Паучья власть

             Сидящий на спине Воина Охотник с интересом разглядывал трупы. Мертвяки и мертвяки, чего необычного? Можно поковыряться и сожрать чего повкуснее. Охотник так и сделал, отошёл в кусты, к той самой лучнице, которая обожгла его кислотой, и разодрал на ней одежду. Оторвав левую грудь, а следом и разодрав мышцы, он глянул на сердце. Хмыкнув, он сломал рёбра и вынул сладкое лакомство наружу, жадно в него впиваясь, брызжа всё ещё тёплой кровью.       Замерший за его спиной Воин скучающе зевнул, тихо клацнув жвалами. Обернувшись на него, Охотник протянул съестное и снова принялся рыться в трупе, точно что-то искал. И нашёл. Печень. Принюхавшись к ней, он довольно кивнул и впился зубами, закатывая от удовольствия глаза. Он даже тихо рассмеялся, когда Воин подлез к нему, слизывая капельки крови с кусочками мяса.       Дразня своего арахнида, Охотник сначала просто оторвал кусочек и сунул тому в рот, а потом и вовсе, откусив, оставил на вытянутом языке, соблазнительно на него уставившись. Воин игру своего избранника принял. Максимально плотно прижавшись лицом к его лицу, подцепил кусочек угощения, утягивая к себе. Хихикнув, Охотник ещё пару раз покормил его так и набросился с поцелуями.       Вылизывая своего арахнида, Охотник, краем глаза заметив шевеление впереди, замер. С мольбой в словах и во взгляде его обожаемый Красноглазый взывал к Стражу, чтобы тот поимел его. Охотник даже не заметил, как перестал дышать, следя за страстью других. И чем больше смотрел, тем невыносимее становилось. Из задницы потекло, а тело мелко задрожало. Воин на это поглядывал с нотками опасения: сам он не против поразвлечься, но если избранник решит удовлетворить Короля, тогда арахниду придётся остаться неудовлетворённым. А с другой стороны, Королю хорошо. Очень двоякая ситуация.       Но как оказалось, Охотник к Красноглазому идти не спешил. Он просто смотрел, пока не повернулся с той же мольбой. С тем же желанием быть взятым. И Воин не смел ему отказать. Настойчиво надавив на его плечи, вынудил сесть на колени и раздвинул паховые пластины, сразу демонстрируя три чёрных хера, похожих на жала. Более светлые полосы наталкивали на мысли, что внутри они складывались, как какая-то раздвижная конструкция, занимая мизер места. Мягкая плоть паха так же немного вывалилась, как бы говоря: внутри больше ничего не прячется.       Охотник на хуи смотрел с вселенской любовью. Он даже нежно потёрся об один щёчкой, вымазывая самого себя в слизи. Никакого отвращения это не вызвало, даже наоборот. Хихикнув, Охотник, дроча два крайних члена, ощутимо давя пальчиками, а иногда и царапая ноготками, приоткрыл рот, насасывая самый кончик и урча от мощного вкуса выделяемой смазки. Его губы мягко смыкались на твёрдой плоти. Язычок ненавязчиво гладил ствол без ярко выраженной головки.       Воину было в радость смотреть на миленькую мордашку избранника, который так вкусно начмокивал, обсасывая хуй. Вот только этого было мало. Но и торопиться смысла не было: раз Король решил предаться разврату, да ещё и волны характерные шлёт, то никто в колонии сегодня с места не сдвинется, ибо предадутся похоти. Тогда можно насладиться своим мальчуганом в полной мере и ни о чём не беспокоясь.       Желая показать, а заодно и подразнить, Воин вытянул тонкие отросточки на конце своих хуёв, отчего Охотник замер, выпучив глазёнки. Точно присоски, отростки сжали язычок, мягко его разминая и обмазывая чуть иными вкусами, которыми Охотник захлюпал с удвоенной силой. Его очень забавляло и дико возбуждало, как отросточки резво щекотали язычок. Мысли от этого рождались какие угодно, но только не скромные.       — С твоего позволения, — рыкнул Воин. И не успел Охотник хоть слово пискнуть, как его завалили на траву. Арахнид навис над более мелкой тёмной тварью, созерцая его прекрасное тело и красноречивую слезливую мордашку. Как же захотелось с ним поразвратничать! И Воин не стал себе в этом отказывать.       Охотник тихо выдохнул, когда такая страшная махина сделал несколько мелких шажков, вставая более удобно для дальнейшего созерцания. Пусть мальчонка не такой фигуристый, как Король или тот же Карл, но посмотреть было на что. Изогнувшись, члены змеями скользнули по тельцу, щекоча его отросточками и вымазывая в выделениях. От ощущения чего-то склизкого на теле, как влага растекается в стороны, скатываясь с боков, Охотника забила крупная дрожь. Ощущения казались ему приятными, того и гляди кончит только от этого. Если кончит, Воин ему явно этого не простит. Или простит? Накажет по-особенному…       Достигнув торса, два члена устремились к набухшим соскам. Охотник затрепетал того тошнее, когда отростки приклеились к ним, весьма ласково и дюже приятно сдавливая. Пришла ассоциация с влажным беззубым ртом: чего-то мусолит, но кусать нечем. Ненавязчивые, а между тем настойчивые движения щекотали интимные местечки, заставляя задницу истекать активнее. Они сминали соски, немного натягивали и без конца шевелились, размазывая по грудям влагу. Охотник, не сдержавшись, начал постанывать, прогибаясь навстречу ласкам. Привыкнув к жёсткой ебле — о ней он и мечтал — как-то позабыл, что может быть вот так вот невинно и приятно. До поры до времени…       Поняв, что избранник достаточно расслабился, а соски приняли нужную вытянутую форму, Воин приклеил отростки, разводя соски в разные стороны и настойчиво проталкиваясь в открывающиеся дырочки самыми тонкими из них. Охотника выгнуло сильнее, глаза широко распахнулись. Он громко пискнул, сжимая пальцами траву. Сердце забухало активнее, от ощущения, как его нежные сосочки раздвигают отростки. Не просто раздвигают, но ещё и двигаются внутри, трахая их. Воину не составило труда держать члены так, чтобы дёргающийся избранник не сорвал концы со своего торса.       Воин издал своеобразный мурчащий звук: вид стонущего избранника ему нравился. Такие дивные звуки он издавал, бормоча что-то себе под нос. Дав себе буквально пару минут понаслаждаться Охотником, Воин задействовал третий член. Скользнув им между сисек, сунул в рот, малость поигрался с ротиком и устремился к анусу: негоже сие прекрасное место без внимания оставлять…       Охотник подавился стоном, когда член резво вошёл в задницу, активно раздвигая анус. Затем быстро выскользнул и снова вскользнул, и так несколько раз, пока не замер снаружи. Мысль Воину пришла спонтанно: прижав отросточки к анусу, он прилип к нему, натягивая на себя. Тугое кольцо забавно вытянулось и немного приоткрылось. А когда, отлипнув, они взялись активно его щекотать и вымазывать в слизи, ощущения для Охотника показались странными, не менее приятными, чем в сосках, но странными…       Если бы были свободны и остальные хуи, Воин бы присосался к кишке и попытался вытянуть её. Вот бы знатно тогда Охотник поорал! Но пока он одаривал его тем, что трахал груди, рыча на его стоны. Вот только просто смотреть, это не то, хотелось действовать. Хмыкнув, Воин втянул отросточки обратно в член и жёстко сунул на всю длину, утыкаясь ставшим острым концом во внутреннюю стенку. Охотник взвыл надрывая связки, но вместо того чтобы свести колени, он только шире их развёл, приподнимаясь на носках, словно хотел продемонстрировать своему арахниду вид на анус. На анус, ставший очень растянутым и развратным. Если бы не плотный панцирь на теле, Воин бы согнулся и с удовольствием его покусал, но теперь плотные пластины такого его лишили.       