Персик

Лоллита зашла следом за своим воспитанником в дверной проем и, глядя прямо в глаза Квенталин, если в данном конкретном случае дроу можно применить это словосочетание, захлопнула дверь. Затем провернула ключ в замке, запирая ее изнутри. Она обсудит все с Квен чуть позже, сейчас ей важнее поговорить с Ричардом наедине. На несколько мгновений девочка застыла неподвижно, собираясь с мыслями разглядывая узор дерева, из которого была сделана дверь. — Это было обязательно? — лениво тянул Будущее Империи, перебирая в пальцах виноградинку, которую уже успел стащить из фруктовой вазы, стоявшей на кофейном столике перед ним. Девочка тяжело вздохнула. Она развернулась лицом к принцу, взглядом окидывая интерьер. Небольшая комнатка, камин зажженный уже судя по всему несколько часов, диванчик стоящий у окна, несколько пышных зеленых растений и небольшой ковер под кофейным столиком напротив диванчика. — Ваше Высочество, я хотела бы пообщаться наедине, если Вы не возражаете, — негромко произнесла Лолли, хмуря бровки и носик. И без того бледное личико в данном освещении становилось чуть более живым и несчастным. Насколько несчастно вообще может выглядеть девочка 12 лет? Поверьте, ваше сердечко может не выдержать. — О, прошу тебя, без фамильярностей, — поморщился Ричард, закатив глаза, — знаю я этот взгляд. Будешь ругать меня, да? Но мне не пять лет уже… Пока вел речь юноша искал, чем бы отвлечь себя от будущих нравоучений от его бывшей гувернантки. И тут взгляд его упал на ту же вазочку с фруктами. — Персик? — улыбнулся своей самой обворожительной ухмылкой кронпринц, адресуя ее Лоллите. — Спасибо, — скромно произнесла девочка и вязала из пальцев Ричи фрукт, но замешкала пока думала присесть ей лучше или пока побыть на ногах, — Почему же я должна ругать тебя? Позволь присесть рядом, местные покои такие маленькие, ужас, — девочка присела на краешек диванчика, на котором расположился Ричард, который сейчас спешно подвинулся вбок, — Я знаешь ли, никогда не понимала ругани впустую, а для тебя она уже давно как об стену горох. Девочка поёрзала на краю, а потом подвинулась дальше на сиденье. Теперь носки ее туфель едва касались пола и она, долго не задумываясь начала болтать ногами в воздухе. Персик, что был в ее руке довольно большим, а Ричард мог удержать его в паре пальцев, был педантично нарезан аккуратным фруктовым ножичком ловкими руками Лоллы в несколько мгновений. Взяв две дольки в пальцы, и третью прикусив губами девочка повернулась корпусом к Ричарду, не размыкая губ промычала: — Фы путеш? — с трудом произнесла она, стараясь удержать губами выскальзывающий из них фрукт и протянула на своих ладонях две дольки. По одной дольке на каждой ладони. Мякоть их была такой спелой, отливала в свете огня насыщенно желтым и сочилась соком. Ричард даже немного опешил от подобного зрелища: его гувернантка, запертая теперь в теле 12—летней девочки, выглядела для него слишком сладко. Эти чуть покрасневшие от пламени камина щёчки, тонкие маленькие пальчики, атласные темные, как вороное крыло, волосы, сейчас непривычно распущенные, и такие открытые глазки, обрамлённые густыми ресницами. Чудо во плоти. И было бы все прекрасно и вполне приемлемо для принца в рамках платонического зрелища... Но этот чертов персик, наполовину торчащий из рта девочки и сок, стекающий с ее нежных маленьких губ, завораживал. Это было странное чувство, словно кто-то пытается в грудной клетке потушить пламя. И кажется, этот кто-то был сам Ричард. — Фто-то не так? — пуще прежнего нахмурилась девочка, искренне недоумевая над причиной заминки юноши. Он застыл на мгновение, наблюдая как капелька сока стекает по подбородку Лоллиты, но довольно быстро опомнился и улыбнулся снова, отрывая взгляд