Спас? А теперь - беги!

Гарри лежал на своем спартанском ложе, положив руки за голову. Только сейчас он осознал, как вымотался за эти несколько месяцев непрерывной погони. Несмотря на то, что он буквально кожей ощущал присутствие Снейпа, чуял его запах, тот, точно старый хитрый лис, всегда опережал своего преследователя на полшага. Снейп мог бы вечно прятаться от него, но вчера ночью допустил грубую оплошность, проникнув в убежище заклятого врага, вероятно, с целью нанести упреждающий удар. И просчитался. Он просто недооценил противника. Или потерял хватку, ослабленный ранением, которое получил, сражаясь с аврорами. Ведь когда Гарри, очнувшись на алтаре в ритуальном зале Блэк-хауса после практически неснимаемого проклятия, неизвестно по какой причине обрел невиданную магическую силу, Снейп уже был в бегах и, разумеется, не догадывался о новых, весьма неординарных способностях своего бывшего ученика. Как, собственно, и о том, что Поттер стал полновластным Повелителем Смерти. Гарри закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он чувствовал себя настоящим триумфатором и жалел лишь о том, что не озаботился разжиться бутылкой шампанского по такому случаю. Впрочем, кто же мог предположить, что противник сам сунется в капкан? Тем более столь опасный противник, как Снейп. Планировавший вот-вот уйти в отставку Главный аврор Роббинс и Министр магии Малфой, несомненно, будут им довольны. Северус Снейп – проклятый Пожиратель смерти, в прошлом избегнувший суда и «поцелуя дементора» – завтра перестанет отравлять воздух своим нечистым дыханием. Нет, Гарри, определенно, было чем гордиться! Сегодня он постарался на славу и отменно поразвлекся с этим выродком. А завтра... Гарри победоносно улыбнулся, представив, как Снейп станет извиваться и кричать, насаженный на его член, как жук на булавку. Если Снейп думал, что знает все о боли и унижении, Гарри собирался существенно расширить его горизонты. Тот еще будет умолять сжалиться над ним и все-таки убить. А после, когда этот сальноволосый ублюдок испустит последний вздох, Гарри наконец сможет жить спокойно. Малфой с превеликим удовольствием назначит его на должность Главного аврора. Пока амбиции Поттера этим и ограничивались, а в будущем... Впрочем, так далеко он заглядывать не любил. Главное сейчас – как следует выспаться. Завтра им со Снейпом предстоял увлекательный день... *** Гарри проснулся от громкого, душераздирающего крика. Он рывком сел на своей походной постели, взмахом руки засветил свечу и только тут понял, что дикий, надсадный вой исходил из его собственного горла. Его бил озноб, а тело покрывал липкий холодный пот. Но хуже всего было ощущение катастрофы, тисками сдавившее его сердце. Что-то непоправимое и ужасное случилось с единственным человеком, которого он любил. С Северусом Снейпом. Гарри схватил свечу, не обращая внимания на то, что капавший с нее воск обжигал ему пальцы, и как был – полуодетый и босой – бросился на поиски. Он абсолютно не представлял, каким образом очутился в этих катакомбах. Он лишь чувствовал, что Северус где-то рядом и с ним случилась беда. Наконец его ладони уперлись в глухую шершавую стену, созданную с помощью магии. Гарри вспомнил, как целую вечность назад они с Дамблдором платили кровавую цену за право прохода в пещеру, в которой скрывался поддельный крестраж Волдеморта. Недолго думая, он рассек руку о камень и щедро окропил стену своей кровью. Перед ним тут же возникли очертания двери, и Гарри с замиранием сердца толкнул ее. Из сгустившейся за дверью темноты на Поттера дохнуло сыростью, тленом, а еще тошнотворным запахом крови. На негнущихся ногах, стараясь не позволять панике овладеть им, Гарри двинулся к видневшемуся впереди прямоугольному сооружению, оказавшемуся при ближайшем рассмотрении деревянной рамой с привязанным к ней человеком. Сердце Гарри затрепыхалось где-то в районе горла. Привязанный к раме в совершенно немыслимой позе человек был Северусом Снейпом. – Северус, – тихо позвал Гарри. Срывающийся голос гулко прокатился эхом под каменными сводами подземелья. Снейп не шелохнулся. Его голова безвольно свесилась на