Как ебёт адмирал

Аделаида протянула взглядом по всему составу флотилии Диего. Она достаточно разбита, чтобы сдаться, но, тем не менее, ещё могла оказывать некоторое сопротивление, хотя, бесспорно, уже пагубное. Девушка ощутила резкое и волнующее духовное возвышение, вновь обретя контроль над своими магическими силами. Но поспешно уняла своё бурное ликование. Было ещё одно дело. Аделаида подошла к Себастьяну. — Мы можем пойти на сближение? Капитан непонимающе нахмурил брови, сделав и без того сосредоточенное лицо ещё более серьёзным. — Зачем? Мы и так его одолели. Сейчас лучше плыть отсюда. — Мне нужно вернуть кольцо. Аделаида мысленно приготовилась к борьбе за право забрать семейную реликвию. Она знала породу Себастьяна, и едва он мог понять, насколько это важно. — Ты вернула магию. К чему тебе кольцо? — Оно принадлежит мне и моей семье, и я не позволю, чтобы всякие озабоченные остолопы носили его на себе более. — Ты понимаешь, чем это грозит? Мы потеряем время и лишние силы на твою прихоть. — Себастьян, это не прихоть. Мне очень важно его забрать. Аделаида посмотрела на капитана так, словно хотела сказать: «Сделай это, если я хоть что-то для тебя значу». Но подобный метод игры на чувствах не тронул Себастьяна, и он сурово покачал головой. «Вечно он так!» Поняв, что это не подействует, Аделаида переменила тактику. — Ты даже не стараешься меня понять. Что с того, если мы немного задержимся? — Ты навлечёшь на себя беду. Тебе придётся сразиться с Диего и умудриться снять с него кольцо. Как ты себе это представляешь? Впрочем, на этих словах голос Себастьяна смягчился. — Не смей сомневаться во мне. Я не раз доказывала, что я достойный противник. Слово за слово, они начали спор. В это время, несмотря на очевидный упадок сил, с корабля разъярённого Диего продолжали палить пушки. В этом водовороте залпов и выкриков Аделаида и Себастьян едва могли продолжать свой разговор. Капитан мог без лишних усилий окончательно заткнуть пушки вражеского судна, либо уступить Аделаиде и пойти на абордаж. Девушка смотрела на него нервно, почти с обидой оттого, что не может получить желаемое. Себастьян, страдавший слабостью к этой прелестной пиратке, слегка помедлил в сомнении, но отдал приказ о взятии корабля Диего на абордаж. Аделаида благодарно посмотрела на Себастьяна, но тот, по своему обыкновению, сохранял в работе непробиваемую бесстрастность и лишь коротко кивнул, приступая к делу. «Мог хотя бы постараться не вести себя, словно булыжник». Но неприятный осадок от разговора с Себастьяном тут же сменился бурлящим ощущением риска, когда Аделаида, крепко сжимая в руке абордажный клинок, встала на палубу вражеского корабля. За ней подоспели Джеки, Крис и ещё несколько человек из команды. Аделаида искала глазами главного героя этого мероприятия, но неожиданно перед глазами появился Хуан, предупреждающее выставив шпагу. — Госпожа Аделаида, какая встреча! — Действительно! Надеюсь, вы хорошо к ней приготовились, не то снова проиграете и, правда, мне будет уже неудобно. Хуан атаковал, скорчив, по всей видимости, угрожающую гримасу. Но их только начинавший казаться серьёзным бой прервал, грубо оттолкнувший Хуана, Диего. — С ней я сам разберусь, — рявкнул он и обратился уже к Аделаиде: — Я тебя уже заждался, дорогая. Диего едко оскалился, но через его ехидство проступал толстый слой злобы, которая, в силу характера, сопровождала адмирала везде и всегда. — Соскучился? — Аделаида отбила летящую на неё шпагу Диего. — Не представляешь насколько. На его пальце сияло кольцо. Аделаида жадно вцепилась взглядом в фамильную ценность и упустила момент, когда Диего вышел на серьёзное наступление. Аделаиде не оставалось ничего, кроме как защищаться и под натиском противника пятиться назад. Таким образом адмирал загнал девушку