Или это просто очередная отмазка?
И не заметил такое поведение разве что Миюки Кадзуя, который по всей видимости был занят игнорированием своего питчера. Даже Волчонок, который старался держаться на небольшой дистанции от шумного реливера устал видеть его неживой и уставший взгляд. Он просил у тренера дать ему возможность переключиться на помощь Савамуре и какое-то время ловил его подачи. В такие моменты мальчишка ненадолго оживал и со всем своим былым энтузиазмом брался за мяч. Это время он расходовал с максимальным результатом, выжимая все из своих подач. Кто знает, когда ему еще удастся покидать кому-то. Из уставшего, с залегшими под глазами мешками, слегка помятого и растрепанного Савамуры он превращался в настоящую палящую звезду, чуть ли, не ослепляя буллпен свои счастьем, параллельно успевая всех оглушить. Яркого и солнечного Эйдзюна не мог игнорировать даже Миюки Кадзуя, то и дело возвращая к нему взгляд и хмурясь. Хотя он и стал выглядеть хуже из-за явного недосыпа и усталости, но гонора не растерял. Реливер был все таким же шумным и заводным, заряжал позитивным настроем всю команду, умудряясь поддержать всех и каждого, вот только иногда…он вовсе затихал. Громкий Савамура Эйдзюн молчал так, что становилось страшно всем. Он просто тихо сидел, уставившись куда-то в стенку и как будто выпадал из мира, переставая слышать всех и каждого. И когда кому-то удавалось вернуть его обратно в тело, этот человек получал в ответ тяжелый пронзительный взгляд.Так смотрят те, кто видит тебя насквозь.
От глуповатого и наивного парня ожидает такой взгляд разве что полный параноик. Так что Харуичи или Курамочи то и дело вздрагивали, словив на себя такой. Не понимали сути проблемы разве что полные идиоты, которые в состав команды не входили. Разве что один глупый питчер… И много кто пытался что-то сделать с этим. Однако Миюки на такие речи отшучивался и уводил разговор в совершенно другое русло, не желая отвечать. Ну или говорил что-то о тренировках с асом. И Курамочи, который чаще всего и становился инициатором этих самых фраз от кэтчера, отлично понимал, что если тот что-то задумал, то отговорить или остановить его может он сам.***
Не имея возможности тренироваться с кэтчером слишком часто, со временем Савамура стал применять новую тактику. Теперь место живого человека в маске и защите, с ловушкой в руке, заменяла сетка, в которую он бросал мяч. Страйк зону для себя он наметил на глаз, помечая на железных трубах, которые держали на себе эту самую сетку, примерное начало верхней зоны и конец нижней. Конечно, привыкнуть к этому было сложно, он частенько пропускал момент попадания мяча в сетку и место в которое он кинул, из-за чего приходилось по несколько раз перекидывать, пока он не приловчился. Все же, какой он питчер, если не практикуется в своем деле? Так и началась одиночная практика подающего надежды на становление асом питчера-реливера — Савамуры Эйдзюна. От скуки он много экспериментировал. Менял хваты и стойки, кидал во внешний угол и во внутренний, менял скорость мяча, кидал брейкинг болы и просто фастболы. И во время одного из таких экспериментов его застал основной кэтчер команды и по совместительству ее капитан — Миюки Кадзуя. Он расширенными глазами уставился на попытку кинуть каттер и даже закашлялся, тяжело хлопая себя по груди, чем и привлек внимание слегка уставшего Савамуры. С сокращением его пробежек и увеличением тренировок в питчинге, он стал выглядеть на порядок лучше. Вернулся его смуглый цвет кожи, чуть посеревшие со временем глаза вернули свой золотой отблеск, мешки под глазами уменьшились до приемлемого размера; выглядел он так же, как и раньше, разве что стал больше молчать и иногда оглядывал всех