Место под солнцем.

Восточный фронт, Якутия, 15 июля 1946 года - Айн! Цвайн! Левой, левой! Триста шестьдесят первый пехотный полк идёт бодрым маршем по пыльной дороге. Хоть они всего лишь новобранцы, но за полгода адской муштры научились действовать как единый организм. На востоке слышен рёв артиллерии, чёрный дым заполонил горизонт, а над головой то и дело пролетают звенья истребителей и бомбардировщиков. Там ждёт фронт и первый бой. Два часа спустя полк уже занимает окопы. Среди них - Ганс Вильгельдорф, рядовой солдат, крепко сжимающий своими руками пистолет-пулемёт. Прочная, но лёгкая и почти не стесняющая движений броня покрывает почти всё его тело, голову закрывают противогаз и каска. Вот его отделению раздают гранаты. Скоро в атаку. Ганс достал бумажник и вынул фотографию любимой. Как же она прекрасна... Молоденькая девушка, почти что девочка, с иссине-чёрными густыми длинными волосами и сапфировыми глазами, в военной форме Люфтваффе. Его Гильда. Темнеет. Время выступать. Солдат осторожно убирает фотографию и бумажник, берёт в руки свой пистолет-пулемёт и присоединяется к товарищам. Три бойца в силовой броне - Вигнар и Сигмунд и Олле, норвежцы с автоматическим гранатомётом, огнемётом и крупнокалиберным пулемётом соответственно, шестёрка автоматчиков, в числе которых и он, Ганс, сапёр Вельмунд, старый камрад, прошедший ещё Великую войну, медсестра Эльза и командир - штурманшарфюрер Вильгельм Гильденбург в лёгком экзоскелете и с штурмовой винтовкой, опытный офицер, строгий и справедливый. Прозвучал рожок, и в тот же момент по врагу открыла огонь артиллерия. - В атаку! За Великий Рейх! За фюрера! Los, los, los!!! Ганс вместе с остальными вылез из траншеи и побежал вперёд. В авангарде - норвежцы и командир, за ними автоматчики, в арьергарде - Вельмунд и Эльза. Как только наступающие приблизились к разрываемой снарядами и шрапнелью траншее, артиллерия перевела огонь на следующую линию обороны. Несмотря на обстрел и развороченные укрепления, защитники открыли ответный беспорядочный огонь. Эти русские столь упорны... А ведь их поражение неизбежно. Ни одна страна не устоит против военной машины Великой Германии. И тут послышалось знаменитое "Ура!!!". В тот же миг из перепаханных траншей выбежали сотни красноармейцев, голодных, израненных, многие из них не имели даже оружия, не говоря уже о изорваной одежде. Норвежцы открыли шквальный огонь, разрывая в клочья и сжигая напалмом контратакующих безумных дикарей. Ганс и автоматчики также начали стрелять длинными очередями, прикрывая авангард с флангов. Тут командир внезапно приказал отступать. Через секунду Ганс увидел, почему. Русские, обмотанные взрывчаткой, и, видимо, накаченные каким-то наркотиком, бежали на солдат в силовой броне, не обращая внимания на прошивающие их пули, осколки или пламя. И вот один из них добрался до Сигмунда, обхватил его руками и ногами, а затем выдернул ртом запал. Две секунды норвежец пытался скинуть с себя обезумевшего дикаря, а затем раздался взрыв. Ударная волна сбила с ног всех, кроме тяжёлых штурмовиков и Вильгельма. Сигмунд, не смотря на покорёженую броню и испорченное оружие, не просто выжил - он остался на ногах. Достав огромный двуручный фламберг, сложенный пополам хитрым механизмом, он бросился в ближний бой, с лёгкостью располовинив первых двух противников. Дальше была просто бойня. Русские продолжали свой напор, совершенно не считаясь с потерями, а многие продолжали атаковать даже потеряв несколько конечностей. Однако что есть толпа отчаявшихся дикарей против настоящей боевой машины? На что они способны против автоматических дробовиков, штурмовых винтовок, пулемётов, огнемётов и самое главное - тяжёлых экзоскелетов? Ни на что. Ганс наступил тяжёлым сапогом на череп убитого русского, перезарядил ПП и пошёл дальше, по трупам. Хорошо, что он уже привык к виду крови - на подготовительных курсах мишенями выступали унтерменши, да и новобранцев заставляли проходить сквозь горы гниющего, истерзаного пулями мяса, ещё недавно бывшего людьми. Солдат помнил, как его в первый раз стошнило. Даже смешно. Западный фронт, Британия, небо над Лондоном, 16 июля 1946 года. Привычный гул реактивных двигателей едва прорывается сквозь плотные наушники. Девушка лет 17 на третьем боевом вылете. До этого был почти год учебных полётов и экзамен, сданный с отличием. Теперь же она являлась частью элитного подразделения Люфтваффе, почти исключительно состоящего из первоклассных асов. Наконец началась вторая Битва за Британию, наконец-то эти капиталисты, так долго не дающие место под солнцем для её Родины - великого Рейха, падут. Сложная панель управления легко отзывается на быстрые и уверенные движения тонких, женственных пальцев, пусть и немного огрубевших за штурвалом истребителя. Наконец, появляются вражеские эскадрильи. Устаревшие и такие мееедленные Спитфайры - не чета новейшим сверхзвуковым реактивным Ме-270. Однако, не стоит недооценивать соперника - у бриттов немало опытных асов, остающихся опасными врагами даже на своих старых самолётах. Чётко следуя приказам командира, Гильда открывает огонь по ближайшему англичанину. Секунда - и он резко заходит в пике, уходя от смертельных трассеров. Вместо того, чтобы гоняться за врагом, лётчица пролетает дальше, резко разворачивается и открывает огонь по менее расторопным Спитфайрам. Один из них дымится и падает, пока молодая лейтенант садится на хвост следующему, продолжая следовать указаниям своего ведущего. Один за другим вражеские истребители падают на город. Пока не остаётся один, невероятно искусный ас, умудрившийся подбить один из сверхзвуковых самолётов. Однако и он скоро падает вниз, выпрыгнув с парашютом. Никто не преследует его - скоро эта мясорубка закончится, и если этот герой выживет, то сможет прекрасно послужить Рейху. Сзади подлетают бомбардировщики и десантные самолёты, готовясь нанести последний удар ненавистной империи. Падают первые бомбы, стирая в порошок целые кварталы, выпрыгивают первые десантники в тяжёлых экзоскелетах... Одним из них был Аддлер Ланге, ветеран первых боёв этой войны, высокий широкоплечий ариец с русыми волосами и большим напалмовым огнемётом. Вдоволь полюбовавшись видом горящего города при спуске, он отсоединил парашют в пяти метрах над землёй и приземлился прямо на асфальт. От удара по нему пошли глубокие и многочисленные трещины. Теперь ему следовало зачищать подвал за подвалом, постепенно двигаясь к центру. Почти всё население уже было эвакуировано за город, и Лондон превратили в крепость. В разбомбленную и пылающую крепость. Воронки от снарядов, руины домов... И летящие отовсюду пули. Немногие выжившие защитники, обколотые смесью психо и морфия, безумно рвались в бой. Впрочем, пули и осколки гранат отскакивали от брони, а ничего более серьёзного Аддлер пока не видел. Эх, до чего же дошла техника - всего четыре года назад приходилось идти на штурм укреплённых позиций с простой винтовкой и парой гранат, из брони имея лишь каску да униформу. А теперь, один солдат мог с лёгкостью уничтожить сотню врагов и даже не устать. Ланге размышлял, методично выжигая наркоманов, и спустился в подвал. Уничтожив всё живое, он заметил закрытый люк в полу. Сильный удар ногой смял стальную пластину, второй выбил её. Лестница в канализацию. Кинув туда несколько гранат, подобранных с трупов, штурмовик дождался детонации... И