на порт. — Моё отсутствие явно не идёт тебе на пользу. Ещё немного и будешь ронять шпагу, — сардонически прокомментировал Диего и победно ухмыльнулся. — Ты, имея магию, проиграл. Будь уверен, с твоим куском металла я точно справлюсь, — с подчёркнуто ядовитой насмешкой ответила Аделаида. Диего прорычал что-то неразборчивое — не смеет эта девчонка, кем бы она ни была, называть шпагу, которую он унаследовал от отца, куском металла. К ней у Диего было такое же отношение, как у Аделаиды к кольцу. Диего всё наступал, но Аделаида смогла ухватить момент и начать увереннее отбивать удары соперника. Это его только раззадорило: — Какой жар! С каждым разом всё больше убеждаюсь, что все мои труды сполна оправдаются. Такая спутница жизни мне под стать. — Высоко себя ставишь. И вот снова атака, на этот раз от Аделаиды. Какое-то время они сражались на одном месте, потом Диего порядком наскучила эта бессмысленная бойня, и он, яростно нападая, пытался вывести Аделаиду из сил. Но она была ещё крепка, хотя мелькавшие размышления о том, как раздобыть кольцо, давали Диего время для новых атак. «Можно ли магией? Но что такое сделать? Я не могу сосредоточиться. Я могу… нет… лучше…» Но Аделаида не смогла додумать, что лучше, ибо с постыдной халатностью не заметила то, как наступила на люк порта и — какая удача для Диего! — свалилась в него. Девушка приземлилась на спину. По пути она расцарапала руки и ударилась головой. Первые мгновения она ощущала себя так, словно весь дух из неё вышибло, но она быстро вскочила на ноги, увидев, что Диего спустился вслед за ней, хотя тело слегка ломило и трясло. — Как нелепо вышло. Надо быть осторожнее, родная, — процедил Диего, надвигаясь на Аделаиду медленно и пугающе. Справа от Аделаиды было продолжение коридора, она кинулась туда, но с ужасом поняла, что он вовсе не такой длинный, как ей показалось. В критическую минуту мозг Аделаиды не мог предложить каких-либо удачных спасительных вариантов, она напрочь забыла о магии, и ей ничего не оставалось, кроме как броситься в ближайшую дверь. Каюта, в которую она попала, обладала удручающе маленькими размерами, и Аделаиде негде было развернуться для наиболее действенных приёмов. Диего, не скрывая злорадства, рывком прижал Аделаиду к стене. — Набегалась? Она попыталась использовать шпагу или взять что-то для самообороны со стоящего слева стола, но Диего цепкой хваткой держал её за запястья, сдавливая их с такой силой, что пальцам пришлось отпустить оружие. Не страх, но панический испуг лишил девушку трезвого, хладнокровного мышления, которое было более выигрышно, чем безразборное стремление что-то предпринять, захватившее её. Аделаида с размаху ударила лбом по лицу Диего. Руки, сжимающие её запястья, чуть ослабли, и этого хватило, чтобы Аделаида смогла вырваться. Девушка дёрнула ручку двери, сердце отбивало судорожный ритм, но руки Диего, быстрые и сильные, срыву поставили её в старое положение. Диего был в бешенстве. Лопнувшая губа пропускала струю крови. Он поднял руки Аделаиды и, скрестив их, прижал собственными руками. Всем весом своего тела он навалился на девушку. Она чувствовала, как остро натянуто его тело, как тяжёлое и глубокое от гнева дыхание поднимает крепкую грудь. Столько разъярённого огня было в его жгучем взгляде, что невозможно было сомневаться в серьезности этого чувства. Диего всегда взрывался словно порох, достаточно было искры, чтобы воспламенить его. Импульсивная, страстная, экспансивная натура, доходящая до крайностей. Он прожигал Аделаиду одним взглядом, наполненным настолько искренним и серьёзным гневом, что это невольно завораживало. Диего был абсолютно прекрасен в минуты своей ярости. Аделаида ощущала не только душой, но и телом его пыл. Она была настолько пленена состоянием Диего, что не