Паучья власть

      

****,______,****

                    ***Несколькими месяцами ранее***              На ребёнка в руках своего Короля Страж смотрел с желанием разодрать его на части. А тот, ничего не видя, просто жался к Красноглазому, не испытывая никакого страха. Красноглазого эта смелость в малыше очень подкупала. Он был готов его всего расцеловать, показать всё, что тёмная колония вытворяла, но на него появились другие планы. Опасные и даже смертоносные. Мальчонка спас его и его яйцо, а значит, заслуживал лучшего! А кто может быть лучше, как не Хранитель колонии? Правда, у предыдущей местной Королевы он быстро издох, но Красноглазый на самотёк всё не пустит. И ждать, пока произойдёт чудо, и он сам породит Хранителя, не собирался.       Страж понял, что его мальчик задумал сделать с этим ребёнком и пожелал его планам провалиться, а человеку умереть страшной смертью. Само собой желал он этого молча, иначе бы Король разозлился и на следующее спаривание для откладки яиц отказался бы от него в пользу другого. К тому же, если план провалится, человеческий детёныш отправится к праотцам.       Безумный план Красноглазый лелеял несколько дней, пытаясь понять, с чего и как лучше начать. Кири — так звали спасшего его ребёнка — на диво быстро принял, что творилось вокруг. Пауки его не пугали, а интриговали. Сидя в отведённой для него пещере, где было светло из-за светящихся кристаллов, он смотрел на местных обитателей с любопытством. Никто не смел его тронуть, ибо гнев Красноглазого страшен.       — Как думаешь, — приветливо улыбаясь, протянул Красноглазый, покачиваясь в гамаке из паутины, когда как мальчонка сидел на камне рядом, — у тебя получится это выдержать?       — Я очень постараюсь! — пылко ответил Кири, сжимая кулачки.       — Если ты это выдержишь, то станешь Хранителем нашей колонии! Будешь оберегать нас! Меня в первую очередь, — Красноглазый хитро подмигнул, а мальчик весело рассмеялся.       — А я тоже буду яички из себя выдавливать? — Кири сделал большие круглые глаза.       — Ох, боюсь, это мало вероятно, — Красноглазый задумчиво причмокнул. — Хотя, если сделать всё немного иначе, может получиться.       — А что ты задумал?       — Хочу сделать из тебя арахнида, — мурлыкнул Красноглазый. — Ты будешь красивым, когда войдёшь в полную силу, — протянув руку, он погладил мальчика по щеке. — Хочу, чтобы всё получилось!       — И я тоже надеюсь! — Кири от предвкушения заёрзал на месте, подскочил на ноги и забрался к Королю, часто прилипая к паутине. Смущённо зардевшись, он потянулся, поцеловав Короля в губы.       — Когда войдёшь в силу, а твоё тело будет развитым, — мурлыкнул Красноглазый, — я позволю тебе вкусить много большее!       — А что это? — любопытствующим голосом прошептал Кири.       — А вот тогда и узнаешь! — Красноглазый скосил глаза к проёму, в котором показалось несколько арахнидов, тащащих огромное тело паука. — Они нашли потрясающий экземпляр. Как тебе?       Сев, Кири во все глаза уставился на паука-альбиноса с выжженными глазами и вырванными жвалами. Арахниды, подтащив тело к кромке воды, вышли наружу, где в самом проёме застыл Страж: он своими глазами хотел удостовериться, что ничего у его мальчика не получится. Немного посердится, потрахается от души, да и забудет. Главное, чтобы ничего не вышло…       — Я буду вот таким? — Кири ткнул пальцем в мёртвого паука.       — Не совсем, но да, это будет частью твоего тела, — шепнул Красноглазый, нежно потёршись своей щекой о щёку мальчонки. — Я очень на тебя надеюсь, не подведи меня!       Покивав, Кири с радостью повис на шее Красноглазого, когда тот, выбираясь из гамака, потянул его за собой. Огромный паук по отношению к человеческому детёнышу казался каким-то нелепым. Красноглазый представил, как крошечное тельце сливается с пауком… действительно, нелепый вид. Зато по цвету подходили: оба светлые. Но это ничего. Это сейчас Кири маленький, но стоит в его кровь попасть крови Короля, как он начнёт меняться. Его тело преобразуется, став походить на остальных. А когда он сольётся с телом паука, то от арахнидов его будет отличать редкий цвет шкуры. По крайней мере Красноглазый задумал именно это: соединить человека и паука, чтобы они срослись, став единым целым. И в этом же сомневался Страж, чуть ли не молясь, чтобы Король потерпел крах в своём эксперименте.       — Ты готов? — спросил Красноглазый, присаживаясь рядом с мальчонкой на колени.       — Готов! Немного страшно, но готов! — закивал Кири, сжимая кулачки.       — Ты прелестен! — улыбнулся Красноглазый.       Кири радостно заулыбался в ответ. Он с замиранием сердца следил, как Красноглазый открывает рот, а из него выскальзывают острые отростки, которые воткнулись в шею. От резкой боли Кири поморщился, но не проронил ни звука, храбрясь перед своим истинным Королём. По отросткам потёк яд, переливаясь в вены мальчика. Взгляд у него поплыл сразу, и Красноглазому пришлось взять его на руки. Гулко, испуганно бьющееся сердце разгоняло яд по всему телу, заставляя его принимать этот дар.       Издав хриплый стон, Кири закатил глаза и конвульсивно задёргался. Красноглазый крепко держал его, прижимая к себе и с любовью глядя в побелевшее лицо. Сквозь кожу стали видны тёмные дорожки вен, кровь в которых из-за вторжения извне менялась, чернея.       Когда Кири затих, Красноглазый убрал придатки, прокусил язык до крови и сунул его в рот мальчика. Густые капли, падая на мягкий розовый язычок, скатывались в глотку, по пищеводу в желудок. Красноглазый своей крови не жалел, прокусывая язык снова и снова, чтобы как можно больше её проникло в Кири, даруя более быструю регенерацию, а значит и стойкость к яду.       — Не пожалей о содеянном, — прошелестел Страж.       — Не в моих правилах жалеть о чём-то, — отозвался Красноглазый, продолжая «кормёжку».       — А если не получится?       — Значит, будем ждать, пока я сам разрожусь на Хранителя. Но у меня такое ощущение, что это случится не скоро.       — Как бы этот человек не впал в безумие.       — О, тут можешь не беспокоиться, — рассмеялся Красноглазый. — Об этом я побеспокоюсь сам. Я желаю успеха! Ты ведь не жалеешь о том, что сделал со мной, — заметил он, скосив глаза на своего арахнида.       — Что ж, — Страж позволил себе смех, — здесь я с тобой согласен. От моей скуки не осталось и следа. Ты сотрясёшь этот никчёмный архипелаг!       — А как ты смотришь на то, — Красноглазый, облизнувшись и продолжая держать мальчика на руках, подошёл к арахниду ближе, — чтобы свергнуть всех правителей этих островов? Этот самый огромный, но всё же остров. А более мелкие толком и не обитаемы.       — Ты хоть представляешь, какое количество арахнидов тебе нужно породить? — в голосе Стража слышалось нетерпение, точно он был готов сорваться воевать с людьми в эту же минуту.       — Наша колония уже разрослась. Последний город был уничтожен практически без потерь. Один за одним, мы сравняем их цивилизации с землёй! — в глазах Красноглазого вспыхнуло желание битвы. — Свергнуть туманных и остров наш!       — Звучит потрясающе, — выдохнул Страж.       Он ярко представлял, как море вокруг архипелага окрашивается в алый после расправы над людьми. Люди веками, тысячелетиями загоняли их в самые тёмные углы и места, вырезая, уничтожая, ненавидя и боясь. Но с тем, кто стоял перед ним, с его амбициями, силой и желанием наказать без жалости, у них всё может получиться. Не зря он позволил Охотнику отложить кладки, пусть и обычные пауки, но это неслабая боевая мощь в огромных количествах. А что если плодиться начнёт каждый бывший туманный? Их колония умножится в несколько раз!       К тому же…       Страж посмотрел на Кири, а после на труп паука-альбиноса. Если задумка возымеет успех, они будут защищены во всех смыслах. Хранитель не обычный паук или арахнид. Эти создания способны проникать в сам разум, не прикасаясь к кому-либо. Они умелые ткачи кошмаров. Кукловоды, каких свет не видывал. Один Хранитель стоил сотни таких, как сам Страж.       