смертельно уставшим взглядом. Его искренне-счастливый взгляд теперь можно было увидеть только во время редких подач с горки. В общем, Савамура Эйдзюн перегорел, если это можно было так назвать. — Что это за бросок? — резко спросил кэтчер, подходя к своему сокоманднику и хватая его руку, рассматривая хват. Мальчишка уже успел поднять новый мяч и планировал еще раз опробовать ту же подачу, давая хорошую возможность рассмотреть положение пальцев. — Каттер, — как-то растерянно протянул он и ошарашенно уставился на слегка помятого Эйдзюна, который смотрел на кэтчера точно так же. Ну да, не такого ты ожидаешь от человека, который игнорирует тебя вот уже какую неделю, кидая только пару фраз во время матча. Савамура тряхнул головой, возвращая своим глазам полную ясность и с лёгкой прохладой во взгляде посмотрел на своего кэтчера. — Ну да, каттер. Чего тебе? — ввернул фразу парень и тяжело вздохнул, вырывая руку из чужого захвата. Для их отношений, даже прошлых, более близких, эта фраза была обычной и чаще всего произносилась со злостью: — «Чего тебе, Миюки Кадзуя?» — часто орал Эйдзюн, разъярённо глядя на капитана. После этого он получал в ответ какую-то грубость и выходил из себя еще больше, голося на все общежитие. Но сейчас все было совсем иначе. Он говорил без привычной злости в голосе и во взгляде, скорее с непонятной для кэтчера эмоцией. Как будто он…смирился с чем-то. Миюки непроизвольно отшатнулся от парня, продолжая пристально смотреть на него. Савамура Эйдзюн, с огромным шилом в заднице, заноза всей команды и ее же поддержка, смирился с его игнором? До чего же дошло его маленькое помешательство, что все зашло настолько далеко? Не этого он ждал от своих действий. Парень закашлялся, выскальзывая из собственных мыслей и перевел взгляд с питчера куда-то в стенку, вплетая пальцы в непослушные волосы, растерянно почесал затылок так, как совсем недавно делал сам Эйдзюн. — Эм, Савамура, — начал основной кэтчер, вытирая несуществующую грязь с тыльной стороны ладони, — не хочешь покидать мне мяч? И если привычный, солнечный мальчишка, зажегся бы радостью от такого предложения, то этот незнакомец лишь безразлично пожал плечами и бросил напоследок: — Думаю тебе стоит пойти попросить об этом Сатору.***
— Савамура недавно отказался идти со мной в буллпен, — как бы для самого себя сказал Миюки, хмуря густые брови. Нет, он конечно не имел права злиться; все-таки Савамура сейчас такой из-за него. Но он явно не ожидал, что релиф-питчер вообще ему откажет. Тот всегда был рад покидать ему мяч и даже когда он злил его и издевался, стоило только заикнуться о тренировке питчинга, как тот оживал и начинал просто светиться. Все свои обиды он забывал тут же и чуть ли не лип к Миюки. — Поздно ты одумался, — ответил ему Курамочи, открывая дверь в раздевалку. Сейчас все принимали душ после тренировки и Миюки обычно старался не задерживаться в кабинках, зная, что к позднему вечеру туда завалится вся команда. — Он уже давно не ждет твоих «приглашений». После почти месячного игнора естественно, что он смирился. Тем более Волчонок иногда помогает ему. — Прошел не месяц, — огрызнулся Миюки, хлопнув шкафчиком. Вся эта ситуация раздражала его и то, что он был одним из ее зачинщиков делало только хуже. Придется извиняться, если он правда хочет что-то изменить, вот только делать это Кадзуя просто ненавидел, да и не умел. — Только три с половиной недели… — Хах, ну да, извини. Три с половиной недели. Да ты видел, как он выглядит? — шикнул на него Ёичи, хватая за грудки и притягивая к себе. Он был в самой настоящей ярости и желание прибить медленно перевешивало их дружбу. За все их совместное проживание он хорошо сошелся с Савамурой. Хотя иногда и приходилось