The Great Glasses Crisis

      Честно говоря, Сану потребовалось слишком много времени на то, чтобы осознать, что он вообще ничего не видит. Возможно, это звучит слегка преувеличенно, но, как говорит Сан, слова на экране телевизора и в сценариях, прикреплённых к доске, прочитать невозможно. Они размыты, словно чёрный пух из символов, который не несёт в себе никакого смысла.       Проблема в том, что это происходит так быстро, что Сану кажется, будто его зрение село за один вечер. Но это не так. Это был постепенный процесс. Но тот момент, когда трудночитаемый текст превращается в невозможный для чтения, становится переломным, − в один прекрасный день вы проснётесь и поймёте, что ваше зрение продолжает активно падать.       И проблема гораздо серьёзнее, чем Сан может признать. Когда он замечает, что сценарии стали неразборчивыми, он обещает себе, что пойдёт к окулисту в первый же выходной. Тем временем он подходит всё ближе и ближе к доске, пока не перестаёт разбирать слова, чтобы их запомнить. Однако он не считает собственную ежедневную борьбу настолько важной.       К тому времени, как он пропустил полдюжины вещей, которые были брошены в него, почти врезался в стену дважды и буквально налетел на несколько дверей и столб, постоянно жалуясь на головные боли, стало понятно, что с Саном что-то не так. Другие мемберы слишком проницательны, чтобы не заметить это.       Итак, Сан вынужден отправиться к окулисту сразу после утренней тренировки. Хонджун, будучи их местным лидером и экспертом по плохому зрению, сопровождает его в комнату и начинает рассказывать врачу о том, чего Сан даже не замечал ранее.       Он часто щурился за последние несколько месяцев.       Его зрачки всегда расширенные, даже при ярком свете.       Ему трудно читать книги, потому что он не видит текст ни вдали, ни вблизи.       Сан удивлённо смотрит в сторону Хонджуна − на самом деле, его лицо полностью исчезло в круге телесного цвета, а одежда превратилась в размытый контур цветов. Очевидно, что его лидер уделяет ему больше внимания, чем ему кажется.       И после нескольких слегка ужасающих диаграмм для проверки зрения («нет, я не могу прочесть верхнюю строку»), ему ставят диагноз − близорукость. Очень тяжелый случай близорукости. И ещё парочка других диагнозов в довершение всего, просто чтобы было поинтереснее. Ему выдали справку, в которой говорится, что он по закону не может водить машину, пока не приобретет очки или контактные линзы, но это не особо волнует Сана, ведь он не так уж и часто садится за руль.       - Что-то случилось?, - спрашивает Уён, когда Сан и Хонджун возвращаются в общежитие.       Теперь, когда он знает, в чём проблема, а также, что её решение прибудет к нему через две недели, Сан внезапно замечает, насколько плохое его зрение. Уён, одетый в треники и старый джемпер, почти полностью сливается с диваном. Сан, наверное, вообще бы не заметил его, если бы не его ярко-оранжевые волосы.       Хонджун хлопает Сана по плечу.       - У него близорукость. Тяжёлый случай.       - Хуже, чем у тебя и Минки?, - раздаётся голос Ёсана откуда-то слева от Сана.       Тихо рассмеявшись, Хонджун убрал руку с плеча Сана.       - Гораздо хуже.       Он подвёл Сана к дивану и толкнул его на него, и Сан испустил возмущённый вздох. Он вполне способен перемещаться по общежитию, не налетев по пути на кофейный столик и дверные ручки.       - Как ты вообще сейчас функционируешь?, - продолжил Хонджун.       Сан пожал плечами.       - Мною движет сила воли и озлобленность, - с ухмылкой отвечает он и слышит смех Уёна в ответ.       В течение следующих двух недель, все, кажется, ведут себя немного более осторожно с Саном. Минки перестал набрасываться на Сана с объятиями, Чонхо больше не бросается в него вещами, и Хонджун тратит дополнительные полчаса на то, чтобы пройтись с Саном по сценарию, потому что, чёрт возьми, буквы в нём написаны 10 шрифтом с интервалом 1,0. Еще более странно то, что Сонхва стал говорить «низкая дверь» или «лестница» всякий раз, когда кто-либо из них приближался к упомянутым объектам.       Сан не знает, как на это реагировать. По крайней мере, он полагает, что стал реже сталкиваться с различными препятствиями. В любом случае, всё придёт в норму тогда, когда он, наконец, получит свои очки.       