До появления Бакуго в своей жизни у меня вообще не было проблем. Теперь же проблем стало так много, что на это просто не хватает зла. Повлиять на это я не в состоянии, поэтому остаётся только мысленно злопамятствовать, проговаривая: «а я ведь говорила, что будут неприятности!». Вот только был ли в этом смысл? Был ли смысл внутренне тягать себя, если я уже давно должна была привыкнуть к тому, что тону в строптивом омуте, владельцем которого был Кацуки Бакуго?
Чёрт возьми, на самом деле я не хочу сознаваться в том, насколько не удивлена происходящим. Настолько, что уже как-то неловко не воспринимать всё как должное! Пора бы смериться с этим и понять, что отношение «Динамита» к своей работе говорит о его невежественности, из-за которой сейчас и происходит то, что происходит.
Очень жаль, что до него это не доходит. Жаль, что для осознания собственной некомпетентности нужен особый уровень компетентности, чего у героя совсем нет.
Как только к нам подошёл государственный служащий лет сорока от силы, мой язык онемел. Не в состоянии придумать подходящего изречения, я сердито посмотрела на рядом стоящего Кацуки в надежде, что он что-нибудь скажет. Вот только парень был удивлён не меньше меня — герой нахмурился, пристально наблюдая за офицером.
— Мисс?.. — всё-таки прерывает мужчина неловкую паузу, желая, чтобы я обратила на него внимание. — Прошу меня простить, но я хочу поговорить с вами. Не можем ли мы сделать это без посторонних глаз?
Его лицо украшали тёмные круги под глазами, однако это не выглядело так, будто мужчина не спал пару дней. Наоборот, этот человек казался воодушевлённым и проявлял чрезмерную активность в оглашении каждого слова.
Неожиданно почувствовала жжение в висках и лёгкое покалывание в области живота. На удивление, радуюсь тому, что организм решает подсобить моему внутреннему «я», которое кричало о помощи: теперь появился бесроигрышный повод притвориться, что мне плохо. Сейчас я готова была идти даже на такой абсурд, лишь бы избежать с ним диалога. Проблема была только в том, что я не в состоянии выдавить из себя ни единого слова или хоть какую-нибудь эмоцию, чтобы показать, как мне плохо. Я так и продолжила стоять на месте, ища в лице Бакуго какую-нибудь поддержку.
Почему-то не могу отделаться от чувства, что я действительно в чём-то провинилась. Я уже даже хотела было открыть свой рот, чтобы начать оправдываться, но герой делает уверенный шаг вперёд, заслонив меня собой.
— Не можете, — грубо отвечает он, наплевав на вежливость. Стоило ему произнести это, убеждаюсь, что у Бакуго нет ко мне личной неприязни, ведь он ведёт себя так грубо даже по отношению к офицеру. — Моя подчинённая слишком безалаберная, она никогда не успевает делать наказанную работу.
Поэтому прямо сейчас направляется обратно в агентство доделывать свои дела, — последние слова прозвучали так, будто герой обращается ко мне.
Я стою за ним в замешательстве.
«Тц. Всё-таки личная неприязнь на лицо.» — думаю я, озлобленно выглядывая из-за его спины, стараясь поймать в алых глазах хоть каплю сожаления о сказанном.
Стало интересно, чем Бакуго вообще руководствовался, когда решил так нагло наврать о моей «безалаберности»: скрытое оскорбление или не хочет, чтобы я общалась с полицейским? Если первому варианту место быть, то даже стало как-то жаль, что я не интересуюсь наращиванием ногтей, потому что неожиданно появилось желание ткнуть стилетом в спину героя.
Брови мистера Сеиджи поползли вверх. В глазах читалось что-то, что говорило о его постоянном сталкивании с такими резкими личностями, как Бакуго. В глазах читалась усталость от людей и жизни в целом.
— А вы кто такой? — спрашивает он, уже нахмурившись. Офицер стал бегать глазами по парню, пытаясь понять, кто перед ним стоит. — Хм-м, судя по отличной физической форме и присутствию подле геройского агентства… Должно быть, герой?
— Какой вы наблюдательный, — язвительно ворчит Бакуго. — Должно быть, отличный детектив?
На лице мистера Сеиджи появилась лёгкая ухмылка.
— Назовите ваше геройское прозвище, молодой человек.
Кацуки медлит, переступив с ноги на ногу. Уже начинает казаться, что парень жалеет о том, что вообще заговорил с полицейским.
— «Динамит», — всё-таки представляется он.
— «Динамит»… — тихо повторяет офицер. — Вам подходит. Знаете, оно такое… говорящее.
Мистер Бакуго продолжает прожигать мужчину глазами, однако офицера, по всей видимости, это не колышет.
— Честь — разговаривать с восходящим героем, но я бы очень хотел поговорить с мисс Мацумото, — мужчина заглядывает за спину Кацуки, встретившись со мной взглядом. — Координатор «Динамита», полагаю?
Нервно киваю. Вскоре мне удаётся взять себя в руки, поэтому делаю шаг в сторону, выйдя из «укрытия», от которого я бы не отказалась укрыться где-нибудь в другом агентстве.
— Д-да.
Сжимаю край пиджака, готовясь к худшему.
— Шестнадцатого сентября вы были замечены в одной из кябакур, которая была сожжена на днях, — ухмылка офицера куда-то исчезает. — Вы-ы…
— Я её не сжигала, клянусь! — неожиданно вырывается из моих уст. Голос предательски дрогнул.
Мужчина очень удивился моему истеричному возгласу, часто заморгав, Бакуго же, нахмурившись, недовольно взглянул на меня, а я… я отворачиваюсь, понимая, что ляпнула, не подумав. Сперва нужно было дослушать, но внутренний дискомфорт заставил меня поскорее отделаться от чувства похожего на… вину? Мне ужасно хотелось поскорее сообщить этому человеку, что я ни к чему не причастна, чтобы по непонятным причинам не думать о своей виновности, которой на самом деле не было.
— Я знаю, да. Инсайдеры поговаривают, что это сделал какой-то мужчина, — смущённо отвечает офицер. — Но вообще-то я здесь лишь для того, чтобы пригласить вас в участок на опознание кое-кого.
Я стиснула зубы. Скорее, от неловкости, нежели от облегчения.
— А-а, — медленно протягиваю я, встретившись взглядом с мистером Бакуго. Герой всё ещё продолжал на меня недовольно смотреть. Клянусь, что почти слышу его мысли о том, с какой тупицей ему приходится работать. — Вон он что… А я ведь… И-извините, но не смогу вам помочь, я тогда просто проходила мимо и-и…
— Мимо? — искренне удивляется офицер. — Судя по данным, которые мне были предоставлены, в тот день вы были в кябакуре на протяжении часа. Причём не одни. С вами были ещё двое, но, к сожалению, из-за кое-каких помех мы так и не поняли, с кем.
«Зачем ты вообще сказала это?!» — мысленно ругаю себя.
«Сделала только хуже…»
И что вообще происходит? Почему камеры заметили именно меня? Как меня нашли по ним? На какое ещё опознание?
Вопросов было так много, что голова стала раскалываться. Стоит собраться и пораскинуть мозгами, пока снова не пришла идея ляпнуть что-нибудь глупое.
«Подумай хорошенько, Моммо, если бы ты была в чём-то виновата, тебя бы уже давно повязали. Этого не произошло, стало быть, всё не так страшно.» — голова стала раскалываться сильнее.
«Господи, естественно ты ни в чём не виновата, что за абсурд вообще! Почему ты пытаешься убедить в этом саму себя? Полицейский ведь уже сказал, что это сделал какой-то мужчина.»
И по одной лишь камере можно легко вычислить человека, верно? Теперь я понимаю, откуда офицеру известно моё имя и где я работаю.
Ладно, стоит признать, что японская полиция не так уж и безнадёжна. Хотя-я… судя по тому, что пропадают герои, которых не могут разыскать уже продолжительное время, с выводами спешить не стоит.
Непонятно теперь только одно: почему опознать по камерам удалось только меня?
А как же мистер Бакуго, который при побеге держал меня за руку? А как же мистер Каминари, который сидел почти возле меня за барной стойкой?
Что, чёрт возьми, происходит?
— Не переживайте, — продолжает офицер, — мне нет дела до того, что вы забыли в том месте. У каждого свои скелеты в шкафу, поэтому нет смысла скрывать, где вы находились в тот день, — в тоне проскользнула насмешка. — Так вот, можем ли мы проехать с вами в участок? Я задам вам пару вопросов, а ещё покажу… подозревающихся в убийстве и изнасиловании одной из сотрудниц.
— Что?.. — я опешила. Сердце застучало где-то в горле. — П-постойте, убийство и изнасилование? Я думала, вы пришли из-за того, что кто-то сжёг кябакуру…
«Зачем тогда вообще нужно было начинать именно с этого?!»
— Этим занимаются другие. Моя же работа — найти виновника не менее гнусного преступления, — прозвучало так, будто он пытается убедить в этом самого себя.
Я и мистер Бакуго мимолётно переглянулись. Не знаю, что насчёт него, но я немного в недоумении от развития событий.
— Когда это произошло? — неожиданно спрашивает Кацуки. В его голосе не было ни капли волнения.
— Шестнадцатого числа, — отвечает офицер. — Именно поэтому я и хочу поговорить с вами, мисс Мацумото. Вероятно, вы можете что-то знать, и это очень поможет следствию.
А вот мой голос задрожал, стоило только открыть свой рот:
— В-вы хотите, чтобы я выступила в качестве свидетеля? Я ведь не знаю, кто это сделал…
— Когда приедем в участок, вы всё поймёте. — Он окидывает меня взглядом, понимая, что я дрожу от страха, а потом произносит: — Не переживайте, вас никто не задерживает. Мы стараемся поговорить со всеми, кто был там в тот вечер.
