Нет права на ошибку.

Когда каждый день может оказаться последним, невольно перестаешь тратить время на ненужные переживания и долговременные размышления. Нужно решать все быстро, ориентироваться на месте и реагировать моментально. Любая секунда промедления – риск. И порой первоначальная задача в корне меняется, ведомая обстоятельствами. Поле боя, где преимущество над противником ограничено твоим мастерством, скоростью и проворностью, не прощает ошибок. Поэтому второй раз Эрен проигрывает, когда спотыкается пятками об порог, пятясь от капрала прямо внутрь его комнаты, вылизанной дочиста. Успев среагировать и сохранить равновесие, парень выпрямляется, но отходить от надвигающегося мрачного Райвеля не перестает. Первый проигрыш – уже предоставленная возможность загнать себя в угол. Точнее, сначала прижать к сырой деревянной двери, а уже потом лишить права на отступление. — С-сэр. — Вырывается почти против воли, ведь Эрен ни в коем случае не хочет, чтобы его голос звучал так, будто он боится своего вынужденного попечителя. Ведь то, что он испытывал – было вовсе не страхом. Возможно, капрал и настораживал своим мрачным видом, но такого животного ужаса, как гиганты, не вызывал уж точно. — Закрой рот и веди себя достойно. — Почти скучающе, уверенно шагнув внутрь своей обители, где замер парень, приказывает Райвель и пинает дверь ногой, с шумом закрывая их от посторонних глаз. Чуть дерганным, но привычным движением ослабляет узел форменного жабо, оттягивает ткань и обнажает бледное горло. Вещица находит покой на спинке грубо сделанного из дерева стула. Движения, властный взгляд из-под темных ресниц, руки, расстегивающие пуговицы пиджака – все в поведении капрала говорит о том, что все уже решено. Хочет того Эрен или нет. В их мире кровопролитной бойни не остается времени и сил на чувства, и постепенно все эмоции становятся не столь острыми, как раньше. Они притупляются страхом, кровью и плотью убитых ужасными, ненавистными созданиями, людей, как заглаживаются острия камней ласковыми водами моря, о котором парню известно из книг. И в миг, когда тело Эрена перестает пробивать нервная дрожь, он понимает, почему капрал поступает именно так. И дело даже не в агрессивности, таящейся за этой псевдо-равнодушной маской, о которой еще долго бы напоминали синяки и гематомы, если бы не обострившаяся регенерация. Дело в том, что подобного шанса может больше не быть. Причем не только у капрала, но и у Эрена. Даже более вероятно у него, чем у признанного лучшего солдата человечества. А потому он просто ровно выдыхает и смиряется, дает хорошенько рассмотреть свое лицо, когда пальцы Райвеля жестко сжимают его подбородок и чуть наклоняют голову туда-сюда. А капрал смотрит. Пристально так, без тени стеснения. — Ну, хоть что-то. — Пренебрежительно фыркает мужчина, которого и называть-то так сложно из-за обманчивого внешнего вида. Дергает ворот пиджака Эрена и, не дожидаясь очередной неопытной реакции, вжимается губами в чуть приоткрытый рот парня. — Зубы разомкни. — Шипит почти без раздражения, но руки, грубо сжимающие ткань формы, говорят об ином. Джаггер не закрывает стыдливо глаза и даже не краснеет, когда язык капрала скользит между его губ и прикасается кончиком к его собственному языку. Поцелуй оказывается жарким и волнующим, но именно это заставляет взять себя в руки. Как во время боя, когда ты становишься заложником обстоятельств. Уж кем-кем, а трусом Эрен не был. И смотреть на то, как в легком изумлении приподнимаются брови капрала, когда Джаггер почти без заминки обнимает его за пояс, – одно удовольствие. И вдыхать запах его тела тоже удивительно приятно. Ты можешь быть уничтожен обстоятельствами или наоборот, выгодно воспользоваться ими. Поцелуй разрывается, на чуть влажных губах застывает чужое дыхание. Райвель резко хватает его за волосы на затылке, одаривая наказанием за вольность, – так думает парень. Но он понимает свою неправоту, когда слышит: — Неплохо, как для собравшегося притвориться бревном. — Снова ничего не выражающим тоном. Эрен собирается что-то ответить, но лишь клацает несильно зубами, когда от нещадящего тычка оказывается лежащим на не шибко мягкой кровати. Капрал нависает сверху, опираясь одной рукой выше плеча лежащего Эрена, а второй заправляет темные пряди за ухо, окидывая взглядом парня сверху вниз, пока не останавливается на обтянутом белыми тесными штанами паху. А Джаггер, к своему удивлению, не может оторвать взгляд от темно-бежевой твердой бусинки соска, выглядывающего из-под полурасстегнутой рубашки капрала. И еще больше поражается, когда цепляется пальцами за очередную пуговицу, освобождая ее из петли, а потом еще за одну. Это как смотреть на себя со стороны. Эрен вроде и осознает свои действия, но в то же