грудь. Черные с проседью волосы загораживали лицо. Гарри подошел к нему вплотную, отвел слипшуюся от запекшейся крови прядь и осторожно коснулся щеки. Она была холодной как лед. Плохо соображая, что он делает, Поттер освободил запястья и лодыжки Северуса от цепей и едва не рухнул под тяжестью обрушившегося на него тела. Истерзанного, окровавленного и – Гарри точно знал это – абсолютно мертвого. Поттеру хотелось кричать от ужаса, но неимоверным усилием воли он задвинул эмоции в самый дальний угол сознания и, бережно уложив Северуса на наколдованный тут же плед, принялся осматривать его. Кем бы ни был неизвестный палач, он добросовестно выполнил свою работу. Помимо растяжений связок, на теле Снейпа наблюдались множественные переломы, раны и порезы, которые Гарри залечил одним прикосновением, так же как и следы от впивавшихся в кожу оков. Впрочем, разумеется, не они стали причиной смерти Северуса. Диагностика показывала, что он умер от остановки сердца. Напрасно Гарри пытался применить все полученные в Академии авроров знания. Ни массаж грудной клетки, ни искусственное дыхание рот в рот ни к чему не привели. В отчаянии Поттер приложил ладонь к груди Снейпа, но всей его немыслимой силы не хватило, чтобы вернуть из-за грани того, кого уже забрала Смерть. – Кто бы это ни был, я найду его и убью! – прошептал Гарри, укладывая голову Снейпа себе на колени. Ему казалось, что его душа выгорела дотла, съежилась и почернела. Боль от потери была столь чудовищной, что он не понимал, как еще не сошел с ума. Гарри наклонился и поцеловал холодные, бескровные губы. В этот момент в его мозгу словно рухнул невидимый барьер, а воспоминания хлынули бесконечным потоком. *** Гарри пятнадцать. Он только что вынырнул из Омута памяти. Рядом бушует разгневанный Снейп. Гарри хочет объяснить, что ему ужасно стыдно за своего отца, но его вышвыривают из лаборатории, а вслед несется банка с сушеными тараканами. Гарри лежит на койке в школьном лазарете после выброса сырой магии, едва не стоившего ему жизни. Очки находятся на тумбочке, а перед глазами все плывет, но он различает, как Снейп устало опускается в кресло для посетителей и кладет руку ему на лоб. А позже кормит бульоном с ложки, не доверив эту миссию мадам Помфри. Поит зельем, от которого все внутри наполняется магией. Обтирает мокрым полотенцем. Молча помогает справляться с другими, гораздо более интимными потребностями организма. Гарри мучительно хочется извиниться за все, подсмотренное им в Омуте памяти, но все правильные слова куда-то улетучиваются. Потому что он панически боится вслед за извинением сказать нечто очень личное. Слишком личное. Гарри шестнадцать. Ночь за ночью он листает учебник Принца-полукровки. Гарри не знает точно, но догадывается, кому принадлежал этот учебник. Он чувствует странную связь между собой и Снейпом. Тот по-прежнему невыносим и пытается побольнее уязвить его на каждом уроке, но что-то подсказывает – это всего лишь очередная маска, игра, призванная одурачить всех вокруг. Гарри прямо-таки жаждет увидеть подлинное лицо Снейпа. Понять, отчего в его присутствии сердце бьется как сумасшедшее, а в паху разливается сладкая, нестерпимая тяжесть, и Гарри по-настоящему счастлив, что школьная мантия скрывает его совершенно неприличную эрекцию. Ему страшно лишний раз взглянуть на Снейпа, ведь он так и не научился закрывать свое сознание и, уж конечно, не сумеет спрятать от того свою любовь. Гарри семнадцать. За тонкой тканью брезентовой палатки спит наплакавшаяся после ухода Рона Гермиона. Гарри думает о Снейпе. О своей любви к нему и о страшном убийстве, которое Снейп совершил у него на глазах. Он презирает себя за то, что не в состоянии признать очевидного: Снейп – убийца и предатель. Гарри пытается возненавидеть Снейпа, но глупое сердце твердит ему – это невозможно. Вот тогда-то он впервые и начинает мечтать о том, что было бы прекрасно заставить этот безмозглый орган замолчать навсегда. Битва за Хогвартс – в самом разгаре. Снейп умирает на его руках в Визжащей хижине. Гарри тоже хочется уйти вслед за ним, а потом он понимает: если он умрет – не останется никого, способного