***
Утро. Приготовить завтрак, разбудить Хьюи, вколоть ему в веки лекарство, накормить. Попрактиковаться с ним в азбуке Брайля, потом дать трость и отправить искать что-нибудь в квартире. Если придётся отлучиться, то включить ему радио. По возвращении покормить его снова, затем почитать что-нибудь вслух. Бутчер спотыкался, читал монотонно, невнятно, но Хьюи слушал и не прогонял его, и Бутчер начал стараться в обратную сторону. Оставить Хьюи на попечение кому-то ещё он не мог. Не после того, как стрелял в его (теперь уже бывшую) девушку. Да, теперь малыш Хьюи достался ему безраздельно, но какой ценой! — …когда я не справилась, — путано рассказывала Старлайт, — они дали мне тот… ну… ту синюю штуку… — она часто задышала, пытаясь подавить рыдания. — А потом, п-после миссии, я… Мне так захотелось, ну, в общем… — Трахаться, — закончил за неё Бутчер. Она покраснела до корней волос. — Д-да… Я не хотела! — вдруг крикнула она, стукнув себя по колену. — Я… Раньше у меня только глаза светились. Неярко. Я не знала, что это будет так мощно. Я ведь, — она в ярости продолжала бить себя, — пыталась. Его. Предупредить! Её речь стала невнятнее, бессвязнее, отчаяннее. Эту вину ей было не искупить, и Старлайт это знала. — Я больше никогда не позволю им накачивать меня этой штукой. Билли! — глаза её были на мокром месте. — Если они мне её дадут, я спущу её в унитаз, но если… Если они мне её вколют, я позвоню тебе опять. — И чего ты хочешь? — он не сумел скрыть злость в голосе, да не очень-то и хотел. — Чтобы это больше не повторилось. Господи, мне так жаль! Хьюи… И тут у Бутчера оборвало тормоза. — Не смей произносить его имя. Он плачет, даже если только слышит о тебе, он не винит тебя абсолютно, но я не позволю тебе приблизиться к нему. Ты натворила достаточно. Вечер. Прочитать Хьюи ещё одну главу фанфика про Хоумлендера и Старлайт. Стёб шикарный, и они оба неожиданно даже смеялись, Хьюи лежал на диване, голова его покоилась на коленях Бутчера. Тот машинально гладил его волосы, такие мягкие. Бутчер хотел начать следующую главу, но Хьюи внезапно поднялся, случайно выбив из его руки телефон, и смазанно поцеловал куда-то в уголок губ, шепча: — Спасибо… Бутчер обнял его, как самое драгоценное из сокровищ. А на экране телефона всплыла смс от Старлайт. Утро. Приготовить завтрак. Покоситься на отданный Энни препарат «V». Разбудить Хьюи, отправить в душ, благо там он уже спокойно справлялся сам. Долго сидеть, рассматривая синюю пробирку, полученную вчера. С этого всё и пошло не по плану. Из ванны послышался грохот, а потом неверной рукой Хьюи выключил душ, и Бутчер влетел туда, будто был А-Трэйном, не меньше. — Хьюи? — он попытался что-то разглядеть, потом зажёг свет. Хьюи сидел на бортике ванной и снова плакал, уныло и безнадёжно. Так же уныло на дне перекатывалась бутылка геля для душа. — Я не могу так больше… Что сложного взять мочалку, Билли? Так какого хрена?.. — захлебнувшись, он стукнул по кафелю рукой с зажатым в ней носком, до этого сушившимся рядом. — И я даже не заметил сразу, — подытожил он. — Так, тихо, — Бутчер ободряюще похлопал Хьюи по плечу. — Скаутом в школе был? — Не-а. — А я был, — в ход пошла та тактика Французика, когда он отвлекал своими воспоминаниями. — Так вот, мы выезжали как-то в лес, а я забыл свою сумку с зубной щёткой и прочим. Мыло-то одолжить была не штука, но вот мочалок лишних не было. И да, я мылся носком. Хьюи ухмыльнулся. Бутчер ответил ему ухмылкой, пусть тот и не знал об этом, и включил воду, настраивая температуру. — Всё в порядке, малыш Хьюи. Распорядок сегодня был нарушен, и Бутчер продолжил нарушать его, выдав Хьюи завтрак. — Эмм… Билл? А где моё лекарство? — Погодь. С сегодняшнего дня, — он решился, — в рецепте новое лекарство, его будем после еды колоть. Набирая в шприц «V», он понадеялся, что Французик верно рассчитал ночью дозировку на обычного человека с телосложением Хьюи, чтобы использовать исцеляющие свойства этой дряни. — Не дёргайся, колю.Часть 1
12 сентября 2020 г. в 15:40
От резкой боли и ярчайшего в своей жизни света Хьюи потерял сознание. Он не видел, как Энни в панике хватала его телефон, как её тонкий пальчик выбрал тот контакт, которому она никогда в жизни не позвонила бы по доброй воле. Хьюи не видел, как она в панике одевалась, не попадая ногой в джинсы, как она кусала губы, молясь про себя. Собственно, Хьюи больше не видел.
