Ты природу свою не убьешь

Мия ведет головой, пока из горла вырывается слабый стон. Больно. Словно изнутри разрывает на части мелкие осколки памяти, болезненно тянущиеся до самого затылка. Девушка пытается пошевелить затекшей рукой, осторожно касаясь влажных волос, и по комнате разносится громкий звук, заставляющий замереть. «О нет. Нет, нет, нет, только не снова» — проносится в голове Мии, когда она пытается встать. Попытка заканчивается лишь падением обратно, хотя девушка даже не уверена, куда она упала. На пальцах остается что-то липкое, а в комнате настолько темно, что она не знает, открыты ли ее глаза. Недалеко что-то двигается, и глаза начинают слезится. Ей перекрыли пути бегства, ее лишили возможности спастись. Что в этот раз? Кому еще незадачливая журналистка успела перейти дорогу? Звук усиливается, и Мия несколько раз дергается от злости и бессилия, от абсолютной беспомощности и беззащитности, которую уже так давно не чувствовала. — Мия? — слышит она тихий, ломаный голос.- Это ты? — голос приближался, и она вжимается в стену.- Боже, если это очередная тупая шутка, я оторву тебе голову! — Дастин? — на грани слез спрашивает девушка, а голос тихий такой, жалостливый.- Дастин, пожалуйста, скажи, что происходит? Парень сглатывает, хмурясь. Он бы ответил, если бы имел ответ на ее вопрос. Вампир даже не знает, сколько он здесь просидел, не знает причин или поводов. А теперь к нему закидывают Мию, которая к тому же ранена… Он облизывает губы, и тут же морщится, но эти сладкие мысли не дают покоя. Вампир будто чувствует, как растет внутри что-то тяжелое, горячее, сжимающее внутренности и переворачивая сознание. Дастину так хочется почувствовать, как стекает по горлу горячая, сладкая кровь, наполняя силами, наполняя властью. — Дастин? — вновь спрашивает Мия, понемногу начиная чувствовать уверенность.- Слушай, нужно убираться отсюда, пока никто не пришел. Но он молчит, и только два золотых глаза сияют в непроглядной тьме. Он может слышать, как быстро бьется ее сердце в груди, и этот звук влечет сильнее, чем самая чувственная музыка. Сколько он не пил? Месяц? Полгода? И теперь эта девушка просто оказывается здесь, запах ее крови блуждает по телу, пробирается внутрь и покусывает пальцы рук. Парень делает к ней еще один шаг. — Мия, — его голос трясется, — Мия послушай. Тебе надо уходить, и чем быстрее, тем лучше. Девушка приподнимает бровь. Парень делает еще несколько шагов, хищно облизываясь. Желудок сводит судорога, и вампир еле удерживается, чтобы прямо сейчас не схватить свою добычу. Но терпение заканчивалось. Его желание сопротивляться заканчивалось. А животный голод лишь разгорался с новой силой. — Я не могу, — констатирует факт девушка, брякнув цепью. И тут же шипит, чувствуя, как по руке побежала алая струйка. Легкий порез о какой-то мусор, не больше, но вампиру и не надо. Мия чувствует неосторожные прикосновения к своему лицу, чувствует дрожь его пальцев и сбитое дыхание. Дастин скользит холодными руками по ее коже, и молчит так громко, что девушка тут же дергается, пытаясь хоть как-то отодвинуться от вампира, что сходил с ума. Она проходила это, да вот только в этот раз нет ни слов, ни кочерги. Ее голову наклоняют так резко, что хруст глушит мертвую тишину. Мия вскрикивает, а огонь все растекался по затылку, по шейным позвонкам, пока парень слегка надавливает на сонную артерию, что пульсацией отдает в пальцы. Понимал ли он, что творит? Да. Потому что свои инстинкты ему не задушить. Потому что такова его природа. Девушка может почувствовать, как его волосы щекочут ей щеку, как шею опаляет дыхание. Дастин опасно близко, и он совершенно не собирался останавливаться. — Эй, хватит, — она пытается достучаться до него.- Пожалуйста, отпусти меня, — она старалась переубедить его.- Дастин, прошу, послушай меня, — но и мольбы ничего не изменили. Когда клыки вонзаются в шею, Мия чувствует боль, гребанным цунами прошибающую все тело. Кровь бежит по коже, капает с лица парня ей на раскрытые ладони. Он до боли сжимает ее плечи, разрывая артерию. Он царапает ее, прижимаясь сильнее. Дастин пьянеет от жары, расползающейся по телу, и вдруг вздрагивает. Его глаза расширяются, но вампир не может прекратить, не может оторваться. Мия глухо вздыхает, а мысли у нее путаются в один огромный змеиный клубок. Вот так она хотела умереть? Вот к этому стремилась все время? Забавно. Дастин чувствует, как бегут по лицу слезы. Все равно никто не увидит, так какая разница? Он сожалеет, он винит себя и свою слабость, но не прекращает. Лишь сильнее кутается в ускользающее тепло человека, которого ненавидел, но так сильно желал. А девушка цепляется за его футболку, пока капли одна к одной падали на замерзающую кожу. — Не надо, — ее голос наполняет ломаный хрип. Вампир еще несколько минут сжимает в руках мертвое тело и тихо скулит, словно желая спрятаться от того, что сделал. Ровно до того момента, как в дверях холодной комнаты не появляется Виктор.