Паучья власть

             Поездки утомительны во всех смыслах, какие только были. Красноглазому надоедало сидеть на спине Стража просто так, и он начинал маяться ерундой — по мнению Стража. Король то одного мальчика потискает, то другого. Умудрился поругаться с Охотником, но очень быстро помирились, слюняво целуясь и раздражая Стража ещё больше — самому так хотелось. Несколько долгих дней складывались в недели. Оказывается, столица располагалась весьма далеко. Спрашивается: какого хрена королька занесло в такие дали? И как он так быстро добрался до дома? По морю… По нему напрямую, а по суше пришлось бы огибать многие места. Ведь сам Красноглазый шёл зигзагами.       И последние дни давались сложнее, чем предыдущие. Во-первых, — это самое сложное — Король запретил нападать на города. Одно дело, когда одни располагались в отдалении, и другое, когда близко — больше шансов, что они будут раскрыты. Отсюда вытекало второе — голод. Пищи в лесах полно, но животные не сравнятся с человечиной. Третье, детёныши, которые так и норовили разбежаться в разные стороны и навести суматоху. Король рычать-то рычал, и мелкотня его слушалась, но не проходило и часа, как они снова принимались хулиганить и донимать старших. От всего этого градус раздражения и злости рос, грозясь перерасти в бунт. Вот только посмеют ли?       Медленно поднявшись, Красноглазый поставил ногу на с готовностью подставленную Стражем руку и опёрся ладонями о его голову и плечо. Над головой постепенно сгущалась тьма. В воздухе витало спокойствие. Яркие звёздочки вспыхивали спереди и чуть сбоку, создавая поистине волшебный образ. Словно не надвигалась на столицу буря, словно всё затихло в мире. Но затишье бывает перед бурей.       Тихо рассмеявшись, Красноглазый облизал губы и с мрачными нотками начал зачитывать:              — Сокол в небе — ясна птица       Всё кричит о небылицах,       Всё о том, что мир наш полон       Света, тьма и… лишь ночница       Всё поёт о небылицах,       О ревущих монстрах — детях тварей       Что с мечами нападают.              Сокол в небе — гнев опасен,       Всё о монстрах лишь судачит,       Дети тьмы вперёд идут       Месть свою с собой несут,       Смерти пали семена       Берегись — идёт война.              Сокол в небе — кровь на лицах,       Не поёт уж та ночница.       Полог тёмный — твари сила,       И у ног твоих могила.       Солнце гаснет — нет луны,       От меня вам не уйти!              Сокол в небе — тишь под небом,       Тварей марш прошёл по свету,       Монстров крик, и люди в страхе,       Разорвутся крылья в махе.              Сокол в небе — в мире полночь,       Мир затих под нашим гнётом,       Солнца луч, и нет надежды,       Мрак повсюду — монстров песня.              Сокол в небе — кровь на лицах,       Не слышны ночницы крики,       Свет погас — луна царит       Монстрам тьма благоволит…              Замолчав, Красноглазый оскалился. Перед ним на утёсе стоял огромный город. Мечник оказался прав — защищён он хорошо, одни стены чего стоят. Перед главными воротами раскинулись редкие домишки и палатки. Людей было полным полно — вот уж раздолье! Если бы против людей шли люди, победить было бы затруднительно. Но ведь пауки легко ползали по всем поверхностям, а значит, им не составит никакого труда зайти с тыла. Атаки неожиданней не придумать.       — Здравствуй, сокол! Твари рядом! — с фанатичным блеском в глазах прошипел Красноглазый и, прижав руки к лицу, принялся безумно хихикать.       Чувствуя настрой Короля, заволновалась и колония.       — Не поможет граду камень! Всё сожжем! И будем рады! — хихикнул Красноглазый.       — Совсем спятил, — пробормотал Мечник, и стоящий рядом Карл согласно закивал.       — Месть свершится! Кровь прольётся! — Красноглазый вытянул руку, отдавая паукам-гигантам мысленные приказы.       Пауки спустились с уступа, быстро проползли в сторону обрыва и скрылись за краем. Страж только немного скорректировал их путь, чтобы они сливались с горой, меж камней, которых они все спрятались, а не поползли по полю, где их и слепой заметит.       — Сокол ясный — дивна птица! Монстров жвала — ты их слышишь?       За спиной Короля поднялись стаи птиц, бабочек и светлячков, направляясь к городу.       — Ночь ярка и так опасна! — Красноглазый, обернувшись, посмотрел на Охотника, и тот с готовностью подскочил на ноги. — Тихий шёпот смерти ясен. Дивна птица — сокол ясный. Лютых тварей ты опасней. Ты ведь хотел тактику, — сбиваясь с ритма произнёс Красноглазый, повернувшись к Мечнику. — Получи. Нет той преграды, которую бы мы не преодолели, через которую я бы вас не провёл! Охотник, Инкуб, Светлячок! — названные замерли перед Стражем. — Вы для меня кое-что сделаете. Охотник, ты передашь соколу привет от твари. Посмотрим, как он отреагирует. Поиграем с жертвой. Мне нужен его страх.       — Я не подведу! — пылко выкрикнул Охотник.       — Меньшего я от тебя и не ждал! Вы двое, перенесёте его через стены. Хранитель поможет вам скрыться. А дальше станьте людьми и слушайте мои приказы. Сам я обратиться не смогу, — Красноглазый посмотрел на свою руку и сморщил носик. — Сил слишком много. Делайте всё как скажу. Никого из вас терять у меня желания нет. Охотник, — Красноглазый, спрыгнув на камни, сжал тому лицо руками, — ты меня никогда не подводил, и надеюсь, что и сейчас будет так же. Мы не люди! И сомнительно, что хоть когда-то ими были! Никакой жалости! Они сами напросились!       — Сожрём птичку! — с тем же безумным блеском в глазах выдохнул Охотник.       — Вот именно — сожрём! — выдохнул Красноглазый, жарко целуя любимчика. — А теперь идите! — без поцелуев, с которыми он передавал своё безумие, не остались и Инкуб со Светлячком. — Месть уж рядом, — Красноглазый с прищуром смотрел, как Инкуб один легко поднимает Охотника на руки, вместе с ним взмывая в небо. Хранитель тут же накрыл их мороком, чтобы люди в высоких смотровых башнях их не увидели.       — Интересный подход, — проскрежетал Страж.       — Ясный сокол — дивна птица! Сковал ужас твоё сердце!              Пауки-гиганты, расположившись под утёсом, ждали приказа, в любой моменты готовые сорваться в бой. Арахниды-воины, что стояли в первых рядах, прислушивались к Королю, который прилагал титанические усилия, чтобы успокоиться. Красноглазый послал и Колосса к ним, чтобы именно он возглавил атаку. Кристофер быстро понял, что его проверяют, способен ли он поднять руку — все шесть — против тех, к кому ещё недавно принадлежал. Сомнений у него не было. Единственное, его снедало беспокойство за брата: справится ли без него? Столько лет вместе, столько лет он ухаживал за ним, а теперь Кассий был и сам в состоянии за себя постоять.       Кристофера давно сжирал ужас от того, что он чувствует не просто к мужчине, но к брату. Родному брату. Да и после того, что случилось, мог ли он надеяться, что Кассий ему хоть как-то ответит? Но в колонии «бездушных» монстров всё оказалось иначе, не так, как он представлял и как рассказывали мужики в трактирах. Да, пауки безжалостные; да, ими движут инстинкты; да, ничего, кроме как сожрать кровавый шмат мяса, не нужно… НО! Благодаря Красноглазому колония приобрела человечность. Если это можно так назвать.       Откровенно, Кристофера воодушевил стишок. Сильно переделанный. На самом деле в нём говорилось о соколе и светлом дне, об их совместном путешествии по всему миру, но никак не о смерти и мести. Даже забавно, что Красноглазый его не только вспомнил, но ещё и так «мило» переделал. Причём на ходу — сомнительно, что он ночами сидел и строчил свои переделки. Было бы забавно на это посмотреть…       Кассий же чувствовал себя окрылённым во всех смыслах. Ну, летать он мог во всех смыслах. Столько лет сидел в коляске, а теперь не то, что ходит — летает! И внешне выглядит своеобразно. Особенно потешно выглядели пушистые усики. Но он ходил! Летал! От радости, что разливалась внутри вулканом, хотелось вопить.       Кассий украдкой глянул на напарников и прикусил губу: Охотник был сама серьёзность, а Инкуб скучающе зевал и мило морщил носик, принюхиваясь. В отличие от него, эта парочка держала себя в руках, не позволяя лишних эмоций.       Охотник указал на тёмное место между домами, и Инкуб свернул туда. Как только их ноги коснулись земли, морок спал, и Хранитель, вздохнув с облегчением, кивнул Красноглазому, как бы говоря, что троица на месте — хотя Король это видел и без него. Но Красноглазый всё равно похвалил его, чтобы тот довольно расцвёл и мило засмущался. Загляденье! Красноглазый очень надеялся, что его мальчонки справятся с поставленной задачей, ведь месть свершится уже сегодня.       Украсть одежду было делом плёвым. Охотник быстро сорвал с верёвки сухие вещи и раскидал напарникам, чтобы те прикрыли нагие тела. Человеческие тела. Светлячок всё порывался выпустить всех насекомых, что раздували его мешок, но пришлось втянуть в себя, а то это грозило спором с Охотником.       Несмотря на темнеющее небо, людей на улицах меньше не становилось. Это играло на руку, можно было легко затеряться среди толпы. На трёх парней-подростков внимания никто не обращал. Пару раз к ним приставали в стельку пьяные мужики — Инкуб и Светлячок, в отличие от Охотника, выглядели весьма женственно, поэтому их принимали за девчонок, зовя развлечься. Красноглазый закрыл и резко распахнул глаза, устами Охотника прошептав:       — Умри, жалкий!       