скручивать того в бараний рог чтобы заткнулся, но это было ради собственного спокойствия. — В смысле? — не понял парень, пытаясь вспомнить как именно выглядел питчер, когда они пересеклись в буллпене. А ведь правда… Он казался уставшим и эти синяки под глазами; его внешний вид совершенно не соответствовал тому Савамуре, которого он запомнил во время последнего близкого контакта. Да и тренировка с сеткой… Нет, в этом не было ничего страшного для питчера, на которого не хватило кэтчера. Но Эйдзюн как-то жаловался, что он больше никогда не притронется к ней по собственной воле, так как такие тренировки были неприятными для него. Мальчишка всем сердцем любил звук попадания мяча в ловушку кэтчера. Это была одна из прелестей становления питчером. И сетка отнимала то, что он любил в своей позиции, заставляя реливера слишком сильно напрягаться и теряться после каждого броска. Видимо устав ждать ответ от капитана Курамочи только тяжело вздохнул и отпустил воротник футболки, отходя от него на шаг. Он сюда не за этим пришел, а за расслаблением в душе после тяжелой тренировки. Не хотелось портить себе настроение еще и этим придурком. — Если все еще хочешь с ним поговорить, то он на поле бегает с шиной. Савамура тренируется там до полуночи, так что его довольно легко подловить, — невзначай протянул парень, не глядя на капитана команды и открыл шкафчик, закрывая недовольное лицо Миюки дверцей. — Спасибо, — фыркнул кэтчер и взял свои очки со скамейки, надевая и кидая напоследок недовольный взгляд на шорт-стопа. Иногда его проницательность очень бесила, особенно сейчас, когда Кадзую тыкают носом в его же ошибку самым грубым образом. Как будто он и так не знал, что виноват. Дорога к полю выдалась относительно спокойной, если не считать, что теперь, когда он не был сосредоточен на полном игнорировании Савамуры, он стал замечать слегка недовольные взгляды от членов команды. Его поведением были недовольны все, но также все знали, что его практически невозможно переубедить, если он что-то задумал. Некоторые даже испытали это на себе. Курамочи и Харуичи пытались привести его в чувства и заставить поговорить с Эйдзюном, «помириться». И всем этим людям он весьма вежливо отказывал и желал удачной дороги в дально-эротический. Питчер сидел на шине, прочно привязанной к нему, и сосредоточенно смотрел куда-то вдаль, потирая грубые ладони пальцами. Выглядел он, мягко говоря, не очень, но видимо для него в последние дни это стало обычным. Темные волосы были растрепаны и кое-где виднелась пыль, на затылке и лбу они немного намокли от пота; синяки под глазами никуда не исчезли, но слава богу и не увеличились; узкие губы, которые обычно были растянуты в улыбке, слегка потрескались и были покусаны их владельцем. По-хорошему, стоило сделать втык мальчишке за то, что он переусердствует и доводит свое тело до предела, но тогда и ему его сделать стоит. Миюки тяжко вздохнул, начиная злиться на Савамуру за такую идиотскую безответственность, и потер щеки ладонями, набираясь храбрости для предстоящего разговора. Вряд ли этот парень будет особенно вежливым и услужливым. Скорее он врежет ему пару раз, если получит на это разрешение; тренер их за это не похвалит. Скорее наоборот. — Эй-тян, — позвал Кадзуя, замечая, как парень вздрогнул и перевел недовольный взгляд на него. Хотя они были хорошим бэттери, Савамура не особо его жаловал и в те моменты, когда Кадзуя называл его по имени, еще и с –тян, (а было это в основном когда они ссорились), он реагировал особенно остро. Точнее начинал злиться еще сильнее, чуть ли, не скуля от негодования вслух. — Чего тебе? — спросил Савамура с той же интонацией, которая напрягла кэтчера в прошлый раз. Безразлично, устало и с явным