заметила, как полностью расслабила своё тело под ним. Мужчина наклонился к уху Аделаиды и гневно прошептал: — Ещё раз дёрнешься и попрощаешься со своей смазливой мордашкой. Девушка, затаив дыхание, вслушивалась в его цедящий шёпот. Он был настолько близко к её уху, что Аделаида ощущала щекочущее прикосновение его губ, чуть пачкающих кровью её ухо. От резко вспыхнувшего чувства Аделаида выгнула спину и шумно выдохнула. Эта реакция слегка охладила злобу Диего, но распалила в нём другие чувства. Одной рукой продолжая сжимать запястья над головой девушки, Диего поднёс другую руку к её лицу, обхватывая подбородок и надавливая большим пальцем на губы Адель. От этого недвусмысленного жеста и перемены во взгляде Диего, сознание девушки начало пробуждаться. Твёрдо закореневшее в голове Аделаиды мнение о близости с Диего, как об акте низком, невозможном и противоестественном, было первой из двух несущих конструкций её твёрдого здравомыслия в том положении. Вторая — Себастьян. В праве ли она прогибаться под Диего, после всех жертв, которые принёс Себастьян взамен на её любовь? Разумеется, нет. И решительно, хоть и не совсем искренне, убеждённая в низменности всего происходящего Аделаида сделала резкое движение всем телом, пытаясь хоть как-то отбиться от придавливающего её мужчины. Тщетно. Диего ещё с большей силой надавил на Аделаиду, крепче сжимая её запястья, а рукой, поддерживающую подбородок, обхватил шею. — Паршивка. Я же сказал. Не рыпайся, — раздражённо бросил Диего, но тут же лукаво прищурился и со вкрадчивостью сродни похоти продолжил: — Или желаешь получить наказание? Он плутовски оскалился. Рана на губе раскрылась ещё больше, выпуская новую струю крови, которая уже стекала по линии подбородка и шеи. Дьявольская эстетика этой картины заставила Аделаиду замереть, ожидая дальнейших действий. Если отбросить все лишние, исключительно принципиальные убеждения, то Аделаида бесспорно могла сказать, что Диего красив. Он наклонился к лицу девушки, дразняще прикусил её нижнюю губу и, не утруждая себя получить какой-либо реакции, завладел губами Аделаиды. Он вжимался в её губы необузданной силой, желая этим поцелуем наконец вдолбить в её пустую голову, что она абсолютно вся принадлежит ему и пусть забудет все те моменты, когда она позволяла себе думать иначе. Аделаида из чувства настырного принципа попыталась остановить это недоразумение, но рука на её шее предостерегающе сжалась. — Не трогай, — выдавила девушка сквозь поцелуй, но губы Диего безапелляционно оборвали фразу. Настоящий содом. Внутренний дебош венчал анархию в мыслях Аделаиды. Ощущая неотвратимую шаткость несущих конструкций разума и былых понятий, девушка понимала, что несётся прямиком к безумию. Но настолько ли это недопустимая ситуация, как клеймила её Адель? И желание, и предрассудки, и злость на саму себя и на Диего, — всё смешалось в голове. Где-то в глубине плескалось решение, которое уже принято, но, как это обычно бывает, пока не имеющее того завершающего психологического толчка, запускающего необратимый процесс. Именно этот толчок в одну секунду и сорвал с цепи внутренних чертят Аделаиды. Внезапный порыв, вызванный окончательным принятием своих тёмных желаний и пикантностью этого погружения в безрассудный разврат, побудил Аделаиду выгнуться навстречу телу Диего и потонуть в этом омуте с головой, пускай она задохнётся. Если уж и падать, то полностью, а не наполовину. Сторонние звуки сгорали в рвущем все преграды пламени двух взаимно вожделеющих существ. Шум снарядов, крики, скрип досок верхней палубы вместе с топотом ног ясно доходили до ничем не примечательной каюты, ставшей интересной для внимания только очень занятным действием, которое в ней разворачивалось. Все эти шумы может и долетали до слуха Аделаиды, но дальше — до