Мужик, что схватил Инкуба за предплечье, замер, неотрывно смотря в сверкнувшие глаза Охотника. Медленно выпрямившись, он отошёл в сторону, а потом и вовсе подскочил к стене, с силой долбясь о каменную кладку какого-то строения головой. Друзья мужика сами соскочили со своих мест, кидаясь остановить товарища, но вот ещё один удар, и череп хрустнул.       — Никто не смеет прикасаться к тому, что принадлежит мне! — гневно рыкнул Красноглазый. — Поубиваю всех! Как эта жалкая тварь посмела тронуть моего мальчика?! — скрипнув зубами, он поставил ногу на камень, скрестив руки на груди.       Посмеиваясь над людьми, Охотник потянул ребят дальше, приобняв их за плечи. Суматоха за спиной стояла знатная. Уже даже понабежала стража — шустрые ребята. В городе охраны в целом было очень много. Поначалу было не понятно почему, но чем ближе троица приближалась к внутренним воротам, тем становилось яснее, что шёл какой-то праздник. Везде были навешаны венки с живыми цветами, развивались ленты, горели факелы с разноцветными огнями. Пока троица таращила на эти красоты глаза, Красноглазый успевал вычислять стражников, нашёл арсенал и башню магов, куда тут же направил птиц с ядовитыми пауками на спинах.       — Власть паучья — день ненастный, — пробормотал Красноглазый и властно сказал: — Пропусти!       Стража возле ворот вздрогнула и разошлась в стороны, давая тёмным пройти дальше.       Охотника приводило в восторг, что Красноглазый выбрал именно его для подобных действий. По сути, Инкуб подходил больше, с его способностями к соблазнению и гипнозу, но нет. Охотник от этого чувствовал себя особенным — каким для Короля и был. Через Стража такое не провернуть — слишком твердолоб и разум не такой гибкий.       — А что дальше? — шёпотом спросил Охотник, и товарищи озадаченно на него уставились: сразу поняли, что тот к Королю обращается.       — Забирайтесь в замок и найдите его, — скомандовал Красноглазый. — Осматривайтесь почаще, мне через вас лучше видно, что там происходит, нежели от мелких паучков.       — Хорошо! — в голос выдохнули парни и, переглянувшись, хихикнули.       Забравшись по стене, они по очереди забрались на широкий балкон, а оттуда в чью-то огромную спальню. Походила она на королевскую, но убранства какие-то скромные, отчего помещение казалось пустым. Пожав плечами, тёмные дошли до дверей. Инкуб всё косился на кроватищу — вот бы на такой с Королём поваляться да предаться разврату.       — Потом помечтаешь, — шикнул Охотник, который думал ровно о том же.       Видя их мысли, Красноглазый не сдержал смешка: когда их поход будет завершён, а месть свершится, он каждого милого мальчика своего гарема одарит своим особым вниманием. Начнёт, конечно же, с Охотника — самый особенный и самый сладкий! Красноглазый облизнулся, представляя, сколько красивых мальчишек в городе, из которых можно будет сделать нехилое пополнение колонии. Главное не нарваться на недовольство Стража. Но если победят, он будет сытым во всех смыслах. И, может, наконец перестанет сомневаться. Красноглазому нужна победа и ни что иное! Никаких полумер!       — Интересно, что празднуют? — полюбопытствовал Кассий, срывая со стены ветку какого-то дерева и швыряя под ноги.       — Вообще плевать, — отозвался Охотник, быстрым шагом идя по коридору к большому залу, полному людей. — Три входа, — задумчиво протянул он. — Перекройте главный, а я запру боковые, не дайте никому уйти.       — Если почуете опасность — обращайтесь, — шептал Красноглазый. — Пауки вас прикроют. Птах уже в замке, а с ним и бабочки с пауками. Не бойтесь, у вас есть я и Хранитель, — на этих словах Кири весь подобрался, сжимая кулачки.       Охотник, частично обращаясь, убил двух стражников, что стояли возле одной из боковых дверей, пряча трупы в коконы и подвешивая их под потолком.       Красноглазого пробила мелкая дрожь. Уже, вот-вот, прямо сейчас!..       Охотник, смотря на зал взглядом Короля, поймал одного единственного. Улыбчивый молодой мужчина прижимал за талию красивую юную девчонку.       На шумно задышавшего мальчишку Страж посмотрел со скукой. Он уже рвался в бой, хотя на вид был смиренен и спокоен.       Ведомый Королём, Охотник легко преодолел препятствия из людей и предметов мебели, быстро достигнув мужчины.       — Чем-то могу помочь? — Тристан с нотками отвращения глянул на мальчишку перед ним, пытаясь скрыть это за радушной улыбкой.       — Здравствуй, Тристан, — голосом Красноглазого произнёс Охотник, и людской король застыл, слыша угрозу.       Мир вокруг точно замер. Тристан смотрел не на хрупкого мальчика, а на монстра за его спиной, что стоял среди скал, сверкая алыми радужками глаз.       — Пташка в клетке! — зашипел Красноглазый. — За моих детей я утоплю весь твой мир в крови тебе подобных!!!