Так и случилось. Хонджун возвращается вместе с ним к окулисту, и его улыбка − первое, что видит Сан, как только надевает очки. Боже, неужели его зрение было настолько плохим? Сан несколько раз моргает и ошеломлённо оглядывается вокруг. Он не может вспомнить, когда в последний раз видел что-то настолько ясно. Он даже не может вспомнить, было ли всё это для него реальностью.       Словно окружающий его мир был вырван из глубин океана в самом худшем качестве и перенесён на HD-фотографию Галактики Андромеды, о которой ему однажды рассказывал Ёсан. Только вот это намного лучше, потому что он может снова распознавать лица с расстояния более трёх метров. Безумие, правда?       Он ухмыляется всю дорогу до общежития, оглядываясь вокруг, как будто его подобрали и бросили посреди Нарнии. Его пальцы лежат на коленях и обхватывают футляр для очков, коробку с контактными линзами и раствором. Хонджун и менеджер просто смеются над ним.       Входя в общежитие, Сан чувствует себя непобедимым. Он видит, куда идёт, и теперь ему не нужно прислушиваться к наставлениям мемберов, предостерегающих его от столкновения. Эта уверенность длится не более тридцати секунд.       А затем Уён издаёт нечленораздельное шипение, его глаза расширяются, а лицо становится ярко-красным, и он вылетает из комнаты так быстро, словно его подожгли. Ёсан сгибается пополам от смеха, в слезах наблюдая за побегом Уёна, пока Сонхва успокаивающе похлопывает Сана по плечу.       - Тебе идёт, - говорит Сонхва, и на этот раз Сан действительно может разглядеть улыбку на его лице, - мне нравится оправа.       Сан позволяет себе слегка нахмуриться. Выбранные им очки не имеют ничего общего со стильными тонкими оправами, которые сейчас в моде. Сан не был уверен в том, что они выдержат линзы с такими сильными диоптриями, поэтому выбрал пару с более толстым чёрным ободком. Хотя его способность чётко видеть то, что он примерял, была довольно ограниченной, он подумал, что они ему очень даже идут, когда вернулся домой.       Минки по-совиному моргает, когда замечает очки.       - Мне нравится!, - громко объявляет он и наконец бросается на Сана с объятиями, − в течение последних двух с половиной недель ему приходилось сдерживать себя, - ты ведь будешь чередовать их с линзами?       - Да, я буду надевать линзы на сцену, - с некоторым сомнением отвечает Сан. Он уже знаком с контактными линзами; он сменил достаточно цветных за год своей деятельности, чтобы научиться правильно их надевать и снимать. Тем не менее, это не совсем удобно, и он более чем счастлив по возможности носить свои очки. По крайней мере, у него из-за них не болят глаза.       Во время ужина на Хонджуне надеты его собственные очки, возможно, в знак солидарности с Уёном, который все ещё не может сохранить серьезное лицо, когда смотрит на Сана. Хотя они не единственные, кто носят очки, у них определённо худшее зрение из всех. Не верится, что его зрение гораздо хуже, чем у Хонджуна…       Может, Сан обижен, или, наоборот, хочет казаться непреклонным, но он упорно отказывается снимать очки. Он надевает контактные линзы только тогда, когда отправляется общаться с поклонниками. Уён должен просто смириться с этим.       (Возможно, Сану гораздо больнее, чем он хотел бы признать. Уён просто добьёт его, если продолжит выходить из комнаты каждый раз, когда Сан появляется в поле его зрения).       Ему очень, очень обидно. Сан не собирается лгать: когда твой близкий человек удаляется из комнаты всякий раз, когда ты входишь, не очень-то приятно. Гораздо хуже становится тогда, когда Уён не может сбежать, − он либо избегает взгляда Сана, как чумы, либо начинает неловко смеяться.       - Боже, - слегка истерично воскликнул Уён, - ты похож на Томбо*!,- он схватился за живот, присел на корточки и засмеялся. Тон его голоса звучал скорее отчаянно, нежели весело.       Сонхва смеётся, когда Сан заговаривает с ним, и Юнхо завывает, пока слёзы не начинают катиться по его щекам. Это несколько отталкивает, честно говоря. Даже Чонхо пытается подавить смешок, и Сан быстро приходит к выводу, что он явно что-то пропустил.       