смирением в голосе, делая Миюки еще более жалким. Он как будто специально напоминал, что это последствия его идиотизма. Третьегодка от такого только сильнее нахмурился, но храбрости не растерял, получив только широкомасштабный удар по своей гордости. Он всегда так хвалился тем, что умеет правильно вести питчеров, разбрасывался советами, а сам налажал так, что его собственный питчер не хотел иметь с ним даже минутный разговор. Удивительно. Куда делись его хваленый ум и логика? — Слушай, — начал Миюки, подходя к парню и усаживаясь перед ним на корточки, опустив одну ладонь куда-то на любимую Шину Савамуры, — я знаю, что идиот. После этой фразы он услышал короткий и весьма тихий смешок реливера. Как будто он «пытался» сделать его слышимым только для себя, но в последний момент передумал, решив просветить кэтчера в том, что он как никто другой это знал. — Неужели сам Миюки Кадзуя признал свое несовершенство? Или ты просто подделка? — вкрадчиво поинтересовался Эйдзюн, иронично хмыкая. За время их «разлуки» второгодка значительно изменился, хотя не прошел толком месяц. Видимо оставшись наедине с собой, иногда даже не имея возможности покидать мяч, он многое обдумал и пришел к каким-то своим выводам. Нет, конечно все были рады, что теперь по вечерам в общаге было значительно тише, но с другой стороны, от этого становилось даже как-то одиноко. Личное солнце команды «Сейдо» затухло. В ответ на фразу реливер получил уничтожающий взгляд янтарных глаз. Он закатил глаза и поднял руки в капитулирующем жесте, давая понять, что больше перебивать его не собирается. — Я знаю, что идиот и поступил глупо, — повторил кэтчер, начиная понемногу раздражаться. Он не любил извиняться и сейчас буквально пересиливал себя, с каждой минутой все больше теряя желание что-то говорить Савамуре. — И мне не надо было игнорировать тебя. Я и сам не понимаю почему начал это делать. Извини? Весь монолог, который тщательно продумывал Миюки в голове по дороге сюда, просто испарился в один миг, как только он взглянул в уставшие и недовольные глаза питчера. И все, что он мог сказать — пара бессмысленных предложений и неясное, вопросительное «Извини». Однако и этого хватило, чтобы ввести Савамуру в настоящий ступор. Конечно, когда кто-либо слышал, как Миюки Кадзуя извиняется перед кем-то? Никогда, наверное. — Эм, — неуверенно замычал темноволосый после долгого молчания, заставляющего глаз кэтчера ощутимо дергаться, — Думаю, я не так уж и злюсь? Скорее я разочарован. Но ты же не обязан соглашаться на тренировки со мной. Ты основной кэтчер; нормально, что ты тренируешь аса. С нынешним состоянием Фуруи я не нужен на поле. Как бы ему не было больно это говорить, но это было чистой правдой. Сатору играл хорошо и почти не делал ошибок, а защита команды отлично работала и спасала в опасных ситуациях. Будучи релиф-питчером, он выходил тогда, когда на поле был напряженный момент и был обязан спасти команду от краха. Зачем выпускать его на поле, когда игра идет так хорошо? Да и его состояние оставляет желать лучшего. Тем более, первый номер команды, раньше имеющий огромный недостаток — низкую выносливость, ко второму году практически дорос до выносливости Савамуры и теперь играл до восьмого или седьмого иннинга, отдыхая тогда, когда команда играла в атаке. — Что? — ошарашенно переспросил Миюки. Он никогда не думал, что солнечный Савамура будет такого мнения о себе. Тот всегда выглядел и голосил так, как будто бы был уверен в своем выходе на поле. С самого начала игры он разминался в буллпене, оправдываясь тем, что стартовому питчеру может понадобиться помощь в любой момент. И этот же человек сейчас говорит такие слова. Удивительно, насколько иногда поведение человека