Какой твой любимый цвет? - Мятный. - Но ты же не отличаешь цвета. - Я знаю...

Юнги никогда не любил сидеть около окон в каких-то забегаловках или ресторанах. И сейчас он пожалел о своём выборе, смотря на промокшего до ниточки Чимина. В сердце что-то ёкнуло, но он перестал обращать на это внимание и просто отвёл свой пофигистичный взгляд на кружку после кофе, который он только что допил, в надежде прибавления энергии, которая так и не прибавилась. Но такой взгляд видел только Пак через окно. Если бы сейчас кто-то подошел бы к Мину и заглянул в глаза, то увидел бы тоску и грусть в добавку с предательством и страхом. Ему хотелось просто исчезнуть, испариться, провалиться сквозь землю, только чтобы не видеть перед собой этих мокрых волос, жалобных глаз, грязных кроссовок и измотанного парня… Голова стала болеть ещё сильнее. Лекарства не помогали, и не оставалось ничего, как просто держаться… У него даже появилась мысль просто напиться и пустить всё на самотёк. За мыслями он полностью поднял голову, смотря перед собой, и увидел, как Пак отшатнулся, испугавшись того. Но тот не удивился, вспоминая, как официантка несколько минут назад предлагала вызвать скорую, увидев бледное лицо Мина. Никто из этих двоих не знал, что делать, пока Юнги не решил просто уйти, прекрасно понимая, что хочет избежать неизбежного. Что хочет избежать судьбы. Оплатив счёт, он направился к выходу, игнорируя испепеляющий изнутри взгляд младшего. До этого момента у Чимина начали трястись коленки, но, увидев выходящего соседа, он смог набраться смелости. Мин, сразу обернувшись к тому спиной, уходя в противоположную сторону от другого, услышал приближающиеся шаги и вздох, от чего насторожился. — Дождь и болезнь ничего хорошего не принесут. — раздалось позади и Мин остановился, но не обернулся, не в силах ссориться. Может, просто выслушать и уйти? — И что? Как видишь, мне похуй. Тебя это не должно ебать. — спокойно ответил другой. — Иди куда шёл. — Извини. — дрожащий и тихий голос заставил старшего войти в ступор, а сердце на секунду остановиться. — Я не должен был говорить тогда этого. У меня просто вырвалось на эмоциях. Просто прости меня. Просто вернись… К этому моменту дождь начал прекращаться, а напряжённая обстановка только накалялась. После этих слов Мин замер, не зная, что ответить. Он хотел вернуться домой, наблюдать за бесящим Чимином, который не может усидеть на месте, ругать его из-за того, что он переступает эту чёртовую линию… — Я сделал твою жизнь лучше, что тебе ещё надо? — спокойно и хрипло спросил Юнги, мысленно ругая себя за свою гордость. — Ты никому лучше не сделал. За тебя даже Чонгук с Тэхёном переживают. Потом будут проблемы. Чимин думает только о том, что потом будут проблемы? Ему плевать на больного соседа? — Я уже нашёл где жить. — старший поднял взгляд, пытаясь сделать серьёзное лицо. Врёт, как дышит. Он повернулся боком к собеседнику, тяжело вздыхая. — Что? Где? — выражение лица другого стало взволнованным. Чего он боится? — Ты сам мне говорил, что тебе негде жить. — раскусили. Юнги молчал, не зная, что ответить. Голова не думала, а только начинала вращать мир вокруг него. Сил не было. Вообще… Он хотел что-то ответить, но ноги подкосились и мир рухнул. Ну или же просто начинал разваливаться, пока не почувствовал сильные, но не длинные руки, которые его подхватили, не дав соприкоснутся с мокрым асфальтом. — Юнги-я!.. — резко и быстро от неожиданности вырвалось у Пака, на что тот только содрогнулся. Возможно, его никогда так не называли. Возможно, это странно слышать от этого парня. Чимин приобнял старшего, прикоснувшись грудью к его голове, так как сила в руках кончалась, а подняться Мин был не в состоянии. Да и старший не был против, что удивило того. Он вдыхал запах его духов, которые на расстоянии толком и не учуять. Для Пака было непривычно обнимать кого-то и не чувствовать запах ванили. Так всегда пахло от его лучшего друга.

