Daigaku-kagami

Действие первое

Явление I Полный сюрпризов первый учебный день Альфред с любопытством выглядывал из-за спин учащихся, так же как и он жаждущих рассмотреть последствия случившегося. Разбитое пластиковое окно было самым очевидным и безобидным из того, что ему довелось увидеть. Кровавая дорожка вела к медицинскому кабинету, возле которого тоже собралась немаленькая толпа. Из кабинета директора доносились яростные вопли, которые из-за шума, удаленности и хорошей звукоизоляции было невозможно разобрать. — Эй, Альфред! — кто-то громко окликнул Джонса, так что ему пришлось оторваться от своего увлекательного занятия. — Ёнсу, — Альфред улыбнулся и помахал рукой, не желая оставлять завоеванные позиции, но тот упорно подзывал его к себе. — Из-за тебя я пропущу самое интересное! — раздосадовано выдал он. — Это-то теперь называется интересным? — как всегда энергичный, Им наиграно выпучил глаза. — Всего лишь Скотт и Артур пересеклись, — он махнул рукой, показывая, что тема ему не интересна. — Скотт «случайно» задел Артура плечом, тот начал возмущаться, и они подрались. — Подожди, Скотт Керкленд? — Альфред изумленно уставился на друга. — Кажется, да, я не вдавался в подробности. А что, ты его знаешь? — Он мой сосед по блоку! — выдал Джонс. — Он показался мне таким хорошим парнем, наверняка этот Артур просто ужасный тип, — он кивнул своим мыслям. — Вообще-то Артур — младший брат Скотта, — покачал головой Им. — Если тебе это так интересно, Ли говорил, что они люто друг друга ненавидят еще с детства, постоянно дерутся и, стоит им только встретиться и переброситься парой фраз, как у него сразу прибавляется работы. Артур, конечно, проигрывает, но традиции это не отменяет… — Хэй, откуда ты все знаешь? — Альфред прищурился, глядя на Ёнсу. — Просто так получается, — рассмеялся тот. — А еще здешний врач, Ли Куан Ю, хороший друг моей семьи. Но вообще-то, — он обиженно надулся, — я звал тебя по другому вопросу. — Да? И по какому? — заинтересованно спросил Альфред, выкинув из головы утренний инцидент. — Я… — начал было Ёнсу, но звонок на урок прервал его. — Скорей, нельзя опоздать на свой первый урок! — Эй, Им… — но тот, не принимая возражений, мертвой хваткой вцепился Альфреду в запястье и потащил его в кабинет. — Успели, — с облегчением выдохнул он, плюхнувшись на свое место. — Так вот, я… — Доброе утро, ребята, — Иван быстро вошел в кабинет. — Записываем тему урока: «Место естествознания в современной научной картине мира». Им Ёнсу разочарованно зашипел, повернулся к себе и принялся быстро записывать тему урока. Альфред, пожав плечами, последовал за ним. Иван рассказывал хорошо, понятно, грамотно, но писать пришлось очень много. Урок пролетел практически незаметно, а поговорить ребятам так и не довелось. — Так, надеюсь, все понятно? — Иван посмотрел на учеников, убежденно кивавших головами. — Прекрасно. Домашнее задание на доске, на следующем уроке спрошу. У нас осталось еще немного времени, так что давайте быстренько запишем ваше расписание на неделю. Его пока еще не вывесили внизу из-за небольших технических неполадок… Последние пять минут урока тянулись, казалось, вечность. Нетерпение Альфреда все больше нарастало, а секундная стрелка на часах ползла все медленнее. Раздавшийся звонок на перемену прервал Ивана на третьем уроке субботы, так что он задержал класс еще немного. — Ну, удачи вам на математике, а мне в третьем «А», — попрощался учитель. — Ну что? — тут же воскликнул Альфред, тыкая Ёнсу в спину ручкой. — Что? — он нахмурился. — А-а-а, точно! Ты не поверишь, но я уже нашел нам с тобой клуб! — торжественно объявил Им. — Что? Нам? — Альфред поперхнулся, а потом замер, не зная, как реагировать. — И что это? — осторожно поинтересовался он. — Драмкружок, — почти с благоговейным трепетом прошептал Ёнсу. — Да ты шутишь! — Джонс зашелся в приступе смеха. — А-ха-хах, драмкружок! У-у-ух… — он приоткрыл глаза, вытирая выступившие от смеха слезы, и увидел перед собой обиженную мордашку Ёнсу. — Что? Не-е-ет, только не говори мне, что ты это серьезно! Туда же только девчонки ходят! — Я серьезно, Ал, — все еще обижаясь, осадил его Им. — Это академия для мальчиков, и, тем не менее, этот кружок процветает. Тем более театр