может отличаться от его мыслей. — Я никогда даже не думал о таком. В смысле, ты хороший питчер. Конечно, с контролем подач у тебя проблемы, но ты все еще на пути развития. И твои подачи приятно ловить. Савамура как-то вымученно улыбнулся и потер щеку ладонью, пачкая ее пылью. Конечно было приятно слышать такое от своего кэтчера, но это все еще не отменяло почти месяц игнора и практически полное отсутствие тренировок с живым человеком. — Я извиняю тебя, так что можешь больше не напрягаться. Просто…пообещай мне, что половишь мои подачи в буллпене завтра, — попросил питчер, пряча выразительные, отдающие золотом, глаза. В них можно было прочесть все его эмоции, если присмотреться и ему не хотелось, чтобы Миюки увидел всю ту степень отчаяния, что скопилась у него за три недели. — О, конечно. Только прекрати изводить себя. От таких тренировок тебе не становится лучше, скорее наоборот. Ты перегружаешь организм и мало спишь, накапливая усталость. Мне не хочется видеть, как кто-то в команде валится в обморок. Считай это сделкой. У Савамуры не было другого выбора, кроме как согласится. Он слишком сильно хотел подавать Миюки и слишком устал, чтобы с ним спорить, тем более, когда главная проблема самоустранилась. Видимо ему и правда стоит хорошенько отдохнуть и прийти в себя после тяжелого двухнедельного режима.***
На утренней разминке Эйдзюн выглядел действительно посвежевшим и даже перекинулся несколькими словами с Миюки. Команда тихо ликовала и Курамочи уже собирал ставки на то, кто перед кем извинился. Хотя он и так знал ответ, но плюшки, которые он получит от победы в споре с сокомандниками, стоили того. Все еще раз удивленно ахнули, увидев, что в буллпене Миюки ловит подачи не их «горячего» аса, а Савамуры. — А ты за этот месяц значительно продвинулся, даже не имея возможности тренироваться с кэтчером. Похвально, — похвалил капитан, заставляя Савамуру впасть в ступор. — Э, ты так издеваешься из-за того, что я несколько раз едва попал в перчатку. Да, Миюки Кадзуя? — недовольно спросил питчер, скрестив руки на груди. Он видел одобрение от своего кэтчера только во снах и то, она очень умело чередовалась с издевками, так что теперь его фраза не была воспринята в положительном смысле. Все, что обычно говорил Миюки воспринималось как подколка. — Что? — изумился Миюки, кидая мяч назад леворукому питчеру, выставляя ловушку чтобы словить очередную подачу. — Я вообще-то похвалил тебя. На фразу Кадзуи темноволосый только саркастично фыркнул, отказываясь воспринимать его слова в положительном свете. Не хотелось потом получить в ответ еще кучу издевок над его наивностью и доверчивостью. Себе дороже. Он словил мяч и покрутил его в ладонях, собираясь кинуть очередной фастбол. Сам же Миюки на это только хмыкнул и решил вернуться к тренировке. Конечно, не очень приятно было слышать от своего питчера такие слова, но он и сам осознавал, что это его вина. — Ладно, не важно. Помнишь ты кидал каттер, когда я зашел в булпен в прошлый раз. Сможешь кинуть его еще раз? Если траектория хорошая, то его можно использовать в матчах, — пояснил он и заговорщицки ухмыльнулся, вызывая у Савамуры зеркальную усмешку. На поле они мыслили одинаково, имея огромные разногласия вне его. Эйдзюн использовал нужный хват и встал в сет-позицию, готовясь к броску. Уже привычная для Миюки задержка перед броском и мяч появившийся «из ниоткуда». Все-таки гибкое тело реливера давало ему огромное преимущество перед остальными питчерами. Он уже был готов словить мяч, так как он летел практически в центр страйк-зоны и вряд ли имел сильное отклонение в траектории. Однако как-только приблизился в дом, он резко отклонился вправо, ударяясь о железную балку, держащую на себе сетку. Кадзуя