Явление VIII
Иллюзия забвения
Андресс не хотел просыпаться. Во сне было тепло и мягко, словно какой-то уютный гигант убаюкивал его в своих объятиях. Не осталось никаких забот и волнений, а все беды и ошибки как будто стерлись в бесконечном покое — больше не нужно ни о чем думать, не нужно ни о чем беспокоиться. Теперь он в безопасности. Он дома.
Вздохнув, Андресс открыл глаза. В комнате царил приятный полумрак — плотные шторы не пропускали дневной свет, — поэтому определить, который сейчас час, не представлялось возможным. Но солнце уже успело прогреть воздух — даже сквозь шторы, — а значит утро вместе с нелепым семейным завтраком в тишине давно прошло. Андресс перевернулся на другой бок, носом уткнувшись в подушку, и закрыл глаза. Каникулы, помимо остальных очевидных преимуществ, были хороши еще и тем, что ему вообще не требовалось следить за временем.
Подушка пахла домом: каким-то кондиционером для белья — то ли альпийская свежесть, то ли морской бриз, мамой — духами и неповторимым запахом ее тела, — она наверняка сама заправляла белье перед их приездом. А еще, по какой-то необъяснимой причине, — братом. Андресс зажмурился, глубже вдыхая знакомый аромат. От мыслей о Халлдоре в последнее время становилось совсем невыносимо.
Тогда зимой, когда он вернулся с прогулки такой взбудораженный, раскрасневшийся и до неприличия счастливый, это взбесило Андресса даже сильнее, чем его ложь. Просто гулять он мог с кем угодно, Андресс не стал бы придавать этому значения — в конце концов, у каждого из них была личная жизнь. Но лгать, а потом вести себя так…
— Мы с ним разминулись, — пожал плечами Халлдор.
Если бы Андресс не знал своего брата, он бы проглотил и эту ложь. Но он знал его, он наблюдал за ним целыми днями уже лет десять, а то и пятнадцать, он видел все эмоции на, казалось бы, каменном лице — и он видел, как в светлых глазах брата на миг мелькнул испуг, как Халлдор сжался и отодвинулся немного — буквально на миллиметр, но этого было достаточно. Андресс поджал губы и хмыкнул язвительно:
— Долго же ты его прождал, — и добавил: — Мог бы придумать что-то более правдоподобное.
Халлдор покраснел, но в этот раз уже от смущения и, Андресс не поверил своим глазам, гнева.
— Я!.. Это… это была девушка! — выпалил он. — Моя девушка! Доволен теперь?
Сердце на этих словах ухнуло куда-то в желудок и оттуда отбивало барабанный марш. Андрессу показалось, что брат вот-вот разрыдается, но тот только сверкнул глазами и вылетел из комнаты, не забыв хлопнуть дверью. Сил Андресса едва хватило, чтобы дойти до кровати.
Они помирились, но с тех пор Халлдор иногда без объяснения причин уходил куда-то из блока, а по ночам часто засиживался допоздна, переписываясь в социальной сети. Андресс чувствовал себя уничтоженным. Ревность душила его, как змея, с каждым разом все сильнее обвивая безвольное тело холодными гладкими кольцами.
Он не мог думать о брате. Он не мог не думать о нем.
Андресс перевернулся на спину и уперся взглядом в верхнюю кровать. Халлдор был не таким тяжелым, чтобы она проминалась под его весом, но Йенсенн был уверен, что брата там нет.
Раньше, в далеком детстве, Андресс отвоевал себе право спать на верхней кровати. Это была чуть ли не первая их с Халлдором ссора, тот заливался слезами и грозился все рассказать маме, но Андресс готов был бороться даже с суровой родительницей — а еще знал, что Халлдор блефует. Если бы тот действительно собирался просить помощи старших, он бы уже это сделал.
О том, что спать спокойно у него не получится, Андресс догадывался — братец, конечно, был тем еще плаксой, но, подражая старшему, постепенно учился добиваться своего. Он думал, что Халлдору рано или поздно надоест его доставать, и готовился стоически терпеть любые выходки. Первая же ночь показала, как сильно он заблуждался.