Я неуверенно киваю, находясь в замешательстве. Ещё и сердце стучит с неимоверной скоростью от страха. Придётся дать согласие на то, что готова хоть чем-нибудь помочь, потому что, если откажусь, вероятно, сделаю себе хуже.
— Хорошо, — нехотя протягиваю я.
«Видимо, завтра придётся выполнять двойную работу…»
Офицер достаёт из своей потрёпанной кожаной куртки мобильный телефон и подносит к уху.
— У обочины стоит моя машина, — мужчина показывает указательным пальцем в сторону чёрного пикапа, — вы можете обустраиваться там, а мне нужно позвонить кое-кому.
Я медлю. Голова раскалывается. Живот крутит. Через секунды три беру себя в руки и двигаюсь в сторону машины, оставляя офицера и мистера Бакуго позади себя.
Если бы мы только успели доделать свою наказанную работу, если бы я не была втянута в беспредел, к которому едва косвенно имею отношение, — с удовольствием сходила бы сегодня в какой-нибудь непримечательный ресторанчик, расположенный возле агентства. Потом позвонила бы Дэну. Он бы взял трубку. Мы бы поговорили. Я бы сказала ему своё заветное «да», и всё бы было хорошо.
Всё бы обязательно было хорошо, если бы кое-кто обладал качествами, присуще герою. Вот почему так сложно делать то, что положено делать герою? Почему? Из-за Бакуго одни неприятности. По крайней мере, у меня точно. Если бы мы только не поехали тогда в кябакуру, я бы не сидела сейчас в полицейской машине. Чертовски жалею о том, что в тот день не сообщила Несуруши о своеволии «Динамита».
Размышления прерывает громко хлопнувшая дверь справа. Оторвав взгляд от окна, вижу мистера Бакуго, который уселся рядом.
Я натянула на себя ядовитую ухмылку, стоило только заметить его недовольное лицо.
— Сильно не обольщайся, — говорит он, — я еду с тобой только потому, чтобы ты не сболтнула лишнего.
Неужели подумал о том, что я рада его присутствию?
— Да уж, куда бы вы делись, — начинаю я, желая спустить героя на землю, — всё это ведь ваша вина. А решение поехать со мной в полицейский участок лишь доказывает это.
Кацуки цокнул.
— И в чём же я виноват? В изнасиловании? В убийстве?
— Прекратите! — я стиснула зубы, стараясь остановить его ахинею. Человек подвергся жестокому насилию, а он издевается. Тоже мне, герой. — Вы прекрасно понимаете, о чём я говорю. И, знаете, раз уж всё пошло по кривой, хочу сообщить, что готова защищать себя. Я не стану покрывать все ваши действия, которые идут вразрез агентству.
Герой отвернулся, не желая больше смотреть в мою сторону.
— Валяй, — бурчит он себе под нос. — Только не забудь добавить, что ты соучастница.
Я подавилась собственной слюной, изо всех сил стараясь не закашлять.
— Ч-что?..
— Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю, — Бакуго снова посмотрел на меня, но на этот раз натянув на себя самодовольную ухмылочку из-за которой у меня неожиданно зачесались кулаки. Хочет надавить на меня моими же словами. — Всё это время ты знала, что я иду «вразрез» агентству, но молчала. Учитывая, что ты являешься моей помощницей, спрашивать будут и с тебя.
«Вмазать бы тебе прямо сейчас по напыщенной физиономии!» — чувствую, что накопленная злость постепенно перерастает в яд, который рано или поздно убьёт всё моё терпение.
Я хмурюсь, пытаясь придумать, что могу сказать в ответ. Ничего так и не придумав, решаю продолжить давить на него, но уже другим способом.
— Где вы были сегодня утром? — прозвучало требовательно, поэтому увильнуть от ответа так просто не получится. Не позволю. Этот говнюк обязательно сознается мне во всех своих делах.
— Я же сказал, что тебя это не касается. Отвали уже с этим тупым вопросом.
«Господи, как можно быть таким непоколебимым?»
— Почему вы не хотите отвечать на него? В мои обязанности входит сопровождение, забыли? Сегодня вы бесцеремонно уехали у меня под носом, поэтому я имею право потребовать объяснений. Не скажете — расскажу об этом Несуруши.
Кацуки злобно смотрит мне в глаза, однако продолжает молчать.
— Что такое, мистер Бакуго? — язвлю я. — Неужто снова пошли вперерез «Hero-1»? Хм-м, дайте-ка подумать… Сегодня утром вы посетили другую кябакуру? Постойте… в-вы… это вы сожгли её?!
Пытаюсь вывести его на эмоции. Кажется, получается.
— Совсем дура, что-ли? — голос Бакуго дрогнул, а мышцы напряглись. — Тогда что, по твоему, я делаю в геройском агентстве, раз способен пуститься во все тяжкие?
— Знаете, задаюсь этим вопросом уже на протяжении двух недель.
Наши с ним взгляды встретились, словно сцепившиеся клинки. «Динамит» становится ещё злее, он даже хотел было что-то ответить мне, но распахнутая спереди дверь заставляет промолчать. Держу пари, что за вечер смогла взбесить его так, как не бесил никто другой.
Офицер усаживается на водительское кресло. Заметив героя через зеркало заднего вида, мужчина оборачивается.
— Уважаемый «Динамит» едет с нами? — интересуется он. Стоило ему произнести эти слова, Кацуки переводит на него взгляд. — А разве должность героя не требует героических подвигов?
— Как раз поэтому я еду с вами.
Некая недосказанность в словах героя заставляет офицера нахмуриться. Мужчина медленно качает головой, вероятно, пытаясь выкинуть дурные мысли, затем проворачивает ключ зажигания и прожимает педаль сцепления.
— Хочу задать вам вопрос, так что не обессудьте, — снова начинает он, выруливая с обочины. — Почему младший по званию герой захотел отправиться в полицейский участок? Топ-герои расхватали всю работу?
Живот всё ещё продолжает болеть, и я закрываю глаза в надежде, что этот дискомфорт утихнет. А ещё мысленно желаю офицеру удачи, так как он неосознанно продолжает делать то, что делала я до его прихода в машину.
На удивление, мистер Бакуго остаётся невозмутимым.
— Нет, решил сопроводить свою никудышную помощницу.
Я озлобленно взглянула на «Динамита», изо всех сил стараясь сдержаться от словесного негодования.
Офицер усмехнулся.
— Это правильно. Судя по тому, что в последнее время творится в Японии, всем нам нужно сопровождение.
Продолжаю прожигать героя глазами, мысленно отмечая, что нужно уже наконец-таки собраться и накатать на него жалобу. Так как листа бумаги и ручки под рукой случайным образом не оказалось, еле заметно вздыхаю, решаясь привести себя в чувства и доказать мистеру Сеиджи, что способна держать себя в руках и не трястись от разговора с ним.
— Можете подробнее рассказать о случившемся? — спокойно интересуюсь я. На самом деле желания слушать об этом у меня не было, я просто хотела перевести тему о своей «никудышности».
— Извините, подробнее рассказать не получится, — отвечает офицер, не отрывая глаз от дороги впереди себя. — Если вы хотите знать всё в деталях, то это конфиденциальная информация, да и не понравилась бы она вам — слишком много неприятного. То, что я должен был вам сказать, уже сказано: произошло изнасилование и убийство в тот день, когда вы находились там. Есть подозреваемые, есть понятые. Вам лишь нужно будет только…
— Очень странно, что вы решили приехать только сегодня, — перебивает Бакуго, — прошла ведь целая неделя.
— Мы физически не способны допросить всех в один день, уважаемый «Динамит».
— Звучит убедительно, — в тоне Кацуки слышалась некая повышенная чувствительность к происходящему. Парень скрестил руки на груди и откинул голову назад, устремив глаза в потолок салона. — А как насчёт того, что вы допрашиваете всех, кто был там в тот вечер? Как вы это делаете, если не в состоянии понять, кто был с… — герой запнулся. Через секунды три выдыхает и произносит чуть ли не с одолжением в голосе: — …мисс Мацумото?
Вопрос имел смысл, хоть мне и не особо понравилось, как Бакуго произнёс последнее словосочетание.
Сеиджи мельком взглянул на зеркало заднего вида, чтобы посмотреть на героя.
— Знаете, уважаемый «Динамит», — начинает мужчина с явным пренебрежением, — в таких заведениях слишком мало камер из-за закона о конфиденциальности клиентов. Мы допрашиваем всех по списку, который у нас есть на руках, но об этом чуть позже. Спасибо, что напомнили.
Какое-то время мы едем в тишине, но Кацуки, по всей видимости, не хотел так просто отставать от полицейского, поэтому издевательски хмыкает, затем произносит:
— Это ведь не просто убийство, верно? — ледяным и острым, как бритва, тоном озвучивает герой. — Вы сказали, что кябакура была сожжена, поэтому, смею предположить, что жертв было много. Многие из них, вероятно, мертвы. Вот только вы приехали сюда по другому поводу…
— Вас что-то смущает? — интересуется мужчина. — Разве такое гадкое преступление является менее жестоким, чем массовое убийство? Ко всему прочему, я уже сказал, что сожжённым борделем занимается другая группа.
— В том то и дело, что это бордель, — не сдаётся Кацуки, — там ежедневно происходят перепалки, которые превращаются в фелонию, вот только раньше это никого не волновало.
— К чему вы клоните?
— Это преступление отличается повышенной жестокостью, именно поэтому вы здесь. А ещё, кажется, по этой причине вы не имеете права разглашать о деталях.
Офицер довольно хмыкнул, еле заметно кивая головой.