Но во всей этой прелести был очень серьёзный минус…       Переведя взгляд на Красноглазого, Страж усомнился. Единственной, кого слушался Хранитель, была породившая его Королева. Никогда, ни при каких обстоятельствах подобные им не смели идти против Матери. Но Кири не был рождён их Королём, как и убитый паук. Что если подобная тварь, обезумев, уничтожит их самих?       — Твоё сомнение раздражает! — прорычал Красноглазый, не щадя врезав кулаком по лицу Стража. — Червём передо мной будешь ползать, когда у меня все получится! И вымаливать прощение за то, что усомнился! — он перешёл на низкое шипение, сверкая алыми глазами.       — Приношу свои извинения, — Страж, низко склонившись, отступил. Зная характер своего мальчика, он поступил неосмотрительно, поведя себя так. Всё-таки гнев Короля мог настигнуть и его.       Недовольно поморщившись, Красноглазый, крутанув бедром, развернулся к воде, быстрым шагом дойдя до неё. Внутри он предвкушал бойню. Сначала: Тристан и его отпрыски. А после затаиться, дать разрешение туманным на кладки. Конечно, здесь был огромный риск, что те возомнят о себе слишком много, что уже было, но в своей силе он был уверен, как никогда.       Красноглазый нисколько не удивился, когда от мыслей у него встал член. Возбуждение колыхалось ощутимыми волнами. По ногам потекло из чуть расслабленного ануса. Не сдержавшись, он страстно поцеловал Кири, любовно поглаживая его большим пальцем по щеке.       — Я в тебя верю, мой милый Кири, — прошипел Красноглазый. — Верю, что у нас с тобой всё получится! Ты ведь хочешь стать сильнее? Хочешь отблагодарить меня? Хочешь узнать то, чего никогда не знал? Хочешь стать чем-то большим? Хочешь жить много дольше? Конечно же, хочешь! Я в тебе всё это чувствую! Чувствую твою огромную волю! Чувствую твоё желание постигать и узнавать! Чувствую твоё желание стать сильнее! Чувствую твои смелость, отвагу, величие! Когда-то Страж ради меня уничтожил свою колонию практически подчистую! Я ради него привёл их к победе! А теперь твой черёд, Кири, дать нам ещё больше власти! Пусть наша колония станет непобедимой! Благодаря тебе! Благодаря мне! Дай мне то, что я хочу, и я дам тебе то, что хочешь ты! — пылко шептал Красноглазый.       Кири на его страстный монолог не отреагировал никак. Однако слышал сквозь густой плотный туман, накрывший голову. Он бы хотел ответить, завопить, что да, он хочет всего этого. Не постеснялся бы сказать, что жаждет отомстить всем, кто его когда-то обижал, кто отказывался дружить. Поклялся бы в вечной верности, упав в ноги. Но яд и кровь сковали тело, которое он уже не чувствовал. Даже не понимал, дышит ли вообще.       Расхохотавшись, Красноглазый нагнулся вперёд. Из спины, пробивая нежную мягкую кожу, вырвались четыре длинные паучьи лапы, из которых он принялся активно обматывать Кири паутиной, сооружая кокон. Красноглазый был нетерпелив. Жажда делать хоть что-то, подталкивала его самого к изменениям, как внешним, так и внутренним. Замотав мальчика, он схватился за толстую паутину, которую для него спустил один из пауков, подвесив кокон на неё, отчего Кири стал болтаться над водой.       — Будь сильным ради меня! — шепнул Красноглазый, ласково глянув на бледного мальчика. — А теперь, — лапы за спиной распались в труху, опав на пол, точно их никогда и не было. — Закончим с тобой, — он продемонстрировал когти на руке.       Не пытаясь избежать наказания, Страж вышел вперёд. Паховые пластины разошлись и все три члена выдвинулись на максимальную длину. Готовясь к адской боли, он напрягся всем телом. Однако, стоило коготкам разодрать плоть на одном, он всё же не выдержал и болезненно зашипел.       — Не смей меня разочаровывать, мой Страж, — прошипел Красноглазый.       — Склоняюсь перед волей твоей, — прошелестел арахнид, низко опуская голову, чем выказывал свою покорность.       — Нам ведь обоим это нужно, — оскалился Красноглазый, запрыгивая на Стража. — А теперь ты должен приложить все усилия, чтобы я отложил сильную кладку! — он резко опустился на раненый член, и Страж издал громкое шипение, когда на раны попали горячие соки Короля.