Какой твой любимый цвет? - Мятный. - Но ты же не отличаешь цвета. - Я знаю...

Чимин хлопал в ладоши, как ребёнок, благодаря Хосока за такое предложение. Он давно хотел посетить концерт K.A.R.D., но просто то, что он студент, уже многое объясняет. И вот шанс… Если Чимин его просрёт, то будет жалеть до конца жизни. Хотите сказать, что, например, Тэхён может обидеться, что Пак нагло пошёл с Хосоком, забыв о Киме? Поверьте, младший сам ударит лучшего друга, если второй упустит такой шанс. Всё также сидя около Юнги, напротив Хосока, Пак не мог поверить во всё это. Он уже не представлял, что может испортить этот вечер. — А на какой день билет? — спросил он, чувствуя, как рука Мина начала гладить его тоненькую ножку. Привычно? Вполне. Приятно? Вполне… — На послезавтра. — после этих слов Чона, рука Юнги остановилась, но если увидеть это удивлённое выражение парня, то это не удивительно. — То есть я уже послезавтра их увижу? — пропищал на эмоциях младший. Он скорее напоминал двенадцатилетку, которая по телевизору увидела своих любимых айдолов. — Круто, скажи? Представляю на сколько это будет крутой вечер! — а Хосок — это её подруга. Эти слова для Юнги прозвучали как команда «марш». Его рука стала подниматься выше, останавливаясь возле тазовой части. Чимина проняла дрожь, которую он пытался сдержать. По крайней мере выражение лица не поменялось. Как же Мин был благодарен создателям этих низких столиков, так как под ними вообще ничего не было видно. Поэтому он свободно разгуливал пальцами кругом уже вставшего члена младшего. Как Пак держался – настоящая загадка. — Ты уверен, что хочешь идти? — спросил Мин, останавливаясь. И тогда Чимин всё понял. Юнги ещё та ревнивая сучка… — Абсолютно. — младший одарил парня уверенной улыбкой и хитрым взглядом. Как Пак и ожидал, старший продолжил издеваться над младшим, приближаясь всё ближе и ближе к заветному месту. Первый рваный выдох заставляет Мина почувствовать себя почти победителем. Он ощущал, как и сам возбуждается, но ради такого можно и потерпеть. — Чим, а Юнги не будет ревновать? — улыбаясь, спросил Чон. — Всё-таки на пол-ночи со мной идёшь. — Нет, что ты… У меня с ним свои договорённости… — ответил старший, и только Пак почувствовал в его голосе нотки сарказма. — Боюсь представить какие. — сморщился Хосок. — Ты что, фантазии уже у Тэ с Чонгуком нахватался? Вот они-то реально извращенцы. И только самый младший не мог вступить в разговор, откидывая голову назад и кладя её на спинку. Попытки выровнять дыхание были почти напрасными, так как, если у него что-то и получалось, то он начинал задыхаться. — С тобой всё хорошо? — обеспокоено спросил Чон, удивляясь, как в такой момент у Мина может быть настолько пофигистичное лицо. Впрочем, Пак этого также не мог понять. — Д-да, но можешь, пожалуйста, принести мне воды? — выдыхая ответил младший, но через мгновенье снова напрягся, так как рука его парня аккуратно и едва касаясь прошлась по члену. — Подожди минуту. — Хосок поспешно встал и направился на кухню, попутно доставая телефон и смотря на часы. И только тогда Мин остановился хитро ухмыляясь и наблюдая, как младший снова выдыхает, уже более облегчённо. — Какого хуя ты творишь? — спрашивает он, несильно ударяя ладошкой по руке старшего. Это было не больно, но руку Мин всё же убрал. — Твоего, Чиминни, твоего… — тихо отвечает Юнги. — Я же говорил, что тебя могут увести, ведь так? — Меня всего лишь уведёт друг на концерт. Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? Старший наклонился поближе к парню, аккуратно облизывая мочку уха. — Я не могу смотреть, как мой парень водится с другими… — Ревнивец… — Мне просто обидно. — Обидчивый ревнивец. Мин ухмыльнулся, умиляясь этим надутым парнем. И кто из них обидчивый? — Ты не перестанешь издеваться, ведь так? — то, как лицо Чимина резко поменялось на хитрое, удивило старшего, но это лучше, чем обижаться. — Нет, я уже свою работу сделал. — То есть, это всё? Но Мин только засмеялся, заглядывая в глаза второму. Их было плохо видно из-за тёмного освещения, но парень просто чувствовал, как они сверкают. — Глупый Чим… Руку я, конечно, убрал, но кое-что другое… — он бросил взгляд на пах младшего, который вспомнил, почему не может спокойно сидеть, полностью расслабившись. Стояк… Пак ничего сделать с ним не сможет, разве что… терпеть? Но это невозможно… Или возможно? — Ты же понимаешь, что так делаешь хуже себе? — довольно спрашивает парень. Это явная война, в которой Чимин и не подумает подаваться. — Если какая-то шлюха увидит это, то не упустит шанс. — А ты сможешь вот так ходить? — Ради такого могу и потерпеть. — Ради того, чтобы изменить мне? — Ради того, чтобы помучить тебя. Музыка начала играть громче, а вокруг стало темно, только лазеры освещали комнату, которые постоянно перемещались. Из-за этого Пак почти ничего не видел, и понадобилось время, чтобы привыкнуть. Через несколько минут вернулся и Хосок со стаканом воды, протягивая его младшему. — Извини, что так долго. Меня заставили увеличить громкость звука. — прокричал Чон. Пак любезно взял стакан, махнув головой в знак благодарности, и, опустошив его, встал со своего места, теряясь в толпе. — Засранец! — зашипел Юнги, понимая, что его точно никто не слышит. — Что с ним и куда он пошёл? — перекричать музыку было довольно сложно, но интерес был сильнее. Хосок даже начал сочувствовать соседям. — Куда бы он не пошёл, дорога его приведёт только к пиздюлям. — после этих слов Мин также встал и ушёл, оставляя удивлённого и непонимающего друга одного.

***

— Блять, где этот говнюк? — тихо спрашивает сам себя Мин, понимая, что впервые громкая музыка его так спасает. Он ищет своего парня вот уже как полчаса, но после того, как Чимин отошёл от этой курицы, которая так пристально наблюдала за парнем, всячески пытаясь заполучить его, Пака и след простыл. Возможно, старший про курицу совсем немножко переборщил, ведь нормальный человек просто сказал бы, что они мирно разговаривают, но… Вы вообще видели её взгляд? Он был пьяным, а это означает, что и похотливым. И Юнги это жутко бесило. Но вместе с тем он и поражался младшим: столько вытерпеть со стояком, так ещё и с такими девчулями общаться… Мину было невероятно жарко. Само помещение не холодное, так ещё и двигаешься постоянно. Парень был уверен, что Пак никуда не денется, так что можно немного и освежиться. Благо, ванная была недалеко, поэтому он быстро юркнул в полуоткрытую дверь, заперев её. Вполне обычное дело, что туалет был один, рядом с которым стоял душ, стиральная машина и умывальник. Подойдя к последнему, он заглянул в зеркало. Лицо уже не выглядит так красиво, как вечером, волосы взъерошены, эмоции на нуле. Ну не может Юнги просто наблюдать за Чимином, который подходит к всем и вся. Старший старается как-то привлечь внимание, и тот, естественно, должен сдерживать слюни, но не сдаётся. И нахуя он начал эту войну? Обоим же плохо. Мин включил воду, наклонив голову. Решив, что классическое умывание ладошками ему не поможет, он подставил лицо под струю воды. Ахуенное чувство… Он даже не сразу заметил, что намочил мятную чёлку. Выжав из неё воду, парень взъерошил её пальцами. Жалкий вид, конечно, но ему похуй. Теперь уже лицо казалось уставшим, но всё также