придумали в Корее, разве можно туда не пойти? — Но… — Альфред решил опустить момент, что факт того, кто придумал театр, его совершенно не волнует. — Вообще-то я бы хотел записаться на футбол или баскетбол! В крайнем случае, на что-нибудь, связанное с физикой. Но драмкружок!.. — Да ладно тебе! Это будет гораздо веселее спорта! — не отступал Ёнсу. — Ну, знаешь ли… — нахмурился Альфред. — А ты-то чего туда так рвешься? — вдруг перевел тему он. — Я думал, ты пойдешь в компьютерный клуб, ты же так любишь онлайн игры. — Понимаешь, — Им понизил голос и придвинулся поближе к Альфреду, — я… Черт, видимо, придется рассказать тебе! — Конечно придется! — почему-то шепотом воскликнул Джонс. — Понимаешь… В этом клубе состоит Кику Хонда, — Ёнсу замолчал, подняв извиняющийся взгляд на друга. — Разве мне должно что-то сказать это имя? — тот демонстративно приподнял бровь. — Ты должен помочь мне вернуть его! — Ал недоверчиво посмотрел на Ёнсу. — Ну… Он мне нравится. И мы даже какое-то время были вместе, но потом крупно поссорились. Я поступил-то сюда из-за него! А тут смотрю, он так тесно общается с этим Гераклом… — Так ты гей? — только и смог выдать Альфред, ошарашено уставившись на Има. — Ну да, — кивнул тот. — То есть не совсем. Скорее, би, но… — он оборвал себя на полуслове, как только заметил взгляд Джонса. — Чувак, не говори мне, что ты поступал в закрытый частный колледж-пансион для мальчиков, критично относясь к сексуальным меньшинствам, — недоверчиво пробормотал Ёнсу. — Я… — Альфред поморгал, переваривая информацию. — Но ты же сам говорил вчера, что тебе нравятся девушки! — Нравятся, — подтвердил Им. — И парни тоже нравятся. Говорю же, я би! Но тебе не стоит беспокоиться, ты не в моем вкусе, — тут же добавил он. — Ох, вот это новости, — Джонс все еще не до конца разобрался в своих чувствах по этому поводу, но Герой внутри него кричал во всю глотку, что если кто-то в беде — он обязательно поможет. — И как же я должен вернуть тебе этого?.. — Кику, — закончил Ёнсу. — План прост, коллега: я хочу заставить его ревновать, воззвать к его чувству собственности. — Нет, — решительно выдал Альфред. — Я, конечно, не гомофоб, но мне нравятся девушки. И только девушки! Одно дело — просто общаться с тобой, и совсем другое — делать вид, что мы встречаемся! — Тут все равно нет ни одной девчонки, которая бы могла в тебя влюбиться, Альфред. Ты ничего не потеряешь, если притворишься моим парнем на недельку, — но Джонс непоколебимо отвернулся, чтобы не видеть щенячьих глаз Ёнсу, и закрыл уши руками. К счастью, уже через пару минут прозвенел звонок на урок, и в класс зашел учитель математики: серьезный высокий блондин в очках-половинках. От его взгляда веяло арктическим холодом, и Альфред, почувствовав его на себе, машинально вытянулся по стойке «смирно». — Здравствуйте, — проговорил учитель с заметным акцентом, коротким движением руки указывая классу сесть. — Я Бервальд Оксеншерна, преподаватель математики. Начнем с повторения, а именно — с упрощения рациональных выражений. Сейчас я запишу на доске несколько простейших примеров, через три минуты будьте готовы рассказать их решение. Доска быстро заполнилась цифрами, буквами и математическими символами, что тут же погрузило Альфреда в свой привычный и понятный мир, отвлекая от мыслей о геях, плане Ёнсу и драмкружке. Хоть он и сказал решительное «нет», сейчас Джонс уже жалел о своей категоричности. Има, как назло, вызвали к доске, но он был так огорчен и рассеян, что едва наработал на тридцать баллов. «Ёнсу отличный парень, и если бы он сам не признался, я бы никогда не подумал, что он гей. Какая вообще разница, кто ему нравится? Он мой одноклассник, и, наверное, пока единственный друг. Разве герои не должны помогать своим друзьям?» — так он рассуждал, и за сим не заметил, что первый урок математики подошел к концу. Он уже хотел обратиться к Иму, извиниться за столь резкий отказ, но порывистый Ёнсу мигом исчез из класса в неизвестном направлении. Альфред только покачал головой и сам вышел в коридор. Его кабинет находился рядом с классом Мэттью, а они уже успели неплохо поболтать вечером, так что он просто заглянул к нему. Правда, Уильямса он не обнаружил, зато увидел в коридоре кое-кого