от нее в строну камина. На лице его застыло выражение, которое можно было бы охарактеризовать как задумчиво-ошалелое. Однако ломтик персика из рук Лоллиты он забрал, а та смогла пропихнуть большой для ее рта кусочек фрукта внутрь освободившейся ладошкой. Пока она это делала, за ней очень внимательно наблюдал взор кронпринца, который даже на миллиметр не повернул голову в сторону гувернантки. Девочка с таким неподдельным аппетитом справлялась с персиком, что, когда она проглотила последний кусочек фрукта, юноша невольно прикусил нижнюю губу, лишь немного, почти незаметно, а после отвёл взгляд на огонь, который горел прямо перед ними. — Чему тебя только учили на этикете эти олухи, — буркнула девочка внезапно, как только закончила с трапезой, — ты пропустил несколько вдохов, знаешь, так любая дама поймет, что ты чем-то отвлечен от разговора, — проговорила она, поворачивая голову к Ричарду и придвигаясь чуть ближе, — эх, вот в мои времена нужно было при дворе вести себя куда сдержаннее и самоконтроль был на должном уровне. Сейчас все опошлилось. — Ммм, — неловко улыбнулся тот, стараясь снова взять дыхание под контроль. Однако это оказалось сложнее, чем он думал, ибо аромат кожи Лоллиты и масла лаванды и мяты, которыми она пользовалась, уже окутали его с головы до пят, а сама девочка придвинулась все ближе. У него начали потеть ладони и сердце пропустило стук, а где-то на задворках сознания билось что-то пламенно-жаркое, то, что мешало потерять рассудок сразу, как понял, что Лоллита жива. Девочка тем временем начала теснить его все дальше, приподняв уголки рта чуть вверх, с коленками залезая на диванчик и сбрасывая туфли на ковер. Ричи втянул ноздрями воздух и еле слышно протянул: — Мисс, я не совсем понимаю… — Знаете, юноша, Вам ведь править страной, а Вы не способны совладать с собой рядом с маленькой девочкой, нужно быть сдержаннее, — протянула девочка, останавливаясь в нескольких сантиметрах от лица Ричарда, — а не то, будет весьма прискорбно, если вы не сумеете сдержать в какой-то момент чувств на людях, - а потом просто щелкнула его пальцами по его носу и села обратно на место. Юноша невольно облизнул губы и задержал дыхание, делая усилие над собой чтобы ответить: — Просто трудно удержаться, когда так сладко выглядит эта девчонка в моих глазах, Вы нарочно это, сознайтесь, Лоллита. Я лишь заворожен непосредственностью Вашего облика. В голове это был наверное последний вопль о помощи, взывание к рассудку. — У меня и в мыслях не было, дорогой, — улыбнулась девочка, разглядывая огонь с поддельным интересом, — хотела лишь проверить уровень подготовки вашей к королевской этике и искусству самоконтроля. Она убрала выбившуюся прядь за ушко и как-то странно улыбнулась сама себе. Пламя разгоралось все больше. Несколько минут каждый думал, о чем-то своем, и в один момент Ричард издал смешок, слегка вздрогнув. Лоллита повернулась к нему лицом, удивлённо глядя. — Знаешь, когда я был мальчишкой, мне хватало лишь твоих объятий для того, чтобы почувствовать себя куда счастливее и быть в безопасности от всего мира вокруг. Потом я чуть подрос, на несколько лет, и в своих грёзах, ведь только в них я мог представить, как я освобождаю тебя из заточения, как твои крики перестают звенеть в моих ушах и сменяются тихим смехом, который я так любил, — его голос дрогнул и он сглотнул, кривая губы в ухмылке, взгляд его стал стеклянным от подступивших к горлу слез, — я слышал твой голос и свое имя из темниц, казалось твой голос преследует меня во всем замке, и ночами он становился все громче, — он опустил взгляд на ковер, не давая ни слезинки скатиться с его глаз и нервно сглотнул, а затем пуще прежнего повысил тон и поднялся на ноги, — прости меня, Лита, я не смог справиться. 