— А я то думал, что новое поколение героев — так себе. Браво, «Динамит», из вас получился бы отличный детектив — задавать правильные вопросы вы горазд, — мужчина одобрительно закивал головой, но через мгновение резко осёкся, начиная о чём-то размышлять. — Я уже почти начал задумываться о том, что вы что-то знаете…
Бакуго ничего не стал отвечать, не желая вызывать подозрений в свою сторону.
Я же задумалась:
«Повышенная жестокость?..» — по коже пробежались мурашки.
«Разве изнасилование и само убийство не являются повышенной жестокостью? Разве может быть что-то ужаснее этого?»
Через минут двадцать мы добрались до главного полицейского участка местного района. Насколько мне известно, чтобы устроиться в это заведение, сперва нужно закончить элитную академию полиции с отличными отметками, что почти невозможно из-за огромной конкуренции. Когда-то Дэн рассказывал мне, что хотел поступить туда, однако из-за отсутствия хороших физических данных его, увы, не взяли.
Что ж, оно и к лучшему, потому что во времена, когда над всем стала править причуда, полицейские стали чуть ли не жертвами насмешек.
Кто такие полицейские и зачем они теперь нужны, когда во главе справедливости и отваги стоят герои, одарённые причудой?
Задала бы себе этот вопрос, не встретившись я с «Динамитом»…
Кацуки открывает перед собой тяжёлую дверь и заходит в участок, даже не придержав её. Зато это делает мистер Сеиджи, с удовольствием пропуская меня вперёд себя.
— Ваш коллега не отличается вежливостью, — замечает он. — Довольно интересно.
Пройдя через дверь, я оборачиваюсь, чтобы установить с офицером зрительный контакт.
— Вы про то, что в Японии трудно найти грубияна?
— Нет, я про то, что «Динамит» — герой. Повторюсь, геройское прозвище ему к лицу.
Я усмехнулась. Поспорить сложно. На сердце стало даже как-то легче, когда я услышала рациональное замечание в сторону ворчуна, каких не видывал свет. Поделом ему. Жаль только, что Кацуки не услышал всего этого, так как ушёл аж на десять шагов вперёд.
В отделении было достаточно много народу, что немного удручает. День выдался очень сложным, я даже пропустила свой законный обед во благо дурацким бумагам, которые я и мистер Бакуго в итоге так и не успели разобрать. Хотелось уже банального отдыха от всего и всех, но вместо этого я нахожусь в столпотворении полицейских, которые шныряют туда-сюда.
— Уважаемый «Динамит», — обращается мистер Сеиджи к герою, остановившись возле железной двери у ресепшена, — вы что-то ищите?
Бакуго растерянно обернулся на голос. Судя по лёгкой взволнованности парня, действительно можно было предположить, что он что-то ищет.
— Нет, — уверенно отрицает Кацуки, — вы просто медленно ходите.
— О-ох, простите, — ухмылка снова украшает лицо офицера, а в голосе звучит ирония, — куда нам, гражданским, до про-героев.
Мужчина проходит через дверь, а я, лыбясь, смотрю на мистера Бакуго. Мне действительно стало смешно, и я с великим трудом старалась не засмеяться.
«Ха! Так тебе и надо, говнюк.»
Естественно герой замечает моё довольное лицо, поэтому, пройдя мимо, как бы ненароком задевает плечом. Не сильно, но этого было достаточно, чтобы я поняла, что он взбешён.
Войдя в дверь, мы очутились в тёмном длинном коридоре, в котором располагались несколько камер с решётками. В них сидели люди. Большинство из них — недоброжелательные на вид мужчины…
— Вам придётся подождать здесь, — информирует офицер, остановившись возле ещё одной железной двери в конце этого жуткого коридора. — Мне нужно предупредить начальство о вашем прибытии.
Он удалился, оставив нас с Бакуго наедине с преступниками. Не знаю, что пугало больше: рядом стоящий взрывоопасный герой, который был взбешён, или мужчины, которые недоброжелательно смотрели на нас.
Один из них подошёл ближе к решётке и облокотился на неё, высунув свои мощные татуированные руки. Я отворачиваюсь в противоположную от камер сторону, не желая столкнуться с этим человеком взглядом.
— Классная задница, — вдруг слышится позади.
Я еле заметно вздыхаю, начиная гадать, по каким причинам все эти люди оказались здесь.
Грабёж? Мошенничество? Насилие? Убийство?
В голове образовалось слишком много страшных картинок, от которых стало воротить. А ещё я стала размышлять о том, что за словесное домогательство было бы здорово назначать штрафы или дополнительное пребывание в обезьяннике.
Мельком взглянув на рядом стоящего мистера Бакуго, понимаю, что он остаётся невозмутим даже в этот тревожный (по крайнее мере, для меня) момент. Парень спокойно стоял к ним лицом, совсем не обратив внимание на сказанное.
«Да уж, Моммо, неужели ты подумала о том, что Бакуго будет заступаться? Смешно.»
Пришлось встать боком к камерам, чтобы больше не получать нежелательных комплиментов.
— Парень есть? — снова начинает мужчина.
Я хотела было злобно зыркнуть на него, но здравый смысл говорил мне, чтобы я не шла на конфликт с такими людьми.
— Есть, — зачем-то озвучиваю я. На самом деле я подумала о том, что мужчина отстанет, если сообщу о наличии молодого человека.
Не тут-то было.
— Этот, что-ли? — он кивает на Бакуго.
— Нет.
— А где тогда твой?
— Работает, — раздражённо отвечаю я.
— Но если он не рядом, кто тогда сможет защитить тебя?
Кацуки нервно закатывает глаза, всем своим видом пытаясь показать, что его бесит наш чудаковатый диалог. Через секунду он нервно взглянул на меня, слегка склонив голову набок.
— Эй, беспричудная, — начинает парень, — я знал, что ты никчёмная, но твоя болтовня с известным насильником заставляет думать меня о том, что ты ещё и тупая.
Я нахмурилась.
«Насильник?.. Постойте, никчёмная и… тупая?!»
Видимо, Кацуки подумал, что этими словами убережёт меня от разговора с человеком за решёткой, но, поскольку в заявлении было много грубого, я лишь разозлилась.
— Что вы себе позво…
— Эй-эй! — прерывает меня мужчина в камере. На этот раз уже другой. — Эй, ублюдок! — он встал со скамейки и прилип к решётке, яростно смотря на мистера Бакуго. — Помнишь меня, а?!
«Динамит» переводит на него взгляд.
— Да-да, ты, придурковатый! — выкрикивает он. — Ты мне нос сломал тогда, помнишь?!
Приглядевшись, мгновенно припоминаю этого человека: при погоне из кябакуры Кацуки вмазал ему ногой по лицу, когда тот хотел нацелить на героя дуло пистолета. Теперь до жути стало интересно, как этот человек здесь оказался: совершил какое-то преступление или его повязали тогда на дороге за… наличие оружия в автомобиле? За превышение скорости? Если это так, то где тогда его дружки?
Открытых вопросов было много.
Мистер Бакуго хмурится, сделав еле заметный шаг в сторону решётки, я же нервно сглатываю. Стоило только вспомнить весь сыр-бор, который происходил после посещения кябакуры, голова снова стала трещать.
— Офицер! — неожиданно орёт во всю свою глотку мужчина. — Посадите этого пацана за решётку! Он избил меня! Офи…
Кацуки молниеносно приблизился к камере, отчего орущий хотел было отскочить назад, да вот только не успевает: крепкие руки героя хватают мужчину за воротник и резко тянут в сторону металлической решётки, заставляя удариться об неё носом.
Я в ужасе застыла на месте. А когда у мужчины потекла кровь из ноздрей, где-то внутри меня образовалось твёрдое ощущение, что прямо сейчас я рухну на пол, если не перестану смотреть на эту картину. И, чёрт возьми, не могла понять, от чего
именно стало так волнительно: от вида крови или от того, что я засвидетельствовала мистера Бакуго в таком устрашающем состоянии.
Серьёзно, он выглядел так, как будто способен убить. Это действительно пугает.
— Будешь орать, я сломаю тебе нос в третий раз, — шипит Кацуки, понизив голос.
— Я-я… — мужчина, будучи прижатым лицом к металлу, заныл. — Я п-пошутил. П-пожалуйста, отпусти.
— Если не хочешь сидеть здесь до конца своих времён, просто заткнись, а иначе мне придётся рассказать о том, что ты и твоя вонючая шайка пытались провернуть.
— Я-я п-понял… Отпусти, м-мне же больно…
Бакуго хотел было сказать ему что-то ещё, однако распахнутая дверь не позволила этого сделать.
— Что вы делаете, уважаемый «Динамит»? — вдруг послышался строгий голос офицера. — Немедленно отпустите его.
Кацуки не отрывал глаз с мужчины за решёткой. Более того, ещё крепче ухватился за его потрёпанный воротник. Но как только парень сообразил, что дело пошло не в его пользу, ослабляет хватку, затем отступает.
— Что здесь происходит? — снова интересуется мистер Сеиджи, переводя взгляд то на Бакуго, то на потерпевшего с кровью под носом.
Странно, но сейчас мне не хотелось злорадствовать над тем, что Кацуки попался с поличным. Да, я понимала, что если продолжу молчать, у парня будут кое-какие проблемы, чего я и хотела на протяжении наших двух совместных рабочих недель. Да, я прекрасно помню, что говорила ему с получасу назад о том, что буду защищать себя, даже если придётся выдать все его дела, сделанные вопреки должностным обязанностям. Однако сейчас совесть говорила мне подыграть, поэтому, будучи всё ещё не до конца уверенной в том, что оно мне надо, выдавливаю слабую улыбку.
