***
— Самекичи… я чувствую… что-то, — выдохнула Ваданохара, всматриваясь на сей раз не в само Море, а скорее стараясь заглянуть ещё дальше — в «пространство за пространством», в самую основу всех этих наслоений реальностей. — Как будто… как будто меня зовут, оттуда, издалека. И это не Сал. — Будь осторожна, — Самекичи ласково поймал ведьму под руку. — Не забывай, что бы ни случилось, важнее всего сейчас — ты сама. Всё остальное, и Сал, и я, и этот «зовущий» — всё это не будет иметь смысла, если ты… — Я помню, Самекичи, — Ваданохара обернулась, заглянув фамильяру в глаза. — Давай будем верить, что я справлюсь, хорошо? — Всегда готов. И осколок жемчужины вздрогнул, вновь связывая между собой два мира. — Здравствуй, Ваданохара. Мрачный, пугающий взгляд из-под полей тёмно-фиолетовой шляпы. Неусловимо знакомые черты лица — искажённые, но всё равно знакомые, пусть и невозможно сразу понять, откуда. Посох в руке — чёрный, с красноватой спиралью вокруг него и серым полумесяцем на верхушке. Ведьма не могла знать, кто перед ней, — лишь невнятное ощущение родства внутри давало слабый намёк. Слишком слабый, чтобы быть понятным. — Рад, что ты всё же смогла найти меня. Жаль, конечно, что я сейчас не тот, кем был когда-то, — твой… «друг», — ещё одна многозначительная пауза, — так хорошо постарался в попытках побороть меня, что, можно сказать, заставил меня стать иным. Прости, если какие-то мои слова покажутся тебе злыми или циничными. — «Друг»?.. — Казавшийся другом, — хмуро уточнил волшебник. — Он казался тебе другом, оказался скрытым врагом, а теперь, когда я запер его и потребовал подумать над своим поведением, снова пытается стать другом. Ты же сама его к этому подтолкнула, не так ли? — Сал… — Именно. — То есть… это ты… Вы держите его там, взаперти? — Я бы и тебя на денёк запер, чтобы думала, прежде чем верить, — ухмыльнулся он. — Но так, по-моему, тоже неплохо получилось. Нормальный отец всегда постарается защитить свою дочку от всяких проходимцев, верно? Глаза Ваданохары невольно широко распахнулись от изумления. Несомненно, это был именно он. Теперь, когда главное слово прозвучало вслух, легко было заметить, что лицо волшебника в чём-то удивительно похоже на облик самой Ваданохары, что его посох — по форме в точности знаменитый посох Великого Волшебника, а одеяния сменили всего лишь окраску, но не суть. — Мейкай… Отец, — выдохнула ведьма, не в силах сказать что-либо ещё. — Трудно узнать, да? — хмыкнул Мейкай. — Вот и тебя было бы трудно узнать, если бы он с его ненаглядной принцессой провернули то, что хотели. Как насчёт поблагодарить за спасение? Голос звучал сурово — но где-то внутри потемневших глаз всё же мерцала слабенькая живая искорка, слабый, но отчётливый след прежнего Великого Волшебника. — Спасибо… отец, спасибо тебе, — Ваданохара несмело улыбнулась и шагнула навстречу Мейкаю. — Выходит, это ты тогда забрал их от нас, и с тех пор… — И с тех пор Микоцу больше нет, а её прихвостень болтается в Море Памяти, — подтвердил тот. — Сама понимаешь, такие, как он, не тонут, так что я мог позволить себе некоторые… жёсткие меры. А ты, я вижу, пришла просить ему свободы? Всё ещё готова верить на слово, даже подобному мерзавцу, а, Ваданохара? «Верить на слово?..» — Дело же не только в словах… — Ваданохара говорила медленно, подбирая формулировки, стараясь не зацепить лишнюю мысль. — Ты же сам всё видел, отец. Он уже не был тем мерзавцем, когда… когда Самекичи пришёл туда. Злодей бы не захотел для себя смерти, верно? А он… — Как знать? Возможно, он заранее знал, что ты его спасёшь. — Но… — Ваданохара откровенно растерялась. — Отец, ты думаешь, что… — Я — тот, кто я есть сейчас, — думаю, что он не заслуживает твоего милосердия, — отрезал Мейкай. — Быть может, прежний Мейкай мыслил бы иначе. Но я — не он. И напомню — стараниями Сала. С десяток секунд они пристально смотрели друг на друга — словно бы каждый старался мысленно переубедить другого. Словно бы где-то посередине между двумя их сознаниями зависла граница — ещё одна граница из многих, разделяющих стремление к жизни и влечение к смерти. — Я играю честно, — произнёс наконец Мейкай. — У него есть шанс… Он слегка тряхнул рукой — и тонкая серебристая струйка слетела с неё, исчезая где-то в пустоте внизу. — …с этого самого момента.***
