***
- Итак, господин Пак, ваша работа о "Понятии любви в человеческом обществе" успела всколыхнуть антропологический мир. Как же вы смогли собрать все необходимые данные для такого результата? Или же вам кто-то помогал? Приземлившись в кафе неподалеку от отделения полиции, журналист сразу начал задавать вопросы. Пак не торопился отвечать и заказал чашечку кофе. - Все слова, написанные в моих статьях, основаны на наблюдениях. Несколько лет я наблюдал за людьми в нейтральной обстановке и делал свои выводы. Любовь - это смесь химических реакций и психологических желаний, которые необходимы человеку для нормального существования. Любви, как волшебного чувства, которое так возносит человек - не существует. - Тогда зачем вам нужен парень? С гетеро парами все понятно, генный код размножения и все такое, вы писали об этом в своей статье. Но, раз по вашему мнению любви не существует, зачем тогда существуют однополые отношения, которые не несут в себе цели размножения? Чон видимо особо сильно заинтересовался этой темой и строит вопросы так, чтобы не уходить далеко от цели интервью. Пак сразу это подметил и мысленно выстраивал всевозможные варианты того, на какие вопросы у этого наглеца хватит смелости. - Знаете, в 1968 году Джон Кэлхун провел эксперимент "Вселенная-25. Создание рая". В загон были помещены 4 пары мышей, и для них были созданы все условия: вода, еда, чистота. Они начали размножаться и строить свою иерархию, старые начали вытеснять младших самцов, защищать самок и потомство некому. Самки стали более агрессивными и начали съедать своих детей, самцы уже не ставили их в приоритет, начал зарождаться гомосексуализм. Мыши только и делали что ели, пили и заботились о шерстке. И ассоциации с обществом провести не трудно - они стали жить в удовольствие. Но в собственное. Так и люди, придумали любовь и прочую лабуду чтобы усложнить себе жизнь, но на самом деле стремятся утолить собственные потребности. - Как и вы с тем полицейским? - Уён изогнул бровь, чтобы еще больше вывести Сонхва из себя. Но антрополог довольно уравновешен и такая провокация для него все равно что дуновение ветерка. – Я и не знал, что люди закона могут посещать заведения наподобие «Луксора». - Кажется, вы отошли от темы, господин Чон, - Пак пристально вглядывался в чужое лицо уже намечая, где лучше будет смотреться кусок пирожного, - Мне кажется, мой парень интересует вас гораздо больше, чем статья. - А ваш парень разделяет ваш взгляд на любовь? – Уён вдруг загорелся интересом, даже слегка наклонился вперёд над столом, чтобы точно расслышать ответ. - Опять вопрос, не относящийся к теме. - Ну почему же, - парень надул губы и сразу растянул их в ехидной улыбке, - Вопрос стоит о любви в обществе, не так ли? И если ваша любовь похожа на итог эксперимента «Вселенная-25» и вас обоих все устраивает, то все хорошо. А если ваш партнер хочет той любви, которую возносят все люди? - Вы ужасно ведёте интервью, господин Чон. Сонхва поднялся с места и, порывшись в кармане, достал пару купюр для оплаты счета. - Я отказываюсь от сотрудничества с вашим журналом, - напоследок бросил Сонхва. - Вам стоило бы отказаться от своей «любви», доктор. Ведь ей так легко найти замену, - вслед парировал Чон, отпивая немного кофе, который успел остыть. Сонхва неожиданно резко хлопнул дверью.***