замер от ступора. — Что… — выдавил из себя кэтчер, переведя удивленный взгляд на мяч, который свободно катился перед ним по земле. — Это что такое было? Почему он так меняет траекторию в доме? Савамура гордо почесал затылок и поднял новый мяч с земли, потирая его ладонями и растирая пальцами шов. Он получил такой результат случайно во время одной из тренировок с сеткой. Конечно тогда он не мог полноценно проследить траекторию, так как мяч просто тонул в сетке на половине пути, но догадывался, что подача внушительная. — Я все равно не попал в перчатку. Ну и перед броском, перед тем как повернуть кисть для каттера, я немного задержал мяч в ладони. Получается, я его немного закрутил и сильно ускорил для такой подачи, поэтому он отклоняется резко. Наверное, — пояснил Эйдзюн и так же перевел взгляд на лежащий рядом с домом мяч. — Савамура, ты понимаешь, какая это возможность? — тихо спросил Миюки и поднялся на ноги, полностью выпрямляясь и подходя к своему питчеру вплотную. Он обхватил ладони, которые держали мяч и потянул на себя, задумчиво хмурясь — Его будет практически невозможно отбить для бэттера. Сам подумай. Если он так резко отклоняется в доме и изначально выглядит как фастбол, то до последнего будет казаться, что он летит не в страйк-зону. Значит на первые такие подачи точно не будут замахиваться. Их можно чередовать с обычными болами. Отбивающий будет замахиваться на них по инерции, думая, что это каттер, — восторженно протараторил кэтчер, растеряв всю свою сдержанность. Только что он увидел что-то поразительное и планировал использовать это по полной. Главное научится контролю этой подачи. — Раз уж на то пошло, то есть еще парочка захватов, которые хорошо мне даются, — смущенно протянул Савамура от такого внимания и отпрянул, отводя взгляд от довольных янтарных глаз Миюки. — Показывай!***
Близится конец межсезонья. За прошедшее время Савамура успел вернуться к своему изначальному состоянию и вовсю голосил, вообразив себя потрясающим семпаем. Он старался всем помочь и везде пролезть, зависая в комнате Миюки и Окумуры практически на постоянной основе. Он чуть ли не жил там. После перемирия в их с Кадзуей бэттери они неплохо сблизились, тренируя «номера». Захваты они тогда все же опробовали и дали некоторым определенную цифру. Но от того, что он их постоянно подает в буллпене его контроль подач не улучшается. Удивительно, но качество траектории подач после седьмого номера зависели от дня. Когда-то он мог кинуть отличный одиннадцатый номер, а в другие дни даже не мог попасть им в перчатку. Сейчас вся команда уже привычно собралась в пятой комнате и расселась возле телевизора, «готовясь» к завтрашнему матчу. Брат Тецу играл в сёги как обычно. Он, пожалуй, был единственным, кого не втянули в игру с бутылочкой на желание. Видите ли, им нужно сплотится после пополнения в команде в лице первогодок. Крутил бутылку Курамочи, что заставляло всех в комнате, даже Масаши, который вроде как в игре не участвовал, напрячься. Вице-капитан команды имел немного больную фантазию, соответственно желания, которые он загадывал были странными и иногда дебильными. Но выполнять приходилось. Не отказываться же от него в кругу основного состава и семпаев. Как назло, горлышко бутылки остановилось на Миюки. Ёичи победно ухмыльнулся, вызывая волну мурашек у капитана. — Чтож, все еще свежо воспоминание, как вы с Савамурой поссорились и мотали мне нервы целый месяц, — начал шорт-стоп, заставляя сразу двух парней напрячься. Миюки напрягся, потому что уже, кажется, догадался о содержании задания, а Эйдзюн просто от упоминания своего имени, — и мне кажется, вам стоит привнести «страсть» в ваше общение. Так что, загадываю поцелуй между тобой и