиях? — Я в душ, — сказала Анджелина, решительно вставая. — Анджи... — Джордж поднял голову. — Слушай, это было... — Это было классно и потрясающе. Вы полные психи, конечно, но это было здорово. А теперь я в душ. Мы потом все обсудим, ладно? Стоя под теплыми струями, смывающими с тела пот и сперму, Анджелина пыталась понять, стыдно ли ей хоть чуточку за то, что только что произошло. Нет. Стыдно не было. Между ног слегка саднило, припухшие губы побаливали, а над правой грудью наливался будущий засос, но грязной она себя не чувствовала. В конце концов, всем троим было хорошо, так? А значит, кому какое дело, чем они тут занимались? Когда не знаешь, что ждет тебя впереди, когда каждый день ощущается, как последний, хочется брать от жизни все, не задумываясь о цене. Прислушавшись к своим мыслям, Анджелина призналась себе, что не прочь повторить. И даже больше того — не прочь попробовать что-то такое, чего вчера еще и представить себе не могла. Например... Например, чтобы они взяли ее вдвоем. Одновременно. Или посмотреть, как Фред и Джордж делают это. Просто смотреть на них и ласкать себя. Возбуждение — легкое, скорее предчувствие, чем настоящее — подступало снова. Анджелина вытерлась, завернулась в полотенце и вышла в комнату. — Ребята, а вы... В комнате никого не было. Только на открытом окне колыхались занавески да на прямо на кровати лежали маленькое радио и записка на клочке пергамента. Анджелина медленно развернула ее: «Прости. Ну кто-то же должен хоть что-то предпринять? Мы не могли уйти, не сделав этого. В следующий вторник настрой радио, потом стукни палочкой. Пароль „Годрик“. До встречи, Анджелина!» И чуть ниже, другим, хоть и очень похожим почерком: «Ты и правда самая классная девчонка на свете, Анджи...» Анджелина смяла записку, пытаясь удержать неизвестно откуда взявшиеся слезы. Она тихо выругалась, шмыгая носом. Ничего, они еще обязательно встретятся! И тогда она разберется с этими придурками, мало им точно не покажется. Она быстро оделась, сунула радио в сумку, закрыла окно и заперла дверь. Ей оставалось только ждать.