Акварели

На острове было красиво. Чисто, свежо, уютно, и почти как дома, даже лучше. Здесь не было горького привкуса пепла во рту – все, что осталось от Королевской Гавани в его воспоминаниях. И плевать, что новый король Семи королевств(эммм…Шести королевств?) почти восстановил ее за пару лет. Джейме Ланнистер не планировал туда возвращаться. Он решил начать жить с чистого листа, доказать самому себе, что он чего-то стоит и без своей фамилии. О том, что Джейме жив, и почти здравствует, знали буквально пару человек, благо, что они умели хранить тайны. Сперва, когда его нашли в завалах, то приняли за мертвого, настолько было обезображено его лицо, но он выжил. Каким-то удивительным образом Джейме умел выживать, это умение далось ему как благословение или проклятие, но таким шансом было глупо не воспользоваться. Пару месяцев он еще балансировал между жизнью и смертью, но выиграл этот бой. Впервые посмотрев на себя в зеркало, Джейме невесело улыбнулся. Сходство с Тирионом теперь было заметить проще. Шрамы исполосовали большую часть его лица, порезы и следы от колотых ран узорами расходились по телу, да еще и без руки…Кто из девушек теперь счел бы его красавцем, как о нем говорили ранее? Разумеется, никто. Больной, сломленный человек отражался в зеркале, и даже зеленые глаза словно выцвели, потухли. И тогда Джейме решил бросить все, постараться забыть, найти в себе силы дожить свой век так, будто никогда не был сиром Джейме Ланнистером, будто он – человек без прошлого. Он отдал остаток своих денег мейстерам, что лечили его, за молчание, тепло простился с Тирионом, и отправился в новую жизнь с мизером денег в кармане, и без четкого понимания того, чем он вообще будет заниматься. Несколько месяцев он жил в поселке неподалеку от Речных Земель. Джейме опасался, что его узнают, но изуродованное лицо и отпущенная почти до груди борода делали свое дело, для всех он был просто странствующий старик, бастард без рода и племени - Джейкоб Риверс. Риверс сменялся Хиллом, Пайком, Стоуном…В каждом новом уголке мира Джейме проще всего было притвориться обычным человеком, меняя фамилии на те, что носили бастарды в каждом из регионов. Дольше всего он жил в Дорне, целый год будучи Сэндом. Там у него был кров и работа, от которой к вечеру едва разгибалась спина, но это был его заработок, а жить на что-то надо было. Однако, силы иссякали. Все чаще находило уныние, апатия, когда утром больше всего хочется не проснуться. По ночам Джейме снилась Серсея, снились его мертвые дети, пустая колыбель, в которую он боялся заглянуть, даже в сновидениях терзаясь мыслью: кто же у них с Серсеей должен был родиться – сын или дочь? Иногда кошмары отступали, и ему чудились чистые синие глаза во тьме, словно наяву он чувствовал руки, что обнимали его крепко, но нежно, Джейме будто мог осязать отчего-то родной запах чужой кожи, слышать слова: «Останься со мной. Пожалуйста». И именно в эти мгновения Джейме просыпался, рыдая в подушку, словно девчонка. - Я умер?- однажды спросил он у Серсеи, когда ее лик выглядел как-то слишком реально для сна. - Нет,- ответила ему сестра, разворачиваясь к нему в кресле. Ее волосы снова были длинными, как когда-то,- А ты бы хотел? - Я не знаю,- Джейме сел на пол у нее в ногах, устало спрятав лицо в ткани ее платья,- Забери меня, умоляю. Мне не хватает духу сделать это самому. Серсея тихо рассмеялась, перебирая его волосы. - Зачем? Я и так всегда с тобой. - Я мучаюсь,- крепче стиснув атласную ткань ее юбки, Джейме сдерживал рыдания изо всех сил,- Я думал, что я смогу жить дальше, но мне негде нет места, нет покоя. Я потерял себя в этой бесконечной череде чужих имен и жизней. Я гасну…Скоро я