обелить имя Снейпа. Он возвращается только за этим... И лишь ради этого выполняет свою миссию и убивает Волдеморта. Гарри восемнадцать. Он сидит в палате у Снейпа – живого и почти здорового – и рассказывает ему о Драко и Нарциссе Малфой, по нелепой случайности подвергшихся «поцелую дементора». Снейп смотрит мимо него отсутствующим взглядом, словно это у него высосали душу. Говорить о своих чувствах сейчас кажется просто кощунством. Гарри выходит из палаты и идет готовиться к суду, потому что кто-то же должен вытащить Северуса из цепких лап магического правосудия. Гарри девятнадцать. Рейд. Свист проклятия. Грохот обваливающейся стены. Невыносимая боль в груди. Темнота. Снейп – теперь уже не подозреваемый Пожиратель смерти, а герой войны, орденоносец, начальник секретной лаборатории – вновь сидит возле его постели в больнице Святого Мунго и наблюдает за действием экспериментального модифицированного Костероста. В чисто научных интересах. В глазах – отстраненное сочувствие, не более. Даже если это всего лишь маска, она намертво приросла к его лицу. Гарри двадцать три. Позади бурный роман с Виктором Крамом и тихое расставание. – Прости, Поттер, родители требуют, чтобы я женился, как все нормальные люди. Вот оно! Правильное слово. Он – ненормальный. Потому что любит и хочет одного, а спит с другим. Потому что молчит, не смея признаться. Бравый аврор Поттер, самый молодой за всю историю заместитель Главного аврора, до дрожи в коленях боится признаться в любви к своему бывшему профессору. Несколько месяцев спустя. Операция по поимке убийцы Шеклболта – Адиса Магоро. Засада и плен. Ожидание неминуемой жестокой расправы вкупе с сожалениями, что лишь сегодня ночью осмелился послать Северусу письмо, в котором содержались жалкие потуги объяснить, как отчаянно и давно он влюблен. Слова, что он так и не решился произнести... Чудесное спасение из лап дикарей. Лицо Снейпа в Атриуме Министерства. Маска невозмутимости, разлетевшаяся на тысячу осколков. Надежные руки, не позволяющие упасть на пол. И вот они уже вместе. И никому не удастся разлучить их! Никому. Никогда. Шорох отбрасываемой в сторону одежды. Прикосновения. Сперва робкие, словно они оба не верят, что уже можно... Можно. Можно! А затем – неистовые и жадные. Секс. Острое, мучительное удовольствие, когда кажется, что больше нет сил брать и отдаваться, но тело требует еще и еще. Чувство наполненности и крышесносная, обжигающая теснота чужого тела. Разделенный на двоих оргазм. До спазмов в горле, сорванного от криков. До звезд перед глазами. Шепот на грани слышимости: «Я люблю тебя». И улыбка – легкая, еле заметная, но такая счастливая, когда он отвечает: «Я тоже. Всем сердцем!» Неспешные прогулки по Коукворту. Их излюбленная скамейка на набережной. Непременное мороженое, которым перепачканы все пальцы. – Северус, какой же ты сладкоежка! Пылкие и дурманящие поцелуи... – А как же магглы? – А чары Конфиденциальности тебе на что? Страстный секс перед камином в доме Северуса: аппарировать в спальню нет сил, потому что не терпится прямо здесь и сейчас. Ошарашенные глаза Рона. – Он ничего тебе не подливал? Ты уверен, Гарри? Неделя до Рождества. Северус наряжает елку. Для него. А позже рассказывает, почему так не любит праздники. Гарри хочется вернуться в прошлое и своими руками придушить мистера Снейпа-старшего. Жаль, что на пятом курсе они разбили все Маховики времени в Министерстве. Так много можно было бы исправить! Тонкий ободок обручального кольца на пальце. – Я не силен в романтических признаниях в любви, но если ты примешь это кольцо, я буду очень счастлив. Рождественский бал в Малфой-мэноре. Неожиданное для всех, в том числе и для Гарри, публичное объявление о помолвке. Поздравления. Хлопки бутылок шампанского. Жаркий соблазнительный шепот прямо в ухо: – Давай сбежим ото всех? Секс на ковре в гостиной под треск поленьев в камине. – Какой ты... горячий. Снейп вбивается в него все быстрее. Заполняет собой до предела. Доводит до оглушительного оргазма... – И в самом деле горячий, – прохладная рука на сухом, пылающем лбу. – Ты не заболел? – Нет... кажется, – Гарри