другого. У окна напротив кабинета второго «А» класса в одиночестве стоял парень. Он бы не привлек внимания Джонса, если бы его левая рука не была обильно перебинтована, а губа — разбита. Вспомнился утренний инцидент и слова Ёнсу о том, что это «Скотт и Артур пересеклись». Скотта Альфред видел сегодня за завтраком, и не думал, что тот мог так измениться за пару часов, так что оставался единственный вариант. Недолго думая, он подошел к Артуру и с улыбкой заявил: — Хэй, ты чего грустишь? Улыбнись, Герой прибыл! Артур, нахмурившись, искоса глянул на Альфреда и, видимо, невысоко оценил его, потому что пробурчал в ответ: — Ты еще кто такой? — Я же сказал — Герой, — засмеялся Джонс. — Но ты можешь звать меня Альфред. Ты ведь Артур, да? — А, первогодка пришел посмотреть на неудачника, которого избили в первый же учебный день, — скривился Артур. — Проваливай. Показывая, что разговор закончен, он вновь развернулся к окну. Альфред уходить не спешил, правда, как продолжить разговор тоже не знал. Пауза начинала уже затягиваться, когда позади Джонса раздался бодрый голос: — Артур, mon cher, как твоя рука? Проигнорировав Альфреда, к Артуру подошел странный тип и бесцеремонно приобнял его за плечи. Тот устало коснулся лбом стекла, одной рукой касаясь руки этого парня. — Все хорошо, Франц, — выдохнул он. — Все в порядке. — Chéri, я не твой надоедливый фанат, чтобы ты мог отмазаться этими дежурными фразами, — покачал головой «Франц», спуская руку на талию Артура. — Все правда в порядке, — неискренне улыбнулся тот. — Просто из-за Скотта я снова в центре внимания, вот и все. Кажется, каждый первокурсник считает своим долгом подойти ко мне или показать на меня пальцем. — Не беспокойся, завтра все уже забудут, — обаятельно улыбнулся тип, а рука его уже беззастенчиво гладила бедра Артура. Альфред не стал слушать дальше. Круто развернувшись, он практически мгновенно оказался в классе, пытаясь понять, почему его так взволновало увиденное. Он толерантно относился к геям и разным проявлениям их любви, в конце концов, даже известие о том, что его новый друг - би, не так сильно его поразило. Да и знал он, что в подобном месте просто невозможно обойтись без таких инцидентов, не зря же так грезил этим колледжем. Но что-то же заставило сердце биться чаще? «Все потому что он послал меня. Именно. Героя послал, а этому „Францу“ позволял себя лапать. В школе! Это же так пошло и стыдно…» Раздался звонок на урок. Уже через пару мгновений на пороге появился учитель математики, а следом за ним вошел и Ёнсу с парой учеников. Он даже не повернулся к Альфреду, хотя Бервальд и не спешил начинать урок. На этом уроке они занимались повторением окружности и углов или отрезков, связанных с ней. Геометрию Альфред любил гораздо меньше алгебры в математике, но все равно легко увлекался ею. Наверное, только эти уроки и могли отвлечь его от посторонних мыслей. Когда прозвенел звонок с урока, он как раз дописывал решение одной увлекательной задачи, так что момент, когда Ёнсу снова убежал из класса, он пропустил. Раздосадованный, Джонс решил на перемене одну из домашних задач, из-за чего пропустил и момент возвращения Има. — Что, неудачники, думаете, самые сложные уроки позади?! — прогремело «нежное» приветствие. В класс ввалился тот самый альбинос, на которого Альфред обратил внимание на церемонии открытия, а по совместительству завуч и учитель английского языка, имя которого Джонс не смог бы выговорить даже под страхом пыток. Класс заулыбался: с таким учителем скучать не придется, он сразу поставил себя наравне с ними. — Меня зовут Гилберт Байльшмидт, и за коверканье моей фамилии вы будете расплачиваться анально! — учитель оскалился в добродушной улыбке. — Если вы считаете, что хорошо знаете английский — забудьте об этом. То, чему вас учили до сих пор, не имеет ничего общего с реальным языком. Если вы прилетели из страны, где английский язык считается официальным, я вам сочувствую, потому что на вас я буду опираться на уроках… Наверняка вы начали с повторения или чего-то подобного? — ребята закивали. — И не мечтайте. Сегодня мы начинаем небольшую главу под названием «The Power of Ideas». Это поможет вам лучше понять, во что вы вляпались, потому что в рамках