Когда вода успела стать такой тёмной? Казалось бы, я отвлёкся совсем ненадолго — просто посмотрел в небо, где в этот момент мелькнул едва заметный светящийся след… словно бы падающий метеор, или, возможно, вспышка какой-нибудь далёкой звезды, угасшая за многие годы полёта. Казалось бы, я просто посмотрел в небо — а вода уже превратилась из сине-голубой в пронзительно чёрную, со слабыми густо-фиолетовыми отсветами. А над поверхностью воды застыл слабо светящийся белый силуэт — отлично узнаваемый мне силуэт Мейкая. — Видишь, что ты со мной сделал, Сал?.. — он говорил тихо, едва слышно, но мне казалось, будто он шепчет мне даже не в ухо, а прямо в сознание, будто бы я слышу его мысли за долю секунды до того, как они превратятся в речь. — Видишь, что от меня осталось? Совсем чуть-чуть, мелочь, оболочка, не способная даже надеяться на будущее — только понемногу существовать и грустить о несбывшемся. Но поверь, даже эта оболочка всё ещё хочет… хочет жить. Мелкая рябь пробежала по светящимся контурам — Мейкай протянул ко мне руку, и я услышал: — Я скоро растворюсь в этой воде… прошу тебя!.. …прежде чем его образ лопнул, свернувшись в одну маленькую яркую точку, сразу же камнем ушедшую на дно. Тело среагировало быстрее сознания. Я ещё пытался осмыслить увиденное, понять, что здесь произошло, действительно ли со мной говорил тот самый, настоящий Великий Волшебник, которого душит внутри себя его тёмная сторона, пробуждённая мной, понять, что с ним происходит прямо сейчас и что с этим могу сделать я, — а ноги уже бросили меня вперёд, с одной простой мыслью где-то на краю сознания. «Его надо вытащить. Его надо достать из этой тёмной воды». «Ай!» Снова рефлекторное движение — я ещё даже не успел ощутить охватившего всё тело, почти невидимого фиолетового пламени, а хвост уже резким рывком выбросил меня из воды обратно на берег. «Я не доплыву. Даже если ему и правда нужна моя помощь… я не донырну дотуда. Я просто сгорю заживо». Кажется, на этот раз звезда оказалась почти что в самых моих руках — но я не в состоянии дотянуться до неё.***
— Что… что он должен сделать? — дрожащим голосом спросила Ваданохара. Мейкай вновь зловеще усмехнулся. — Выбор, Ваданохара. Он должен сделать выбор. Подтвердить, что он действительно хочет выйти оттуда очищенным, перерождённым… а не лелеет очередной хитрый план — и не намерен в очередной раз поддаться страсти. Ведьма перевела взгляд вниз — туда, где, бесконечно далёкое и всё же ясно различимое, разливалось Море Памяти. — Но… знает ли он об этом выборе? Мейкай подошёл на шаг ближе, коснулся её плеча — незаметно стряхнув вниз ещё одну цепочку серебристых искр. — Сейчас узнает.***
— Сал… Я обернулся на голос, уже зная, кого я увижу — уж кого, но её я точно мог узнать всегда. Морской Бог, как же она красива… Когда-то эта красота в буквальном смысле слова свела меня с ума. Маленькая мисс Всемогущество, сама чистота, наивность и невинность, восхитительная в каждом движении, в каждом слове, — мне даже не хочется ни с чем её сравнивать, ведь любое сравнение будет неполным, упустит хоть что-то из всей этой прелестной картины. Когда-то я тянулся к ней всей своей жадной сущностью — и я, на самом деле, прекрасно помню это. Но сейчас, когда мне был дарован новый взгляд, новая возможность понять их — её саму, её возлюбленного… Я чувствую — я обязан держать себя под контролем. Обязан не ей — а самому себе, тому, кто понемногу начинает восстанавливаться от полученных ударов, тому, кто понял, что один из этих ударов неизбежен — но