никаких эмоций не обозначало, волосы взъерошены, а с чёлки капает очередная капля, не попадая по мокрому лицу. Хоть бери и вали домой, потому что засмеют. Хотя… если посмотреть на толпу, то можно понять, что, даже если и засмеют, то на утро этого всё равно не вспомнят. От мыслей Юнги отрывает тихий скрип дверей и, насторожившись, он пытается заглянуть в дверной проём. Его сердце начинает биться чаще, когда узнаёт знакомую макушку. — Да пошла ты! — слышит знакомый голос, после чего и знакомое… нет, любимое уставшее лицо. Увидев старшего, Чимин цепенеет, а в его горле останавливается ком. Перед ним стоит чертовски красивый парень со взъерошенными волосами и мокрой чёлкой. Капельки воды стекают с его лица и падают на холодную плитку. Тонкие губы приоткрытые, а взгляд серьёзный… Сука… Чимин больше не может. Он столько терпел, смотря издалека на старшего и восхищаясь его видом, а сейчас… а сейчас… Пак резко подошёл к нему, схватив за запястье и потащив к выходу. Хватка была настолько сильной, что Мин боялся лишний раз дёрнуть рукой. А вдруг оторвёт? — Мы куда? — тихо спрашивает старший, хитро улыбаясь. — Уж точно не в магазин за пивком. За несколько минут Чимин пытался вставить ключ в дверное отверстие, чтобы попасть в комнату. И вот, спустя нескольких попыток, дверь открылась, и Пак пихнул старшего внутрь. — Ты блядина! — начал младший, и Мин даже немного испугался. — Ты хоть понимаешь насколько сложно мне было? — он закрывает дверь, попутно переставляя ключ во внутреннюю скважину и поворачивая его. Младший прижимает того к стене, заглядывая прямо в глаза. Второй видит в чужих своё отражение вместе со зверской похотью. И он соврёт, если скажет, что ему не нравится. — А ты думаешь, мне легко было наблюдать, как ты чуть ли не сосёшься с какими-то шлюхами? Вот теперь ты точно ни на какой концерт не пойдёшь! — Значит, ты мне не доверяешь? Ладно… — и в глазах младшего загорается огонёк. И Юнги не удивляется, пока этот огонёк не угасает, а ему на замену не приходит мягкий взгляд. Он чувствует, как его лицо взяли нежные маленькие ручки, а большой палец прошёл по тонким миновым губам. Младший наклонился, и оба почувствовали стояк друга друга. Оба были желанными… Желанными до искр в глазах… Оба чувствовали чужое дыхание на своих губах и вдыхали запах друга друга… — Я не люблю, когда мне что-то запрещают! — шепча сказал Пак, после чего впился в губы старшего, грубо целуя. И Мин не сопротивляется… А зачем? Он всё равно хочет этого. Его руки опустились на упругий зад Чимина, сжимая его. После того, как кислород кончился, а между парнями образовалась ниточка слюны, которая казалась такой крепкой, хотя её можно было разорвать лёгким ветерком, Юнги хотел уже подхватить младшего на руки и бросить на кровать, но Пак ускользнул, хитро улыбаясь. Одной рукой он ловко, как будто учился этому, расстегнул пуговицу рубашки и вцепился в шею, облизывая её. И если бы младшему начали втирать, что вкус соулмейта не меняется, он бы поспорил, так как сейчас старший куда слаще чем тогда утром в автобусе. Этот день запомнился ему навсегда. И хоть раньше он проклинал этот автобус и это утро, то сейчас он безмерно благодарен этим обычным вещам. Мин откинул голову, чувствуя, как вторая рука Пака уверенно спускается всё ниже и ниже… К ноге… Да, Юнги ожидал немного не этого и удивился, но, когда ощутил знакомые движения, где младший начал активно водить рукой вокруг во всю стоявшего члена, стало дурно. Это ощущение реально сбивает с ног, а когда Пак проводит ладонью по стояку, так вообще крышу сносит. Первый стон старшего действует на Чимина, как сигнал, и он