— Извините, пожалуйста, — робко начинаю я, пребывая в лёгком шоке от собственных действий, — мистер Бакуго всего лишь заступился за меня.
Я неуверенно встаю перед офицером, перегораживая собой удивлённого «Динамита».
Спихиваю своё поведение на нежелание быть «соучастницей» Бакуго в его делах. Теперь у самой появился страх, что если кто-то узнает о его неподчинении, то влетит и мне.
Сеиджи нахмурился и недовольно взглянул на мужчин, сидящих за решёткой. Больше всего поразило то, что они все молчали, даже не пытаясь опровергнуть мои слова.
— Тогда прошу меня простить, — наконец говорит офицер, — не следовало вас здесь оставлять. Пойдёмте.
Он снова покидает коридор, пройдя через металлическую дверь. Я медленно следую за ним, изо всех сил стараясь не обернуться, чтобы взглянуть на мистера Бакуго. Однако истеричный смешок за спиной всё-таки заставляет меня остановиться в проходе и сделать это.
— «Динамит», значит? — мужчина вытер предплечьем кровь под носом, затем облокачивается на решётки, чтобы установить с Кацуки зрительный контакт. — Так и знал, что ты один из них, — он натянул на себя нахальную улыбку, от которой пробежались мурашки по спине. — А ведь поговаривают, что герои один за другим бесследно исчезают. Жди, скоро эта участь настигнет и тебя.
Я нахмурилась, наблюдая за тем, как мистер Бакуго меняется в лице. Парень, на удивление, отреагировал спокойно. Он лишь еле заметно выдохнул, а затем двинулся в направлении ушедшего отсюда офицера, резко кивнув мне, чтобы я не стояла на месте.
Мне стало не по себе от слов мужчины, ведь он прямо намекнул о том, какая участь может ждать «Динамита».
Как бы сильно я его недолюбливала, но искренне не хочу, чтобы с ним случилась такая же беда. Я презираю криминал. Я ненавижу, когда кто-то подвергается насилию. Больше всего бесит, что ты ничем не можешь помочь, потому что, мало того, что не являешься героем, так ещё и попадаешь в малый процент тех, у кого нет причуды.
Всё это волновало бы меня не так сильно, если бы Бакуго не лез на рожон. Мы вдвоём можем огрести по полной из-за его желания докопаться до правды. И дело уже не в увольнении за неподчинение. Теперь оно не так изрядно волнует меня, как угроза об участи. Но с другой стороны, я ведь не герой, тогда чего мне бояться? Так сильно переживаю за Кацуки? Да быть не может.
Пройдя через дверь, мы оказались в тёмной пустой комнате, в стене которой располагалось зеркало Гезелла. Единственным источником света была тусклая потолочная лампа за ним.
— Сейчас я выведу в комнату допроса двоих подозреваемых, посмóтрите на них, — сообщает Сеиджи, пройдя через деревянную дверь между стеной и стеклом.
Через прозрачную поверхность было видно, что офицер прошёл в какую-то другую комнату, в которой, вероятно, и находились предполагаемые убийцы.
Как только Сеиджи удалился, я прикусываю губу, собираясь обратиться к герою.
— Почему вы не сказали офицеру о том, что тот человек за решёткой пытался убить нас?
Его молчание казалось до боли красноречивым. Поняв, что Бакуго ничего так просто не скажет в ответ, снова интересуюсь:
— Вы не боитесь?
Боковым зрением замечаю, что Бакуго, наконец, посмотрел на меня.
— Чего? — в его вопросе чувствуется раздражение.
— Что бесследно исчезните.
Цокнув, герой переводит взгляд на стекло.
Кацуки воздержался от каких-либо слов. Зная его, выпытывать что-либо бесполезно. Он словно партизан, не желающий выдавать врагу все свои козни. Остаётся только гадать, что у этого человека на уме.
— А я боюсь, — неожиданно для себя же продолжаю я. — Когда вы отправили работать меня в архивную, там я нашла информацию о том, что всё это длится уже почти год. Почему власть ничего не предпринимает? Почему герои… — я резко замолчала, поняв абсурдность слов, которые хотела произнести. «Почему герои ничего не делают?» прозвучало бы немного странно, учитывая тот факт, что Кацуки горит разобраться со всем этим делом.
Я сглатываю и решаюсь взглянуть на «Динамита». Становится немного дискомфортно, когда пересекаюсь с ним взглядом. В глазах не читались злоба, ненависть или холод. Кацуки смотрел на меня так, как люди обычно смотрят в непонятную им энциклопедию про какие-нибудь… арабские числа.
— Я не смогу помочь, если вас тоже… — запинаюсь, пытаясь подобрать правильное слово, — похитят.
Чувствую себя глупо, сказав такое, однако герой как раз кстати отводит от меня взгляд, чему я несказанно радуюсь.
— Мне не нужна чья-то помощь, — озвучивает он свой протест. — Тем более от беспричудной.
«Что-то ты поспешила, Моммо, выразив своё беспокойство.» — чувствую себя
ещё глупее. И впрямь, как можно было не догадаться, что Бакуго скажет именно так! Мы ведь земля и небо. Сомневаюсь, что этот человек когда-нибудь будет всерьёз воспринимать мои слова.
«Он не исправим…»
Я хотела было напомнить Кацуки о том, что всё то время, пока он гнался за правдой, я безоговорочно ему помогала, вот только озвучить свои мысли вслух так и не успела, так как за стеклом показались двое мужчин, которых выстроили в ряд.
Я нахмурилась и подошла чуть ближе, потому что увидела смутно знакомого человека.
— П-постойте, это же… — нервно перевожу взгляд на Бакуго. Вспомнив отвратительное происшествие в кябакуре, когда мужчина прижал меня к стене и уткнулся в шею, стало невыносимо душно. — Тот человек…
— Это не он, — тихо возражает герой, всматриваясь сквозь стекло.
— Думаете, я не в состоянии узнать человека, который чуть не…
— Этот человек никого не убивал.
Я опешила, сжав губы. Через пару секунд беру себя в руки и спрашиваю:
— С чего такие выводы? Логично же думать, что этот человек виновен в случившемся. Он ведь приставал ко мне! — горестно заявляю я. — Уверена, что он способен на такое мерзкое преступление.
Бакуго тяжело вздыхает.
— Пораскинь мозгами, беспричудная. Стал бы он кого-то насиловать после угроз в свою сторону? Если бы это когда-нибудь и случилось, то явно не в тот же вечер.
— С чего вы взяли?
Смешок. Бакуго выдавил из себя ядовитый смешок, который как бы говорил о том, что я не понимаю очевидных вещей.
— Не думаю, что ты захочешь услышать подобное, поэтому так уж и быть, уберегу твои уши. Не благодари.
— Что это значит? — недовольно спрашиваю я. — Раз начали, то будьте добры продолжить.
Кацуки хмыкнул.
— Когда я прижал его к стене, он обоссался. От страха. Надеюсь, я удовлетворил твою дотошность?
Я переступаю с ноги на ногу, пряча взгляд за частоколом ресниц. От неловкости даже вспыхнули щёки. Пора бы привыкнуть к тому, что этот герой — любитель называть всё своими именами. Вот только от его скупости в подборе синонимов всё больше кажется, что он не любитель, а всего лишь невоспитанный человек.
— Вы слишком прямолинейны, мистер Бакуго, — утверждаю я, пытаясь не пересекаться с ним взглядом.
— Да неужели? — снова смешок. — Ты сама попросила сказать прямо. Я предупреждал.
— Вы могли выразиться вежливее.
— Эй, слышь, не указывай мне, ясно? Не моя проблема, что тебя шокирует слово «обоссаться».
Всю мою неловкость смыло ледяной волной его грубости.
— «Испражняться», — поправляю я. — Правильнее будет «испражняться».
Бакуго скептически посмотрел на меня. Одного его выстрела красных глаз было достаточно, чтобы мои колени задрожали. Герой просто смотрел на меня, а мне уже стало плохо. Неслыханно!
«Динамит» делает шаг в мою сторону, а затем сутулится, чтобы кипящие алые глаза поравнялись с моими.
— Обоссаться, — пророкотал гром в паре сантиметров от моего красного смущённого лица. — Обоссаться от страха, Мацумото. Твоё «испражняться от страха» звучало бы по-идиотски.
«Ч-что этот говнюк делает? Пытается довести меня до того же состояния, что и мужчину из кябакуры?» — нервно сглатываю, пребывая в растерянности.
— Кхм-кхм, — перебивает голос за моей спиной. Бакуго выпрямляется, а я резко оборачиваюсь. Офицер стоял у двери, которая вела в комнату допроса. Было заметно, что мужчина пытался подавить улыбку. — Мне очень жаль, что я прерываю вашу столь увлекательную беседу, но давайте всё-таки вернёмся к следствию.
Я хватаюсь за край пиджака.
— Д-да, конечно, извините, — чувствую, как полыхают мои щёки от стыда.
— Мисс Мацумото, — офицер подошёл чуть ближе и кивнул мне в сторону стекла, — вам кто-нибудь знаком из этих личностей?
Нервно сглатываю, размышляя, что же ответить. Раз Бакуго сказал, что мужчина, который домогался до меня, вряд ли кого-то трогал, стоит ли вообще упоминать о том, что он пытался приставать ко мне? А что если всё-таки герой ошибся? Что если после того, как он пригрозил этому негодяю, тот всё-таки сделал задуманное, а потом убил человека?
Что мне ответить?
— А я-я… — перевожу взгляд на Бакуго, пытаясь найти какую-нибудь подсказку. К сожалению, ни один мускул не дрогнул на его лице, поэтому начинаю паниковать ещё сильнее. — Я-я…
— Да не я это сделал, говорю же вам! — неожиданно орёт мужчина за стеклом, пытаясь убедить молодого полицейского, который стоял рядом с ним. — У меня есть алиби! В-вернее я… Я ведь… Я-я … Я обычный гражданин, обычный офисный сотрудник с квартала Акаси, понимаете? Я н-никого не трогал!