Эй-чаном. Курамочи ехидно посмеялся, наконец осуществляя свою месть, а бэттери же наоборот — побледнело. Парни переглянулись и слабо кивнули друг другу, понимая, что отвертеться не получится. Если не сделают — будут припоминать, а если сделают — тоже. Выбора не было. Ёичи и его проницательность били по больному. Тот кажется осознал чувства кэтчера раньше, чем он сам и пытался ему помочь, как друг. По-своему пытался. Стоило только три недели игнорировать Савамуру из-за того, что тот притягательный и неосознанно-сексуальный, чтобы сейчас его целовать? Да, ему нравится Савамура Эйдзюн. И он полностью осознает, что этот его краш абсолютно точно провальный, но как убедить в этом уверенного в себе шорт-стопа? Ему хватает и редкой дрочки в туалете на одни только руки парня. Конечно, он понимал, что это ненадолго, но пока все не зашло настолько далеко почему бы просто не попытаться избавится от этого помешательства? Видимо шорт-стоп команды и, по совместительству, ее вице-капитан так не думал, считая своим долгом помочь бэттери в налаживании их отношений. Которых по сути даже нет. Миюки даже не знал толком, что питчер думает о нем; не как о кэтчере и капитане команды. Нравился ли он ему или Савамура ненавидел его и не мог терпеть? Удивительно, что спустя большое количество времени, Эйдзюн вроде как не полностью вернулся к своему первоначальному состоянию. Нет, лыбился и голосил он все так же часто и громко; вечерний звонкий смех то и дело распространялся по общаге. Но он стал более…скрытным? Болтал он все еще много, но в его словах было столько воды, что было непонятно где он говорит правду, а где балаболит просто для вида. Если раньше этого идиота можно было очень просто прочесть, то сейчас он постоянно отводил глаза и резко переводил тему, которая ему не нравилась. Пусть иногда это было неловко и глупо, но по всей видимости Савамуру не волновало это; главное — его душевное спокойствие. Ладно, сейчас это не так важно, потому что ему вроде как предстоял поцелуй с человеком, на которого он бессовестно мастурбирует. И вряд ли после него ему станет лучше, скорее совсем наоборот. Его помешательство и так зашло слишком далеко… Стоит поговорить об этом с самой причиной проблемы, даже если ему откажут, что с большей вероятностью и произойдет. — Долго еще сидеть будете? — поторопил Курамочи, уже успев включить телефон и готовясь заснять происходящее на камеру. По-хорошему стоило бы отобрать телефон, чтобы он не смог потом использовать это видео как компромат, но за этот кусок пластмасса придется побороться, а ему сейчас только этого не хватало. Миюки перевел взгляд на слегка паникующего Савамуру и тяжело вздохнул, приподнимая очки и потирая пальцами переносицу. Для начала стоит успокоить питчера, а потом уже действовать. — Секунду, — попросил кэтчер и кратко глянул на Ёичи, получая краткий кивок. Тот и сам понимал, что не стоит доводить Савамуру до ручки. Не хотелось, чтобы тот опять начал себя доводить и изводить. Кадзуя поднялся с пола и помахал рукой перед лицом хмурого Эйдзюна, обращая на себя внимание. Он словил недовольный взгляд своего питчера и махнул рукой, подзывая его за собой в коридор. Тот неуверенно кивнул и оперся ладонью на рядом стоящий стул, поднимаясь. Осознав, что Савамура идет следом, Миюки развернулся и открыл дверь, возле которой ему посчастливилось сидеть и пропустил питчера вперед, так же проходя в коридор и закрывая за собой. — Что? — первое, что спросил реливер, скрестив руки на груди и нервно постукивая пальцем по предплечью. Парень искренне не понимал, почему мальчишка так нервничает, но сейчас важно было не это. — Слушай, если тебе так не нравится факт нашего «поцелуя», то ты можешь отказаться. Это не