За всю свою короткую карьеру Хонджун впервые был в тупике. Если они не найдут никаких зацепок, то дело смело улетит на полку «НЕ РАСКРЫТО», чего Киму никак не хотелось. Он привык доводить все до конца, логического конца, и проигрывать эту игру чокнутому египтологу он не собирался. Он никогда не проиграет. В общей комнате было тихо, даже слишком. Лежа на диване, Хон сложил длинные ноги на спинку и подложил руки под голову, стараясь расслабиться и подумать над расследованием. Но эта чертова тишина… Он приоткрыл один глаз, осматриваясь. Ничего. Все та же тишина, но не похожая на обычную. Словно затишье перед бурей. - Да ладно, Хонджун, - обратился он сам к себе, - Твоя задница не могла приобрести супер-чутье на приключения. Это сработало как своего рода успокоительное, и все рецепторы позволили себе расслабится. Хонджун слегка задремал. Хлопок двери и ощущение чего-то тяжелого на животе резко выдернули Кима из пелены сна. - Какого..? Пак!? Антрополог, ни капли не смущаясь, сидел сверху, упираясь ладонями в грудь полицейского. Его лицо находилось максимально близко к носу Хонджуна, а горящие уверенностью глаза пугали похлеще монстров под кроватью. - Давай займемся сексом. Эти слова Пак сказал так просто, будто предложил прогуляться. - Ты с ума ебнулся? Мы оба парни! - Я знаю, что тебе без разницы. Давай, раздевайся, - длинные пальцы антрополога уже вовсю боролись с пуговицами его любимой голубой рубашки. Хонджун вырывался как мог и в итоге сменил положение обоих на сидячее, но Пак так и оставался сидеть на его ногах и ерзать, как только можно. Титаническими усилиями его удалось сдвинуть до того момента, как он смог разобраться со всеми пуговицами. - Пак Сонхва, а ну объяснись, какого хрена тут происходит! – схватив Пака за грудки рубашки, Ким еле сдерживал себя, чтобы не завопить как зверь и, в принципе, не воспользоваться настолько желанным моментом, но резкость ситуации и энтузиазм напарника слишком пугали. Он вечно выкидывал странные вещи, но это самый верх его дьявольских закидонов. Антрополог глубоко вздохнул, глядя на Хонджуна с неким осуждением, мол, вот тебе сложно что ли? - Этот ублюдок, Чон… Сказал, что в наших отношениях тебе нужна любовь, а я докажу, что главную роль играет удовольствие! – Сонхва нахмурился, и кажется, эта была первая эмоция раздражения, которую застал Хон за все время их знакомства. - Погоди, Сонхва, но у нас нет отношений. Ты что, забыл, что это все игра? – Ким мог понять все, но не это. Не с таким человеком, как Сонхва, – Мы напарники, и я тебе не подопытная мышь. Ким поднялся с дивана и ретировался к окну, подальше от чокнутого антрополога. В комнату вошел полицейский Сон, и, увлекшись чтением текста на бумагах, не сразу заметил происходящих странностей. Только присев на диван, Минки понял, что рядом находится чье-то тело и сразу поднял голову. - О, доктор Пак, здравствуйте. Но ответа не было, и Минки проследил за взглядом Пака, который точно был устремлен куда-то за его спину. - О, капитан!... А вы чего это?.. – не каждый же день босс полуголый разгуливает. Теперь Ким обратил внимание на расстегнутую рубашку и ощутил легкий холодок. - Айщ, тут так жарко, - настало время Хонджуна становиться актером, чтобы не потерять авторитет перед коллегами и не стать причиной глупых слухов, благодаря чокнутому Паку. – Ты бы хоть кондиционер включал, Минки, ну правда. Сонхва усмехнулся. Что ж, более глупого решения он и не ожидал. - Но, капитан, сейчас же середина осени. Число на календаре и погода за окном подтвердили слова коллеги и Хонджун уже чувствовал, как медленно съезжает его крыша. - Да я просто в поте лица работаю, вот и жарко, а ты чего прохлаждаешься? М? Нашел что-нибудь? Минки сразу стушевался под гневным (и убедительным) взглядом начальника и стал объяснять, что им с Чонхо удалось найти. - После выпуска из приюта Мичжун регулярно туда возвращалась, уже как посетитель. И она всегда была одна, без сестры. Хонджун, застегивающий последние пуговицы, поднял голову в сторону Минки. - Возможно именно там она распространяла метадон. - И еще одна новость, наш недавний приятель, Ли Джун Хо, тоже воспитанник сиротского приюта. Я не думаю, что это совпадение.***