Споро двигающийся хер вызывал всё новые вскрики и всхлипы Охотника. Его анус трепетал на твёрдом хере. Мысленно Охотник молился, чтобы разошедшийся Воин не проткнул его стенку своим остриём, а то уже болеть начинало неимоверно. Точно слыша мысли своего избранника, арахнид перестал биться в одно место, перейдя на другие. Вот конец ткнулся в уплотнение стенки, заставив мальца прогнуться сильнее. Вот член сделал волну, давя на кишку в разные стороны. А будь их три, он бы мог потянуть ещё больше, раскрывая узкий анус до невообразимого диаметра.       Мотнув головой, Воин убрал один член от груди, сделал шаг назад и нагнулся, хватая распухший сосок когтями, давя и наминая. Охотник всхлипнул и тут же перешёл на несмолкаемые мокрые стоны, когда в задницу протолкнулся второй хер. Тут бы кто угодно помер, когда чёрные хуи разошлись в стороны. У Охотника перехватило дыхание от чувства, как кишка напряглась. Он испуганно замотал головой, и Воин, расхохотавшись над ним, быстро задвигал членами, наслаждаясь теснотой и адским жаром.       Желая увидеть развернувшееся в жопе мальчонки безобразие, Воин дёрнул его за ноги на себя, поднимая и укладывая плечами на приподнятые лапы. Обзор на анус стал бесподобным. Охотник сильно задрожал, опасаясь за свою некогда маленькую дырочку. Вдруг его арахнид так разойдётся, что и мокрого места от него не оставит? Конечно, он верил, что Красноглазый за него заступится и если надо по кусочкам соберёт, но всё-таки…       — Порвёшь! — прохныкал Охотник, когда в задницу втиснулся третий член. — Так хорошо! Это пугает!       — Я сделаю тебе ещё лучше, — прошелестел Воин, двигая тремя хуями как одним. Анус налился, зарумянился, с чавканьем выплескивая наружу соки мальчишки. Заурчав от их запаха, Воин приподнял ноги выше и жвалами сжал нежную кожу возле растянутой дырки, заставив Охотника громко вскрикнуть. Ворсинки челюстей впивались и в саму дырочку, царапая и создавая странные дополнительные ощущения. Ранки щипало, точно соли посыпали, и то, что Воин их старательно облизывал, никакого эффекта не возымело и даже усугубляло.       Сказав что-то нечленораздельное, Охотник сжал своё лицо руками. Слюнки тянулись от губ, скатываясь по вискам, носу, периодами попадая в глаза. Иногда он мотал головой, и слёзы разлетались в стороны. Это казалось Воину мило-забавным. Охотник так сжимал его своей задницей в страхе что, выскользнув, они обратно не вскользнут, а между тем делал вид, будто ему больно.       Издав утробный рык, Воин поднял Охотника, держа нижними руками за задницу, а остальными прижимая его к себе. Члены задвигались быстрее, проталкиваясь во внутреннее кольцо и не обращая внимания, что оно сопротивляется такой настойчивости. Воину главное было проникнуть внутрь и заполнить его своим семенем, дав начало жизни новой партии тёмных тварей.       — Ты мой, — прошипел Воин, заливая охнувшего от напора потоков Охотника спермой. — Король ведь дал добро. Принеси нам сильных воинов!       — Как скажешь, — проскулил Охотник, держась за живот.       — Подарочек напоследок, — хохотнув, Воин выскользнул членами, перед самым выходом прилепив отростки к кишке и потянув её следом. Жаль только, что из такой позы он её не мог рассмотреть. Наверняка она сейчас была безумно красива! Издав жалобный скулёж, Охотник дёрнул было руки к заднице, но Воин перехватил их, и сам отпустил кишку, дав ей утянуться обратно, а следом разомкнулся замок, давая лишнему семени спокойно покинуть тело Охотника.