этой главы дается примерное представление о том, как будут проходить наши занятия в дальнейшем… Гилберт работал, постоянно общаясь с классом, так что заскучать англоговорящему Альфреду не дали. Тем более что учитель постоянно подкалывал слегка смущенных учеников, вызывая приступы смеха. Не сказать, что материал, который он им преподносил, был легким, но в свете его неожиданного обаяния все было просто и как будто волшебно. Домашнее задание, в отличие от Ивана и Бервальда, он задал небольшое, пообещав, что «это только цветочки» и великий он их просто пожалел. Звонок на перемену не заставил себя долго ждать и довольный Байльшмидт быстро покинул кабинет. То же попытался проделать и Ёнсу, но Альфред перехватил его до того, как тот успел свершить задуманное. Им посмотрел на него с сомнением, но все-таки остался. — Слушай, прости, что я так резко отреагировал, — сразу выдал Джонс. — Просто я в своей ориентации уверен и не хочу, чтобы кто-то другой в ней усомнился. Понимаешь, то, что я нормально к этому отношусь, совсем не значит, что все остальные здесь думают так же. Не хотелось бы стать изгоем в классе в первый же день. — Да ладно, я понимаю, — улыбнулся Ёнсу. — Не беспокойся, помощь всегда найдется! — Хэй, но какой же я буду после этого Герой? — Альфред лукаво подмигнул. — Так ты согласен? — Им старался не показывать, как сильно он рад, но у него выходило из рук вон плохо. — Я знал, я верил в тебя! — Только знаешь, прямо сейчас явиться в драмкружок и делать вид, что мы парочка, было бы ошибкой, — Ёнсу с непониманием воззрился на Альфреда. — Очевидно же, что сойтись за один день практически невозможно. Да и объявление свое они еще не вывесили. Все будет выглядеть именно так, как оно есть на самом деле. Кику твой сразу все поймет. — А ведь правда. Черт, я даже не подумал! Спасибо, Альфред! И что же делать? — Ну, нам остается только ждать, пока они начнут звать к себе новичков. Тут-то мы и придем вместе с остальными, и подозрений это не вызовет, — Джонс улыбнулся. Им Ёнсу кивнул, расслабленно потянулся и, схватив Альфреда за руку, куда-то его потащил. Тот не сопротивлялся, понимая, что перемена сейчас большая, и куда бы ни повел его Им, они успеют вернуться. Правда, он не ожидал, что тот поведет его наверх. — Вообще-то обедать на крыше запретили после того, как какой-то парень попытался покончить жизнь самоубийством, угрожая с нее спрыгнуть, — болтал тем временем Ёнсу. — Но ты не поверишь, что у меня есть! Он покрутил ключами у растерянного Альфреда перед носом. Затем, поднявшись по крутой лестнице к двери, ведущей на крышу, Ёнсу повернул ключи в замке и открыл путь к небу. — Ты знал, что обедать на крыше тоже придумали корейцы? — ухмыльнулся он. — Так-то! Альфред замер на пороге на секунду, а потом сделал решительный шаг вперед, туда, где ветер, легко потрепав его по голове, пригласил располагаться в лучах нежного весеннего солнца. Бескрайнее небо над головой и это ощущение, что еще чуть-чуть, и ты полетишь, расслабляло тело, заставляя глаза невольно закрыться. Мысли растворялись в удовольствии, и Альфреду хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Им уже устроился в тени неподалеку и непонимающе глядел на застывшего Джонса, напряженно смотрящего в небо. Тот запустил руку в волосы, слегка их ероша. — Я вообще-то планировал пообедать в столовой, — засмеялся он. — Не волнуйся, думаю, у меня найдется кое-что, чем можно поделиться и с тобой, — беззаботно отмахнулся Ёнсу. Альфред, глупо улыбаясь, сел рядом с ним, заглядывая в коробку с обедом. Только сейчас он понял, насколько проголодался, так что коробка быстро перекочевала к нему на колени, и вместе с Ёнсу они очень даже быстро с ней разделались. — Не поверю, что ты сам смог приготовить такую вкуснятину! — сыто улыбнулся Альфред. — Мне считать это комплиментом? Оставшееся время они просидели на крыше, периодически посмеиваясь над какой-то ерундой. Вид оттуда открывался чудесный, особенно сейчас, когда в парке колледжа вовсю цвела сакура. Люди сновали туда-сюда, кое-где примостились парочки… мир был как на ладони. И Альфреду, отошедшему от задремавшего Има, очень хотелось разделить этот мир с кем-нибудь таким же сумасшедшим. — Эй, Альфред! — он обернулся. — Даже