уверенно хватается рукой за миново достоинство, слыша его сбитое дыхание. — Приятно, хороший мой? — шепча спрашивает парень, облизывая открытый кадык Юнги. — О-очень… — так прерывисто, но так красиво, что Чимин слушал бы это вечно. — Вот и мне было чертовски приятно… Младший стал сминать член в руке. Так нежно, но вместе с этим так грубо… Мин удивлялся, как в такой милой булочке, которая может и слезу пустить в грустный момент фильма, может жить такой зверь, который и растерзать не против за лишние движения. И старший хотел взять ситуацию в свои руки, но не получалось. Конечности просто не поддавались, не слушались мозга, который почти отключился. Увидев, что мятноволосый едва стоит, тот взялся за воротник, пристально смотря на лицо второго, которое совершенно не реагировало на это, и, подведя к своей кровати, пихнул на неё. И вот он — шанс, в котором Мин может всё взять под свой контроль, но второй нависает сверху, впиваясь в тонкие губы. И всё… Мин окончательно сдаётся, слыша, как пуговицы его любимой рубашки расстегиваются, и он немного привстаёт, чтобы окончательно избавиться от этой ненужной ткани. Маленькая ладошка скользит по нагретому торсу и даже от этих простых движений старший умудряется простонать в поцелуй, в ответ получая ухмылку. И эта ухмылка такая хитрая и ненасытная… А эти глаза… В них пылает огонь, страсть, уверенность. И перед Мином нет его маленького ранимого счастья. Перед ним хитрый и чертовски горячий зверь. А под этим зверем загнанный в угол зверёк, который попросту ничего сделать не может. Смотря на него, Чимин чувствует, как руки старшего проникают под кофту, массируя рельефное тело, после чего резко тянет вверх, и тому пришлось резко поднять руки, после чего еле удержался. Но зато какой вид открылся мятноволосому… И его взгляд не может не упасть на тёмно-синее пятно на шее. Как его не увидели те нахалки остаётся загадкой. — Какое красивое… — шепчет старший, проведя по нему большим пальцем. — Знаешь, мне тоже нравится. — улыбается второй. — Но вот той шатенке нет. — Какой ещё шат… шатенке… — выдыхает старший, ведь Пак так аккуратно скользит своим пахом по его. Он где-то учился этому? — Той, которую я послал перед тем, как встретился с тобой в ванной. Она, кстати, стала догадываться, что его поставил ты. Твоя репутация летит ко дну, и про тебя будут думать, как о педике. — и сейчас это звучало не как предупреждение, а скорее, как просто очередная новость о погоде, так «между прочим». — Мне похуй… И Чим больше ничего не хочет слышать… Он проводит мокрую дорожку поцелуев от шеи к первому препятствию в виде ремня. И хоть его собственные штаны нереально жмут, но он не спешит, медленно расстёгивая чужое и ненужное. — Быс-быстрее… — Что? — издевается… Издевается над бедным хёном, который уже не выдерживает. — Сукаа… — шипит он, чувствуя, как ремень падает, после чего пуговица с ширинкой также ослабляются. Уже через мгновенье на парне остаются одни боксёры, в которых вот-вот образуется дырка. Через ещё одно мгновенье улетают и они. Сперва пальцем, а потом и ладонью младший ласкает достоинство, издеваясь над Мином. Медленно подрачивает, ускоряя темп, а крышу Юнги сносит снова, когда язычок Пака проходит по головке. И Мин ожидает большего, но… Чимин просто встаёт. И только его хитрый взгляд указывает на то, что это не конец. И только он знает, чего хочет… И чего уверен, что добьётся… — Юнги-я-я… помоги мне, а? — умиляющий голосок совсем не подходит к этому виду, но кого это сейчас ебёт? Мин не может ждать, поэтому поднимается на колени, оставаясь на кровати, грубо целует младшего, попутно расстёгивая