может превратиться из боли в пока ещё непривычную, но уже, как ни странно это было бы для меня самого, такую тёплую и приятную радость. Радость видеть её довольной — жизнью, собственным счастьем… и, быть может, также и мной? …Да, возможно, на самом деле я охотился именно за этим. Всего лишь за тем, чтобы нравиться ей — по-настоящему, а не сквозь маску, в жизни, а не в хитро сплетённой паутине иллюзий. Именно поэтому я и не вправе поддаваться прежнему желанию — оно вновь сделает меня лишь грудой масок, а не… …да, я всё ещё не осмеливался сказать «другом». — Ваданохара?.. Она приблизилась ко мне. Лёгкими, спокойными, уверенными шагами — словно бы знала о моих мыслях и уже нисколько не боялась их. Осторожно, ласково дотронулась до моего плеча — и на мгновение меня вновь захлестнуло старым искушением: пустой берег только для нас двоих, она совсем близко ко мне, и на сей раз даже не пытается бежать… «Нет». Одно простое слово, решительно сказанное самому себе, — даже не слово, а напоминание о том, что я уже сказал себе чуть ранее. Одно простое слово — и прежние мысли рассеялись, оставляя только едва заметный след — необычный след от смеси тупой боли и невиданного ранее удовольствия. — Я хочу помочь тебе, Сал. Я увидела, как ты бросился в Море… — Но оно не пустило меня, — вздохнул я в ответ. — Как будто я не акула вовсе, как будто я не жил всю жизнь в воде… как будто я больше не могу даже коснуться её, не то что донырнуть до цели. Она присела рядом, слегка погладила мою ладонь. — На самом деле — всё ты можешь, Сал. А там, где не можешь сам, — мы всегда можем подхватить тебя, верно? Ты всегда можешь позвать нас… как звал сейчас, даже если и не слышал этого. Прикосновение к спине — плавник чуть вздрагивает под её рукой, лёгкое волнение дрожью пробегает по телу — но разум всё так же на страже, направляя эмоции, превращая риск срыва в короткое, острое и очень приятное мгновение. — Ещё не всё потеряно, поверь. Ваданохара поднялась на ноги — плавным, изящным движением, так свойственным ей — таким знакомым мне. Подняла руку, направив её в сторону моря. И вода начала отступать — отступать на глазах, с каждой секундой удаляясь всё дальше и дальше от берега.***
— Я очень хочу помочь ему, — тихо шепнула ведьма, глядя вниз, вдаль — туда, где она же, воплощённая волей Мейкая, силой своей колдовской воли удерживала Море в узде. — Я очень хочу, чтобы это ему помогло… — Ты всё сделала правильно. Теперь исход зависит уже только от него.***
Я устремился вперёд по обнажённому дну — и Ваданохара, удерживая ладонь перед собой, последовала рядом, отталкивая воду всё дальше и дальше. Метр за метром, шаг за шагом, камень за камнем. Искра уже была совсем близко — и я едва сорвался на бег, сдержав себя уже почти у самой кромки воды, когда несколько мелких брызг вновь обожгли мою кожу. Только бы успеть. Только бы суметь подхватить её вовремя… Рука коснулась мокрого песка — пальцы слегка защипало остатками влаги, но — плевать. Искра засветилась ярче, словно бы ощутив моё приближение, — и я осторожно подхватил её, поднимая от земли, укрывая в своих ладонях. «Всё в порядке, лорд Мейкай. Я услышал Ваш зов, и, даже если Вы сейчас сами были в огне, как и я, — я вытащу Вас отсюда».***
По телу тёмного Мейкая словно бы пробежала короткая конвульсия. Он простонал что-то невнятное, медленно опустился на колено, словно бы получив внезапный удар. — Отец!.. Ты… что ты сделал с собой?.. Ваданохара метнулась к нему, подхватила голову волшебника в свои руки. — Отец, прошу… — Ваданохара… — он слабо улыбнулся, глядя на неё снизу вверх. — Приятно, что даже… даже такого… ты всё равно меня ценишь. Спасибо тебе за эти минуты, моя дорогая.***
