Спасение в прошлом

Полученные от Поттера сведения заставили Северуса пересмотреть свое отношение не только к Дамблдору, но и ко всем политикам сразу. Троица ничего не говорила, но между строк явственно читалось: вся история с пророчеством либо выдумка, либо благоприятное для всего волшебного мира обстоятельство и Лили вместе с семьей готовили как жертву на убой. Они с Лонгботтомами попали под раздачу, и только лишь глупый поступок Регулуса Блэка помог Мародерам открыть глаза на происходящее вокруг. Поведение этих троих не вписывалось в привычную для него картину, но известие о бессмертии Темного Лорда, судя по всему, охладило их гриффиндорские головы, заставив действовать с истинно слизеринской хитростью и хладнокровностью, не бросаясь в омут с головой. Во время разговора с Поттером, Блэком и Лили, Северус с горечью вынужден был признать, что подруга была тысячу раз права, когда отговаривала его от службы Темному Лорду. Он из-за своей гордыни и юношеского максимализма влез в такую яму, из которой выход был лишь ногами вперед. Блэков не зря считали темным семейством. Ритуал был не из легких, и светлым его назвать не поворачивался язык. Когда он спросил Поттера, КАК собирается представитель светлой фамилии использовать этот ритуал, тот посмотрел на него, как на умалишенного. — С какого перепугу ты решил, что Поттеры — светлый род? Если ты не в курсе, то мы берем свое начало от младшего брата легендарных братьев Певерелл. Тебе стоит напоминать, кто они такие, и под чьим покровительством находились? Использовать ритуал, в принципе, мог бы любой маг. Как светлый, так и темный. Само действие не относилось к темной магии, но забирало столько сил, что средней силы светлый или темный мог по итогу поплатиться своей жизнью. Регулус Блэк тому пример. Рассчитать вектор силы было легко, и получалось, что и Поттер, и Лили, да даже он сам, вполне могли это сделать. Блэк был волшебником со средним уровнем силы. Его дед, будь он моложе лет на двадцать, тоже вполне мог бы поохотиться на бессмертного. Лили быстро объяснила, что чистокровные в большинстве своем средние маги, как бы они не выеживались, а вот те, кто периодически разбавляет свою кровь… Да, магглы продвинулись в исследованиях внутренней составляющей человека на сто шагов вперед, и подруга со всем своим гриффиндорским рвением собиралась доказать необходимость вливания свежей крови всему волшебному миру. Надо только для начала закончить войну, а уж потом проводить исследования, и доказывать закостенелым чистокровным все негативные последствия близкородственных браков для будущих поколений. Стоит проследить тенденцию: Дамблдор, Темный Лорд, он сам, Лили… полукровки, которые гораздо сильнее большинства чистокровных. Поттеры в этом плане всегда были умнее. Как бы он не относился к этому очкастому оленю, но тот был не самым слабым представителем волшебного мира за счет периодического вливания новой крови в течении многих поколений. Как сказал он сам, у них даже в кодексе рода прописано, что через пять-шесть поколений наследнику надо жениться на магглорожденной, а родство ближе третьего колена вообще не допускалось. Можно даже сказать, что Поттер почти нарушил кодекс рода, но ведь никто не знал о происхождении Лили, так что их сынку уж точно придется выбирать невесту из простых. Нормальное общение между Блэком-старшим и магглами вызывало какое-то иррациональное ощущение нереальности происходящего. Магглы в доме чистокровных волшебников! Кому скажи, и не поверят. Судя по всему, Арктурус Блэк одобрил выбор наследника. Ну, да и черт с ними, с этими Блэками. Это их дела, и ему до них нет никакого дела. Сейчас главное — выполнить их план, и избавиться от Темного Лорда раз и навсегда. * * * Августа получила письмо от Поттеров, и почти сразу подумала о том, что самым лучшим решением будет согласиться на приглашение Лорда Блэка и переехать всем семейством на Гриммо,12. Блэки в защите были лучшими, в этом им не откажешь. Перенастроив получение писем на себя, она обеспечила сыну и его семье дополнительную защиту. Вся история с пророчеством казалась выдумкой, но женщина понимала: если Дамблдор и Волдеморт считают его истинным, то отступать ни один, ни второй от двух семейств не собираются до самого конца. Поттеры вовремя спрятались. Альбус мог ради Всеобшего блага пойти на любую глупость и жестокость, в том числе пожертвовать любым своим соратником, чтобы только эта бойня закончилась, и весь магический мир вздохнул с облегчением. Если исходить из благости для всего волшебного мира, то это хорошо, но гиппогриф ее задери, если она