20 долгих лет твои крики преследовали меня во дворце и пропадали лишь по его оставлению, я вздыхал свободнее, когда покидал замок, и казалось становилось легче. Но я ошибался, думая о том, что легче — значит лучше. В один из множества дней, когда меня вновь поймали в компании друзей и привели во дворец, я не сразу осознал, что больше не слышу твоего голоса, — его улыбка стала куда кривее и он откинул голову вверх, — сначала я не обратил внимания, я заметил это случайно лишь когда Леди Кроу склонилась в книксене передо мной, мерзко так улыбаясь, стоило мне пройти мимо. Смешно было то, что в тот день я принял особо тяжёлую дурь, знаешь, ту которую даже моя мать берет с опаской, но я дурак, подумал, «О, да что может такого случится!», — он наконец склонил голову вниз и глаза его были сухими, но улыбка кривила его лицо настолько, что отдавала всеми оттенками потерянного рассудка, — и оно случилось. Наверное, в тот момент я выглядел смешно меня всего трясло от веществ и нервов, казалось я свои внутренности выблюю наружу прямо Кроу на платье. Он рассмеялся, снова пряча взгляд и смотря куда угодно только не на Лоллиту. Его ладони подрагивали, когда он убирал прядь, упавшую ему на глаза. Сам он не двинулся с места и даже толком положения не поменял. Его ярко голубые глаза сейчас начали отливать желтизной в свете огня камина, казалось, он сейчас где-то не здесь, а безумно далеко. Девочка поежилась и опустила взгляд на ковер, сжимая пальцами подлокотник диванчика. Эти слова Ричарда задевали больную для нее рану, такие тяжёлые воспоминания о десятилетиях ада во плоти. Казалось бы, на что способен человек истязая другого человека днями? А если речь идёт о годах? Император Адвин Безликий, отец Ричарда, на то и Безликий, что вполне представляет себе, что такое снимать кожу с лица наживую, а по сему толк в истязаниях он знает. Именно поэтому и пыточных дел мастеров подбирал с умом. Сама Лоллита не совсем даже понимает, как она смогла не лишиться рассудка окончательно. — Я, наверное, в жизни своей так не бегал, сначала до Советника Золлора, потом до Командующего Стражей, но никто даже не мог сказать, где ты находишься, я как сейчас помню эту сцену. «Нет, никаких особых указаний не было, Ваше Высочество. Но, правда, сегодня по приказу Советника были казнены все Искусники, заточенные в темницах.» отчеканил мне Норвал Золлор, и в том момент я подумал, что оборвалась какая-то струна во мне. Сердце просто перестало биться. Я плохо помню, что было после, — он замешкался, потирая рукой лицо и отводя взгляд, уже ставший не таким ярким, — очнулся я у себя в покоях и надо мной стояла Леди Эльбрис, сухо улыбаясь и протягивая отвар. А после я остался один. Один в этом гребаном мире. Я прошу лишь об одном, быть может я слишком много на себя беру, быть может я совсем спятил, я не отрицаю, я ужасный человек, но позволь… — Ричард сел на колени подле Лоллиты и заглянул ей прямо в глаза, беря ту за руку и прикладывая ее ладонь к своей щеке. — Позволь, — он протянул свою ладонь к маленькому личику Лоллы и та неловко уткнулась в него щечкой, — мне поцеловать тебя. — Что? — непонимающе произнесла девочка, шумно втянув воздух в нос и нахмурив бровки. Но в тот же момент как она закончила, губы кронпринца утянули ее в ласковый целомудренный поцелуй, который не просил ничего взамен. Лоллита ошарашенно смотрела на прикрытые веками глаза воспитанника и сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. В ее маленькой головке сейчас роем неслись мысли, не давая даже возможности уцепиться хотя бы за одну. Заминка была лишь на несколько мгновений, но юноша вовремя остановился и отстранился от девочки, поджимая губы и скрывая улыбку. В глазах его плясали жёлтые бесята.