В кабинете Чонхо все было неизменно. Все те же несколько мониторов, показывающих разную информацию, чистота и порядок. Пак успел подметить, что в некоторых углах появились растения, преимущественно лиственные и декоративные. Наверное, пареньку тут совсем скучно. Когда Хонджун приблизился к его креслу, он даже не развернулся. Просто протянул листок с нужным адресом. - Хотя бы поздоровался, мелкий, вообще никакого уважения, - молча взять листок Хон не смог, и был обязан упрекнуть младшего коллегу, пусть тот и пропустит это мимо ушей. Но, к удивлению, кресло повернулось в сторону, и Чхве показался присутствующим. Его глаза горели странной смесью интереса и удовольствия, словно он успел где-то нашалить, и взрослые пока ничего не узнали. - Удачной поездки, доктор Пак. Надеюсь, она вам понравится. И Сонхва начал понимать, что за шалость успел сотворить маленький гений. И это ему не понравилось.***
Минки был отправлен на допрос Ли Джун Хо в тюрьму, а Пак и Ким направились в приют, где когда-то жили близнецы Нам. Всю дорогу Сонхва молчал, вслушиваясь в рев мотора, и Хонджун посчитал это странным. Неужели Пак расстроен из-за его отказа? Или же есть другая причина? Иногда у Кима появлялось желание покопаться в голове этого зануды, но зная, какая бесовщина может твориться в его мыслях, все сразу испарялось. Но Хонджун все-таки решился. - Этот журналист, Чон, вроде бы… - начал полицейский, но Сонхва даже не шевельнулся, - Он сказал тебе что-то неприятное? - Забудь. - Легко сказать. Ты меня чуть не изнасиловал и говоришь забыть об этом. Пак Сонхва, ты точно робот. Я тебя не понимаю. - Я тоже себя не понимаю, - выдохнул Сонхва, прикрывая глаза. В эту секунду он выглядел таким уставшим. Хонджун замолк, и до конца пути они больше не разговаривали.***
Теперь, когда все разъехались по делам, комната отдыха пустовала, и Ёсан решил этим воспользоваться, чтобы немного отдохнуть. Кан лег на диван, чувствуя, как расслабляются напряженные мышцы, и тело начинает отдыхать. Все-таки пора подумать об отпуске, посвятить какое-то время живым людям и отвлечься от всего этого холода и запаха смерти. Если бы можно было взять с собой Минки и рвануть на пляж, купаться до рассвета, пить коктейли… - Айщ… - Ёсан перевернулся на живот и обнял подушку, будто она поможет удалить мысли о коллеге. Он не хотел так много думать о нём, чтобы не делать себе ещё хуже, но это сложно контролировать. – Даже если я признаюсь, то не услышу нужного мне ответа. В комнате было пусто, и Ёсан мог позволить выговориться самому себе. Больше было некому. Телефон в кармане оповестил о сообщении. Коротышка Чонхо: «Доктор Кан, вас ждет конфетка без обертки :) Она уже в лаборатории». - Без обертки? Что за шутки? Пока лифт поднимался на нужный этаж, Ёсан пытался понять, что имел в виду Чонхо, говоря о конфете. Все ожидания превзошли себя когда, войдя в лабораторию, он увидел на столе тело, точнее, груду окровавленных мышц и плоти, на которых полностью отсутствовала кожа.***