не мечтай отсюда спрыгнуть, герой ты или нет, а летать пока не умеешь. Идем, сейчас искусство. Я слышал, что его у нас будет вести завуч. — Снова Гилберт?! — Альфред опешил. — Эй, — Ёнсу легонько треснул его по лбу. — В этом колледже не один завуч, тупица. И добавляй хотя бы «учитель», пусть он и ведет себя, как наш ровесник, на самом деле он им не является. Альфред кивнул, наблюдая, как Им Ёнсу запирает дверь. Они спустились к кабинету и вернулись на свои места. Затем же Им повернулся к Джонсу и прошептал, наклонившись к его уху: — Только никому ни слова, окей? Пусть это будет нашей маленькой тайной. — Я — могила, — Альфред изобразил в лицах, как запирает рот на замок и выбрасывает ключи. — И ты еще не хотел записываться в драмкружок, — закатил глаза Ёнсу. Оба засмеялись, когда в класс вошел крайне аристократичного вида мужчина в очках. Следом за ним прозвучал и звонок на урок. Друзья замолчали и повернулись к доске. — Добрый день, класс, — поздоровался учитель. — Меня зовут Родерих Эдельштайн, я буду вашим учителем искусства. В предыдущие годы вы, в большинстве своем, пели и рисовали на таких уроках, а теперь пришла пора учить теорию. Начинать мы будем с древнейших времен, а на пятом курсе я расскажу вам об искусстве двадцатого века. Запишите, пожалуйста, тему урока: «Зарождение искусства. Живопись каменного века». А вот это уже Альфред не очень любил. Все эти сложные фамилии художников и музыкантов, трудновыговариваемые названия каких-то пещер… Зачем? Разве важно кто и когда? Почему искусством нельзя просто наслаждаться или творить, как это было раньше на уроках рисования и пения? Он с интересом рассматривал картинки, которые демонстрировал учитель на экране, но начинал жутко скучать, как только требовалось что-либо записать. Время поэтому шло медленно, и урок заканчиваться не желал. Зато какое было удовольствие, наконец, услышать эти мелодичные звуки, распрощаться с учителем Эдельштайном и откинуться назад, разминая затекшую спину. — Пока еще нет профильных уроков, так что следующий — последний, радуйся! — объявил Ёнсу, нависая над Альфредом. — Знаю, знаю, — мирно улыбнулся тот. — Но ты же видел, сколько нам задали на завтра. И это первый день! Боюсь, я не доживу и до летних каникул. — Расслабься! Кое-где можно и схалтурить, не все же вкалывать. — Да знаю я… Но сейчас лучшее время, чтобы создать себе хорошую репутацию и не париться в дальнейшем. Не время отлынивать, сделаем это позже! — Такой серьезный, Альфред, не похож сам на себя, — Им вернулся на свое место, развернув стул к Джонсу. До конца перемены они сидели молча, рисуя друг другу каракули в тетради и изредка сражаясь за ручку. Скучные предметы, вроде искусства, не настраивали на беззаботную болтовню, а спустя некоторое время после звонка, в класс зашел учитель — Альфред без труда узнал в нем классного руководителя первого «Б». — Понимаю, все устали, ару, но давайте соберемся и сделаем урок как можно более интересным, ару. Я Ван Яо, и учить мы будем историю, ару, — мило улыбаясь, сказал он. — Темой сегодняшнего урока будет «Появление человека. Первые стоянки», ару. Кто помнит, где появились первые люди? Пожалуйста, ару, — он указал на Ёнсу, первого поднявшего руку с довольной улыбкой. — Конечно, в Корее, — сказал он, заразительно смеясь. В классе тоже захихикали, так что Яо даже растерялся поначалу, но потом, улыбнувшись, продолжил урок. Почему-то история, такой же скучный предмет, как и искусство, только без веселых картинок, понравилась Альфреду гораздо больше. Возможно, дело было в самом учителе, знавшем свой предмет так хорошо, что он мог вертеть фактами, ничуть не теряясь, а может и в том, как он строил свой урок: на диалогах, занимательных фактах и очень важных, но доступно изложенных моментах. Звонок возвестил о том, что последний урок на сегодня завершился, и ученики, бодро вскочив со своих мест, дружной гурьбой рванули в общежитие. Кто-то собирался поспать, кто-то развлечься, кто-то погулять по территории, а Альфред твердо решил для себя заняться уроками. Если сейчас он создаст себе репутацию примерного ученика, то когда в его жизнь влезет драмкружок, он сможет не сильно выкладываться в учебе и полностью посвятит себя помощи другу.