Но могло быть и хуже, заключает про себя Сан. По крайней мере, фанаты не догадываются обо всём этом. В последнее время они очень увлечены новым цветом волос Сонхва, и им сейчас не до этого. Они с Уёном были слишком хорошо натренированы компанией, чтобы позволить этой проблеме помешать рабочему процессу.       И, тем временем, он и Уён просто продолжают быть неловкими в окружении друг друга. Все остальные, кажется, находят это забавным. Возможно, так оно и есть, но Сан должен быть в курсе шутки, чтобы посмеяться вместе с ними.       В конце концов, Сану удается загнать Хонджуна в угол в студии, когда они остаются одни.       - Подожди, - говорит он, когда Сонхва поднимается, чтобы уйти, - у меня вопрос.       Хонджун останавливается на месте, а затем медленно опускается обратно в кресло.       - Что такое?       Сан на секунду прищуривается в его сторону.       - Только не смейся, - выдаёт он. С него достаточно. Сначала это было почти забавно, но ему уже надоело быть не в курсе того, что происходит.       Подняв руки в знак поражения, Хонджун с лёгкой усмешкой наблюдает за Саном, прикусившим губу. Он выглядит так, будто точно знает, в чём дело, и Сан не думает, что обижаться на него за это − справедливо.       - Что с Уёном?, - Сан скрещивает руки на груди и смотрит на Хонджуна сквозь очки, - он странно себя ведёт и не хочет оставаться со мной в одной комнате.       - Поверь мне, мы все это заметили, - бормочет Хонджун, прежде чем рассмеяться.       Сан хмурится в его сторону.       - Серьёзно, что тут смешного? Вы все находите это забавным, но я не понимаю, почему он так злится на меня.       И тут на лице Хонджуна появляется понимание. В его глазах вспыхивает огонёк дискомфорта, который исчезает через секунду.       - Он не злится на тебя, - наконец отвечает Хонджун, и чёрт возьми, даже его голос звучит немного виновато. Впервые на его вопрос ответили без улыбки, - прости, я и не знал, что тебе так показалось.       Итак, это шутка, смысл которой он упустил. Всё, что ему сейчас нужно, это чтобы кто-то объяснил её ему, и Хонджун, кажется, более чем готов.       - Я тебе обещаю, что он правда не злится, - повторил Хонджун. Он наклонился вперёд, упершись локтями в колени и обхватив руками подбородок, - просто у него сейчас небольшой кризис.       Сан колеблется.       - Кризис?, - тон его голоса повышается к концу фразы; он звучит неуверенно и смущённо. Какое, чёрт возьми, отношение это вообще имеет к нему? Честно говоря, он не уверен, что вообще хочет знать, учитывая то, как все остальные смотрят на него.       Явный дискомфорт, который Уён испытывает, находясь с Саном в одной комнате, ранит. Гораздо больше, чем должен. И Сан не совсем уверен, что готов узнать причину этого. Лишь одна мысль об этом заставляет всю его грудь болеть от чего-то, что он смутно узнает, но о чём отказывается слишком много думать.       - Я бы рассказал тебе, - отвечает Хонджун, и намёк на ухмылку подкрадывается к его лицу, когда он видит взволнованное выражение лица Сана, - но не думаю, что это будет справедливо по отношению к нему. Или к тебе. Он разберётся с этим, ладно?       Сан медленно кивает, но его сердце всё равно не на месте.       - И что прикажешь мне делать всё это время?, - он хотел бы, чтобы его голос не звучал так грустно, потому что Хонджун выглядел искренне расстроенным, услышав его слова. И никому не хочется расстраивать его; потому что выражение его лица в такие моменты всегда выглядит слишком тоскливым.       - Поговори с ним, - скорее вопрошает, нежели утверждает он, потирая голову, - или я сам с ним поговорю. Ничего, если я скажу ему, что он…       - Нет, - Сан обрывает его прежде, чем он успевает произнести хоть слово. Внезапная волна раздражения захлёстывает его. Если у Уёна есть к нему какие-то претензии, то он может справиться с ними сам. Ни Сан, ни кто-либо другой не должен бегать за ним, пока он не возьмет себя в руки.       С совершенно нейтральным выражением лица Хонджун пожимает плечами.       - Ладно, будь по-твоему. Но я всё равно с ним поговорю, − ему пора уже прийти в себя.       Поправив очки на переносице, Сан ничего не отвечает.       Хонджун и не ждёт ответа. Он снова поворачивается к экрану компьютера и начинает экспериментировать с резонансом и тоном каждого басового звука. Сан наблюдает за ним в задумчивом молчании, − он более чем рад провести пару часов вне общежития.       