Я сглатываю и перевожу взгляд на мистера Сеиджи.
— З-знаете, этот мужчина не очень похож на того, кто мог такое сделать… — мне становится некомфортно от сказанного. Моя совесть говорит мне, что следует рассказать всё офицеру. Вот только не могу отделаться от чувства, что если я скажу правду, он будет задавать мне дополнительные вопросы, на которые я вряд ли смогу ответить, не вызывая подозрений. — А ещё я… не узнаю ни одного из них. Простите.
Сеиджи понимающе кивнул.
— Дело в том, — начинает он, внимательно взглянув на подозреваемых за стеклом, — что мужчина, утверждающий о своей непричастности, был найден на месте преступления. Более того, там полно его следов. Была даже проведена медицинская экспертиза, которая подтвердила всё.
Чем больше офицер говорил об этом, тем сильнее мне становилось не по себе. Меня взяло в дрожь от мысли, что на месте той девушки могла быть я.
«Кажется, вы ошиблись, мистер Бакуго.» — думаю я, крепче сжимая край пиджака.
«Этот человек действительно совершил преступление.»
— Но вот что самое интересное, — продолжает Сеиджи, — он ничего не помнит. Когда его нашли в одной из комнат, он лежал на полу возле… трупа. И плакал.
Меня передёрнуло от слова «труп». Хотелось развернуться и убежать домой, чтобы только спрятаться под одеяло.
— Если его причастность показала даже медицинская экспертиза, — довольно спокойно начинает Бакуго, — то что тогда здесь делает стоящий рядом с этим мужиком человек?
Я осмелилась взглянуть на мужчин за стеклом. Второй из них, о ком поинтересовался Кацуки, стоял столбом и совсем не выдавал каких-либо эмоций, в отличие от того, кто был главным подозреваемым.
— А вот теперь
ещё интереснее, — офицер настороженно опустил свои веки, тяжело вздохнув, — второй утверждает, что преступление совершил он, хотя следы не были обнаружены.
Меня обдало жаром. Стало душно до такой степени, что я почти чувствую как по лбу скатывается капля пота. Перевожу взгляд на Кацуки, чтобы в очередной раз удивиться его сдержанности. Парень и бровью не повёл, услышав слова Сеиджи. Даже чувствую укол несправедливости, потому что по отношению ко мне, Бакуго, мягко говоря, слишком эмоциональный, а тут и глазом не моргнул, что очень удивительно.
— Именно по этой причине мы стараемся связаться со всеми, кто был там в тот вечер, — продолжает офицер, смотря то на меня, то на героя. — Обходим весь список посетителей, вот только… — он запнулся. Клянусь, что на лице Сеиджи появилась еле заметная ухмылка. — Мисс Мацумото, в том списке вас не было, — он внимательно посмотрел мне в глаза.
Я стиснула зубы, пытаясь держать себя в руках и не выдавать волнения.
— Я же говорю! — снова орёт мужчина во всю глотку. — Да, был такой момент, когда я пытался… п-пытался… подкатить к одной девчонке, да! — на его глазах выступили слёзы. — Но я и пальцем её не успел тронуть! Неожиданно появился какой-то бугай и чуть не избил меня, понимаете? Он угрожал мне! Вы поймали не того! Я правда ничего не знаю!
Я и мистер Бакуго мельком взглянули друг на друга. Хорошо, что этот крикливый подозреваемый не видел нас, а иначе вопросов у офицера было бы намного больше.
— Так вот, — продолжает Сеиджи, стараясь не обращать внимание на крики за стеклом, — мисс Мацумото, кто был с вами в тот вечер?
Появилось мимолётное желание уткнуться в подушку и расплакаться. Чувствую себя маленькой девочкой, которая получает несправедливое наказание из-за того, чего не совершала. А всё ведь из-за Бакуго!
В очередной раз смотрю на героя. На этот раз с отвращением.
«И что же я должна сейчас ответить, уважаемый Динамит?»
К сожалению, телепатией мы с ним не владеем, поэтому тяжело вздыхаю, собираясь ответить уже хоть что-нибудь, чтобы не вызывать подозрения.
— Я находилась там со своим молодым человеком, — довольно спокойно начинаю я. — К сожалению, пригласить его в участок не получится, так как он уехал в командировку.
«Что ж, звучит убедительно. Молодец. Что дальше?»
— А третий человек?
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.
— Что?.. — переспрашиваю в надежде потянуть время, пока не придумаю, что ответить. Совсем забыла, что в кябакуре нас было трое. — Я не расслышала. Можете, пожалуйста, повторить?
— Кто был третий человек? — в голосе офицера проскользнуло раздражение.
— А-а, третий… — снова смотрю на Бакуго.
«Да скажи уже что-нибудь! Зачем ты вообще попёрся со мной в участок, раз не в состоянии сказать хоть что-то?!»
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — наконец-то раздаётся голос Кацуки. — Почему вы не смогли опознать по камерам тех, кто был там с ней?
Сеиджи переводит взгляд на героя, а у меня камень с души падает, так как всё внимание мужчины переходит на «Динамита».
— В заведении была лишь одна камера, — замечает офицер. — Когда мисс Мацумото и её товарищи пробежали под ней, девушка была единственной, кто обернулся. После этого вырубился свет, поэтому запись была прервана. Отсюда вытекает следующий вопрос, уважаемая мисс Мацумото, — его внимание снова приковано ко мне. — Почему вы убегали из заведения? Так ещё и воспользовались чёрным выходом, который предназначался только для персонала. Камера была расположена только там.
Медленно закрываю глаза, чувствуя, как что-то терзает внутри. Слишком много вопросов. Может, да ну это всё? С каких пор я должна помогать Бакуго? Он ведь манипулятор, который пользуется моим терпением и нерешительностью. Зачем я стараюсь помочь ему? Слабоволие? Да, наверное, это оно. Не была бы я такой тряпкой, давно бы уже осмелилась написать на «Динамита» жалобу. Но если я расскажу всю правду, будет ли кому-то от этого лучше? Если только мне, и то не факт…
Почему-то представила недовольное лицо Дэна, когда сообщаю ему о том, что меня уволили из агентства.
Внутри передёрнуло.
— Я действительно ничего не знаю! — я нахмурилась и сжала кулаки. Рядом стоящий Бакуго слегка дрогнул от моего возгласа, офицер же скривился в лице. — Какая разница, с кем я там была? Какая разница, почему мы решили пройти через чёрный выход? При всём моём уважении, офицер, но вы допрашиваете не того, кого нужно. Я действительно не знаю этих людей за стеклом. Я, мой молодой человек и его… его… — я почти задыхаюсь от наплыва эмоций. Казалось, чем быстрее я дам ему бесполезную информацию, тем быстрее меня отпустят, поэтому… — В общем, его о-отец, д-да. Мы зашли в кябакуру лишь из любопытства, именно поэтому нас не оказалось в списке. Больше ничего не могу вам сказать, извините.
«Какой, блин, отец?!» — думаю я.
«Почему нельзя было просто сказать про друга или знакомого? Моммо, идиотка.»
Сеиджи молчал. К моему счастью, на его лице не было ни капли подозрения. Он лишь кивнул в знак понимания, но всё же спросил:
— Могу ли я узнать контактную информацию хотя бы отца вашего молодого человека? — вопрос прозвучал спокойно, но этого было достаточно, чтобы привести меня в тупик. — Что такое, мисс Мацумото? — офицер стал внимательно вглядываться в моё испуганное лицо, вероятно поняв, что что-то не так. — Его отец тоже не в Японии?
Медленно закрываю глаза и делаю глубокий вздох.
— Нет, в Японии.
— Тогда можете дать контактные данные?
— Знаете, а у меня их нет. Так уж вышло, да. Он человек занятой, из высшего общества, поэтому как бы…
— Могу я узнать его имя? — не сдаётся Сеиджи, прервав мою бессвязную болтовню.
Я почти всхлипнула от нахлынувшего чувства вины. Ранее мне никогда не доводилось врать, но стоило только устроиться в агентство, меня чуть ли не вынуждают делать это.
Однако…
— Маэда Ким… — выдавливаю я из себя.
Подумав о том, что если бы я наврала, вероятно, офицер всё равно бы смог с лёгкостью узнать о том, кто входит в мой круг общения, и тогда мне, возможно, пришлось бы несладко. Я рискнула, сказав действительное имя отца моего молодого человека. Я рискнула, потому что сомневаюсь, что мистер Ким и мистер Сеиджи когда-нибудь пересекутся. Насколько мне известно, из-за своей работы отцу Дэна с трудом приходится уделять время своей семье, поэтому вряд ли он сделает одолжение простому полицейскому.
— Маэда Ким из высшего общества, значит? Хм-м. Это, случаем, не тот самый влиятельный японский предприниматель? Я наслышан о его бизнесе, — офицер достаёт из кармана телефон и начинает судорожно то ли делать заметку, то ли печатать сообщение. — Насколько мне известно, завтра в районе Сибуя будет проходить мероприятие, организованное этим человеком. Вы там будете, мисс Мацумото?
«Откуда он знает? Даже я узнала об этой информации буквально час назад.»
За моей спиной послышалось недовольное цоканье. Бакуго, как обычно, решил показать своё недовольство. На большее он и не способен. Ну, разве что не следовать своим обязанностям и раздражать других хабальством.
— Я ведь уже сказал вам, что моя подчинённая та ещё бездельница, — заявляет герой. — Никуда она не пойдёт, потому что у неё много работы.