понимания — не заходили. В какую-то минуту жизни всем хочется скинуть все тяжести лежащей на плечах ответственности и бестолково дрейфовать в море жизни, отдав абсолютную власть над собой волнам-судьбе. Именно эта минута настала в жизни Аделаиды. Но её несло не спокойными волнами, а сносило цунами. В душе и действиях был девятый вал. В нижнюю часть живота девушки упирался твёрдый член Диего. «Что, уже?» Еле заметная ухмылка возникла на её лице. Она прогнулась всем телом, создавая трение между собой и напряжённой плотью. Диего сильнее вжался в Аделаиду и расцепил свою хватку на руках девушки. — Будешь отбиваться — пеняй на себя, — выдохнул он и, расстёгивая верхние пуговицы мундира, добавил: — В этот раз ты сговорчивей, чем при нашем знакомстве, — рука мужчины шлёпнула по бедру Аделаиды, — и раскованнее. Диего ещё больше прижал к себе девушку. — Наверняка это благодаря стараниям твоего дорогого Себастьяна, не правда ли? Диего дернул за ворот рубашки Адель, вырвав одну пуговицу. Губы мужчины спускались по шее вниз, к обнажённому плечу, покусывая. — Признавайся, его рук дело? — Диего остановил поцелуи и, пропустив пальцы в волосы Аделаиды, заставил её посмотреть на себя. Его колкое замечание нисколько не повлияло на неё. Она не пропустила через себя упоминание о Себастьяне, его имя осталось пустым звуком. Нет ничего проще, чем катиться по наклонной, когда переступлен барьер. Она ответила: — Сомневаюсь, что и ты можешь похвастаться супружеской верностью. Диего, продолжая держать голову Аделаиды, приблизил губы к её уху и, подразнивающе касаясь его языком, хрипло от желания прошептал: — После каждой девки всё равно хотел трахнуть тебя. И тебе придётся как следует расплатиться за то, что заставила меня столько ждать. Он резко приподнял Аделаиду за бёдра и повалил на стол; та, схватив Диего за мундир, попутно снимая его, вовлекла мужчину в пылкий поцелуй. Диего терзал, искусывал, почти насиловал её губы так остервенело, что Аделаида чувствовала на себе кровь его раны, которая забиралась в рот, стекала по лицу вниз, пачкала шею, рубашку. Вся вселенная словно соединилась в один миг, заглушив такие далёкие сейчас звуки боя и оставив лишь жар двух жаждущих тел в самом эпицентре бушующего чувственного шторма. Диего выдернул рубашку Адель из её штанов, горячие руки сдавили талию, придвигая ближе, на самый край стола. Пуговицы расстёгивались быстрыми пальцами мужчины. Оголённая грудь девушки оказалась в возбуждающей близости от также раздетого по пояс Диего. Напряженные соски легко касались крепкого тела. Аделаида провела ладонью по поджарому торсу, сильным рукам. Ещё тогда, при угоне галеона, она успела оценить его потрясающе сложенное тело. Рука проскользила вниз, к поясу брюк, чуть оттянула его. Диего, крепко сдавливая бёдра Аделаиды, издал какой-то хриплый звук и положил ладонь девушки на свою плоть, отчаянно выражающую крайнее желание. От этого жеста Адель судорожно выдохнула. Её пальцы принялись стягивать брюки, обнажили член. Диего навис над Аделаидой, наклоняясь к ней всё ближе и ближе со своим неизменным, жутко самодовольным оскалом. Девушка ощутила то промежуточное мгновение, когда крайне остро чувствуется вставший душный воздух, уже неотвратимое падение в пропасть и соблазнительная близь чужого тела. Эта секунда была слово последним, самым долгим мгновением перед выстрелом картечи. И именно в ту секунду Аделаида поняла всю исключительную эротичность её положения. Она, раздетая, под её главным врагом, названным мужем, ублюдком и искусителем, таким бесконечно отвратительным, сексуальным, несносным и горячим. И эта мысль показалась ей безмерно пикантной. Вдруг большая ладонь Диего слишком крепко и плотно обхватила шею Аделаиды. Девушка настороженно поймала взгляд адмирала. Его глаза словно