штаны по той же схеме, что Пак проделывал тому, попутно поглаживая стоячее достоинство. Чимин стонет, откидывая голову назад, тем самым прерывая поцелуй и помогая старшему избавиться от штанов, оставляя одни боксёры. Мин опускается к шее, целуя её и прикусывая кадык, останавливается на соске, облизывая его, возвращается на середину груди, где оставляет ещё один яркий след, спускается ниже, целует каждый кубик младшего, слушая его тихие стоны и давно сбитое дыхание, и останавливается около резинки боксёров. И хочет уже упасть назад на кровать, но чувствует, как в его волосы входит маленькая, но, как оказывается, сильная ладонь Пака, которая не даёт этого сделать. Мин догадался, чего хочет этот зверь и просто одним движением стягивает ненужную ткань, освобождая налитый кровью член. Он берёт его в руки, подрачивая и облизывая головку. Блять… Как долго Чимин этого ждал. Уже давно, как терпит это чёртовое возбуждение, мечтая освободиться от узких штанов. Уже давно, как представляет, как Мин Юнги будет ему отсасывать. И когда ему рассказывали, что фантазия может сильно отличаться от реальности, он не верил. Но сейчас, когда его хён берёт почти полностью, и при этом двигаясь, он теряет рассудок, наслаждаясь. Мин подавляет рвотные рефлексы, беря целиком, чтобы его мальчику понравилось, хотя ранее никогда не представлял, что будет кому-то вот так отсасывать. Он вообще не представлял, что умеет это делать так, что у Чимина, кажется, сейчас лёгкие взорвутся, а голос просто исчезнет от стонов. Как же хорошо, что в соседних комнатах никого нет. Как же хорошо, что соседи развлекаются на вечеринке. Почувствовав, что до пика недалеко, младший сам отходит, наблюдая за удивлённым лицом парня, рот которого так и остался открытым. Но Пак не мог не заметить, как Юнги уже ласкает свой член, возбуждаясь ещё больше. — Подожди секунду. — заботливо шепчет младший, подходя к миновой тумбе. Он знал, где лежит всё необходимое, поэтому мятноволосый только ухмыляется, когда через секунду тот достаёт баночку смазки. Он попросту подлетает к кровати, жестом показывая второму лечь на живот, что тот послушно делает. Пак скользит ладонями от шеи парня до самого зада, поднимая последнее. Такой упругий и красивый… Холодная смазка льётся сперва по чиминовому достоинству, а потом по красному миновому колечку. Младший может слышать только шипение Юнги, когда языком медленно облизывает его, пошло причмокивая. И вот старший чувствует, как в нём находится сперва один аккуратный пальчик, потом второй, и шипит, когда уже три начинают в нём медленно двигаться. Но ему очевидно мало, и он только крутит задом, показывая это, после чего становится совсем пусто, когда и они покидают это горячее место. Подставив член к дырочке, Чим уже хочет войти грубо и без предупреждения, но вспоминает, как бережно это делал старший первый раз, поэтому просто ласково шепчет… — Сейчас будет немного больно, потерпи, пожалуйста. Он входит медленно и на половину, давая привыкнуть к новым ощущениям, слыша гортанный стон. Через несколько секунд Пак чувствует, как парень сам насаживается на него, и начинает медленно двигаться, входя всё дальше и дальше. Стонут оба, ведь уже через мгновенье младший находит простату и наслаждается чужими громкими стонами, прибавляя свои. Вместе с ними комнату заполняют и хлюпающие звуки. Обоим кажется, что в самую жаркую погоду им не было так горячо, ведь вот-вот и они сгорят заживо. Но вот только во всех книжках говорится, что гореть заживо — самое больное чувство в мире, а им пиздецки приятно. — Чим… Чиминни… — слышит младший, видя, как мятноволосый дёргается. И