Часть 4.
7 сентября 2019 г. в 09:00
Гермиона так нервничала, наверное, только когда сдавала СОВ. Она редко грубила учителям, можно сказать, вообще не грубила. Ну, разве только Амбридж, хотя ту за преподавателя-то считать сложно. Поэтому девушка не могла даже придумать хоть какое-то оскорбление. Как назло Том ее прожигал взглядом, ожидая действий. Она переглянулась с ним и одним взглядом показала, как ей сложно сейчас. Том закатил глаза.
Девушка вдруг заметила, что за ними пристально наблюдает Малфой. Хоть он явно и не смотрел на нее и Тома, сосредоточенный вид и косые взгляды Гермионе очень не понравились. Да и Рон как-то странно покосился на нее. Глубоко вздохнув, Гермиона посмотрела на Снейпа. Но за секунду до того, как она прервала с Томом зрительный контакт, ей стало так легко на душе, в голове витала легкая нежная дымка, и так не хотелось возвращаться в реальность…
— Назови Снейпа грязноволосым злобным ублюдком…- пронеслось в голове. Ведьма поняла, что не хочет этого говорить, но уста сами собой произнесли ругательства. Голова девушки тут же прояснилась. Она густо покраснела, поняв, что только что произошло.
— Мисс Грейнджер? — профессор по Защите сощурил глаза, глядя на Гермиону. Она стала тяжело дышать под удивленными взглядами сокурсников. Даже Пэнси Паркинсон разинула рот. — Это обращение было ко мне?
— Н-нет… да, — сказала она увереннее, хотя было до жути стыдно и неловко. — Да, я давно хотела это сказать. Надоели уже со своими упреками и постоянными: десять баллов с Гриффиндора. Вы… — Снейп был внешне невозмутим, но Гермиона видела, как гнев полыхнул в его глазах. — Ужасный преподаватель… — закончила она уже менее уверенно. Том отвел взгляд в сторону и тихо сотрясался от смеха. Ну наконец-то хоть кто-то ему это сказал. А Грейнджер смелее, чем он думал. После Империуса, он полагал, она начнет оправдываться. Ан-нет, девушке удалось удивить даже его.
Гриффиндорцы, что Гермиону поразило до глубины души, спустя несколько секунд всеобщего неловкого молчания вдруг одобрительно загудели. Гарри и Рон улыбнулись подруге, хотя совершенно не понимали, что это на нее нашло. Вот черт, ей же теперь придется перед ними оправдываться.
— Молчать, — класс затих, а Снейп подошел прямо к столу Гермионы. — Пятьдесят очков с Гриффиндора, мисс Грейнджер, за Ваше неуемное чувство справедливости и оскорбление преподавателя. Будете отбывать наказание следующие три дня.
— Но… — она растерялась. Как же стыдно. Гермиона не смогла сдержать накопившиеся слезы и сразу же стерла их рукавом мантии.
— Никаких «но». Жду сегодня в восемь в своем кабинете, — и он устрашающе развернулся, всколыхнув полами мантии. Девушка бросила злобный взгляд в сторону Тома и сразу же уткнулась в свой пергамент. Получил, что хотел, Реддл?
Парень разглядывал ее с каким-то ранее незнакомым чувством. Ему что, ее жаль? Жаль грязнокровку? Ту, которой он последние несколько лет только и желал, что смерти, ну или хотя бы чего-то подобного сегодняшнему происшествию? Нет, этого просто быть не может. Том взял в руки перо, обмакнул его в чернила и продолжил писать лекцию, стараясь откинуть эти глупые мысли.
После урока Гермиона быстрее всех вылетела из класса и помчалась в какое-нибудь уединенное место, чтобы не отвечать на вопросы друзей и сокурсников. И еще она не хотела видеть Тома.
Но ведьма выбрала не то место для «пряток», потому что в старом женском туалете он ее сразу же и обнаружил. Девушка утерла влажные щеки и налетела на него, ударяя кулачками в грудь.
— Какого хрена, Реддл? Как ты посмел? — он прекратил ее стенания, перехватив кисти над головой. Она пыталась вырваться, но не могла: парень намного крупнее и сильнее независимо от его волшебных сил. Это немного привело в чувства Гермиону.
— Все, отошла? — парень был непоколебим, на лице не отражалась ни одна эмоция, а глаза были холодными, как лед. Девушка судорожно вздохнула, слегка кивнув. — Ты так и сидела бы до конца занятия, если бы я не подтолкнул тебя. Извини, — хоть в голосе не было раскаяния, девушка успокоилась окончательно. И только тогда он неохотно отпустил ее теплые руки. Она заметила про себя, что тоже не хотела прерывать этот невинный физический контакт между ними.