— Братик, — в темноте большие глаза Халлдора влажно блестели. — Братик, мне страшно.
— Спрячься под одеялом и закрой глаза, — сонно посоветовал Андресс. — Тогда монстры до тебя не доберутся.
— М-монстры? — икнул Халлдор.
— Нет никаких монстров, — тут уж пришлось просыпаться и выкручиваться — младший дрожал и цеплялся за бортики кровати как за последний оплот света. — Спи.
— Не могу, — тот вдруг отвернулся. — Я хочу в туалет.
Андресс мысленно закатил глаза.
— Так сходи.
— Но там так страшно, братик! — захныкал Халлдор. — А еще твои монстры…
— Обещай, что забудешь о монстрах, если я с тобой схожу, — Андресс помог брату спуститься и сам спрыгнул следом. — Видишь, тут никого нет.
— Это потому что ты рядом, — Халлдор маленькой ладошкой сжал руку Андресса и не отпускал, пока они не дошли до туалета.
Конечно, ни о каких монстрах он не забыл. И конечно, Андрессу пришлось уступить место на верхней кровати — там ведь безопасней. Вот только это ничуть не помешало Халлдору каждую ночь спускаться вниз, забираться к Андрессу под одеяло, пинать его холодными пятками и так доверчиво прижиматься к груди.
Годам к восьми Халлдор перестал бояться темноты, а к моменту поступления в среднюю школу и вовсе начал отрицать свои ночные визиты в постель к брату. При этом он краснел и смущался настолько мило, что Андресс специально его дразнил, а Халлдор, несмотря на это, все равно иногда забирался к нему под одеяло. Они могли не спать всю ночь, обсуждая какую-то ерунду — уроки, девчонок, одноклассников и их глупые жизненные неурядицы.
После того как у Халлдора появилась девушка, он перестал приходить к Андрессу — вообще, даже днем, когда тот читал, завернувшись в плед. Они перестали делиться друг с другом мыслями и идеями, больше не обсуждали произошедшие в течение дня события, не сидели, прижавшись плечами, за просмотром какого-нибудь фильма. Сначала это казалось диким, Андресс пытался что-то предпринять, как-то все исправить — но потом привык. Год, проведенный в «Кагами» без брата, и то время, что он пробыл, замкнувшись в себе, помогли ему справиться.
Андресс раздраженно потер глаза: ну что за беда — думать круглые сутки о человеке, сердце которого теперь точно никогда не будет тебе принадлежать. От этой мысли всколыхнулись другие воспоминания, и он поспешил снова подумать о брате.
О том человеке он поклялся себе забыть навсегда.
Йенсенн снова посмотрел на окно — дорогая ткань не пропускала света, но тонкая полоска там, где сходились шторы, все равно пробивалась сквозь надежный барьер и золотом рассыпалась на потолке и противоположной стене. Возле окна стояли два стола — его и брата. Место Андресса было безликим и чистым — никаких лишних вещей, только привезенный с собой ноутбук и несколько книг. А у Халлдора над столом все еще висели фотографии семьи и друзей в минималистичных рамках, на полке стояли какие-то сувениры и фигурки, книги вперемешку с комиксами и старыми тетрадями. Родители никогда не трогали их вещи, и комната, даже спустя столько времени, еще хранила в себе отпечаток бывших обитателей.
А еще у Халлдора на столе тоже стоял ноутбук, который тот по забывчивости оставил открытым. Экран приветственно мигал простенькой анимацией, и Андресс не удержался — слишком уж хотелось взглянуть, что так старательно прячет Халлдор за всеми своими паролями.
Он выбрался из-под одеяла и в два шага добрался до стола. Сглотнул. Коснулся тачпада, приводя компьютер в сознание.
Ну конечно, пароль. Как будто могло быть иначе.