По крайней мере, здесь его не избегают так, словно он болен чумой.       (Когда они возвращаются домой – довольно-таки поздно, так как Сонхва безо всякого стеснения начинает их ругать − Сан видит, как Хонджун тянет Уёна за собой в одну из спален. Когда они возвращаются спустя полчаса, глаза Уёна выглядят подозрительно красными, а на лице Хонджуна читается что-то, одновременно напоминающее раздражение и беспокойство. Сан решает не спрашивать).       Но дело в том, что ничего не изменилось. Всё стало только хуже. Потому что сейчас Уён остаётся в одной комнате с Саном, но его улыбки выглядят чересчур широкими, и сам он избегает взгляда Сана, словно он может его убить.       Это явно неправильно.       И внезапно все остальные, кажется, тоже это осознали, потому что они больше не смеются над побегами Уёна или над смущением Сана. Даже поклонники, казалось, что-то поняли, потому что Сан видел достаточно много твитов об отсутствии их очевидной привязанности друг к другу в последних интервью. Очевидно, это очень заметно, по сравнению с тем, как они себя вели раньше.       - В чём проблема?, - не выдерживает Сан, когда они остаются в гостиной наедине. Войдя в комнату час назад, Сан опустился на диван в противоположном от Уёна конце в ожидании чего-нибудь.       Ничего не произошло; Уён просто отодвинулся немного в сторону и избегал его взгляда, но напряжение окутало их, словно толстое шерстяное одеяло.       - В смысле?, - Уён всё также упорно не смотрит в его сторону.       Развернувшись всем телом в сторону Уёна, Сан скрещивает ноги под собой и отказывается отводить взгляд.       - Почему ты так странно себя ведёшь, когда мы в одной комнате?       Это очень впечатляет, - думает Сан, - то, как Уёну так безупречно удаётся избегать зрительного контакта. Хотя теперь они находятся на расстоянии вытянутой руки и между ними лежит всего одна подушка, Сан чувствует, что они ещё сильнее отдалились. Что, по меньшей мере, звучит жалко; он чувствует себя нелепо, накрутив себя из-за этого.       - Я сделал что-то не так? Ты злишься на меня?, - Сан атакует его вопросами, ожидая ответа. Уён выглядит настороженным, его мышцы напряглись, и Сан может видеть их очертания на его руках, которые полностью открыты, благодаря его безрукавке. Сглотнув, Сан отводит взгляд и умоляет свой разум игнорировать волнение в животе.       - Я не…, - нерешительно начинает Уён, - я не злюсь, и ты не сделал ничего плохого, - наконец выдаёт он. Слова переливаются в его голосе, и Сан изо всех сил пытается распознать тон за ними. Он слышит в нём что-то незнакомое, что-то, чего он никогда раньше не слышал.       Но это означает, что Хонджун был прав, и Сан не совсем уверен, что с этим делать. Следует ли ему спросить Уёна об этом кризисе, с которым он столкнулся? Попытаться помочь? Или всё станет только хуже, ведь он, возможно, является его причиной?       Ответы на его вопросы найдены, когда Уён снова заговаривает, играя с собственными пальцами.       - Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти. Обещаю, что подобного не повторится.       Сан подавляет желание закричать. Он не хочет, чтобы Уён давал ему обещания, он хочет, чтобы вся эта ситуация разрешилась. Во что бы то ни стало. И он не совсем понимает, в чём проблема, но он чертовски уверен в том, что готов бросить всё это. Он устал от того, что у него больше нет лучшего друга. Как бы он ни любил каждого мембера ATEEZ, но именно с Уёном его интересы совпадали; и Сан никогда не мог избавиться от этого странного, трепещущего, парящего чувства в животе, когда они проводили время вместе.       Дрожащая улыбка адресована Сану, и что ещё он может сделать, кроме как принять её? Его сердце тает, а мозг затуманивается. Ему этого не хватало.       Уён медленно и осторожно подползает на коленях к Сану и сворачивается калачиком рядом с ним. Фильм продолжается, Сан чувствует запах волос Уёна, и на секунду кажется, что ничего не изменилось.       Идиллия сохраняется. В какой-то степени. Может быть, движимый их разговором, а может и нет, Уён, кажется, прилагает определённые усилия, чтобы вернуться к тому, как всё было раньше. Мемберы успокоились, фанаты счастливы, и Сан снова упивается лёгкостью на своём сердце.       