Хозяин леса

Лес недовольно ворчал, пережидая внезапно обрушившийся северный шквал: стонали сосны, кренившиеся под грубым напором ветров, ели тревожно всплескивали лапами, скрипели и качались клены, обрушивая на землю настоящий дождь из покрасневших листьев. Пришло время осенних штормов, время, когда все живое пряталось по норам, бессильное и беспомощное перед ликом разбушевавшейся стихии. - Говорят, это злые пляски ветров Ангбанда, - крикнул Тьеллэ, пытаясь одной рукой стянуть завязки капюшона, удержать взбрыкивающую лошадь и не уронить на раскисшую от дождя дорогу только что подстреленного зайца. - По-твоему, они некогда родились в ледяных пустынях Севера, давно опустившихся на морское дно, но до сих пор летают над Средиземьем? – Леголас недоверчиво покачал головой и смахнул с лица намокшие волосы. – Уймись, друг, это всего лишь первое дыхание наступающей зимы. Никакое зло не может править природой. - Чушь! – младший охотник все-таки сумел успокоить всхрапывающую лошадь, накинул на вымокшую макушку капюшон и подвесил унылую кроличью тушку к передней луке седла. – Ты же сам слышал, что говорил Вэлле, – стражи опять видели того огромного оленя! И вот, погода испортилась, река вышла из берегов … - И у всех коров разом скисло молоко, - поморщился Леголас и похлопал коня по шее. Умное, порядком намерзшееся и вымокшее животное, чуждое сиюминутной алчности и стремлению поймать каждого встреченного пушного зверька, понятливо зашагало вперед, пуще хозяина мечтая о крепкой крыше над головой и теплом стойле. - Ты больше слушай этого книгочея, - отмахнулся принц, - никакого духа в нашем лесу нет. Ни хорошего, ни плохого. - Да? – взъерепенился Тьеллэ, ухватившись за первый попавшийся повод для спора, - А кто тогда спас дочь Аландила от унголов? Девочка заблудилась в лесу, чуть было не попалась в их паутину! - Тьэлле, прекрати, - Леголас поежился от холода, забравшегося и под плащ и под теплую тунику. – Ну, были там какие-то странные следы. Но это ничего не значит… - Угу, - второй эльф нахмурился, недовольный, что друг не видит очевидного. – Будто каждый день оленьи следы обрываются прямо посреди подтопленного распадка. И пауки дохнут каждый день от колотых ран, нанесенных неведомым оружием. Прямо, устаю удивляться. Леголас страдальчески возвел глаза к небу, но промолчал, не желая продолжать бессмысленную перепалку. Почудилось - в его спину уперся чей-то пристальный недоброжелательный взгляд, но принц лишь незаметно поежился и не обернулся. Ему не хотелось ссориться, но и продолжать беседу об олене-призраке уже не было сил. - Ты чего дрожишь? – недовольно буркнул Тьеллэ и поравнялся с Леголасом, теперь и в самом деле вздрогнувшим, – друг теперь ехал по правую руку от него. А тягостное ощущение, что кто-то смотрит ему в спину, так и не пропало. Принц воровато обернулся через плечо, но ничего подозрительного не заметил. Лишь сиюминутный проблеск среди качающихся ветвей. И ничего больше. - Да, нам лучше поспешить, - невпопад ответил он и подстегнул коня. В лицо ударили мелкие дождевые капли, но даже они не могли смыть последнее неясное видение, выхваченное им в расколовшем небо напополам росчерке молнии. Из глубины леса в спину уезжавшим эльфам смотрело увенчанное рогами существо. Рассказывать отцу об увиденном Леголас не стал, он даже самого себя не мог убедить, что ему не привиделось. Самым простым объяснением было бы случайное смешение теней, игра света, по воле которых низкорослое дерево отдаленно напомнило ему человеческую фигуру. Но чем больше Леголас сосредотачивался, тем больше деталей проступало перед его внутренним взором. Кроме небольших, разделенных всего лишь на два или три костяных отростка, рогов, заостренных как у молодого оленя по весне, принц вспомнил странные темные глаза, смотревшие без какого-либо выражения, – ни любопытства, ни злобы, ни опаски. Лишь затаенное напряжение зверя, готового сорваться в головокружительный бег, стоит охотнику сделать неуместное движение. Или это было безграничное равнодушие, с которым птица смотрит вниз, на творящиеся на земле безобразия, зная, что от любой стрелы она успеет улететь. Леголас ощущал странное смятение – в тревожных снах, преследовавших его с того самого дня, ему уже чудилась сплетенная из древесных ветвей корона, узорчатая вышивка на рубахе, угадывались смутно знакомые черты. Принц метался по своим покоям, пропадал в библиотеке, но так и не мог обнаружить разгадку. Однажды он не выдержал. Проснувшись среди ночи, принц схватил висевший на стуле плащ и выскочил через окно. И побежал сломя голову по тронутому изморозью перелеску, подчиняясь безмолвному зову. Выскочив на залитую светом полной луны поляну, он сделал еще несколько быстрых шагов и не сразу понял, кто поджидает его возле раскидистого дуба. Застигнутая врасплох