Сеиджи, дослушав Кацуки, снова посмотрел на меня.
— Правда не пойдёте туда? — спрашивает он.
Интересно, мистер Бакуго пытается таким нетактичным способом поскорее отделаться от полицейского или просто хочет задеть меня?
— Извините, «Динамит» прав, — тихо отвечаю я. Никогда бы не подумала, что буду подыгрывать этому придурку, подтверждая его слова о том, что я бездельница. — У меня много работы, поэтому посетить мероприятие не получится, — прикусываю губу и мельком смотрю на Кацуки.
На самом деле план хороший: если офицер поймёт, что меня не будет на мероприятии, значит не придёт разговаривать туда с мистером Кимом. Всё предельно просто.
— Что ж, ладно, — Сеиджи убирает телефон обратно в карман. — Извините, что побеспокоили вас, вы можете идти.
Облегчение. Я чувствую наплыв облегчения. Это как гора с плеч! Серьёзно, пока я тут находилась, из меня как будто все соки выжили.
— Но мистера Кима я всё-таки побеспокою завтра, — добавляет он.
Снова чувствую тяжесть на плечах…
— Э-э, — протягиваю я, нахмурившись. — Вы не сможете попасть туда. На мероприятие пускают только по приглашению.
— Не страшно, — как ни в чём не бывало отвечает он, отчего я знатно напрягаюсь. — Там будет присутствовать Маркус Ротт — владелец сети «DollHouse». Так как он сейчас сотрудничает с полицией, то поможет мне попасть туда.
Неожиданно почувствовала прилив злости, которая заставила бурлить мою кровь в венах. Хуже этого — безнадёжность, от которой, как мне кажется, никуда не скрыться.
***
Я почти выбежала из полицейского участка, чтобы наконец-таки глотнуть свежего вечернего воздуха, которого мне так не хватало. Голова закружилась от резкого вдоха, поэтому держусь одной рукой за ближайшую стену жилого дома, чтобы не упасть. На секунду мне даже захотелось прокричать, чтобы всё оно горело синим пламенем, вот только свой порыв гнева удаётся сдержать.
Прейдя в норму, недовольно смотрю на сзади идущего Кацуки, который, на удивление, был достаточно спокоен.
— Так вот зачем вы хотите посетить мероприятие Маэды Кима! — срываюсь я, оскалив зубы. — Там будет некий Маркус Ротт! — Отцепившись от кирпичной стены, перегораживаю герою путь, истерично шикнув: — Ха-ах, поверить не могу… А я то думала, чего вы сразу согласились на это, стоило только миссис Ким перечислить тех, кто будет там находиться. Вам нужен владелец кябакуры!
Бакуго смотрел на меня, нахмурив брови.
— Говори громче, а то офицер не услышит, — язвит он, уже обходя меня стороной.
Бросаю осуждающий взгляд на крепкую спину героя. Похоже, этот человек совсем не хочет со мной считаться.
— У вас есть совесть шутить в такой момент?
Этого вопроса было достаточно, чтобы заставить Бакуго резко остановиться и раздражённо зыркнуть на меня через плечо.
— Чё тебе надо? Неужели изначально думала о том, что я иду туда из-за тебя? А, беспричудная?
Его слова ничуть не задевают, но желание выбить ему зубы и сунуть их в раздражающий меня рот всё-таки имеется. Как Бакуго вообще в голову пришла такая мысль?
— Из-за вас проблем стало больше, — подмечаю я, снова встав у него перед лицом. Имею право сказать такое, потому что прекрасно понимаю, что этот говнюк воспользуется моим затруднительным положением, чтобы только пойти на мероприятие. И дело не в том, что герой манипулирует увольнением. Дело теперь в полицейском, который неосознанно вынудил меня на решение посетить мероприятие. — Мне кажется, следует уже остановиться, пока их не стало
ещё больше.
Понятия не имею, что ему нужно от этого Маркуса Ротта, но что-то внутри меня подсказывало, что эта идея повлечёт за собой очередные неприятности. Приходится уговаривать «Динамита» не идти туда.
— А мне кажется, тебя кидает из крайности в крайность, Мацумото, — его грубый голос вибрацией отдавался в моём теле. — Что я сделал в этот раз? Помешал остаться наедине с убийцами? — кажется, до Бакуго ещё не дошёл смысл моих слов. — Ну давай, иди уже пожалуйся Несуруши или кому-нибудь ещё. Только не забудь сообщить, что ты моя соучастница.
Парень снова обходит меня стороной, сунув руки в карманы своих чёрных брюк, а я делаю глубокий вздох.
И что мне теперь делать? Если бы только не этот полицейский, то мне бы не пришлось идти на мероприятие, а значит и Бакуго бы там не было. А если бы Бакуго там не было, не было бы и проблем. Но теперь, когда мистер Сеиджи знает, кто является отцом моего молодого человека, мне придётся идти туда, чтобы не дать офицеру и мистеру Киму встретиться. Что же касается героя… Всё было бы куда проще, если бы Бакуго не стал манипулировать увольнением… Я ведь просто могла сказать ему, что не пойду на эту вечеринку, но не теперь. Не теперь, когда Кацуки знает, в какое дерьмо я случайно наступила.
Всё так запутано, чёрт возьми!
Снова нагоняю Бакуго.
— Зачем вы поехали со мной в участок? — интересуюсь я. Изначально парень сказал мне, что едет со мной, чтобы я не сболтнула лишнего, но а что в итоге? — Вы даже не попытались мне как-то помочь. Вы просто…
Я не успеваю договорить, так как герой резко останавливается и бросает на меня очередной осуждающий взгляд.
— Твоя тупость не имеет границ… — шипит он. — Чего ты добиваешься? Ты сама загнала себя в тупик. Какие ко мне претензии?
— Конечно загнала! Вы же не помогали мне!
— А с какой стати я должен тебе помогать, а?
Вообще-то я понимала, что сама виновата в том, что сказала офицеру. В этом, безусловно, следует винить мой развязный язык, который, как оказалось, способен говорить быстрее, чем я подумаю о последствиях. И всё же несправедливый вопрос Бакуго заставляет меня закипать от злости.
— Вы издеваетесь? — скрещиваю руки на груди. — Вообще-то я молчала и врала всё это время, как вы и просили. Я рисковала своей карьерой, а ещё из-за этого мне сократили зарплату, более того, временно перевели на другую должность, — я стараюсь, чтобы голос звучал резко, что не так уж сложно, когда Кацуки смотрит на меня исподлобья. — И вы спрашиваете, с какой стати должны мне помогать? В общем так, мистер Бакуго, я не хочу, чтобы вы шли туда. И вы не пойдёте. Мне не нужны новые проблемы.
— А я не хочу, чтобы ты лезла не в свои дела и уж тем более указывала мне. Всё это тебя не касается.
После сказанного Кацуки двинулся вперёд.
Я снова следую за ним.
— А вот и касается! — возражаю я. — Хоть и косвенно… И вообще, это вы лезете не в свои дела, тем самым вынуждая лезть во всё это меня. За это ведь нас могут…
Герой снова тормозит, на этот раз резко развернувшись в мою сторону. Я вздрагиваю.
— Лишить зарплаты? Уволить? — злобно продолжает Кацуки. — Какая же ты меркантильная, аж тошно.
«Меркантильная?! Стоит ли напомнить этому говнюку о том, что он просил меня обо всём молчать, потому что сам не хотел себе проблем?»
— Беспричудные все такие, — угрюмо произносит он напоследок. — От своей беспомощности не знают, куда деваться.
Должна сознаться в том, что терпимость имеет свои пределы, поэтому теряю самообладание и говорю то, что давно собиралась сказать:
— Вы не герой, — выдавливаю я из себя сквозь стиснутые зубы. — Вы лишь пародия на него. Злодей, который притворяется вершителем правосудия. Злодей, который желает искупить какие-то свои давние грехи, пытаясь стать героем. Вот только получается плохо. Жалкое зрелище.
Сбрасываю камень с души. Наконец мне удалось вырвать свои мысли наружу. Наконец он услышал то, что я о нём думаю.
Я была уверена в том, что после услышанного Кацуки сильно разозлится, высказав неприятности мне в ответ. Но он молчал. Более того, даже не скривился в лице. Парень просто устало смотрел на меня, даже не собираясь оспаривать мои слова, что очень странно. Так сильно задело?
Кажется, из крайности в крайность бросает не меня, а его.
Неловкое молчание прерывает рингтон сотового. Я судорожно полезла в сумку, всё ещё чувствуя на себе красные глаза героя. Стало даже как-то дурно. Но стоило мне взглянуть в экран телефона, всё мгновенно заиграло яркими красками.
Прожимаю на «ответить», стараясь подавить улыбку.
— Здравствуй, Дэн… — нет, лыбу подавить не получилось. Улыбаюсь во все тридцать два зуба, не веря в то, что дождалась этого звонка.
— Привет, — звучит его хриплый голос на другом конце линии. — Как дела? — как ни в чём ни бывало интересуется Дэн.
Сердце затрепетало, стоило услышать любимого человека. Кажется, эта неделя, пока мы с ним не общались, длилась бесконечно. Вот только вспомнив, что я всё это время была у него под игнорированием, настроение ухудшается с новой мощью.
— Нормально… — вру я, обходя своего остолбеневшего босса стороной и направляясь в сторону метро. — А ты как?
— Тоже, — отвечает он, после чего молчит.
Чувствую напряжённость между нами. На самом деле мне о многом хочется сказать ему прямо сейчас, вот только озвучить свои мысли почему-то не получается. Я очень хочу, чтобы Дэн знал, как тяжело мне было без него. Хочу сказать ему, чтобы он больше не поступал со мной так, ведь я ужасно переживала. В конце концов, я просто хочу извиниться, потому что во мне бушевала вина за случившееся.