Но что-то всё равно не так. Сан знает это, потому что видит, как глаза Уёна всё ещё бегают, когда он смотрит в них. Он чувствует, как колотится сердце Уёна, когда их тела прижимаются друг к другу. Он замечает то, как плотно сжаты его губы и то, как часто он касается своего уха, когда они вместе.       Так что, нет, ничего не разрешилось. И Сан знает это, но он предпочёл бы быть в неведении. Он хочет притвориться, что в мире снова всё на своих местах, и он может обнять Уёна и уткнуться носом в его шею, ведь именно так они и делали раньше. Как и все друзья.       Но всё не так просто. Никогда не было просто и никогда не будет. С тех пор, как Сан начал замечать испуганное поведение Уёна, он понял, что есть между ними что-то невысказанное, что их разделяет. Сан хочет знать, в чём дело. Он должен узнать.       Остальные мемберы тоже это понимают. После почти месяца вынужденной нормальности, Ёсан уже сыт этим по горло. Он громко вздыхает во время одного из марафонов кино, когда замечает, что Сан и Уён встречаются глазами, а затем снова отводят взгляд. Прежде чем кто-либо успел моргнуть, он встал и потащил стонущего Уёна из комнаты.       Сан ошеломлённо наблюдает за происходящим, не совсем понимая, что делать. Пока Юнхо и Минки не хватают его за руки и не дергают в другую сторону, увлекая в спальню, которую они делят с Минки.       - Ладно, выкладывай, - говорит Минки без всяких предисловий, бесцеремонно бросив Сана на кровать.       - Что выкладывать?, - потерянно смотрит на них Сан.       Минки издает разочарованный стон, и Юнхо поворачивается к нему со спокойным выражением лица.       - Я же говорил, что он не в курсе. Он реально слеп, как крот.       - Эй!, - протестует Сан и неосознанно поправляет очки, потому что да, возможно, это и правда, но это не значит, что он готов сидеть и выслушивать это, - неправда! Моё зрение может снова стать идеальным.       Медленно моргая, Юнхо качает головой.       - Да нет же, придурок, я говорил о тебе и Уёне.       Сана словно ударяют в живот чем-то холодным и твёрдым.       - А что с нами?, - голос Сана низкий и печальный, он заставляет Минки в полном отчаянии провести рукой по лицу, - я не виноват в том, что он странно себя ведёт рядом со мной. Я вообще не понимаю, что на него нашло.       - Господи, да вы оба ещё большие идиоты, чем я думал, - выдыхает Минки так, словно ему не терпелось это сказать.       Сан хмуро смотрит на него.       - Отвали, - звучит безобидно, и Юнхо выглядит так, будто делает всё возможное, чтобы сдержать усмешку.       - Он тебе нравится, - невозмутимо заявляет Юнхо, - у вас обоих всё настолько плохо, что раньше это даже было забавно, но уже нет.       На его лицо прокрадывается маленькая ухмылка, и вскоре он уже не может сдержать виноватую улыбку.       - Но мы можем вам помочь.       Мир вокруг Сана на секунду расплывается, как будто он снял очки, прежде чем он успевает пробормотать в ответ:       - Мне не нравится Уён!       - Нет, нравится, - Минки снисходительно поглаживает Сана по голове, - мы даже не называли его имени, но ты точно понял, о ком мы говорили. Он тебе точно, определенно, абсолютно нравится.       Юнхо глубокомысленно кивает.       - И мы поможем вам с этим разобраться.       - Как вам такое, - начинает Сан, и его голова так сильно кружится от всей этой информации, что он даже не запинается, - он мне не нравится, и мы сами во всём разберёмся.       Минки покачал головой и недоверчиво посмотрел в его сторону.       - Ладно, но прошло уже три месяца, и мы просто заплачем, если нам придется ещё хоть раз стать свидетелями неловкого сексуального напряжения между вами.       - Между нами нет никакого сексуального напряжения!, - говорит Сан, и его голос становится громче, но чем больше он думает об этом, тем быстрее он начинает падать в глубокую, тёмную пропасть. Потому что это покалывание в животе, которое он всегда чувствует рядом с Уёном... Наверное, это не очень хороший знак, особенно если Сан пытается доказать, что Уён ему совсем не нравится.       - Есть, - быстро говорит Юнхо и скрещивает руки на груди.       