зажглись нечестивым огнём. Ладонь медленно сдавливала шею. Где-то в желудке у Аделаиды начал закручиваться водоворот ужаса, и за считанные мгновения он вырос в страшащий смерч. Кончики пальцев похолодели, а голова налилась жаром. Диего сосредоточенно наблюдал, как по лицу Аделаиды протекает целый градиент от непонимания до безобразного страха. За одну секунду она пожалела, возненавидела, оцепенела, испугалась, разозлилась, отчаялась и в принципе была в смертельной панике. Двумя руками девушка попыталась отцепить сдавливающую её шею ладонь Диего. Внезапно он дёрнул девушку на себя и хрипловатым голосом полушёпотом произнес, выдыхая в губы Аделаиды: — По-хорошему надо придушить тебя, дорогая, или размозжить твою симпатичную голову. И, будь уверена, так и случится, если ты ещё хоть раз заставишь меня носиться по морям. Он остановился, чтобы издать издевательский смешок. Аделаида поняла происходящее и мысленно усмехнулась. Опять решил поиграть в доминанта-палача. Ну что ж, пусть воображает. — За пять лет я успел придумать уйму того, что я буду с тобой делать. Мы попробуем все существующие игры. Буду наказывать тебя каждую ночь… Диего продолжал жарко нашёптывать какие-то пошлости, но Аделаида его перебила: — Хватит болтать. Или это всё, на что ты способен? Она нетерпеливо качнула бёдрами. Страх обратился в нетерпеливость. В ней горел огонь, подобный греческому, который уже не так просто потушить. Адель думала только о том, чего жаждет сейчас, а жизнь, которая находилась за пределами этой конуры, её мало волновала, более того, она была отброшена в сторону и оскорбительно забыта. Аделаида вызывающе подняла бровь и от удовольствия закусила губу. Почему-то собственная фраза была для неё очень будоражащей. Похотливый оскал обнажил зубы Диего. — Впереди у нас долгие годы вместе, любовь моя. И такие же долгие ночи. Ты сможешь прочувствовать всё, на что я способен. Диего вошёл в неё резко, сразу набирая быстрый темп. Аделаида глубоко вдохнула ртом воздух, не сдержав короткий импульсивный стон. Адмирал эгоистично ликовал, вдалбливая в стол изгибающееся тело девушки. И ничего его не останавливает, более того, ничего бы его не смогло остановить: ни специфическое положение, ни вдруг передумавшая Аделаида, ни тем более какие-то нравственные устои, если таковые вообще были. Он полноправный хозяин. Захочет — сделает всех девушек и женщин Санто-Доминго своими личными корабельными шлюхами, выстроит их перед своей каютой в ожидании своей очереди и запретит солдатам даже прикасаться к ним. Захочет — устроит у себя на корабле чудовищную оргию или сделает колонию своим личным гаремом. Это его город, его флот, и сейчас под ним, как он искренне считал, его жена, его собственность. И несчастна та голова, которая дерзнёт ему помешать. Рваное, судорожное дыхание Адель превращалось в чувственно измученные вздохи, те срывались на стоны. Всё больше и больше противоречащие мысли тонули в распоясывающем поступки наслаждении, а Диего своей хваткой и грубоватым пылом до конца топил отзвуки какой-то тяготящей реальности. Она гладила адмирала по груди, хваталась за плечи. Грубое дерево стола исцарапало кожу поясницы. Диего цепко сжимал бедро Аделаиды одной рукой — на нём оставались следы пальцев — другой проскользнул по линии талии, провёл по ровной полосе спинных позвонков. Аделаида выгнулась и подалась вперёд бёдрами. Диего сжал волосы у самых корней, заставляя девушку запрокинуть голову. Он очертил языком контур уха, кость нижней челюсти, спустился вниз, по шее, чуть прикусил ключицу и оставил под ней засос — своеобразный символ принадлежности. Своими пальцами на бедре Аделаиды Диего почувствовал выступившие на её коже мурашки. Это было так непохоже на всё, что у Аделаиды было до этого. Диего всеми своими движениями