тут земля содрогнулась. Внизу послышался ряд из десятков взрывов, а по подвалу пошло множество трещин, а затем он резко обрушился вниз, в тёмную бездну. Аддлера спасла лишь броня. Сверху навалилась груда осколков бетона и арматуры, и десантник начал выкапываться из западни. Наконец, освободившись, он увидел, что провалилась почти вся улица, превратившись в ущелье метров десять глубиной. Выбраться наверх не было никакой возможности. Доложив о случившемся по радиосвязи, штурмовик Ваффен-СС пошёл вперёд, направляясь в центр города. Осколки бетона, арматура, трубы, остатки мебели, разбитый рояль - груды мусора окружали десантника Аддлера. Наконец, ему удалось найти более-менее пологий склон и по нему выбраться наружу. Руины города были охвачены пламенем, сквозь рёв пожара едва пробивались выстрелы и безумные крики британцев. Через час пути по филиалу ада, он встретил трёх камрадов из его отделения. По оружию он определил в них Альберта, Витольда и Изидора - ребят, с которыми он провёл последние четыре года. - Где командир? - Как раз ищем, Аддлер. Ты как, в порядке? Броня вся мятая. - Да, да, всё хорошо. Просто придавило куском улицы. - О майн готт... Она и это выдерживает? Слава учёным Рейха! Вместе продолжать путь было куда веселей и... Спокойней. Штурмовика не покидала мысль, что не могут бритты, сражавшиеся столь долго и упорно, так легко проиграть. Здесь наверняка есть какая-то ловушка. Какое-то вундерваффен... Но пока всё было спокойно. Отряд, истребляя защитников и встречая всё больше и больше товарищей, всё приближался к Букингемскому дворцу. К моменту, когда до цели осталось пройти всего два квартала, штурмовики уже собрались в полноценный шар-СС - 8 тяжёлых десантников и шарфюрер Генрих фон Зиверс, командир в лёгком экзоскелете и с штурмовой винтовкой в качестве основного оружия. Зачистив ещё одну улицу, отделение остановилось на привал, чтобы немного отдохнуть и скоординировать свои действия с другими частями первой гвардейской парашютно-десантной дивизии Ваффен-СС "Habicht". В ближайшей округе собрался полный штумбанн. Три роты штурм-СС, в каждой три взвода трупп-СС, в каждом из которых три отделения шар-СС. Суммарно - около 500 штурмовиков и младших офицеров, три десятка штурмовых императорских Тигров и Пантер. Вся эта сила была под руководством унтерштурмфюрера Герберта Гиммлера, племянника самого рейхсфюрера. Наконец, закончив с получением и уточнением приказов, отделение Аддлера направилось прямиком ко дворцу, по пути соединившись с императорским Тигром. Величественное здание, символ Британской короны было в огне. Напалм выжигал дворец изнутри. Впрочем, экзоскелеты выдерживали и не такое. Отряд при поддержке танка начал входить в здание с парадного входа. Тяжёлые двери были успешно взорваны снарядом Тигра, и штурмовики принялись за поиски входа в подземелье. Это заняло добрых пять часов блужданий по пылающему и грозящему обрушиться зданию, но наконец стальной люк был обнаружен и подорван. Стоило отряду войти внутрь и включить фонари, как раздался ещё один взрыв и грохот - дорога назад обрушилась. Теперь был только один путь - вперёд, к победе! Эскадрилья Гильды патрулировала небо над городом. Десант был высажен уже почти 10 часов назад. Оглядывая горящие руины, девушка откровенно скучала. Интересно, а "Мёртвая голова" быстро захватит остальную часть Британии? И куда её направят после победы? Причислят к авианосцам Кригсмарине для войны с США или же отправят на восток, к Гансу, добивать остатки советских войск... Ганс... Гильда мечтательно вздохнула. Они знакомы всего ничего, всего два дня в распределительном лагере, но этот простодушный парень из австрийской