— Мне теперь перед мальчиками объясняться, — она нахмурилась, отходя к окну. — Три дня… я не могу столько времени потерять, скоро же праздник. Макгонагалл с меня шкуру спустит, — она запустила пальцы в волосы и не заметила, как Том подошел сзади так близко, что теплое дыхание пошевелило каштановый локон у виска.
— Я попрошу его отпустить тебя с двух последних наказаний, если ты сегодня хорошо себя поведешь, — проговорил он тихо, но внутри у Гермионы зажегся такой огонь, что она просто перестала дышать. Одну ладонь парень положил на край подоконника с левой стороны от нее, а второй переложил волосы с ее левого плеча на правое. — Дыши, Грейнджер, — шепнул он ей на ухо, обдавая горячим дыханием. Девушка послушалась. Ее грудь вздымалась и опускалась, пока он медленно вдыхал аромат волос. И только сейчас он понял, что пахнут яблоком не только волосы, но и ее кожа. Духи? Эта грязнокровка просто издевается.
Том провел кончиком носа по шее девушки, вызывая толпу мурашек по телу. Легкий поцелуй перевернул ее внутренности и заставил протяжно выдохнуть. Разум заставлял прервать все это, а тело кричало остаться. Но Том сам спас ее, отойдя на несколько шагов к выходу. Гермиона боялась повернуться и посмотреть ему в глаза. А он спас ее и от этого, молча покинув помещение и оставив Гермиону одну.
Он шел в гостиную старост, которую занимал наравне с Паркинсон, и не мог никак освободиться от этого наваждения. Какого черта с ним происходит? Почему он так ведет себя с ней? Почему он хочет вернуться сейчас и впиться губами в ее неистовый рот, из которого вечно вырываются бесящие его вопросы? Почему ему хочется прижать ее к себе и вдыхать этот чертов аромат, пока легкие не будут содержать только этот воздух? Наполненный ею?
Том с грохотом захлопнул дверь в свою спальню и ударил кулаком в стену. И еще раз. И еще. Пока на костяшках пальцев не заалели рубцы. Он сел на край кровати и зарылся пальцами в темные густые волосы. Как же тошно от самого себя. Как же тошно…
Гермиона некоторое время стояла на месте, приходя в себя, успокаиваясь и придумывая, что бы сказать друзьям. Таких эмоций у нее еще не вызывал ни один парень. Даже с Виктором Крамом все было вполне невинно. Такого она с ним точно не испытывала. А ведь это лишь легкий поцелуй в шею. Что, если бы…
Но девушка покачала головой, стараясь выкинуть фантазии из головы. И только тогда она позволила себе выйти из туалета. В коридоре несколько гриффиндорцев с ее курса кричали: «Молодец, Гермиона!», «Так его, давно заслужил!» и прочие поддерживающие комментарии. Почему-то почти никто не переживал из-за потерянных баллов. Видно, Снейп уже всех достал.
А в гостиной Рон, Гарри и Джинни сразу же набросились на нее с расспросами.
— Бьюсь об заклад, все из-за ваших женских дней, — покачал головой Рональд. Гермиона рассмеялась, скрывая за этим неловкость, и вдруг решила поддержать его мысль.
— Да, мне и так плохо сегодня было, а он еще со своими упреками. В общем, не выдержала, — она прикусила нижнюю губу. Как же непривычно и гадко врать друзьям. Но это лучше, чем говорить им, что она помогает Реддлу. И это так глупо. Зачем она вообще согласилась на весь этот бред? Что такого он предложил ей взамен? Ну да, спокойную жизнь. Да только все стало еще хуже. Зачем он так ведет себя? Чтобы потом посмеяться? Или просто использовать ее, как какую-нибудь шлюшку типа Паркинсон?
В груди неожиданно кольнуло от одной мысли, что он с ней действительно спал. Наверняка, она же половине Слизерина дала. Гермиона грустно выдохнула, уже не вникая в разговор друзей, которые стали обсуждать ситуацию со Снейпом. Она пыталась им улыбаться. Джинни заметила ее удрученность и шепнула тихо:
— Иди, я их отвлеку, — и, ободряюще улыбнувшись, заговорила с парнями о Квиддиче. Гермиона быстро пробралась сквозь галдящих гриффиндорцев к лестнице, но там ее перехватил Дин Томас.