И опять — стоило лишь на секунду отвлечься, сосредоточиться на том, что оказалось важным прямо сейчас… Издалека донёсся короткий гром — и я, вздрогнув, прижал пойманную искру к груди. — Сал, я не могу… Сал, беги! — крик Ваданохары вернул меня в реальность, заставив быстро оглядеться по сторонам. Оглядеться — и понять, что она держится из последних сил, готовая вот-вот исчезнуть, и вода уже собирается в огромную волну цунами — в волну, от которой я уже никак не успею скрыться. И всё же я послушался её. Побежал, крепко сцепив ладони, не оглядываясь — лишь на слух понимая, что обратный отсчёт уже начат, что осталиось лишь несколько секунд, прежде чем поставленный ей барьер рухнет, и мысленно называя для самого себе последние мгновения. «Пять». Перепрыгиваю по нескольким камням — разогнавшись так, как только мог. «Четыре». Нога соскальзывает с камня, увязает в песке. «Три». Оттолкнувшись, выдёргиваю ногу — и вновь рывком прыгаю вперёд. «Два». Поскользнувшись, падаю на бок. «Один». Не успеваю. Уже никак не успеваю, не смогу даже встать… «Ноль». Я свернулся кольцом, плотно замкнув руки, опираясь лицом на собственный хвост. Пусть даже налетевшее цунами сожжёт меня — я всё равно буду оберегать то, что доверилось мне. …Искра вновь задрожала в ладонях. Забилась, будто бы подстраиваясь под ритм моего пульса. Волна гудела, приближаясь ко мне — я не видел её, но даже лёгкая вибрация песка давала чётко понять — она закроет для меня половину неба, прежде чем ударить всей огромной водной массой. Прежде чем… Я не хотел об этом думать. «В любом случае, пока ещё есть хоть чуть-чуть времени… я постараюсь смыть Вашу грусть, лорд Мейкай». Удар заставил меня вздрогнуть — по коже вновь побежало пламя, обжигая, опаляя, побуждая меня скорее отключиться и вышвырнуть из сознания этот жар. — Я вижу пламя… Что это за голос? Он доносился словно бы изнутри меня — но явно не от меня самого… — Я тебя не оставлю, Сал, потомок благородных фамильяров. Я не отброшу твой зов. Ещё несколько почти нестерпимых мгновений… И искра словно бы взорвалась в моих руках. Я почти что не ощутил этого взрыва — лишь одна волна, слабая на фоне боли, пробежала по телу, от рук — до головы и кончика хвоста, прошла через меня — дальше, в огонь и в воду. И мгновением позже меня накрыло потоком холода — от той же самой воды, которая только что приносила мне жар. Медленно, осторожно я открыл глаза, высунул нос куда-то наружу — и сразу же прищурился при виде ярко светящейся сферы, окружившей меня со всех сторон. Сферы, внутри которой вода в мгновение ока вновь становилась прозрачной. Она расширялась, захватывая всё больше и больше воды — всё сильнее и сильнее отбирая власть у жгучего ультрафиолетового Моря. Метр за метром, шаг за шагом. Прежде чем вновь взорваться — разлететься вокруг, словно бы в мгновение ока накрыв собой разом всё Море Памяти, ослепляя меня ярким заревом — но даже сквозь это зарево я видел, как очищается всё пространство вокруг, как чёрно-красные цвета исчезают из мира, сменяясь теми, какие и должны были быть здесь — с самого начала. — Здравствуй ещё раз, Сал. Глаза понемногу отходили от яркого света — и я начал различать перед собой сперва тёмный силуэт, а затем — и те же самые характерные черты, которые приветствовали меня в Море Памяти в самом начале. Только сейчас это был настоящий Мейкай. Добрый Великий Волшебник, всем своим существом стоящий на страже Синего Моря, а сейчас замерший на поверхности воды, прямо напротив меня. — Я должен тебя поблагодарить — и поздравить. Ты очень сильно помог мне — ведь я должен быть именно тем, кого ты видишь здесь и сейчас, а не тем, кем я чуть было не стал по воле Красного Моря. И ты нашёл свой выход отсюда — показав и нам, и самому себе, каков ты, когда стремишься быть достойным себя. Он наклонился, подал мне руку — и я плавно всплыл рядом с ним, глаза в глаза. — Прощай, Сал, — тихо сказал он, коснувшись ладонями моих плеч. — Я запомню эту нашу встречу. И пусть с тобой рядом всегда будут истинный лунный свет… Мягкое сияние уже накрывало меня, приглушая звуки — но не последние слова: — …и твоя собственная, уникальная свобода.