Mirror. Пробуждение

      Темнота больше не пугает его. Она стала частичкой его самого. Иногда Дилану кажется, что он и есть темнота. Мрак. Сгусток энергии. Заплутавшая душа. Он всё помнит и главное понимает, что с ним произошло. Видел, как его тело с перерезанным горлом, запихивают в чёрный мешок. О’Брайен всегда отличался неплохими мозгами, и ему не составило большого труда, чтобы понять чьё место он тут занял. Хоть и сначала ему не хотелось в это верить. Хотелось, чтобы это всё было дурацким сном. Осознание не хотело приходить долго. Но каждый день он видел убитых горем родителей Ванессы, которые целыми днями слонялись по дому, и понимал, что это конец.       Их кровь смыли, что-то закрасили, но видимо этот дом давил на семью Хадженс. В один из зимних дней, они покинули дом. Теперь Дилан остался совсем один и тут то и началось самое страшное. Это пугало его и сводило с ума. Правда он точно не знал, может ли сойти с ума. Каждый грёбаный день, как только солнце опускалось за горизонт, он видел это. Сначала спускающуюся с лестницы Ванессу, которая лёгкой походкой подходит к двери. Их диалог, напуганные глаза девушки, после того, как она закрывает дверь. И резко выключенный свет. Он видел это будто в телевизоре, на котором выключен звук. Потом начинается паника, потому что нечто сползает со второго этажа. Только теперь этого не видно, но Дилан помнит эту мерзкую тварь и надеется, что сейчас он выглядит не так. Их просто швыряет по гостиной в разные углы. Хадженс пытается бежать, но она сама закрыла дверь. Это играет с ними злую шутку. Девушку швыряет к кладовой и в неё тут же летят ножи из кухонного ящика. Они протыкают её разом. Девушка вздрагивает, хрипит и перестаёт дышать, хотя её глаза по прежнему открыты. Дилан же упирается, но его толкают к этому самому зеркалу. Один из ножей оказывается у него в ладони и нечто сильно сжимает его руку. Все его попытки сопротивления бесполезны. Нечто гораздо сильнее. В считанные секунды лезвие резким движением разрезает плоть и парень падает.       Душа Дилана в этот момент чувствует тоже самое. Адская боль, теплая жидкость стекающая под футболку, а после чего он падает на пол, а дальше темнота. Сначала он выпадал из сознания до самого утра, но через год таких терзаний, его организм, если можно было б так назвать, начал бороться. К двум годам такого каждодневного самоубийства, он научился приходить в себя за пару часов, но радости от этого особо не прибавилось.       Ещё через полгода появились Хадженс, немного посвежевшие, видимо отошли от смерти дочери. Дилан думал и про своих родителей, как они пережили его смерть. Ведь им нужно было держаться, потому что у него была сестра на десять лет младше. Жаль, что он больше никогда не увидит её. Какая она будет красавица, когда станет старше. Она похожа на маму. Но радость парня была недолгой, потому что семейство начало забирать свою мебель. Когда грузчики забрали последнее, женщина встала посреди комнаты и огляделась по сторонам с дикой тоской в глазах. После женщина сунула руку в карман и достал телефон. — Привет, Глори, — сказала она, Дилан дёрнулся, ведь он услышал её голос, впервые за эти годы что-то услышал. Парень припал ладонями к зеркалу. — Да, скоро будем выезжать. Дом продали агентству. Знаю, что сумма намного ниже, но мы не можем больше платить за него, а жить уж тем более. Да, обязательно позвоню, как доберёмся. Со второго этажа спустился мистер Хадженс в руках у него было большое чёрное покрывало. — Помоги мне, нужно завесить зеркало, — сказал он, и отдал жене второй угол. — Нет, пожалуйста, не надо! — вскрикнул О’Брайен, но его никто не услышал и тёмная ткань упала на поверхность, погружая его в темноту. — Не делайте этого, — сев на колени, шептал он.       Парень остался в темноте, но каждую ночь продолжал умирать. Так продолжалось каждый чёртов день. Он приходил в себя минут через десять. Это огорчало его. Ему хотелось больше находиться в забытие Его ненависть была безгранична. Если бы он только мог выбраться отсюда. Дилану хотелось убить Хадженсов за то, что уехали и оставили его тут в темноте. Глупую тётку риэлторшу, которая никак не могла продать этот дом, и за то, что не додумалась открыть его, хотя он кричал. И плевать, что она его не слышит. Так продолжалось чёртову кучу времени. Сначала она приходила часто, а потом всё реже и реже, и Дилан потерял всякую надежду.        В один из таких тёмных для него дней, он услышал звук открывающейся двери и шаги. — Этот дом идеально подходит для вашей семьи, — говорил мужчина. — Наконец-то, — пробурчал О’Брайен. — Большая гостиная совместна с кухней, — продолжалось он. — Из которой в вас с лёгкостью прилетят ножи, — с усмешкой дополнил парень. — Три комнаты на втором этаже и прилагающиеся к ним ванные комнаты, две туалетных комнаты на втором и первом этаже. — Дом прекрасный, — лепетала женщина. — Почему такая цена? — Долго стоял в запустении. Прошлые хозяева долго не решались продать его. Им он был дорог, как память. Но потом всё-таки решились, какие-то проблемы с финансами. — выкрутился риэлтор, а Дилан рассмеялся. — Джон, он прекрасен! — воскликнула женщина. — Надо брать его, сделаем ремонт. Я уверена Лили тут понравится. — Да, только давайте посмотрим второй этаж, — отозвался видимо её муж. Люди двинулись наверх, а Дилан усмехнулся. Наконец-то он сможет выбраться из своего заточения, пусть и для этого придётся с кем-то покончить. Он готов убить всех.