Андресс вздохнул, усевшись на стул брата. После того случая Халлдор на всю свою технику поставил пароли. Нормальные, сложные — Андресс пытался взломать, но у него ничего не вышло. Да и не то чтобы он умел — с информатикой и точными науками у Андресса были довольно прохладные отношения.
Конечно, Халлдор показал ему несколько фотографий своей девушки, когда Андресс малодушно усомнился в ее существовании и попросил доказательства, но в остальном брат вел себя настолько скрытно и осторожно, как будто готовил государственный переворот — не меньше. Он даже скрыл друзей в социальной сети, чтобы Андресс не смог найти его девушку и провести с ней воспитательную беседу!
Такое недоверие резало — и резало больно. Андрессу казалось, что он теряет брата. Порой он даже думал, что никогда не был для него действительно близким человеком. Любил ли Халлдор его когда-нибудь хотя бы как брата?
В таком положении — сидящим на чужом стуле в одних пижамных штанах перед приоткрытым окном — его и застал Халлдор. Он заглянул совсем тихонько, видимо, не хотел разбудить Андресса, и тот постарался отбросить печальные мысли. Уж кем-кем, а братьями они точно были, и этому совершенно не мешала разная кровь.
— Утра, — сдержанно поздоровался Халлдор.
Андресс ответил ему тем же. Повисла неловкая пауза, во время которой Йенсенн успел отметить и необычное для брата волнение, и его рассеянность, и нервное подергивание краешка майки. О том, что просьба Халлдора вряд ли придется Андрессу по душе, тот и сам, очевидно, знал.
— У тебя есть на сегодня какие-нибудь планы? — Андресс неопределенно пожал плечами, с любопытством исследуя Халлдора взглядом. — Я бы хотел попросить тебя составить мне компанию… — тот растерялся, но тут же снова взял себя в руки. — Сходишь со мной на фестиваль?
— Ты про тот музыкальный? — нахмурился Андресс.
Он слышал что-то о крупном фестивале современной музыки из рекламы по телевизору, но не был уверен, что Халлдор имеет в виду именно его — он не был большим ценителем инди и шумных сборищ. С другой стороны, Андрессу было совершенно все равно куда идти — они с братом давно не проводили время вместе, и он не мог упустить такую возможность.
— Ага, — Халлдор кивнул. — У меня есть флаеры на бесплатные напитки.
— Окей, — не стал упорствовать Андресс и, помолчав, спросил: — Когда он?
Халлдор очаровательно покраснел и отвел взгляд.
— Сегодня. В восемь начало.
Вот так сюрприз.
Андресс скривился, и Халлдор тут же принял одну из своих оборонительных позиций, что-то вроде «если не хочешь, я найду кого-нибудь другого» или «не думай, что если ты откажешься, я не пойду один».
— Я пойду, — перебил его Андресс.
Халлдор тут же просиял и поспешил скрыться из комнаты, пока Йенсенн не передумал.
***
Парк преобразился для фестиваля. Зеленая трава, высокие деревья с изумрудной кроной в золоте заходящего солнца, тенистые дорожки — такая знакомая и родная природа, но рядом с ней: урны для раздельного сбора мусора — вот для пластика, а вот для стекла, — павильоны с едой и напитками, и толпа, безжалостная и несмолкающая. Людей собралось действительно много, и Андресс почувствовал себя неуютно — даже присутствие Халлдора не помогало. Тем более братец всю дорогу отвлекался на смартфон и сейчас тоже что-то раздраженно набирал, бегая пальцами по экрану.
— Эм, — он потянул Андресса за рукав, как будто ему снова было пять. — Мне нужно отойти, — он поморщился и посмотрел в сторону. — Подождешь здесь?
Андресс проследил за взглядом Халлдора — две заветных буквы, — и кивнул. Нечего было столько пить перед выходом. Напоследок брат вручил ему свой рюкзак — вода, фотоаппарат, деньги и флаеры. Андресс проследил, чтобы брат без приключений добрался до кабинок, и лишь потом обернулся, чтобы осмотреться получше. С его места отлично просматривалась сцена — огромная конструкция металла и софитов, — но она была далеко, и весь путь до нее был заполнен людьми всех возрастов и мастей.