В приюте полицейских встретили доброжелательно. Дети с интересом рассматривали высоких мужчин и говорили, что вырастут такими же, как они, и пойдут работать в полицию. Дети постарше были менее любопытны и отдали предпочтение своим делам, нежели слежкой за двумя мужчинами, которые даже не усыновлять пришли. Один из воспитателей проводил их до кабинета директора. Пожилой мужчина с проседью на висках и морщинистым лицом пригласил гостей присесть около его стола. - Здравствуйте, я полицейский Ким Хонджун, - перед глазами директора сверкнул значок, - а это мой напарник, Пак Сонхва. Глаза старика в удивлении расширились, заострив внимание на последнем. В мыслях Сонхва успел прошипеть несколько проклятий, в частности к матушке судьбе и Чонхо, который не предупредил его с самого начала. - Пак Сонхва? Это правда ты? Такой красавец стал, я и не признал сразу. Антрополог неохотно поздоровался. Хонджун не сразу успел сопоставить все в своей голове, и его удивление разбавило наступившую тишину. - Вы знакомы??? Директор рассмеялся, а Пак сильнее нахмурился. Ему не нравилось здесь и сделать все нужно быстро, чтобы поскорее перешагнуть порог этого места. - Мы приехали расспросить вас о ваших воспитанницах, Нам Соль и Нам Мичжун. Одна из них часто посещала приют, с какой целью? - Ты как всегда холоден, как Арктика, - с грустью произнес старик, но больше ничего добавлять не стал. Он рассказал, что здесь у Мичжун был друг, немного младше её самой, но очень близкий. Она относилась к нему как к младшему брату и заботилась, даже после выпуска она не перестала его навещать. Хонджун едва вслушивался в слова старика, думая о том, что они с Паком знакомы. Откуда? Когда успели? Неужели Сонхва как-то связан с этим приютом, а может быть даже… - Как его зовут? Мы должны поговорить с ним, - голос Сонхва был тверд и холоден, но он слишком торопился. Это не скрылось от Хонджуна. - К сожалению, это невозможно сделать сейчас. Гю Доля усыновили пару месяцев назад. На улице стемнело, во дворе приюта включились фонари, а осенний ветер принялся гонять кучки сухих коричневых листьев по округе. Звук работающего мотора разбавил вечернюю тишину, и гости покинули сиротский приют. Выехав на шоссе, Хонджун собирался расспросить Сонхва о директоре и их знакомстве, и, во что бы то ни стало, добраться до правды. Хотя ему должно быть все равно на прошлое антрополога, ведь у дела появились новые зацепки, и уже завтра они смогут навестить маленького друга Мичжун. Но один единственный вопрос: «Ты сирота?» так и висел на языке, не готовый просто так сорваться оттуда. Будет ли вообще правильно спрашивать у него такое? Ким мысленно усмехнулся. Он думает о том, что будет чувствовать человек, который даже улыбаться не умеет. - Ты… Трель звонка отрезала все попытки заговорить, и разочарованный Хонджун надел наушник. - Капитан, у нас серьезная проблема. Ли Джун Хо сбежал. Нога резко нажала на тормоза. Минки расслышал, как шины скрипели об асфальт и злой голос Хонджуна. - ЧТО?***
По прибытии в тюрьму Минки сообщили, что Ли Джун Хо отбывает наказание в карцере за драку. В первые же дни он нарвался на проблемы из-за своей «голубой особенности», которую он даже не старался скрыть, за что и был отправлен в карцер. Комната из четырех стен без окон, с матрасом на полу и железной дверью, за которой стоит конвой. Минки прошел к карцеру вместе с главным надзирателем, чтобы забрать провинившегося на допрос, но комната оказалась пуста. - Поиски по территории ничего не дали, на камерах он не был замечен, и из карцера не выходил. Он словно испарился, - докладывал Минки, стоя перед красным от злости Хонджуном. - Не может человек просто так испаряться! Этого ублюдка нужно найти, хоть из-под земли достать!***