глубинки определённо засел в её сердце. Да и переписывались они регулярно. Может, стоит попроситься на восток? Наплевав на жёсткий отбор, свои выдающиеся лётные качества, покрыв позором элитных асов, отказавшись от службы вместе с ними? Подвергнув сомнению их справедливость и объективность при отборе? В конце концов, отвергнув необходимость наиболее эффективно служить своей родине, Великому Германскому Рейху? Нет. Ни за что. Если отправят к русским, то хорошо. Если нет - то придётся ждать конца войны. Погрузившись в размышления, Гильда пропустила момент, когда самолёт резко швырнуло в сторону. Небо вдруг закрутилось, и лётчица поняла, что падает. Сквозь рёв реактивных двигателей и свист воздуха прорвался адский гром тысяч взрывов. Вернув самообладание через несколько секунд, девушка нажала несколько кнопок на панели управлении и резко дёрнула штурвал на себя. Наконец, ей удалось выйти из пике и выровнять полёт. Развернувшись и оглядев город, Гильда увидела, что он почти целиком провалился под землю, оставив лишь глубокую дыру, стремительно заполнявшуюся водой. На прежнем месте остался лишь небольшой кусок в центре, да несколько пригородов. Запросив указания от ведущего пары, она продолжила полёт. Осознание произошедшего дошло до неё лишь через минуту. О боже, что же случилось с десантом? Не могли же они все... Умереть... Сентябрь 1946 года, Дальний Восток. Последний крупный очаг советского сопротивления подавлен. Миллионы советских граждан приветствуют освободителей от кровавого режима евреев-большевиков. Слава воинам Рейха! Слава фюреру! 20 апреля 1949 года, Берлин, Зал Славы. Празднование 60-летия фюрера Германского Рейха только началось, а грандиозное здание из вундер-бетона уже было заполнено до отказа. Миллионы арийцев ожидали выступление своего вождя по всей империи, триста тысяч из них, достойнейшие из достойных патриотов, заполонили Зал Народа. И ровно в полдень Адольф Гитлер вышел на трибуну, сопровождаемый представителями высшей государственной элиты - Иохим Фон Риббентроп, Альберт Шпеер, Мартин Борман, Пауль Йозеф Геббельс, Генрих Луйтпольд Гиммлер и некоторые другие. Вождь выглядел не лучшим образом - война, трудности управления великой державой и уже немолодые годы изрядно вымотали главу Рейха. Его лицо, хоть и было измождено банальными недосыпом и усталостью, сияло уверенной, властной улыбкой, а глаза горели фанатичной преданностью делу Великой Германии. Оглядев собравшихся пристальным взглядом и дождавшись тишины, фюрер начал свою речь. - Мои сограждане, мои друзья! Сегодня - великий день, который наверняка войдёт в историю. Благодаря нам всем - храбрым воинам, усердным рабочим, матерям наших детей - мы добились победы! Поздравляю вас, сыновья и дочери Германии! Мы смогли сделать то, что не удавалось ни одному народу мира. Ни жиду, ни американскому капиталисту, ни, тем более - диким варварам-азиатам и коммунистам! Мы изменили историю! Мы создали новый мировой порядок! - тут Гитлер прервался, давая толпе выразить свои эмоции. Сотни тысяч рук по всей Германии поднялись в священном приветствии. Радостные выкрики раздались по всему Рейху. Когда народ утих, фюрер продолжил свою речь. - Однако, мы не можем, нет, мы не должны! Мы не должны забывать, какой ценой досталась нам эта великая и безоговорочная победа. Миллионы убитых, искалеченных душой и телом детей Германии отдали всё, что у них было, для победы! Наши братья, сёстры, мужья и отцы, наши сыновья и дочери принесли себя в жертву ради этой победы! Так знайте - эта жертва не была напрасной! Благодаря им, мы, народ Великой Германии, можем жить и работать в новом, справедливом мире, мире, в котором больше не будет войн, тщеславия, жадности и глупости! Мы помним их жертву, и будем помнить всегда! Они всегда будут в сердце каждого из нас, в сердце Рейха! Зал Славы взорвался аплодисментами. Фюрер выставил руку в приветствии и ушёл с трибуны. 