***

Дождь прекратился. Парни шли по тротуару, перекидываясь несколькими словами. Оба чувствовали себя не очень комфортно. Юнги время от времени прикасался к той щеке, которой недавно прикасался к груди младшего. Но Пак не замечал этого, смотря себе под ноги. Они сели на ближайшую скамейку. Пак понимал, что, даже если старшему и полегчало, то не полностью, и если он хочет отдохнуть, то пускай. Младший поднял голову, смотря на звёзды, которые тучи почти покинули. Они сияли ярко, хоть для Пака это был просто тусклый свет. Лёгкий ветер сушил его мокрые волосы и такую же одежду. — Тебе холодно? — спросил Мин, увидев мурашки по телу другого. Он вспомнил, что тот промок до нитки, хоть по нему не было видно, что ему неуютно или плохо. Казалось, он этого не замечал. Когда голова старшего лежала на груди Пака, его футболка была мокрой и холодной, но сам парень излучал такое приятное тепло… — Нет, всё в порядке. Отдохни немного и пойдём дальше. — тихо, не отводя взгляда, ответил младший. Юнги старался не шелестеть небольшим пакетом с лекарствами, который всё это время был у него в руках. Ему была приятна эта тишина. Она не давила, как всегда, не заставляла уходить от неё, как всегда… Она заменяла тысячи слов… — Ты когда нибудь мечтал слетать в космос? — резко спросил Чимин, чему второй удивился. К чему это? — Знаешь, если бы детские мечты сбывались, то на Марсе и на луне было бы много безработных. Пак улыбнулся, а Мин засмотрелся. Эти пухлые губы были созданы для улыбок. — Но, если так подумать, — продолжил старший. — я бы хотел увидеть все те краски и оттенки космоса, о которых так много говорят. Я не верю, что космос просто чёрный. — такую речь от Юнги услышать сложно, но глаза второго погрустнели и не сияли, как миг назад. И Мин понял почему, поэтому просто замолк, пытаясь ничего не испортить. — Извини… — тихо шепнул он, даже не будучи уверен, услышал ли это его собеседник. — Я тут подумал. — подал голос младший после несколько секундной тишины, и Мин не был против. Сейчас он был рад этому голосу, который всё время раздражал его, ведь он лился 24/7. Но сейчас… пускай говорит. — Послезавтра, во вторник, мы уезжаем на соревнования, но с твоим состоянием… — он опустил голову. – Тебе же придётся остаться… Юнги посмотрел вперёд, разглядывая панораму ночного Сеула. Нет. Он не останется. Он хочет, чтобы его увидели. Он хочет, чтобы его признали, как несколько лет назад. И его ничто не остановит. Лицо Мина стало более серьёзным, и, увидев это, Чимин даже пожалел, что ляпнул это в такой момент. — Я не останусь, Чимин-а… — младший вздрогнул. Это ответ на «Юнги-я»? Или просто так? Или как? — Но… — Мы уже говорили насчёт «но». Это как лететь в космос: тебя подготовили и дали ракету со всем нужным. И вот ты стоишь около неё и чувствуешь, что ты больной, у тебя болит голова, но вместе с тем понимаешь, что второго шанса может и не быть. Ты не полетишь? Или забьёшь на всё, чтобы только осуществить свою мечту? — старший остановился, глядя себе под ноги. В глазах чётко читались безысходность и слабость. — Тогда… Ты прав… Всё равно может наступить тот день, когда ты проиграешь, поэтому нужно выкладывать на полную. Тогда главное не умереть. Не сегодня… Никогда… — он говорил это монотонным голосом, как будто здесь больше никого нет. Мысли вслух, как часто говорят. Юнги резко встал и посмотрел на Чимина, который сверлил того непонятным взглядом. — Идём. Чтобы не умереть, тебе нужно переодеться и согреться. — Мин слегка улыбнулся. Младший тоже встал, смотря вперёд по тротуару, по которому они сейчас будут идти. — Интересно, кому из нас здесь смерть грозит больше? — он легонько пихнул его по руке локтем, а улыбка приукрасила его лицо. — А ты её и ждёшь, чтобы всю комнату заграбастать себе? — Юнги сделал шаг вперёд, а за ним и второй. Старший просто пошутил, но Пак понял, что через шутку он хочет узнать реальную правду о словах Чимина, который тогда наговорил лишнего. — Ага, конечно. — так же шутя ответил парень. Наверняка, Юнги порадовал этот ответ, так как улыбка с его лица не исчезала ещё добрую минуту. А потом снова тишина, в которой каждый плавал в своих мыслях. И было хорошо… Никто не хотел окончания этой прогулки, но они уже подошли к общаге. Юнги не полегчало окончательно, а Чимин, будучи мокрым, под лёгким, но холодным ветерком всё же замёрз. — Извинения приняты. — резко выдаёт Мин. — Что? — не понял сперва младший, переваривая эти настолько дорогие два слова, ради которых он так старался. — Я останусь… — и большего Чимину не нужно…