воплощал неукротимую страсть, не первобытно-животную, но чувственную и сладострастную. Он был напорист и властен, но ни в коем разе не циничен или жесток. Обожание и обладание. Но если это не было страстно, то это было импульсивно. Если это не было импульсивно, то это было аморально. В этом определенно что-то было. Диего двигался всё быстрее. Входил и выходил почти на полную длину. Аделаида пропускала сквозь пальцы его тёмные кудри, а когда толчки были особенно резки, сжимала пальцы, спутывая жёсткие пряди. — Чёрт… Ах! — а в следующую секунду Аделаида выстонала имя Диего. Было душно, неудобно и очень приятно. Стол шатался и бился об стену в такт движениям адмирала. Взгляды Аделаиды и Диего столкнулись, оба источали какую-то нездоровую жадность в наслаждении. Приоткрытый для томных стонов и прерывистых вздохов рот девушки составлял извращённое поприще для грязных фантазий Диего. Поставить её перед собой на колени было почти таким же желанным, как и прогнуть её под собой. Первое теперь уже бесспорно осуществится, второе же совершается сейчас. Диего наклонился к лицу Аделаиды, оставив между их губами небольшое расстояние, и продолжая смотреть ей в глаза. Аделаида придвинулась чуть ближе, но Диего отдалился, сохраняя маленькую дистанцию между губами. Он сделал толчок и остановился внутри Адель. Сильнее приоткрыв её рот языком, Диего положил туда два пальца, сделал ещё одно резкое движение и снова замер. Он взял прерывистый и более грубый темп. Аделаида провела языком по пальцам, вбирая их глубже в рот, закусила и снова облизала. Диего вытащил пальцы, одной рукой сжал грудь девушки, другой запрокинул за волосы голову, заставляя выгнуться и выставить шею, к которой он припал губами, но скорее кусая, чем целуя, в некоторых местах оставляя небольшие красные следы. Аделаида охотно принимала подобные грубоватые ласки. Ей всего казалось мало. Чем ближе она была к пику, тем больше ей требовалось страсти. Подобно иссохшему путнику, вливающему в себя до одурения воду, она терзалась жаждой, непомерно и жадно утоляя её. При очередном толчке Диего Аделаида не выдержала и скользнула от лопатки к плечу острыми ногтями, оставив пять длинных царапин. В конце концов адмирал сорвался на более быстрые толчки, с удовольствием отмечая, что с каждым его движением стоны Адель становятся громче. Его тщеславие приятно щекотала замечательная реакция Адель на его прикосновения. Девушка была всё ближе к завершению. Диего поймал её губы своими, срывая с них заглушённые стоны. Внезапно тело Аделаиды блаженно изогнулось, протяжного стона не хватало, чтобы выразить ощущение самого высокого, постепенно накатывающегося и неожиданно наступающего градуса удовольствия, охватившее её. Диего кончил несколькими толчками позже. У Аделаиды мелькнула мысль, что, имея целый список того, за что его можно ненавидеть, Диего всё же великолепно доводит до наслаждения. Адмирал, чуть склонившись над девушкой и держа её руками за бёдра, восстанавливал сбитое дыхание. Аделаида глядела на Диего исподлобья, глубоко вбирая в себя воздух: сердце работало бешено. Аделаида всё смотрела, и думала, что такой, с растрёпанными волосами, приоткрытым ртом, прикрытыми глазами, подрагивающими длинными ресницами, Диего выглядит в какой-то степени очаровательно и как-то даже беззащитно. И вдруг в её голове что-то сорвалось. Потоки осмысления с удвоенной скоростью перевернули затуманенное сознание вверх дном. Всё разом перекрутилось. Аделаида замерла, почти перестав дышать. В одну секунду руки на её бёдрах превратились в сдерживающие тиски, мужская грудь — в преграду, а собственное положение — в грехопадение. Аделаиду заполнил какой-то вязкий ужас. Она буквально чувствовала, как смолистый страх заливает тело, вызывая какую-то нервную судорогу. Диего