— О, Гермиона. Ты произвела сегодня фурор на ЗОТИ, — он облокотился на стену у начала лестницы, на которую уже начала подниматься девушка. — Не хочешь пойти со мной на бал?
— Знаешь, мне надо подумать. Я сегодня плохо себя чувствую, а еще наказание отбывать. Ты прости, — она уже почти скрылась наверху, когда парень крикнул вдогонку.
— Зря отказываешься. Скоро всех парней разберут, а ты так и останешься одна.
Гермиона не ответила. Она, если быть откровенной, совсем не хотела идти с кем-то. Возможно, в глубине души она и хотела бы, но это совсем исключено. Такая пара произвела бы фурор похлеще, чем она сегодня на Защите.
Том немного напряженно смотрел на часы в гостиной Слизерина. Еще двадцать минут и можно выдвигаться. Пятнадцать минут. Десять…
— Куда-то собираешься? — Драко разлегся на диванчике напротив и раскрыл пирожное, которое заботливая Нарцисса прислала ему утром с совой.
— Я ведь староста, в отличие от тебя, — Том изогнул губы в мерзкой улыбке. Драко внутренне всегда бесился, когда Реддл ему об этом напоминал. Ведь блондин так надеялся, что значок достанется ему. Как обидно, что с курса берут только одного парня и одну девушку. Несправедливо. Это ведь он отпрыск чистокровного семейства, это его отец состоит в Попечительстве, а все лавры опять достались этому полукровке. Которого он ненавидел. Которого боялся. Которого обожают все девчонки с их факультета и, что греха таить, с других тоже. Но и они боятся.
— Ну да, столько дел, столько дел, — Драко натянуто улыбнулся и откусил пирожное, мысленно благодаря матушку за ее заботу. — Нужно еще с грязнокровкой успеть пошалить, — он вытянул ноги на спинку дивана и скрестил их в лодыжках. Самодовольные серые глаза встретились с напряженными голубыми. Том не глупец, он знает, что Малфой пытается из него вытянуть информацию. Наверное, где-то заметил их вдвоем.
— Ты так быстро забываешь действие некоторых заклятий, мой скользкий друг, — Том приподнял брови, излучая властное спокойствие. Малфой напрягся, но виду не выказал. Здесь он ничего не сделает ему. Слишком много свидетелей. Но потом, он уверен, получит за дерзость сполна.
— Я помню, — ответил он небрежно, кусая сладость. — А вот ты, похоже, забываешь о своих неизменных принципах. Я думал, исключений быть не может, но у тебя, видимо, свои представления о грязнокровках.
Рука Реддла крепко сжала палочку в кармане мантии. Что за дерзость? Раньше этот трусливый хорек не позволял себе раскрывать пасть. Что изменилось?
Том начал прокручивать в голове последние события, поведение Драко и его взгляды… В этом году он как-то холодно стал относиться к своей подстилке Паркинсон, частенько ведет себя странно во время уроков с Гриффиндором. Если поначалу парень думал, что его отношения с Пенси разладились из-за гребаного значка, о котором Малфой грезил, то теперь картинка стала вырисовываться. То-то он часто говорит о грязнокровках. Само это слово он стал произносить чаще, да еще и вечно бесится из-за Золотого Трио, которое ему, впрочем, никак не досаждает.
Все дело в Грейнджер. Этот жалкий докси влюбился в нее? Нет, быть не может.
— У меня ли? — Том прищурился, внимательно следя за реакцией парня. Тот отвел взгляд и нервно смял обертку от пирожного. — Не ты ли грезишь о гриффиндорской шлюшке? — парень сглотнул. Ему стало противно от самого себя после этих слов. Раньше он произносил их с невероятным удовольствием, словно пробуя на вкус. А сейчас этот вкус казался испорченным, гадким.
— Ты смеешься? — Малфой нервно рассмеялся, вставая с дивана и направляясь к большому величественному камину из мрамора. Он бросил туда обертку и оперся локтем на каминную полку, где стояли длинные свечи. — Я ненавижу эту всезнайку, так же, как ты.
Это-то и стало доказательством для Тома, потому что он ее больше не ненавидел. Он с удовольствием поиздевается над Малфоем позже. Докажет, что такой сопляк ему совершенно не ровня. И причина не в Грейнджер, уж точно не в ней. Том накажет блондина только за его дерзость. А сейчас ему нужны ингредиенты.