y=x

— Функция — это зависимость, — говорит Гилберт, поправляя свою папку, и Феличиано не понимает, зачем нужно быть от чего-то зависимым. — Зависимость чего-то от другого, и когда это что-то изменяется, то за ним неизменно изменяется и другое, — Гилберт объясняет всё подробно, буквально мелет информацию по крупинкам, но Феличиано всё равно протестует: ведь даже если быть зависимым, то почему он должен для чего-то меняться? Почему это что-то не принимает его таким, какой он есть? Дальше часы летят за минуты, «главные» слова выделяются розовой ручкой, а «важные» цифры — чёрной. Своеобразная аллегория на внутренний мир: где нет места математике, оно занято рассказами. Феличиано вообще любит, чтобы все знали, как у него прошёл день, вот только Гилберту почему-то ничего не хочется рассказывать. Когда тетрадка закрывается, мелькнув пёстрыми страничками, мир снова становится цветным. — И что ты запомнил, Фели? А Феличиано и помнит лишь: «функция — это зависимость». А ещё помнит, как выбирал эту тетрадку с Веной на обложке. Тогда Феличиано подумал, что Гилберт, должно быть, австриец, но перепутал всё, и теперь неловко отводит взгляд всякий раз, когда замечает, что Гилберт смотрит на него, не моргая. Кажется, его тетрадка волнует меньше всего. Феличиано неудовлетворительно качает головой и что-то мямлит про то, как плохо быть зависимым. А Гилберт и так знает.