— Как твоя подготовка к презентации? — срывается из моих уст не совсем то, что я собиралась сказать. В голосе проиграло уныние.
— Да-а всё в порядке, — протягивает парень. Я почти слышу его улыбку. — Что ж, раз у тебя всё нормально, тогда задам вопрос.
Я резко останавливаюсь, думая о том, что сейчас наступит тот самый момент, который я прокручивала у себя в голове целую неделю. Меня даже немного удивил тот факт, что Дэн ничего мне не высказал о случившемся между нами.
— К-конечно, — у меня перехватывает дыхание.
Вероятно, снова хочет сделать мне предложение руки и сердца. Голова стала идти кругом от нахлынувшего счастья.
— Ты ведь виделась сегодня с моей мамой, да? Она сказала, чтобы ты пригласила героя на завтрашнее мероприятие?
Не сказать, что я сильно удивилась не тому вопросу, который хотела услышать — скорее, очень огорчилась. Очень сильно.
В сердце стало колоть, а в ушах зазвенело. Счастье было смыто волной суровой реальности. В голове тут же вспыхнул вопрос: «Дэн что, не собирается делать мне предложение?». Потом становится ещё хуже, когда я понимаю, что этот звонок был предназначен именно затем, чтобы спросить у меня о герое. Чёртов Бакуго и здесь успел мне поднагадить своим существованием.
Беру себя в руки, стараясь мыслить рационально:
«Моммо, успокойся, миссис Ким ведь пригласила тебя на мероприятие в качестве невесты Дэна…»
Но на глазах всё равно выступили еле заметные слёзы.
— Да, сказала… — мой голос дрогнул.
Внезапно чувствую, как кто-то позади сжал мою подмышечную впадину и резко потянул назад. А прямо перед носом на полных скоростях пронеслась машина, отчего мои волосы встали дыбом.
Спустя секунды две прихожу в норму и оборачиваюсь.
— По сторонам смотреть не учили? — злобно ворчит Бакуго, возвышаясь надо мной. — Встала прям на проезжей части!
Я молча смотрю на него, всё ещё переваривая то, что сейчас произошло. Хотела было даже указать на чрезмерную грубость по отношению ко мне, но почему-то продолжаю молчать.
Как оказалось, я действительно остановилась прямо на дороге, из-за чего «Динамиту» пришлось в прямом смысле выдернуть меня из лап несчастного случая.
— Алло? — слышится тревожный голос Дэна из динамика. — Моммо, всё хорошо? Что за звук сейчас был? С кем ты?
Кажется, Кацуки понял, что слишком долго смотрит мне в глаза, поэтому нервно шикает и резко разворачивается в противоположную сторону, чтобы уйти. Желание поблагодарить его у меня было, но я не делаю этого. Слишком много чести после всего сказанного.
— Ни с кем, — отвечаю я Дэну, наблюдая за уходящим отсюда «Динамитом», по крепкой спине которого можно было догадаться, как сильно он был напряжён. Собираю все свои остатки смелости в руки, чтобы только сообщить своему молодому человеку о своих чувствах. — Я очень скучаю по тебе, — невозможно долго утаивать правду, когда сердце так сильно ноет. — Пожалуйста, возвращайся быстрее. Мне столько нужно тебе рассказать…
***
Утро началось с горького кофе. Я прячу глаза в чашке с напитком, боясь взглянуть на экран мобильного телефона. Конечно, вряд ли Несуруши уже прознал о том, что я и Бакуго так и не закончили вчерашнюю работу… Вот только страх получить от него выговор через sms или звонок всё-таки был. Ещё страшнее только то, что если главный документовед из подштаба криминалистов узнает о нашем с героем «безделье» (а он, чёрт возьми, обязательно узнает), то всё, пиши-пропало, — об этом оповестят агента «Динамита».
В общем, от выговора никуда не деться.
Меня уже берёт в дрожь от негодования. Такое чувство, что весь мир настроен против меня.
Через минут двадцать выхожу из квартиры, чтобы направиться в Синдзюку за мистером, чёрт его дери, Бакуго. Пообещала самой себе, что если этот говнюк снова уедет у меня под носом, клянусь, его густая шевелюра превратится в дряхлую недомочалку!
Естественно, приблизившись к коммунальному дому, я не обнаруживаю мотоцикла…
«Что ж, надеюсь, Бакуго просто сдал его обратно в автосалон.» — с этими мыслями я поднялась по ступенькам, чтобы постучать в дверь.
«Пожалуйста, сделай одолжение — будь дома…»
Но на пороге меня встретил полный мужчина в довольно непрезентабельном виде. Грязная белая майка еле-еле перекрывала его пивное пузо, а широкое лицо украшала густота жёстких волос.
— Чего надо? — сонно спрашивает он.
Кажется, всевышний обделил жильцов этого дома каплей любезности.
Что «Динамит», что этот неприятный мужик…
Его отец, что-ли?
— Прошу прощения за беспокойство, — начинаю я, мельком поглядывая ему за спину, чтобы убедиться в том, что герой где-то поблизости, — я коллега Кацуки Бакуго. Он ведь ещё здесь?
— А, пацан этажом ниже… — мужчина хмыкнул, почесав свой зад. Я хотела поморщиться от отвращения, но сдерживаюсь. — Откуда я, блин, знаю? Я не слежу за соседями… — он задумался. — А, нет, стой. Этот, кажется, не ночевал здесь сегодня. Видел его вчера вечером: пришёл, забрал что-то из своей комнаты, а потом свалил куда-то. Так и было, цыпа, отвечаю.
Я вяло улыбаюсь. То ли от неуместного ко мне обращения, то ли от того, что Бакуго нет дома.
«Какой же он подонок…» — думаю я, уже спускаясь по лестнице.
«Что ж, этот говнюк доигрался. Приеду в агентство — обязательно напишу жалобу.»
— Л-ладно, — я неуверенно машу мужчине рукой, слегка кланяясь на прощание, — и-извините, что побеспокоила вас. Я-я пойду. До свидания!
Разворачиваюсь и направляюсь в сторону метро, слыша позади себя, как сосед Бакуго выкрикивает на прощание своё имя. Я бы даже смутилась из-за такого навязывания, но сейчас не до этого.
Сейчас меня волнует только герой, которому я собираюсь надавать по шее.
***
— Вот же засранец! Настоящая сволочь! — я залетаю в кабинет документоведов и подхожу к своему временному рабочему столу. Благо на дворе раннее утро, поэтому в подштабе никого нет, что очень радует. — Неужели ты думаешь, что я ничего тебе не сделаю? — хватаю чистую бумагу и ручку, собираясь накатать давно желанную жалобу. — «Докладная записка о некорректном поведении сотрудника.»… Ага-а! — я давила ручкой так сильно, что, казалось, бумага порвётся, а чернила закончатся намного раньше положенного времени. — Ты доигрался, Кацуки Бакуго. Я больше не позволю втаптывать себя в землю.
Неожиданно из дальнего угла кабинета раздался странный звук, отчего я дёргаюсь. Сначала подумала о том, что я сбрендила, что мне всего лишь показалось, но странный звук издался вновь.
Я лихорадочно замерла, пытаясь вслушаться. У меня даже пальцы задрожали, поэтому пришлось стиснуть их в кулаки.
Снова тихо.
«Показалось?» — медленно поднимаюсь со стула, желая понять, что это было.
Пугало лишь то, что кто-то из сотрудников мог услышать мои ругательства, поэтому мне необходимо убедиться, что в кабинете никого нет.
Шаг. Два. Десять шагов.
Десять шагов для того, чтобы я остановилась в оцепенении, видя перед собой Кацуки Бакуго, который спал, сидя за столом в дальнем углу.
Как оказалось, странным звуком было его сопение.
Я прислушиваюсь к мерному дыханию героя и обращаю внимание на беспорядок на рабочем столе. Бакуго лежал, уткнувшись в документы, над которыми мы вчера работали. Компьютер был включён, поэтому моё внимание привлекают множество открытых вкладок, благодаря которым можно было предположить, что «Динамит» пытался что-то понять в документации.
Еле сдерживаю смешок.
«Серьёзно?» — я пододвигаю стоящий поблизости стул, чтобы сесть рядом и посмотреть, чем он тут занимался.
«Работал здесь всю ночь? В чём подвох?»
Даже стало как-то не по себе, когда понимаю, что Бакуго действительно доделал всё то, что мы не успели сделать. Всё, абсолютно. Хотя пару некритичных ошибок я всё-таки замечаю.
Думаю, стоит счесть возможным тот факт, что герой просто решил подмазаться, чтобы я без упрямства взяла его с собой на мероприятие Маэда Кима.
«Должно быть, так оно и есть.» — перевожу взгляд на рядом лежащего Кацуки, всё ещё не веря в то, что он проделал такую работу в одиночку.
«Что ж, должна признаться, мистер Бакуго, ваш поступок очень трогательный. Вы почти растопили лёд в моём сердце.» — вряд ли этот человек оценил бы мои слова, поэтому приходится пиявить мысленно.
Его веки подрагивали, а потрескавшиеся губы были слегка приоткрыты. Заставляю себя не думать о том, что в таком состоянии Бакуго выглядит довольно мило.
Буквально через пару секунд парень слегка поёрзал и открыл заспанные глаза, встретившись со мной взглядом. Мы смотрели друг на друга ещё некоторое мгновение, но потом до меня доходит, как по-идиотски я, должно быть, выгляжу, наблюдая за ним, поэтому резко вскакиваю с места и отворачиваюсь.
Кажется, до Кацуки тоже не сразу дошло, в чём дело. Он слегка морщится, а затем выпрямляется, наверное, скинув моё слишком близкое присутствие подле себя на сон.