погасну навсегда. - Мне никогда не нравился климат Дорна,- непонятно к чему произнесла вдруг Серсея. Джейме даже поднял голову, чтобы убедиться, что это вправду говорит она,- Этот песок, проникающий везде… жесткий и неуютный. Хотя вино у них действительно не дурное. Джейме улыбнулся. Да, вот это уже, правда, Серсея. - Дорн – не мое место, определенно,- продолжала его сестра,- И не твое. Тебе нужно больше воздуха, зелени, ближе к Узкому морю, где вода кристально чистая, ее воды голубые, словно сапфиры… Джейме начинал понимать, к чему она клонит, и липкий пот поневоле начал пробирать его, словно Серсея вдруг обернется страшным чудищем, и замогильным голосом обратиться к нему, протягивая костлявые пальцы. - Отправляйся на Тарт,- голосом самого Джейме закончила Серсея, а Джейме вздрогнул и проснулся. На улице светало. Джейме колотила крупная дрожь, которую удалось унять только после того, как он вылил себе на голову целый кувшин с водой. Капли бежали по его лицу, как чересчур разведенная водой краска стекает с холста. Может, он сходит с ума? Если так пойдет и дальше, то скоро его найдут в петле. Может, ну его к чертям это все? Нужно написать Тириону, вернуться в Королевскую Гавань… «К Бриенне» Нет, туда нельзя. Слишком много он принес ей боли, дав обманчивую надежду на счастье. Впрочем, себя он так же обманул. Теперь, когда прошли годы, когда она оплакала и забыла его, Джейме тоже нужно отпустить ее. Отчего тогда у него нет сил вычеркнуть образ Бриенны из своей памяти? Почему время не лечит его, а лишь калечит? За два года Джейме постарел на десять с лишним лет. Она и не взглянет на него такого. А если она замужем? Джейме давно не получал писем от брата, да и вообще на имени Бриенны Тарт было наложено «табу». Жгучая злоба вспыхнула в Джейме огнем, когда он представил безликого рыцаря Гавани, что властной рукою набрасывает на Бриенну свой плащ, давая клятву всем богам разделить с ней жизнь. Или одного хорошо всем знакомого рыжего одичалого. Лорд командующая Королевской Гавани и Гроза великанов. Звучит величественно. Джейме хмыкнул, а потом рассмеялся так звонко, как уже давно не смеялся. Нет, он определенно сходит с ума, но перед этим он воплотит в жизнь одну из своих мечт. Посетит Сапфировый остров. *** Тарт Джейме видел лишь издалека – с палубы корабля по пути в Дорн. Когда он ступил на берег, и с шумом втянул ноздрями воздух, он словно стал легче на пару килограмм. Или это упал камень с души, если у Ланнистеров может быть душа. Короче, не суть. Воздух наполнял его легкие, и на губах все сильнее расцветала улыбка. Джейме хотелось сказать, что он - дома, хотя это было совершено не так. Он ощутил незримое присутствие кого-то еще, словно этот кто-то ведет его за руку, так же, как и он, оставляет свои следы на песке, дышит вместе с ним, и даже смеется. Красивый, переливающийся смех Бриенны полностью диссонировал с ее внешним видом. И сейчас он звенел в ушах, будто она была его спутницей. Джейме стало легко. - Вот я и здесь, Бриенна,- вслух сказал Джейме, снова набирая грудью живительный кислород,- Познакомишь меня со своим отцом? И рассмеялся сам себе, как дурак. Интересно, а когда Селвин Тарт в последний раз видел свою дочь? Может, даже более давно, чем сам Джейме. Да и не важно. Джейме собрал горсть мокрого песка возле причала в ладонь, зачем-то приложил ее ко лбу. В этот раз он Джейкоб Шторм, и, возможно, именно в этой личине его сердце успокоится. Сны не снились ему уже несколько недель. *** Месяца сменялись один за другим, зеленые глаза начали обретать былой блеск, осанка стала более ровной, оставшаяся рука обретала силу. И борода, которая отросла уже до неприличия, вдруг оказалась