Бутчер нарисовался минут через пятнадцать, когда Хьюи уже начал приходить в себя от мокрого компресса на глазах.
— Бутчер? — проговорил он срывающимся голосом.
Компресс плотно прижимал веки, но когда Хьюи снял его, светлее не стало.
— Билли, я… — Хьюи шумно вздохнул. — Я ничего не вижу…
Бутчер резко кивнул, подтащил Старлайт к себе за воротник футболки, игнорируя треск ткани и жалобный вскрик, и прошипел:
— Вали отсюда, сучка.
Хьюи обернулся на дробный стук её шагов и всхлип, но потом хлопнула дверь, и он попытался повернуться в сторону Бутчера.
— Билли?
У Бутчера слова застряли в глотке. Хьюи сейчас был тем самым «малышом», которого в нём видел и так опекал Французик. Совершенно беспомощным, абсолютно потерянным. Он попытался подняться, обмотав одеяло вокруг пояса, наступил на край, а второй ногой запнулся о тумбочку.
— Твою ж!.. — рука его пролетела в нескольких сантиметрах от подлокотника дивана, чуть дальше, чем мог бы промахнуться самый неловкий, но зрячий человек. Хьюи с грохотом свалился на пол.
Бутчер отмер, пересёк комнату в два быстрых шага, помог Хьюи подняться, взяв за руку и уронил на смятые простыни. Продавленный диван уныло скрипнул.
Завернув Хьюи в одеяло, Бутчер вернул на место его компресс. Хьюи сжал его руку и попытался подняться снова. Бледное лицо его исказилось в предвестнике истерики, Бутчер хотел бы отвернуться, но не мог. Он удержал обречённую на неудачу попытку номер два и прижал Хьюи к себе.
Когда тот перестал биться и рыдать, ругаясь и проклиная себя (почему-то себя, а не ослепившую его девку), Бутчер осмотрел его глаза. Специалиста, чтобы выявить критические повреждения, тут не требовалось: кроваво-красные белки и зеленоватое пятно, полностью закрывшее радужку и зрачок, говорили, что видеть Хьюи не сможет уже никогда. Бутчер был в ужасе. Хьюи сжимал его куртку до побелевших костяшек и мелко дрожал. Взгляд Бутчера застыл, прикованный к двум крохотным родинкам на левом плече Хьюи.
— Я сделаю чаю. Нужно успокоиться, — как можно более нейтрально произнёс Бутчер.
— Стой… — попросил Хьюи, но так тихо, что Бутчер предпочёл это проигнорировать. Слишком горький ком подкатил к горлу.
К врачу Бутчер его отвёз через полчаса, когда Хьюи смог связно разговаривать. Правда, желания такого он вовсе не имел, отвечал односложно и тихо. Руку Бутчера отпустить тоже отказался, но в остальном вёл себя до ужаса адекватно для неожиданно ослеплённого человека.
Стойко вынес закладывание мази под веки. Пока врач писал рецепт, Хьюи сидел неподвижно, Бутчер сжимал его горячую ладонь, ловя каждый удар пульса.
— Я пропишу то, что обычно предлагают в таких случаях. Ожоги заживут, но глаза не восстановятся за всю Вашу жизнь, мистер Кэмпбелл. Через несколько лет, в зависимости от динамики, можно будет попробовать пересадку сетчатки, но слишком на это не рассчитывайте.
Видимо, лицо Бутчера приняло невероятно убийственное выражение, так что доктор, пусть и не испугался, нашёл срочным оправдаться.
— Мы же взрослые люди, мистер, — старик понял, что не знает, как обратиться, пощёлкал пальцами и отмахнулся. — Мистеру Кэмпбеллу негоже оставаться в розовых надеждах, иначе можно на потом отложить всю жизнь.
Билли Бутчер считал, что сердца у него больше нет, но что-то жутко щемило в груди, заставляя чуть нежнее держать Хьюи за руку, мягко поглаживать большим пальцем его ладонь, и плевать было на то, как на них косились на улице, пока они шли до машины.
Хьюи держал кулаки на коленях, лицо его смотрело вперёд. Он молчал, не открывал своих уничтоженных глаз и как будто был отстранён и спокоен. На светофоре Бутчер взял его ладонь и положил себе на плечо. Пальцы Хьюи впились в кожаную куртку, и он наконец расслабился.
— Включи радио, — ломко попросил он.
Когда просьба была исполнена, Хьюи, кажется, представил, что закрыл глаза по своей воле. Руку с плеча Бутчера он не убрал, но дышать стал легче, позволяя Бутчеру не думать о пяти синяках, уже наливающихся под курткой там, где вжимались в него подушечки удивительно сильных пальцев Хьюи.