— Андресс?
Он сделал вид, что не услышал. Просто показалось, послышалось, бред, быть такого не может.
— Андресс, — голос совсем рядом, но пока не повернешься — можно сделать вид, что ничего не было.
Андресс отвел взгляд в сторону, выдохнул и, развернувшись, с размаху ударил Хенрика по лицу.
Никакой жалости. Никаких чувств. Он должен был просто исчезнуть из его жизни. Навсегда.
Радость на лице Хенрика смешалась с детским удивлением и какой-то легкой тенью обиды. Из разбитого носа кровь текла по губам на подбородок, а оттуда — на очередную нелепую футболку, которые Хансен всегда таскал.
Андресс ударил снова, в живот, заставив Хенрика согнуться.
Исчезни. Исчезни. Исчезни. Исчезни. Исчезни…
— Андресс, подожди…
Нет. Никогда. К черту, к дьяволу, в небытие, куда угодно, плевать! Лишь бы не здесь, лишь бы не с ним.
Еще удар по лицу, только вышло почему-то смазанно.
— Я хотел извиниться.
Он это серьезно? Он это, черт побери, серьезно?!
Перед глазами все плыло, но Андресс все равно ударил — из последних сил, только бы сделать побольнее, только бы задеть, только бы ранить так же глубоко.
— Прошу, выслушай меня.
Руки дрожали так сильно, что сжать пальцы в кулак и ударить еще раз Андресс просто не мог. Перед глазами стояла пелена, и Хенрик весь в крови расплывался нечетким пятном. А толпа вокруг шумела, будто ничего и не случилось.
— Я знаю, что ты не сможешь меня простить, — воспользовавшись паузой, заговорил Хансен. — Но мне правда — правда — очень жаль. Андресс, я бы очень хотел все исправить. Прошу тебя, дай мне шанс.
— Исчезни, — дрожащим голосом ответил Андресс.
— Андресс, пожалуйста, — снова взмолился Хенрик. — Побей меня еще, если тебе станет легче. Ну же, давай.
Йенсенн с силой прикусил язык — мир снова стал четким, — глубоко вдохнул и резко выдохнул. Сердце по-прежнему вырывалось из груди, но он смог взять себя в руки. Спокойным, тихим голосом, состоящим, казалось, из одного только льда, он сказал:
— Видеть тебя не хочу. Убирайся.
Хенрик вздрогнул.
— Понимаю, сложно принять решение вот так сразу… Пожалуйста, обдумай все. Я хочу помочь. Я…
— Просто оставь меня уже в покое.
Андресс устало вздохнул, посмотрел куда-то за плечо Хенрика и покачал головой. Халлдор выглядел обеспокоенным, но не удивленным. Заметив взгляд Андресса, он подошел ближе, не сводя глаз с Хенрика.
— Ты мог бы просто выслушать его, — поджав губы, сухо заметил он.
— Я выслушал.
Халлдор посмотрел на него с грустной иронией, и Андресс вдруг все понял. И как он раньше не догадался? Все эти тайные встречи, о которых он не должен был узнать, секретные переписки, пароли где только можно… А фестиваль? Сказал перед самым началом, чтобы у него не было возможности обдумать все и отказаться, оставил совсем одного посреди толпы со своими вещами, чтобы не сбежал. Конечно, в толпе он не станет психовать и избивать Хансена до полусмерти, и орать слишком громко тоже не получится. Братец провернул все так тихо и гладко, что Андресс и сам не заметил, как попался.
— Все нормально, Халлдор, — подал голос Хенрик. — Дай ему время.
— Помолчал бы, — шикнул на него тот.
Хансен виновато втянул голову в плечи, а Андресс почувствовал, как горлу подступает комок. Секунду он еще боролся с собой, но потом младший отвесил Хенрику подзатыльник, и Андресс расхохотался.