позволит ради всеобщего блага уничтожить свою семью, из которой у нее остался сын и внук. Смерть мужа огорчила ее, но не настолько сильно, насколько это положено. Для нее брак был договорным, и никаких чувств к мужу она не испытывала. Родила ему сына и отправила на все четыре стороны, продолжая жить той жизнью, которую вела до свадьбы. Женщина тряхнула головой, пытаясь отогнать ненавистный образ своего умершего благоверного, и сосредоточилась на письме Поттеров и младшего Блэка. Стоит поговорить с сыном и спрятаться в доме на Гриммо 12. От Альбуса всего можно ожидать. Она всем своим аврорским нутром чувствовала, что Дамблдор может ее сдать Темному Лорду без зазрения совести. * * * — Ты думаешь, Северус останется жив после разговора с этим чудовищем? — с беспокойством спросила Лили, заметив, как скривилось после этих слов лицо Джеймса. Она усмехнулась. — Ревнуешь? — А ты как думаешь? — пробурчал тот в ответ. Он вспомнил, как бесился, когда видел их вместе в Хогвартсе до злополучного дня в конце их пятого курса. Внутри все клокотало от злости. — Глупый, — Лили потянулась к нему, и прошептала ему прямо в губы: — Я люблю только тебя, Джеймс. Любила всегда, и не будь ты таким… Джеймс не стал дальше слушать, а просто поцеловал. Она с удовольствием запустила пальцы в его волосы, и притянула к себе. — Я тоже тебя люблю, Лили, — прошептал Джеймс, потершись носом о ее щеку. — Мне становится жутко от мысли, что мы могли умереть, не увидев, как растет Гарри, не увидев, как растут наши другие дети. — Ты хочешь еще детей? — усмехнулась Лили, с легкой хитрецой посмотрев на мужа. — А ты против? — Нет, я только за, — Лили выгнулась, встречая его губы на своей шее. — Может снимешь с себя эту дурацкую пижаму? Джеймс рассмеялся. Она с жадностью смотрела, как он избавляется от одежды и буквально дрожала от этого зрелища. Что и говорить, муж был красив. В меру мускулистая грудь вздымалась в такт неровному дыханию, упругий пресс, к которому нестерпимо хотелось прикоснуться и провести по нему руками, спускаясь вниз за дорожкой черных кудрявых волос под резинку темно-синих боксеров. Впрочем, она не стала отказывать себе в этом удовольствии, выпустив на свободу упругий член. Муж судорожно вздохнул. — Лили… — Да? — почти промурлыкала она, уже догадываясь, о чем он станет просить. — Возьми его, — голос был сиплым. Он лег на спину, предоставив свое тело в ее полное распоряжение. Лили устроилась между его ног, наклонилась и уверенно провела языком вдоль всей длины стремительно увеличивающегося в размерах члена. — Ох… Лилс… — по телу Джеймса прошла судорога. — Возьми его в ротик. Девушка улыбнулась и сходу захватила влажными губами головку, медленно запуская член в рот, обхватывая то, что не уместилось, ручкой. Зеленые глаза заволокло пеленой вожделения. Минет доставлял ей неимоверное удовольствие, Джеймс знал об этом, как никто другой. Она на мгновение заглотнула член глубоко, но потом отстранилась и поглотила головку губами, посасывая ее, потирая языком во рту, наслаждаясь твердостью и терпким, горьковато-соленым вкусом выступившей на кончике влаги. Джеймс подал бедрами вверх, и Лили, открыв рот пошире, с удовольствием принимала движения члена в своем рту, перестав двигать головой. — Ох, Лили, я сейчас кончу, — прохрипел он, спустя некоторое время. — Садись на него, хочу быть внутри тебя. Рыжеволосая ведьмочка рассмеялась, и ее смех едва не заставил его кончить без всяких дополнительных ласк. Она с изящностью поднялась наверх, и со стоном опустилась на стоящий колом член, медленно погружая его в свое восхитительное тело, помогая себе одной рукой. Вторая опустилась ему на грудь, и ласковые пальчики коснулись затвердевших сосков. — Люблю тебя, ведьмочка моя! — прошептал он. Жена наклонилась к нему, и поцеловала, вложив в него все свои чувства, показывая, что никто кроме него ей не нужен. — И я люблю тебя, — ответила она, то поднимаясь, то опускаясь на его члене, чувствуя приближение оргазма. — Ох, я… Джеймс не стал ждать, он обхватил ее ягодицы, и рывками довел их обоих до конца. Лили без сил опустилась ему на грудь, не разрывая объятий. — Дурачок, — мягко пожурила его она. — Я уже говорила, что люблю тебя с нашего пятого курса, и Сев всегда был просто другом. Он ничего не ответил. Просто поцеловал, и поудобнее устроил ее на своем теле, не собираясь пока выпускать из своих объятий, продлив эти мгновения настолько, насколько это возможно. Впереди трудный день, который, даст Мерлин, закончится окончательной и бесповоротной гибелью этого чудовища, которое уже давно перестало быть человеком.