действительно немного не по себе. – Возможно, переволновался. Не каждый же день тебе делает предложение человек, в которого ты влюблен с пятнадцати лет... Боль. Страшная, нестерпимая боль во всем теле. От нее нет спасения. Северус валится с ног от усталости, пытаясь вывести необходимую формулу обезболивающего, но все напрасно. Не помогает даже проверенный временем Феникс Лакрима. Гарри покорно глотает зелье за зельем, сдерживая рвотные позывы. Он старается не кричать и только глухо стонет в подушку, когда становится совсем невыносимо. – Я знаком с этим проклятием, Гарри. Оно называется проклятие Медленной смерти. Темный Лорд насылал его на своих «особенных» недругов... – свет меркнет. Гарри не может различить, кто сидит возле его постели. Кто бы это ни был – ему нужен лишь один человек. – Северус... – мечется он, комкая простыню. – Север... Он заходится надсадным кашлем. В горле что-то мерзко булькает. Его приподнимают, прижимают к груди, пахнущей мятой и полынью. – Держись, родной, мы справимся. Я вытащу тебя. Только, пожалуйста, не умирай! – Ладно... я постараюсь, – слабо кивает Гарри, осознавая, что вряд ли исполнит обещание. Голоса за плотно закрытой дверью. Говорят негромко, но Гарри, все чувства которого обострены болезнью, слышит каждое слово. – Вы понимаете, кто ОН и что ОН сделал для всех вас? – в полном отчаянии выплевывает упрек за упреком Снейп. – Вы обязаны ему помочь! Хотя бы погрузите его в магическую кому, Мордред вас подери! Вы что, не видите, как он страдает?! – Мы пытались, и не единожды, мистер Снейп, – в голосе Главного целителя Сметвика твердость и раздражение смешиваются с усталостью и явным сочувствием, – но, увы! Проклятие, которому подвергся мистер Поттер, не позволяет ему впасть в забытье. Вы же и сами в курсе – он даже практически не спит. Думаю, вам лучше забрать его домой, Северус. Я довольно скептически отношусь к наследиям, но, возможно, близость родового камня немного облегчит его мучения или, по крайней мере, сделает конец не таким болезненным. За окном – предрассветные сумерки. Снейп сосредоточенно изучает какую-то книгу. Его лицо бледнеет с каждой прочитанной страницей. – Немыслимо, – шепчет он, а затем переводит совершенно больной взгляд на Гарри и закрывает фолиант, используя вместо закладки Бузинную палочку. – Гарри, кажется, я нашел то, что нам требуется. Пожалуйста, сделай так, как я скажу, и все будет хорошо. Теперь ты обязательно поправишься. Он поднимает Гарри на руки и несет сперва вдоль длинного коридора, потом все ниже и ниже по лестницам – в самое сердце Блэк-хауса. В ритуальный зал. – Ты же... не веришь во все эти глупости, – Гарри пытается улыбнуться, но Снейпу явно не до смеха. Хотя они не женаты, двери ритуального зала распахиваются перед Северусом, а на стенах сами собой зажигаются факелы. Снейп бережно опускает Гарри на алтарь и начинает осторожно, чтобы не причинить лишней боли, раздевать его. – Не бойся, – повторяет он, словно мантру, – скоро все будет хорошо. Гарри неотрывно смотрит на его лицо, которое лишилось последних красок. Северус смахивает на живого мертвеца. – Я люблю тебя, – шепчет Гарри, стараясь запомнить родные черты, чтобы унести их с собой за грань. – И я тебя. Больше собственной жизни... Снейп на минуту исчезает из поля его зрения, а затем возвращается с кубком. Аккуратно приподнимает Гарри голову. – Выпей, пожалуйста. Гарри делает глоток и давится. Он с недоумением и ужасом глядит на Снейпа. – Это же... кровь... – Да. И ты должен выпить все до капли. – Но чья?.. – Неважно... моя... – нехотя признается Снейп. – Теперь мы станем с тобой одним целым. Гарри пьет. Осторожно. Мелкими глотками. Раз Северус говорит, что это необходимо, значит, и спорить не о чем. Поставив пустую чашу на пол, Снейп рассекает запястье и, обмакнув палец в рану, рисует у Гарри на груди пентакль. – Закрой глаза... – Я боюсь, – еле ворочая языком, произносит Гарри. – Я знаю. Все будет хорошо. Я люблю тебя. Снейп наклоняется, целует его в губы, а затем принимается читать заклинания на незнакомом Гарри наречии. Тьма сгущается вокруг них. Проникает в сознание Гарри. В его душу...