обязательная процедура, — напомнил Миюки и оперся спиной на стенку рядом с дверью. Конечно, ему был неприятен факт, что происходящее так сильно не нравилось питчеру; все-таки, ему он вроде как нравился? Но сделать он ничего с этим не мог, кроме как, признаться. Но это уже будет не симпатия, а фикция. После признаний, люди часто через какое-то время начинают отношения, но также быстро и заканчивают. А он, несмотря на всю свою самоуверенность, не хотел этого. — Нет! — слишком резко ответил Савамура и смутился, пряча глаза за рваной челкой. Такой скорый ответ заставил Миюки нахмурится и присмотреться к парню, который от этого кое-как, но пытался прятаться. А вот это уже интересно. Кэтчер оттолкнулся от стены и подошел к парню вплотную, обхватив его подбородок пальцами, тем самым заставил посмотреть себе в глаза. Даже чересчур длинная челка, которая за прошедшее время прилично отросла и успешно использовалась Савамурой как щит, не спасала его в данной ситуации. И даже появившаяся недавно скрытность Эйдзюна не помогала скрыть его бушующие в глазах эмоции. А посмотреть там было на что. От отчаянной уверенности до, понятного в данной ситуации, страха. Было там и непонятное, но знакомое для Миюки чувство. Второй раз за два месяца он набирается смелости для странного поступка. Кадзуя шумно вздохнул и сместил ладонь с подбородка на скулу парня, поглаживая его щеку большим пальцем. Такая перестановка конечностей заставила реливера удивленно поднять брови и распахнуть глаза, приоткрыв рот. Он выглядел очень комично, вызывая у Миюки ироничный хриплый смешок и привычную лисью ухмылку. Открытые губы привлекли внимание капитана команды и вызвали еще один идентичный вздох. Сейчас он сожжёт все мосты в их с Савамурой отношениях. И он надеялся, что этот шаг вызовет сугубо положительную реакцию. Кадзуя прикрыл глаза и наклонил голову влево, склоняясь к питчеру, который очень удачно был чуть ниже его и просто выглядел очень целовабельно. Релиф-питчер просто застыл, ощущая губы Миюки на своих. Он никак не ожидал от язвительного и даже какого-то холодного к нему капитана таких действий. Он от него вообще ничего не ожидал. Да даже тот поцелуй, который загадал Курамочи, тот воспринял не очень, а сейчас сам его целует. И Савамура вроде, как и не против? Эйдзюн поступил в «Сейдо» ради Миюки, надеясь играть с ним в бэттери, и благодаря ему получил столько навыков и поддержки, что все эти эмоции к нему возникли сами собой, даже как-то незаметно для самого питчера. Конечно, не имея опыта в делах любовных он не мог сразу идентифицировать это как ТАКУЮ симпатию, но некоторые вещи со временем невозможно не заметить. Так что Савамура с чистой совестью поддался моменту и вплел пальцы в непослушные волосы на затылке кэтчера, весьма крепко обнимая его за шею и отвечая на «долгожданный» поцелуй. Получив ответ, и весьма жаркий, Миюки поплыл от удовольствия. Нет, сам поцелуй обычный и даже неумелый, но это не отменяло морального удовольствия от его взаимности. Пусть он выходил скомканный и все мешало: очки, которые не давали Савамуре окончательно прижаться к нему; зубы, которыми они иногда сталкивались с характерным клацаньем; шум за дверью, который отвлекал от партнера — но это был их поцелуй, а все остальное играло уже второстепенную роль. Друг от друга их отвлек дверной скрип и сдавленный кашель подавившегося своей же слюной Курамочи. Он ожидал увидеть как минимум фингал под глазом Миюки и растрепанного Савамуру. Нет, Эй-чан как раз-таки был растрепан, вот только обстоятельства, из-за которых он был таким, явно не соответствовали тому, что представлял шорт-стоп. — Ваше желание засчитано, — хрипло уведомил Курамочи, прежде чем перед ним грубо закрылась дверь.