поднял голову и посмотрел на Адель. Их взгляды встретились. Девушке показалось, что серые глаза адмирала потемнели. Его лицо сурово искривилось, заметив напряжённую озабоченность девушки. Он собирался предупреждающе усилить хватку, когда колено Аделаиды ударило его в пах. Диего грязно чертыхнулся, сгибаясь пополам. Девушка в каком-то странном, лихорадочном состоянии спрыгнула со стола, толкнула Диего, отчего он чуть не рухнул на пол и, буквально запрыгнув в штаны и подхватив рубашку с клинком, выбежала из каюты. Аделаида добежала до лестницы, взобралась по ней и оказалась на порту. Девушка спешно осмотрела палубу в попытках проанализировать ситуацию. Пиратка ощущала себя так, словно её из мирного сна беспардонно выбросили в центр какой-то вакханалии. Аделаида увидела Джеки. Он её тоже заметил и недоуменно окинул взглядом её внешний вид: отсутствие обуви, полузаправленная неровно застёгнутая рубашка и взъерошенные до вызывающего вида волосы, — всё можно было принять за ожесточённую схватку, но уже искушённое и в какой-то степени развращённое мышление могло расценить это в более пошлом контексте. Мысль, так удивительно близкая к правде, пронеслась в голове квартирмейстера слишком стремительно и смутно, чтобы как-либо развить её. Вдобавок вокруг орудовали солдаты Диего, и Джеки сцепился сразу с двумя. В эту же секунду в Аделаиду влетела Кристина. — О, это ты. Черт возьми, мы уже начали искать тебя. — Уходим, — коротко сказала Аделаида, — быстро. Происходящее потом девушка помнит плохо. События словно застлали неплотным, но ощутимым туманом. Позже плохо, с пробелами, вспоминалось, как она собрала команду, отдала сигнал своему кораблю и услышала возглас Джеки: — Наконец-то! А то на этом корабле ничего, кроме порубленных солдат, не осталось. Потом они как-то оказались на родном корабле. И в контраст с этим, Аделаида потом чётко могла вспомнить, как обернулась и увидела стоящего по пояс голого Диего и мечущегося вокруг него Хуана. Адмирал что-то кричал с перекошенным от ярости лицом. Хуан пытался что-то ему сказать, может даже осмелился вразумить, но Диего, похожий на смертоносный ураган, одним движением откинул его в сторону. Если бы можно было воскресить всех умерших в этом бою солдат, Диего бы это сделал, чтобы опять убить. Просто со злости. Аделаида отвернулась и больше не осмелилась даже пошевелить головой. Её пробрала дрожь. Она ступила на палубу своего корабля, и её положение показалось ей ещё хуже, чем она думала до этого. К ней подошёл Себастьян, и девушке захотелось прыгнуть за борт. — Достала кольцо? Какое-то тупое молчание сопровождалось немигающим взглядом Аделаиды. Наконец, она смогла выдавить: — Нет. — Почему? — Себастьян свёл брови, а, заметив её непотребный вид, чуть приподнял их. — Так вышло. — Что значит «так вышло»? — Извини, давай потом. Пойду в каюту, мне что-то нехорошо. — Всё в порядке? Тебя не ранили? — капитан дотронулся пальцами до ладони девушки, но та, будто бы испуганно, убрала руку. — Нет, всё хорошо, — Аделаида старалась говорить уверенно, — просто… Я пойду. Девушка, не дожидаясь ответа, быстро направляясь к каюте. Если бы Аделаида обернулась, то уловила бы отрывистые взгляды команды и испытывающий, глубокий взор Себастьяна. Он был слегка зол. Она убедила его остаться ради этого несчастного кольца, а в итоге так и не достала его, впустую потратив время. Бесцельный каприз. И что это за поведение? Что её так озадачило на корабле Диего? Он наверняка поговорит с ней вечером. Себастьян развернулся, чтобы пойти и заняться работой, и натолкнулся на серьёзный и вдумчивый взгляд Джеки. Квартирмейстер вздрогнул и поспешно отвёл взгляд. Аделаида не замечала ничего. Она думала о том, как её голова справится с нескончаемым потоком мыслей, а душа — с гибким хлыстом совести.