не нужна. Сбрив ее, Джейме впервые за долгое время узнал в зеркале себя, а не Джейкоба. Разве что, чуть более возрастного и потасканного жизнью. Еще через несколько месяцев он решился взглянуть на Вечерний Чертог вблизи. Это замок Тартов, место, где росла Бриенна, и которое Джейме, в глубине души, всегда хотел посетить вместе с ней. Рассматривая его в лучах заката, Джейме представил, как перешагнул бы порог, держа Бриенну за руку, как попросил бы благословения у Селвина Тарта, как смешно запиналась и краснела бы его невеста, представляя его будущему тестю. Джейме улыбнулся, а затем улыбка медленно сползла с его лица. Этого не будет. Он стоит за воротами, и никогда не пройдет через них. Солнце окончательно закатилось за горизонт, и вокруг стемнело. Что-то померкло и в груди самого Джейме. *** Сны, которые не беспокоили его вот уже почти полгода, вернулись. Джоффри и Мирцелла умирали на его руках, тело Томмена он не мог даже узнать, Серсея держала его за руку и шептала, что не хочет умирать. Сны уносили Джейме все дальше от реальности, забирая остатки душевного спокойствия. - Я думал, что Тарт даст мне ответы на мои вопросы, но этого не произошло,- сказал он Серсее, наблюдая, как исчезает красная жидкость в ее бокале. - А разве это не так?- изумилась Серсея. Изящные пальцы поставили бокал на край стола. - Мне показалось, что здесь мой дом. Мой новый дом. Но счастье, которое я здесь обрел, тает, словно дымка. - Твой дом?- Серсея расхохоталась, удобнее откидываясь на спинку кресла,- О, я так не думаю. Но ответы ты здесь действительно нашел. - Просвети меня,- Джейме всегда раздражало, когда его сестра начинала умничать. - Тебе не нужен Тарт. Но тебе нужна Тартская Дева. Джейме энергично отрицательно потряс головой, словно отгоняя эту мысль, но было без толку. Что-то растекалось по венам, и заставляло сердце щемить от тоски. Серсея встала и подошла к нему вплотную, прикасаясь холодными мертвыми пальцами к его подбородку, заставляя посмотреть в глаза. - Все хорошо. Я не злюсь, больше нет…Ты – все, что осталось от нас. И ты жив. Мое сердце так страстно желает, чтобы ты принадлежал лишь мне, но я не могу смотреть как ты превращаешься в безликую тень того человека, которого я знаю. Больше не будет Джейкоба, не будет бастардских имен. Пора Джейме Ланнистеру воскреснуть. - Я не смогу,- Джейме опустил глаза,- Я не нужен ей. - Конечно же, нужен,- Серсея поцеловала его в лоб, и вновь вынудила встретиться с ней взглядом,- Вернись в Королевскую Гавань. Возроди себя, свое имя. Ты уже отпустил прошлое, а за грехи расплатился сполна. Ее сердце…оно все еще плачет о тебе. Я больше не буду приходить, дальше ты должен справиться сам. - Серсея…,- Джейме пропустил сквозь пальцы ее локон, а имя сестры он едва выдавил из себя. Слишком больно это было. - Больно?- переспросила Серсея, словно прочитав его мысли. Ее глаза влажно заблестели, и она с трудом выдавила улыбку,- Этого больше не будет, обещаю. Я и была твоей болью, и едва не стала погибелью. А вот ты - был моей жизнью…Живи. Холодные губы коснулись щеки, и Джейме поймал себя на мысли, что не хочет ощутить ее поцелуй на губах. Серсея улыбалась, одинокая слезинка скатывалась по ее щеке, замерзая льдинкой. - Разбитую чашку не склеить,- сказала Серсея, и зачем-то указала на стол позади них,- Смотри. Хрустальный бокал с недопитым вином пошатнулся и упал со стола, разбиваясь вдребезги. Алые капли оросили пол, словно кровь. - Нет!- выкрикнул Джейме, но все завертелось у него перед глазами, рука сестры исчезла из его захвата, и все померкло. Проснувшись, мужчина понял, что Джейкоб Шторм умер, чтобы дать жизнь его уже почти забытому двойнику – Джейме Ланнистеру.