рысь взвилась на лапы и оскалилась, загораживая от эльфа тельце удушенной лисы. Будь у лесной кошки приличествующей длины хвост, она бы стегала им себя по бокам, а так ей пришлось вздыбить шерсть на загривке, угрожающе завыть и наступать на некстати подвернувшегося эльфа, приближаться меленькими пружинистыми шажками. Хищница подбиралась все ближе и ближе, тесня эльфа в сторону чащи. Леголас понимал, что близко стоящие стволы не спасут его, скорее помешают. И что забраться на дерево он просто не успеет. Но грозно рычавшая рысь внезапно остановилась и испуганно прижалась к земле, а стоило принцу шевельнуться, как она стремительно бросилась прочь, нырнула под густые ветки кустарника и скрылась с глаз. Эльф изумленно моргнул и, охваченный нехорошим предчувствием, медленно обернулся. За его спиной стоял медведь, угольно-черный, зачем-то вскинувшийся на задние лапы. Леголас даже не успел испугаться, как зверь обратился в его давешнего незнакомца. Все та же темно-зеленая рубаха, расшитая мелкими дубовыми листочками и украшенная потускневшими изумрудами. Рожки, казавшиеся продолжением венца из веток. Принц с опаской взглянул в темные коричневые глаза с крошечной точкой зрачка и вздрогнул, когда существо заговорило. - Я пришел предостеречь тебя, Леголас, принц Эрин Гален, - эльф открыл было рот, но так и не смог произнести ни слова. Но его собеседник в этом и не нуждался, отвечая на незаданный вопрос, а может, всего лишь продолжал свою изначальную мысль. - Тебе предстоит тяжелое испытание, - оглушенный эльф покачнулся, но рогатый придержал его за локти и привлек к себе и, к величайшему смятению принца, лизнул его веки и прижался лбом ко лбу. Перед глазами вскрикнувшего эльфа проносились смутные видения – битвы и пиры, путешествия и расставания, лица будущих и нынешних врагов, друзей. Люди, эльфы, гномы мчались мимо него бесплотными тенями. Последним, что увидел Леголас было огромное, как мельничный жернов, объятое негасимым пламенем Око, пригвоздившее его к земле обрушившейся темной волей. Эльф отшатнулся, стремясь скрыться от этой иссушающей тяжести, и вдруг увидел болото, лежавшее многими сотнями лиг южнее. Сегодня не будет вороньей тризны. Ее подменят сонное покачивание трясины, тихие вздохи вырывающегося на поверхность воздуха да колебание ряски, соткавшейся над погрузившимися в глубины телами. Эльф пошатнулся и с трудом вытащил ногу из топи. Бок дергало непрекращающейся болью, и он чувствовал, как под ладонями набухла от крови и воды кое-как наложенная повязка. Стараясь не смотреть на нее лишний раз, эльф брел вперед, туда, где должны были полоскаться знамена отброшенных войск Амдира. Но сколько он ни шел, взору было не за что зацепиться: ни следа стоянки, ни вскрика или шороха, ни намека на движение уцелевшего отряда. Мир, и без того лишенный красок жизни, подернулся странной туманной зыбью. Эльф остановился, а затем тяжело опустился на колени. Надежная с виду кочка плюнула грязной водой и стала медленно уходить вглубь. Покачиваясь, эльф выдохнул и протянул руку, надеясь ухватиться за чахлый, издевательски качающий ветвями ракитник. Слишком далеко. Пальцы ухватили воздух, и эльф медленно завалился, упал на немедленно отозвавшийся стократно усилившейся болью бок. Перед глазами плясали черные точки. Должно быть, это было предрешено с самого начала: бессмысленная атака, стремительный натиск врага и глубокая рана, из которой, кажется, даже перестала струиться высосанная болотом кровь. Возможно, перед последним порогом стоило корить себя за гордыню, за горячность, стоившую жизни многим. Возможно, нужно было думать о чем-то еще. Но мысли сворачивали не к этому. Он думал о сыне. И о бескрайних лесах, лежащих на западе, которые он клялся защищать. И мрачным Чертогам не находилось в них места. - Зло пробуждается, - рокочущий голос невольного проводника привел Леголаса в чувство, но равновесия принц так и не обрел. - Это будущее? – спросил он охрипшим голосом. Безымянный качнул головой, медленно, словно позабыв, что значит этот нехитрый жест. - Нет. Но мой лес снова будет втянут в войну, - Леголас вдохнул пряный лесной воздух, клубившийся вокруг них, и неожиданно успокоился. - Я хочу предупредить тебя, предостеречь, - мертвый эльф со звериными глазами ласково погладил юношу по щеке, безмолвно прощаясь, и произнес. - Когда встретишь Короля без земель и слабого, сомневающегося в своих силах – верь в них. Поддерживай и оберегай по мере сил, - он медленно отступал назад и Леголас дернулся следом, пытаясь его остановить. - Но отец собирается сам ехать к Элронду! – крикнул он. – Что... Что я должен буду делать? Рогатый улыбнулся и покачал головой, удаляясь прочь, оставив после себя лишь напутствие, неохотно таявшее в предрассветных сумерках. - Целься и, когда придет время, - стреляй.