Этот день может поистине считаться самым отвратительным в жизни Сонхва, ибо настолько паршиво он себя никогда не чувствовал. Приезд в приют окончательно выбил его из колеи, в которой так долго старался находиться. Ещё и побег главного подозреваемого, который наверняка что-то знает об убийце, если сам им не является. Такое ощущение, что некто специально обрубает все главные ниточки, ведущие к ответу. Пока Хонджун разбирается с побегом Ли Джун Хо, Сонхва отправился помогать Ёсану с найденным в лесу телом. Так он сможет отвлечься от неприятного прошлого. Первое, что увидел Пак, пройдя в лабораторию, это красное мессиво на рабочем столе Кана и самого доктора, разглядывающего мышечные ткани под огромной линзой, что крепилась над столом. - О боги. - Я думал, вы – атеист, доктор Пак, - Ёсан начал с шутки, это добрый знак. - Я многое повидал, но чтобы такое зверство… Удалось определить кто жертва? - Кожа снята, верхний латеральный угол глазного яблока показывает, что это мужчина. Рост 185 и 4см , 57 кг, но отсутствуют кожа и органы, значит плюс-минус несколько килограмм. Отсутствие гниения говорит о том, что трупу меньше суток. Его нашли в лесу и, к удивлению, падальщики не растащили большую часть останков. С такими ранами должны были остаться частицы оружия. Кровоизлияние в печень говорит о том, что жертва была жива, когда снимали скальп. Я жду анализы спектрометра, чтобы определить, каким орудием он был убит, и анализы на химикаты. Думаю, не зря животные не прикасались к нему. Кан вывесил на подсвеченную доску рентгены костей и дал Сонхва время, чтобы все осмотреть. Множество сколов и порезов на костях могли рассказать многое о жертве и том, каким способом ее убили. - Глубокие порезы на надпереносье, а так же на надбровных и челюстных дугах, были получены когда жертве срезали лицо, сколы на лобной носовой и скуловой костях препятствуют реконструкции лица. – Оторвавшись от рентгена, Пак вернулся к останкам, где в местах предплечий и бедер выступали части костей, - Судя по кровавым разводам, раны были получены перед самой смертью. Форма «V» образных разрезов предполагает, что они были сделаны острым лезвием, раны глубокие. Для таких необходимы зазубренные лезвия, но бороздок нет. Его убил кто-то сильный. Разрезы на костях четкие, совершенные, без всяких колебаний. Наступила тишина. В такие моменты происходит понимание того, какие люди отвратительные и безумные, раз способны совершить подобное. Но мир неизменен. Ёсан ещё раз осмотрел то кровавое мессиво, которое когда то было чьим-то лицом. - Зарубки с обеих сторон челюсти могут являться окончанием дуги, пересекавшей сонную артерию. По микроскопическим сколам зарубка с правой стороны является выходной раной, значит, убийца был правшой. - А это что? - Сонхва выбрал из инструментов пинцет и начал ковыряться им в груди, раздвигая остатки плоти. Инструмент подцепил маленький блестящий камушек. - Алмаз? Бусина? - Страз, - Сонхва поднес окровавленный камень ближе к глазам. Где-то он уже видел такие. – Нужно осмотреть все, что внутри.***
Хонджун себе места не находил, зная, что этот ублюдок Джун Хо гуляет где-то на свободе. Этот парень может слишком много знать, и Ким просто не может его упустить. Он был готов ехать в тюрьму и лично проводить поиски, ведь ему казалось, что он сделает это лучше, чем другие полицейские, что он найдет его быстрее, чем другие. Но все это было лишь мыслями и никак не могло быть воплощено в жизнь, учитывая обстоятельства. Дверь в кабинет начала открываться, и Хонджун уже знал, что это Сонхва, ибо этот гаденыш вообще не знает, что нужно стучаться. - Надеюсь ты пришел с информацией, а не домогательствами. Я не в духе. На стол прилетело несколько пакетов с уликами. В одном была кучка стразов, в другом - металлическая подвеска размером с бутылочную крышку. Приглядевшись, полицейский смог различить в ней знак Уаджет. - Мы нашли это в глотке жертвы, а стразы - в груди, словно его ими посыпали сверху. Как посыпку на куличик. Это тело Ли Джун Хо, я уверен.