23 апреля 1949 года, Дальний Восток, 40 км от германо-японской границы. Ганс во главе своего отделения прочёсывал тайгу в поисках партизан. За два года он успел перевестись в Ваффен-СС, дослужиться до шарфюрера, получить несколько медалей и даже два Железных креста обеих степеней. Впрочем, единственное, что его действительно волновало - это отставка и спокойная мирная жизнь с Гильдой, ставшая в меру известным асом-майором. Она только закончила кампанию в Америке и скоро её часть должны перевести сюда, в Россию. Может, им удастся провести совместный отпуск среди местных красот или в Японии. По поводу первого - Ганс был очарован великолепием сибирских лесов, несмотря на многочисленные опасности, что они таили - начиная от банальной возможности заблудиться в этом бескрайнем зелёном море, заканчивая диким зверьём и партизанами, хорошо знающими местность и прекрасно использующими это знание. Впрочем, новейшая система навигации, тепловизоры и минирадары сводят подобные опасности на нет. Русские не смогли победить, имея многомиллионную армию, что уж говорить о плохо организованных и вооружённых партизанах... - Тихо. Рядом красные метки. Много. - передал Ганс по встроенной в экзоскелет рации. - Активировать Unsichtbarkeit! Броня солдат замерцала и растворилась в воздухе вместе с оружием. Пройдя метров десять, отделение наткнулось на лагерь повстанцев. Нехитрые землянки, оборванные, больные, голодные люди с примитивными ружьями и винтовками, а многие и вовсе только с топорами, усталый часовой, а так же женщины и дети, такие же измождённые, что и немногочисленные мужчины. - Окружить и готовиться к атаке. По сигналу, вооружённых и оказывающих сопротивление, обезвредить, желательно не убивать. Каратели чётко и организовано выполнили приказ, готовясь по первому зову начать атаку. Ганс проверил магазин своей Stg 46, и, выждав пять секунд, сказал краткое "Los!" и вошёл в лагерь, открывая огонь. Первыми упали партизаны с огнестрелом, затем те, кто пытался подобрать оружие у мёртвых, и те, кто кинулся почти без оружия на солдат Великой Германии. Всё кончилось за двадцать секунд. - Отключить маскировку! Пленных связать, убегающих - расстрелять, всё обыскать! Командира - ко мне! Вскоре оборванный бородатый русский средних лет оказался перед Гансом. Несмотря на возраст и тяжёлую жизнь, он выглядил весьма сильным. Поэтому его, с перебитой пулей ногой, удерживали аж двое камрадов. - Itak, russ. Tvoi otriad odin? - Da. - Drugih partizan znaesh? - Niet. - Skolko nashih ubili? - Nikogo. Ne uspeli. - Шарфюрер, может, стоит его попытать? Ну или одного из этих крошек?- спросил один из солдат, указав на маленькую группу детей. - Rus, ya ne hochy perehodit k jestokim meram. Pokaji, gde ostalnie, i klyanus chestyu oficer'a Reich'a, nikto, krome mujchin ne postradaet. Inache... - Ya ponyal. Primerno znayu, gde isho odin otryad i neskolko shronov. Bolshe ne skaju, ibo ne znayu. Сделав необходимые отметки на карте Ганса, он тихо спросил: - Shto teper? - Detyam - shkola, jenshinam - rabota, ostalnim - rasstrel. - Ponyatno. - Мужиков расстрелять. Детей и женщин повязать, начальству доложить, пусть пришлют ещё отделение и заберут пленных. Потом - отдыхать. Солдаты выстроили мужчин перед сточной канавой, служившей повстанцам туалетом, и скоро с ними было покончено. Баб заставили закопать канаву, а затем пленных заперли в одной из землянок, и отделение наконец получило заслуженный отдых.