Я быстро возвращаюсь к своему рабочему месту, всё ещё пребывая в растерянности. Хоть мои глаза и были опущены, не трудно догадаться, что мистер Бакуго потягивается, а затем медленно поднимается из-за стола.
«Он всё ещё не ворчит. Спутал реальность со сном?» — мысленно утешаю себя, делая вид что, изучаю документы.
«Ещё не хватало, чтобы герой обвинил меня в сталкерстве…»
Кацуки медленно подходит к моему столу и облокачивается на него руками, возвышаясь надо мной.
Я не поднимаю глаз, зато нервно стучу ногой по линолеуму.
— Эй, — звучит хрипловатый, с сонными нотками голос над головой, — Мацумото…
— Вы ночевали здесь? — быстро перебиваю, испугавшись его возможных слов о том, что я сидела рядом и пялилась на него. Вопрос прозвучал эмоциональней, чем я планировала озвучить.
Бакуго хмурится. Не от вопроса. Парень пытался раскачаться ото сна.
— Нет, — выдавливает он из себя.
«Может, сосед Кацуки просто не заметил, как тот вернулся домой поздней ночью? Или герой врёт сейчас?»
— Я мельком увидела документы над которыми вы работали… — рассеянно бегаю глазами по своему столу, всё ещё чувствуя неловкость. — Мельком, — повторяю я, чтобы он понял, что я не сидела рядом с ним и уж тем более не смотрела. — Там ведь всё сделано. Вы бы не успели в одиночку проделать такую работу даже за пару часов. Вам кто-то помогал?
Что-то подсказывало мне, что Бакуго понимал, что все мои слова лишь прикрытие чего-то более… значимого.
— Нет, — снова отвечает он. Судя по тому, что это прозвучало с убийственной холодностью, Кацуки полностью проснулся.
«Значит действительно просидел здесь всю ночь.» — думаю я, хмурясь.
«Но почему сказал неправду?»
— В-вы молодец, мистер Бакуго, — я нервно улыбаюсь, всё ещё боясь поднять на него глаза.
«Отойди же уже от меня! Встал, как чёрт над душой!»
— В чём я должен идти? — снова слышится проникновенный голос в плохом смысле этого слова.
Я осмелилась поднять глаза, не понимая, о чём он говорит.
— Прошу прощения? — переспрашиваю.
— Дресс-код. Есть ли какой-то дресс-код у мероприятия?
Я сжала губы от довольно проницательных красных глаз, которые заставили моё сердце опуститься в пятки. Теперь я понимаю, что значит «подавить одним лишь взглядом». До сих пор непонятно только одно: Бакуго делает это специально или неосознанно?
— А что? — осмелилась спросить я. Почему-то стало неприятно от факта, что герой решил всё-таки подлизаться, выполнив оставшуюся работу. Не то, чтобы я сильно оскорбилась, просто непонятно, за кого он меня принимает, раз думает, что я так легко продамся. — Вы забыли, что не идёте туда?
Кацуки убирает руки со стола и скрещивает их у себя на груди, отчего можно было засвидетельствовать мужскую мощь в виде бицепсов.
Нервно сглатываю и снова опускаю свой взгляд, уже начиная жалеть о своей дерзости.
— Значит, я пойду туда в таком виде, — довольно спокойно отвечает он, кивая на свой прикид, который состоял из чёрной футболки и затасканных брюк. До сих пор удивляюсь, почему ему не делают замечание насчёт внешнего вида. Мы ведь в офисе! — Что, забыла о нашем компромиссе?
— Вообще-то я ничего вам не обещала, — возмущаюсь я. — И это был не компромисс, а…
— Ничего не знаю, Мацумото, — Бакуго разворачивается в противоположную сторону, чтобы пройти к своему месту напротив. — Мы договорились: ты проведёшь меня туда, а я тебя не увольняю.
Я стиснула зубы от его наглости. Уже жалею, что не придушила героя, пока он мирно спал.
— Это манипуляция, мистер Бакуго, — пытаюсь вразумить, смотря на то, как «Динамит», усевшись на место, закидывает свои ноги на стол, внимательно вглядываясь в листок, который каким-то магическим способом появился в его руках.
— «Докладная записка о некорректном поведении сотрудника.»… — зачитывает он с неподдельным интересом. Мои глаза округлились, как только я понимаю, что Бакуго незаметно выкрал с моего стола жалобу на него.
Я резко вскакиваю с места.
— Мистер Бакуго! — выкрикнула я, молниеносно оказавшись рядом с его рабочим столом. — Немедленно отдайте!
К сожалению, герой был быстрее. Прежде чем я оказалась возле стола напротив, Кацуки покидает это место, начиная расхаживать по кабинету.
— «Уважаемый мистер Янаи…», — Бакуго стал зачитывать содержимое на бумаге вслух, — «…смею доложить о том, что герой по прозвищу Динамит ведёт себя некорректно по отношению ко мне и своим должностным обязанностям…».
Я почти до крови прикусываю губу. Нет, сейчас я не волнуюсь — я просто в бешенстве от его непрофессионального поведения! А ещё убеждаюсь в его ребячливости, как только он поднимает свою руку, чтобы я не смогла достать бумажку.
— Отдайте, — почти прорычала я, встав на цыпочки и пытаясь дотянуться до жалобы.
— А что не так, беспричудная? — саркастично спрашивает Кацуки, смотря на меня сверху вниз. — Записка же обо мне, так что имею право, — он снова переводит взгляд на бумажку, всё пытаясь отбиться от меня. — «Кацуки Бакуго допускает нелицеприятные высказывания в мою сторону; избегает меня по утрам, поэтому я не в состоянии сопроводить его до работы; перекидывает всю свою текущую работу на меня. А самое главное, не следует официальным правилам героев, которые прописаны агентством.»…
Я перестаю прыгать, как ненормальная. Единственное, на что меня сейчас хватало, — скривиться в лице от негодования.
«Какой же кретин…» — думаю я, стараясь подавить в себе желание врезать ему по лицу.
— А чего так скромно, Мацумото, а? — Бакуго переводит на меня насмешливый взгляд. — Ты почему-то забыла упомянуть здесь себя, — на его физиономии появляется издевательская улыбка, которая заставляет меня сжать свои кулаки. — А как же тот факт, что ты, зная обо всех моих грехах, долгое время молчала об этом? Ты же почти с самого начала знала, что я самовольничаю. Получается, ты мне в этом способствовала?
Происходящее всё больше походило на фарс с нотками трагедии.
— Я скажу, что вы мне угрожали увольнением, — на моём лице образовалась кривая улыбка. Неужели думал, что мне нечего будет ответить? Ну уж нет! Я почти всю ночь потратила на то, чтобы придумать эти слова.
Бакуго медленно опускает жалобу, не отрывая от меня своих алых глаз и заводя руку за спину, чтобы я не отобрала документ.
— Знаешь, — начинает он, — директор Янаи уволит тебя отсюда быстрее, чем это сделаю я.
— С чего такие выводы? Думаете, мне никто не поверит? — опыт подсказывает, что этому говнюку лучше не верить, поэтому в моём вопросе не было ни капли страха. Я прекрасно понимала силу своего аргумента. Сомневаюсь, что Бакуго придумает что-то более гениальное, чем простое «ты моя соучастница».
— Потому что я тоже накатаю жалобу на тебя, — его коварство казалось бесконечным, но довольно слабым.
И тут я поняла, что победила.
— Что? — громко усмехаюсь, не веря ушам. Мне действительно стало смешно от его слов. Видимо, издевается. — На каком основании, позвольте узнать?
— Ты вчера покинула свой рабочий пост, не закончив работу. Мне пришлось оставаться на ночь, чтобы доделать всё за нас двоих.
Я оцепенела от удивления. Не хватит моего словарного запаса, чтобы описать всё то, что я чувствую по отношению к этому мерзкому человеку. Поверить не могу, чёрт подери! Этот говнюк остался здесь на ночь не потому, что хотел подлизаться, а чтобы просто появилось то, чем можно будет в очередной раз угрожать?
«Он ведь шутит?» — я хмурюсь.
— Вы остались здесь на ночь лишь для того, чтобы подластиться ко мне! — вырывается из моих уст. Не знаю, зачем я это сказала. Наверное, хочу убедить в этом саму себя, вот только от произнесённого легче не становится. — Не заблуждайтесь, я ведь знаю правду… — кажется, я загнала саму себя в тупик.
— Не возноси себя слишком высоко, Мацумото. Я сделал это, чтобы уберечь себя от объяснительной, не более, — отвечает он.
«Да уж, вы забыли упомянуть о том, что просто хотите держать меня у себя на поводке…»
В очередной раз убеждаюсь в том, что Бакуго далеко не дурак. Что бы я не сказала и какую претензию бы не выдала — герой найдёт, что ответить. Хитрый до мозга костей настолько, что аж бесит. Складывается такое чувство, что он наперёд рассчитывает количество вариантов развития событий и, более того, прекрасно понимает, какому варианту лучше придерживаться.
Парень разрывает жалобу на четыре части, затем протягивает их мне.
— Хватит уже упрямиться, я никак не помешаю тебе там. Ты займёшься своими делами, я — своими.
Аккуратно забираю порванный документ из рук героя, размышляя над тем, что заставило его так смягчиться под конец. До пропитанного злобой сознания дошло, что с людьми необязательно надо обращаться, как со скотом?
— Деловой, — тихо озвучиваю я, понимая, что до холодного ума Бакуго мне ещё расти и расти. — Деловой дресс-код.
Выхода нет: придётся брать его с собой, а иначе сделаю хуже только себе. Ведь «Динамит», если и не уволит меня, то даст повод сделать это директору агентства — мистеру Янаи.