Он смеялся до слез, под удивленными взглядами всех, кто находился поблизости, смеялся до тех пор, пока Халлдор не положил ему руку на плечо, обеспокоенный его состоянием.
Истерика. Полный провал.
Но как же ему полегчало.
***
Они вернулись домой далеко за полночь. Халлдор всю дорогу молчал и рассматривал сделанные во время концерта фотографии, и Андресс прекрасно понимал его состояние — ему бы тоже было стыдно смотреть себе в глаза на его месте. Сам он, в отличие от брата, совсем не чувствовал напряжения. Ему понравился фестиваль, бесплатные напитки по флаерам, снимать природу и Халлдора, слушать, как он тихо подпевает, когда очередная группа исполняла известный кавер. Случившееся в самом начале казалось чьей-то глупой шуткой, сном — он собирался забыть обо всем, как сделал раньше.
Андресс уже собирался спать, когда к нему на матрац присел Халлдор — он выглядел напряженным и решительным. Милый, милый, маленький братец…
— Тоже хочешь извиниться? — не удержался он.
Халлдор пожал плечами.
— Тебе это было нужно.
— Это было нужно ему, — Андресс тяжело улыбнулся. — И ты прекрасно это знаешь.
— Вам обоим, — отрезал Халлдор. — Я поступил так, как считал правильным. До сих пор считаю.
Он избегал смотреть на Андресса, хмурился и кусал губы.
— Лгал мне столько времени, — Йенсенн ласково провел по плечу брата. — Предал меня. И все ради него?
— Не только ради него. Ради тебя тоже.
— Ты же понимаешь, что сделал что-то плохое, верно? — вкрадчиво спросил Андресс. — Непростительное, Халлдор.
Он укоризненно посмотрел на брата, и с любопытством отметил пламя в его глазах.
— Я знаю, что сделал. И знаю, зачем и почему. А ты… мог бы просто сказать «спасибо».
Андресс прикрыл глаза, глотая обидные слова. Успокоил дыхание, успокоил разум, отстранился от чувств, разрывавших грудь. Вздохнул.
— Спасибо.
В ответ Халлдор сжал его в объятиях, что-то прошептал в шею и щекотно фыркнул. Андресс поднял руки, осторожно прижимая Халлдора к себе. Во всей этой ситуации был один решительный плюс — никакой девушки у Халлдора на самом деле не было. А значит — все возможно.
— Еще кое-что, — отстранившись, пробормотал Халлдор, старательно пряча взгляд.
На его щеках играл румянец, и Андресс уже мысленно приготовился еще раз избить Хенрика. С него бы сталось совратить такого невинного и наивного мальчика, как Халлдор.
— Однажды в разговоре Хансен случайно обмолвился…
Этот тон не понравился Андрессу намного больше, чем собственные мысли. Он чувствовал, о чем пойдет речь, и затянувшееся молчание Халлдора было тому лучшим подтверждением.
— Он сказал, что ты испытываешь ко мне романтические чувства! — выдал Халлдор.
Он покраснел еще сильнее и выглядел совсем растерянным. А Андресс почувствовал, как земля уходит из-под ног — и плевать, что он сидел в кровати.
— Извини, но я не могу ответить тебе взаимностью, — продолжил Халлдор. — Я всегда относился к тебе, как к старшему брату, ты был моим примером для подражания. Я безмерно люблю тебя и уважаю, но…
Он поднялся с кровати и низко, на японский манер, поклонился. Андресс спрятал трясущиеся руки под одеялом и сжал губы так сильно, что они онемели.
Больно. Как же больно…
— Ничего, — на выдохе ответил он. — Я никогда не ждал от тебя взаимности, глупенький.
Во взгляде Халлдора отчетливо читались сочувствие и жалость. Но он промолчал — кивнул и поднялся к себе.
Андрессу было стыдно — так стыдно, что он готов был исчезнуть, лишь бы никогда снова не сталкиваться с Халлдором взглядами. И больно. Дыра в груди — конечно, больно.