время, будто это вовсе не он добровольно раздевает другого парня. Особенно четко эта грань чувствуется, когда рука замирает на поясе форменных штанов капрала, где кожа на ощупь совсем горячая, настолько, что он невольно сглатывает. Райвель будто чувствует его смятение и накрывает своей ладонью руку парня, плотно прижимая к своему животу, смотрит в глаза и чуть приподнимает уголок губ в усмешке. Прижимается бедрами к паху Эрена, сжимая ногами его бока, выпрямляется в пояснице, склонив голову чуть набок, и проводит кончиком языка между своих губ. Джаггер, который почти забыл, как дышать, невольно повторяет движение языком, но только взволнованно, не осознавая, насколько жадным стал его взгляд, устремленный на капрала. Медленно, но верно чужие сети оплели его, а жар подчинил себе. Райвель не отрывал от лица парня пристального взгляда, и ему нравилось, что тот в ответ тоже не прячется. Он расстегнул быстро молнию на своих штанах, глядя на то, как Эрен невольно кивнул головой в такт, чуть приподнялся, отрываясь от такой желанной твердости члена парня. Кожаные ремешки натянулись, плотно пережимая бедра, и капрал наконец-то отстегивает такой привычный, но тесный атрибут формы. Обычно он все делает быстро и непоколебимо, и также беспроблемно забывает об этом, но с неопытным и щедрым на реакции Эреном торопиться было неинтересно. — Нравится, да? — спрашивает мужчина, позволяя парню неторопливо, но уже более уверенно гладить себя по ногам от колена к косточкам бедер и обратно. — Да. — Первое сладкое и осознанное. Одновременно с коротким ответом Эрен цепляется большими пальцами за пояс штанов капрала и тянет их сначала медленно, а потом резко дернув, чем несказанно удивил Райвеля, стягивает дальше, касаясь пальцами теплой кожи. Позволить парню самостоятельно до конца снять с себя нижнюю часть одежды – достойная награда за подобное. Оставшись в одной распахнутой рубашке и нижнем белье, на которое смелости у Джаггера не хватило, мужчина критично осмотрел все еще совершенно одетого парня. — Снимай. — Приказывает он, кивком указав на помятую форму, а сам мучительно медленно и почти незаметно трется промежностью о пах Эрена через штаны, отчего у того моментально сбивается дыхание, но очередной сухой приказ не позволяет ему медлить. —Не тормози, — уже с нотками недовольства. Подросток суетливо стягивает пиджак вместе с рубашкой, с усилием вытягивая руки из завернувшихся во внутрь рукавов, откидывает форму на пол, получая неодобрительный взгляд за такое невежество. Но возбуждение, волной хлынувшее от паха, заставляет его тихо зашипеть, сжав зубы. Капралу нравится, и он снова хватает Эрена за повлажневшие волосы, натягивает их на кулак, заставляя парня закинуть голову, а сам склоняется ближе, не прерывая зрительный контакт ни на миг. И Джаггер тоже, хоть и морщится из-за тянущей боли в области затылка. У Райвеля глаза зеленые, холодные и блеклые. У Эрена тоже зеленые, но совершенно другие. Чистые и яркие, с почти синим отливом. Такие схожие на первый взгляд, но такие разные по сути. Глядя в эти глаза, прямо в самую душу, капрал почти бережно касается груди подростка, цепляет подушечкой безымянного пальца сосок и переводит ладонь на левую сторону, где под кожей и клеткой ребер бьется юное, горячее сердце. Прикрывает на миг глаза и трется кончиком носа о гладкую щеку, а потом резко откидывается назад, снова нещадно проезжаясь ягодицами по твердому члену, заставляя Эрена зашипеть и поддаться бедрами навстречу и, приподнявшись на колени, расстегивает молнию на штанах парня, тут же, не медля, щелкая застежкой на ремнях, потянул за пояс вниз вместе с нижним бельем, усмехнувшись, когда Джаггер засучил ногами, помогая снять их. Довольствуясь видом прикрывающего пах Эрена, капрал наконец-то лишает и себя последних частей одежды. И вот теперь, когда нет никакой преграды друг перед другом, они равны. Игнорируя слабое сопротивление, Райвель отталкивает ладонь парня и, облизнувшись, проводит пальцем по твердому члену, оглаживая вздувшиеся венки и головку, ухмыляется, глядя на то, как Джаггер задерживает дыхание и дергается, комкает меж пальцев простынь. — Ты только сильно быстро не кончай, — почти угрожающе предупреждает он и, прижав пальцы к своим губам, скользит между ними языком, смачивая слюной. Заводит руку за спину, прогнувшись и, пристально глядя на парня, касается влажными подушечками к сухому входу, обводит вокруг, едва заметно выдыхая, а бедный Эрен не знает, куда ему смотреть – в эти пленяющие глаза или на руку капрала, которой тот ласкает себя между упругими половинками. Парень сглатывает, прекращая метаться тогда, когда один из пальцев медленно протискивается в тугое отверстие. И вот тот момент, когда маска невозмутимости дает мелкую трещину - Райвель закрывает глаза и приоткрывает влажные губы. Палец выскальзывает из покрасневшей дырочки только для того, чтобы после втиснуть уже два до второй фаланги. Джаггер от сжигающего, хрупкого нетерпения сжимает ладони на боках мужчины, чуть поднимая его выше, чтобы лучше было видно, и Райвель одаривает его одобряющим взглядом из-под ресниц, позволяя придерживать себя. Мышцы ног наливаются тяжестью, а пальцы покидают пульсирующее отверстие. И Эрен еще сильнее вцепляется в чужое горячее тело, сминая кожу до белых пятен, закидывает голову и почти рычит сквозь зубы, когда горячее и тесное кольцо мышц сжимает его истекающий член. Это нельзя передать словами. Только ответным подаренным удовольствием. От жара и тесноты тела, что принимает его в себя, голова идет кругом и все вокруг плавится, растекается, и лишь силуэт человека, доставляющего ему такое удовольствие, видится четкой яркой картинкой. Райвель не стонет. Он не издает ни звука, похожего на стон наслаждения или вскрик боли. Зато щедро ласкает слух Эрена множеством оттенков вдохов и выдохов, и дыханием, с сипом выходящим из раскаленных легких. Несколько медленных, тягучих движений, и Джаггер выгибается, оставляя белые полосы от коротких ногтей на пояснице капрала и, глухо застонав, кончает в трепещущее нутро. Откидывается на подушки, тяжело дыша, как после самой тяжелой тренировки. Райвель лишь вздрагивает, почувствовав, как кончает парень под ним. Пот стекает солеными каплями с волос на виски и щеки, а дальше скатывается по шее вниз. Он замирает, вплотную прижимаясь ягодицами к паху Эрена, чувствуя его все еще твердый горячий член внутри себя. Но складка недовольства пролегает на лбу. С одной стороны, он знал, на что идет, связываясь с девственником, с другой стороны, именно потому он и выбрал его, ведомый своим чистоплюйством. И, пока он мечется между желанием кончить, злостью на ранее такую заманчивую неопытность Эрена и пониманием своей собственной ошибки, парень, наблюдавший за сменой эмоций на обычно таком угрюмом лице, приподнимается, с силой сжимая пальцами упругие ягодицы Райвеля и, прижимая его к себе, резко подается вперед. Да, вот так будет лучше. Когда страстный и растерянный капрал лежит под ним, раскинув ноги, а он, Эрен, вжимается до упора вновь твердым членом в его дырочку. Когда руки Райвеля, осознавшего перемену мест, упираются в его плечи, пытаясь оттолкнуть, но слабеют в локтях, стоило Джаггеру покинуть трепещущее тело и одним медленным тягучим толчком снова вжаться между его бедер. Вот так и должно быть. —Эрен, с-сука… — шипит взбешенно капрал, но ничего не может поделать. Он уже дал слабину. Чтобы сильный и властный мужчина не мог и пальцем двинуть, вжимаемый чужим телом в кровать, и лишь мог сдерживать свой голос, предательски срывающийся в стоны. Да, пусть отчаянно вгрызается в плечо Эрена, пусть противится наслаждению, которое получает не сам, а которое с лихвой ему дает другой. Это стоит того, чтобы видеть перед плывущим взором лицо, искаженное гримасой острого удовольствия, заалевшие щеки и безумный, подернутый дымкой взгляд. Ради этого стоит выкладываться на всю, компенсируя недостаток опыта страстью и рвением снести стены властности и контроля. Парень замирает, чтобы протиснуть руку между их телами. Обхватывает влажной ладонью член Райвеля, с нажимом проводит от основания по стволу вверх, зажимает пальцами чувствительную головку. Обводит большим пальцем уретру и одновременно снова входит до упора в тело капрала. И на этот раз Эрен видит, как прекрасен Райвель, плененный наслаждением. *** Утром первое, что увидел Эрен, было не умиротворенное лицо спящего капрала, нет. Сначала он ознакомился с полом, а потом с начищенным сапогом Райвеля. Да и в общем мужчина по сравнению с заспанным и растрепанным Эреном выглядел даже более опрятно, чем обычно. Нет, конечно же Джаггер не питал надежд, что с утра затрах… Смертельно уставший капрал смилостивится над ним, но и в глубине души надеялся, что все будет не слишком жестко. — Я сказал подъем. Не заставляй меня повторять дважды. Теперь уже сапог оставил отпечаток на груди парня. Эрен решил, что уж лучше полежит чуток, пока Райвель не остынет, а уже потом будет что-то придумывать, и приготовился к избиению, за которое потом снова не будет чувствовать «большую неприязнь», но капрал лишь наступил ногой ему на грудь, прижав корпусом к полу. И одарил странным, непонятным взглядом, которому обычно не было места в дневном арсенале капрала. Джаггер вскинул брови, когда в его голове возникло непонятное и властное «Ты – мое». А после Райвель еще раз хорошенько пнул его под ребра и сказал, что впереди их ждет долгий, наполненный уборкой день. И то, что у Эрена есть две минуты, чтобы привести себя в порядок.