И дело в том, что Сан был так сосредоточен на том, чтобы не думать об этом покалывающем чувстве, что, конечно, он сказал о нём в слух. Конечно. Жизнь иногда полный отстой, и Минки выглядит так, как будто вот-вот заплачет от смеха от услышанного. Он хрипит и проводит рукой под глазами, чтобы вытереть слезы.       - Это называется влюблённость, придурок, - он задыхается, прежде чем снова зайтись в смехе.       Сан сидит с полуоткрытым ртом, уверенный в том, что выглядит так же хреново, как и себя ощущает. В животе у него творится что-то непонятное. Дело не в том, что у Сана проблема с самоопределением – он знал, что он гей, ещё со времён средней школы, но задумываться об этом после многих лет знакомства с Уёном слишком странно, ведь только сейчас он осознал, что игнорировал это большую часть своей взрослой жизни.       Возможно, это даже немного смущает. (Нет, не так. Это очень смущает). Смущает то, что ему указали на то, что он влюблён в кого-то. Ему почти двадцать два года; он не нуждается в том, чтобы его друзья объясняли ему, что такое эмоции. За исключением того, что он всё-таки нуждается в этом, и он не знает, как это расценивать.       Юнхо и Минки сопровождают его обратно в гостиную, в которой остались ошеломлённые Сонхва и Хонджун. Чонхо исчез, по-видимому, чтобы загнать в угол Уёна, если верить Юнхо.       - Итак?, - спрашивает Хонджун, в его голосе слышится искреннее беспокойство. Желудок Сана сжимается, и он внезапно теряет способность составлять предложения, - Сан?       Рука Юнхо сжимает его плечо.       - Он в порядке. Мы просто помогаем ему.       - Помогаете, - повторяет Сонхва. Он выглядит сомневающимся, и Сан не винит его. Он, вероятно, выглядит подозрительно, стоя в стороне с выпученными глазами и глядя в пространство посреди гостиной, и всё время молчит. Однако все знают, что Сан обычно никогда подолгу не молчит.       Сан вообще никогда не молчит. В его лексиконе нет такого слова, за исключением тех случаев, когда он болен, или вот-вот упадет от истощения, или, когда случилось что-то очень плохое. Так что, возможно, справедливо, что ни Сонхва, ни Хонджун не выглядят полностью убеждёнными коварными усмешками Юнхо и Минки.       Однако у Сана не было времени поразмышлять об этом, потому что его уже тащат к другой двери и вталкивают в спальню. Это застаёт Сана врасплох; их руки отпускают его, и он внезапно теряет равновесие, падая лицом вниз в комнату, которую делят Уён и Ёсан.       Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что произошло, − чьи-то руки спасли его лицо от столкновения с деревянным полом, и его окутало знакомое тепло, которое внезапно оказалось намного страшнее, чем пятнадцать минут назад.       Сан, спотыкаясь, поднимается на ноги и отлетает от Уёна. Его лицо пылает; скорее всего, оно уже приобрело ярко-красный оттенок, и Сан честно задумывается над тем, в состоянии ли он стоять на ногах. Он надеется, что да, потому что в противном случае всё это может показаться ещё более унизительным.       Так и происходит, потому что Уён краснеет в цвет пожарного автомобиля и отступает от Сана, как будто они обожгли друг друга. И Сан всё-таки смог удержать равновесие. Он вскакивает на ноги и смотрит на Уёна так, словно они боксёры на противоположных концах ринга.       Ни один из них не знает, что сказать; наступает ужасающе долгая минута молчания, прежде чем Сан набирается смелости откашляться.       - Минки и Юнхо назвали это вторжением, - говорит он. Его голос потрясающе ясен. Не совсем уверенный, насколько он может доверять себе, Сан ожидает услышать от Уёна унизительный ответ.       Лицо Уёна окрашивается в ещё более впечатляющий оттенок помидора.       - Правда?, - пищит он.       - Они сказали, что нам нужно взять себя в руки, - продолжает Сан таким же странно ясным голосом. Учитывая то, как быстро бьется его сердце, его способность поддерживать ровный тон голоса сбивает с толку его самого, - а ещё, что между нами витает сексуальное напряжение.       Возможно, причина, по которой он может говорить так уверенно, заключается в том, что между его мозгом и ртом отсутствует связь, потому что Сан уверен, что не сказал бы этого, если бы его мозг в данный момент был дееспособен.       Резкий вдох нарушает тишину в комнате, и лицо Уёна начинает приобретать сливовый оттенок, что, Сан уверен, не является хорошим знаком. Он хмурится.       - Ты выглядишь так, будто сейчас свалишься в обморок.       - Я чувствую, что прямо сейчас свалюсь в обморок, - говорит Уён; он даже звучит соответствующе, - они все предатели.       Сан кивает с проницательным выражением лица.       - Это точно. Но они в чём-то правы.       - Чёрт, - Уён шипит и, наконец, делает нормальный вдох. Цвет, который окрашивает его кожу, не исчезает, но, по крайней мере, он перестаёт дрожать, - они рассказали тебе, да?       Что рассказали? Они много о чём говорили.       - Да, - потому что, когда вы сомневаетесь, всегда лучше согласиться с собеседником, если вы не знаете суть вопроса. Сан прожил двадцать один год, основываясь на этом принципе, так что это должно было сработать.       Уён прикрывает глаза, а затем скрещивает руки на груди.       - Ладно, слушай, это не моя вина, что эти очки так тебе идут, и из-за этого у меня случился кризис.       Сан не совсем понимает сути сказанного.       Уён, похоже, ждёт ответа, но предложение все ещё отскакивает от головы Сана, как шарик в пинболе, упрямо отказываясь точно ударить по тем областям его мозга, которые помогли бы ему понять, что происходит.       - Что?       - Что?, - повторяет Уён, звуча немного тише.       - Мои очки? Кризис?       Уён хмурится и едва заметно кивает.       Сан колеблется, пытаясь найти ответ на этот вопрос. То, о чем Юнхо и Минки говорили в комнате, то, что Хонджун сказал больше месяца назад... ничего из этого Сан тогда не понял, но теперь осознание достигло цели с десятикратной интенсивностью. Сан не знает, что ответить, и неловко бормочет:       - У тебя что, кинк на очки?       - Нет!, - визжит Уён так, будто его избивают, а затем бросается на собственную защиту, - ты и раньше был красивым, просто в очках ты выглядишь горячо.       Уён медлит, размышляя, а затем робко продолжает:       - Ладно, может у меня и есть кинк на очки.       Не совсем понимая, что делать с этой информацией, Сан присаживается на корточки и смеётся, уткнувшись лицом в собственные колени. Это слишком похоже на какой-то странный сон, чтобы воспринимать его всерьёз.       - Господи, тебе ведь совсем не обязательно было высмеивать меня из-за этого, - в ужасе стонет Уён.       В уголках глаз Сана появляются слезы.       - То есть, - проговаривает он, делая вдох после каждого слова, - я словно в аду побывал за последние три месяца, и всё потому, что ты думал, что я выгляжу ебабельно в очках?       Уён громко вскрикивает от смущения.       - Я сказал, что ты горячий, а не ебабельный!, - Уён машет руками перед собой, как будто борьба с воздухом спасёт его ситуацию, - не наговаривай на меня!       Сан с трудом дышит, сдвинув очки на лоб и вытирая слезы веселья со щёк и глаз. Да, он находит это забавным, но, честно говоря, он просто испытывает облегчение. Облегчение от того, что Уён на самом деле не ненавидит его и, нет, последние месяцы не были связаны с тем, что он что-то сделал не так.       Уён приседает на корточки и мягко приземляется на пол. Он нежно убирает запястья Сана от его лица. Сан рефлекторно поднимает на него взгляд.       Это немного похоже на заезженную драму, которую они смотрели тысячу раз во время ночных марафонов кино, но внезапно Уён начинает приближаться. Ближе. Ещё ближе. И Сан не отстраняется, а, скорее, даже немного наклоняется ему навстречу.       Где-то в мире взрываются фейерверки. Только что кому-то была присуждена Нобелевская премия мира. Солнце только что взошло. Губы Уёна касаются губ Сана.       Поначалу Сан не совсем уверен, что с этим делать. Поцелуй более влажный, чем он ожидал, и, к тому же, более мягкий. Их губы соприкасаются, они тёплые и мягкие; и это чувство кажется Сану каким-то новым, неизведанным. Сан целовался и раньше. Целовался с мальчиками. Но он никогда не целовал никого, похожего на Уёна, осознает он, когда пальцы Уёна касаются его подбородка.       Сан отстраняется, прижимая ладонь к губам.       - О, чёрт, - бормочет он себе под нос.       Уён выглядит так, будто его ударило током, и теперь Сан видит, что их лица находятся всего в футе друг от друга.       - Мне не следовало этого делать?, - тон его голоса высокий, граничащий с истерикой, и Сан отчаянно трясёт головой, чтобы успокоить его.       - Нет, определённо следовало, - отвечает Сан и делает всё возможное, чтобы подойти поближе к Уёну. На этот раз он первым прижимается к губам Уёна, и несколько секунд приятной новоявленной близости проходят, прежде чем раздаётся довольно-таки необычный стук в дверь, как будто кто-то только что свалился на неё.       Они отстраняются друг от друга и оба смотрят в направлении Чонхо, который ввалился в комнату. У него хватает порядочности застенчиво им улыбнуться.       - Я рад, что всё получилось, - пытается проговорить он, прежде чем Сан поднимается на ноги и бросается на него.       С визгом Чонхо подрывается и исчезает в дверном проёме.       Уён и Сан обмениваются взглядами и одновременно начинают смеяться. Руки Уёна естественным образом находят тело Сана, и, да, думает Сан, этого мне и не хватало. Лёгкость их прикосновений, интимная осведомлённость друг о друге и бесконечный смех, который никогда не замолкал. Вот только, возможно, дело в чём-то другом, и Сан открывает рот.       - Подожди, Уён, значит ли это, что ты…?       Уён обрывает его, прижав палец ко рту. Он ухмыляется, широко раскрыв глаза и покраснев. Сан определенно должен познакомиться с подобным зрелищем поближе.       - Подожди, - говорит Уён, - я целых три месяца тупил, и теперь должен хотя бы спросить, - он глубоко вдыхает, и улыбка на его лице касается самого центра тела Сана, согревая каждую его клеточку, словно солнце холодным утром, - ты будешь моим парнем?       - Да, - выдыхает Сан и заключает Уёна в объятия, которые вынуждают их обоих растянуться на полу. Сан, лёжа на Уёне, быстро клюёт его в губы, - ты мог бы спросить меня об этом ещё три месяца назад, придурок.       - Кто бы говорил, - усмехается Уён, спихивая с себя Сана.       - Это не я игнорировал тебя целых три месяца из-за кинка на очки!, - приподнимает бровь Сан.       - У меня нет кинка на очки!, - воет Уён, и его крик был настолько громким, что они оба слышат смех из гостиной, и кто-то – вероятно, Минки − кричит своё несогласие с этим утверждением.       Уён поворачивается к нему с приторно сладкой улыбкой.       - Так, мой парень, наше первое задание. Мы должны убить остальных мемберов.       - Ну, я бы согласился, - начинает Сан, - но не думаю, что компания это одобрит.       - Это бы того стоило, - бормочет Уён, поднимаясь на ноги. Он протягивает руку Сану и тянет его вверх следом за собой. В какой-то момент они просто смотрят друг на друга, и Сан чувствует, как его лицо краснеет.       У них остаётся буквально мгновение на размышления, прежде чем они слышат, как Юнхо зовёт их.       - Ну давайте уже, голубки, - объявляет он, - вы же пропустите весь фильм!       - Я тебе отвечаю, - говорит Уён, пока они продолжают стоять в спальне, - это определённо стоящее вложение. Только представь, больше никакого вопиющего неуважения.       Их руки находят друг друга, хотя ни один из них не смотрит вниз, и их пальцы переплетаются, словно виноградные лозы.       - Может быть, - говорит Сан, размахивая их сомкнутыми руками, - но я думаю, что пожертвовать нашим фильмом было бы предательством, так что, не сегодня.       Рукой, которая не касается руки Сана, Уён дотягивается до его лба и мягко опускает очки на его нос. По привычке Сан поправляет их так, чтобы они сидели как надо. Уён слегка фыркает, но тут же начинает тихо смеяться.       - Значит, возвращаемся?       - Ага, - отвечает Сан, помедлив у двери, - а что мы смотрели?       Уён пожимает плечами.       - Без понятия. Я весь фильм пытался не пялиться на твои очки.       - И весьма безуспешно, - голос Минки звенит по всему коридору, - давайте быстрее. Мы смотрим Рыбку Поньо на утёсе.       Они обмениваются ещё одним взглядом, и Сан ухмыляется. Вся его грудь словно в огне; огонь тёплый, но в приятном, уютном и успокаивающем смысле. Он чувствует, как что-то точно движется в правильном направлении. И то, как Уён тянет его за собой, устраиваясь в углу дивана и сразу же оборачивая свои руки вокруг него, определённо можно назвать вторым шагом.       (Первым шагом были мучения Уёна из-за очков Сана в течение последних трёх месяцев. Но это уже не так важно).       ____________________       * Томбо − персонаж аниме-фильма "Ведьмина служба доставки" режиссёра Хаяо Миядзаки.