это ничто иное, как оргазм. И Пак безгранично горд, что смог довести своего парня до этого состояния, наблюдая, как его постель пачкает белая смазка. Спустя несколько толчков Чимин и сам кончает на бледную спину. Оба падают без сил, часто дыша, но при этом довольно улыбаясь, смотря один на второго. И это молчание бесценно… Спустя двадцать минут парни, после хорошего душа лежат на кровати Юнги, а Чимин старается отложить себе в памяти, чтобы не забыть поменять постель, сдав грязную в стирку. Младший лежит на своём парне живот к животу, ощущая такое нужное тепло и ласку. Мин гладит мягкие волосы Пака, наслаждаясь этим моментом. Он не мог поверить, что этот милый парень, который в полудрёме надул и так пухлые губы, некоторое время назад был просто зверем. — На будущее, Чиминни, — ласково говорит мятноволосый, — я не люблю экспериментов в сексе. По крайней мере, не такие. — Хорошо, тогда оставим всё, как есть. — хитро отвечает младший, прекрасно понимая, что хочет сказать его парень. — Чим! — Ладно-ладно… Но признай: тебе было приятно. — Пак поднимает голову, смотря в глаза Мину. И этот взгляд, в котором снова загорается этот огонёк пошлости, но снова пропадает после довольного… — Пиздецки… …а вместо него появляется довольная улыбка, которую старший может только ощущать, ведь тот сразу кладёт голову обратно ему на грудь. — А Хосок не обидится? — резко выдаёт мятноволосый, вспомнив, что они тупо убежали с вечеринки. — Думаю, что нет, но… — парня перебивает звук звонящего телефона. И он даже ухмыляется, когда на экране видит «Хосок-хён». – Алло. — он не забыл нажать на кнопку «громко», чтобы второй тоже мог услышать всё это. — Где вас черти носят? — на удивление обоих, голос Чона довольно спокойный. — Извиниии… — тянет младший, на ходу придумывая какую-то легенду. — Ко мне позвонил брат и сказал, что будет проездом в Сеуле и я смогу его увидеть. Я так обрадовался, что забыл предупредить. — А Юнги? — голос хитрый, что начинает не нравиться парням. — А он давно хотел с ним познакомится, поэтому пошёл со мной. — Пак перевёл взгляд на старшего, которому пришлось давить смех, закрываясь ладонью, чтобы не выдать лишних звуков. — А могу я его увидеть? — Извини, он уже уехал. — Жаль, но… — Чимин, — раздаётся уже голос Тэ, — но ты говорил мне, что ближайшие два месяца вы точно не сможете увидеться. — Но фортуна улыбнулась. — Да неужели? — Чонгук. — Но ты так мило уводил хёна за руку, что мы через некоторое время решили… проведать вас, но вы так сладко стонали, что… — Сталкеры… — фыркает Пак, попутно краснея. Юнги тем временем подавился собственным смехом. — Какого хрена? — Ну ты же прекрасно нас знаешь. Но ты должен поблагодарить нас, ведь мы обеспечили вам спокойный секс, не пуская никого в коридор, где были слышны ваши стоны. — Чимин фыркает. — Не слышу. — Огромнейшее спасибо. — говорит парень, слыша на другом конце несколько видов смеха. — Нам возвращаться? — Нет-нет-нет. — тараторит Хосок. — Наслаждайтесь друг другом, массажируйте друг другу… — Спасибо. — прерывает Пак чувствуя, что фантазия Чона немного переходит планку. — Завтра всё расскажешь. — бросает Тэ напоследок и на другом конце слышать короткие гудки. Чимин кладёт телефон на тумбу, всё также ложась рядом с Мином, который целует его в макушку, водя рукой по спине. — Кстати, — не поднимая головы, говорит младший, — теперь ты меня отпустишь на концерт? Или ещё не доверяешь? — голос хитрый, но приятный, и Юнги просто широко улыбается, поднимая голову второго и нежно целуя. — Я всегда доверял тебе, глупый. — Тогда почему… — Потому что это был лучший секс в моей жизни…