Спасение в прошлом

Через несколько дней после того, как он активировал Фиделиус, Фаррелл решил переговорить с главой рода Блэк. Тот наверняка знает, где скрывается внук, через которого можно узнать о судьбе Лили и ее семьи. Написав письмо Арктурусу Блэку, молодой человек с нетерпением ждал ответа, про себя выругавшись своей глупости. Приоткрыв маленькую лазейку в защите для получения почты, ирландец стал ждать письма и обдумывал свои дальнейшие шаги в случае, если Блэки не знают о местонахождении кузины и ее мужа с ребенком. Сова прилетела через пару часов. Глава Рода Блэк готов его принять и поговорить по интересующему его вопросу. Послание было завуалировано таким образом, что О’Коннел сразу догадался: Лили с семьей прячется в доме Блэков. Защита там была одна из самых лучших, усовершенствованная до такой степени, что обитатели были там как за каменной стеной. Он взял в руки именной портал, и активировал его по паролю, который подсказал ему дед. В послании была ссылка на общее прошлое двух пожилых людей, что исключало возможность подлога и ловушки. — Я же приказал тебе активировать Фиделиус! — пробурчал старик, но пароль назвал, предварительно обозвав внука раздолбаем и чертовым гриффиндорцем, на что тот лишь улыбнулся. Фаррелл, в отличие от деда, не учился в Хогвартсе, предпочтя ирландскую волшебную школу, о чем сейчас очень жалел. Он назвал кодовое слово, и уже через минуту оказался в знакомой гостиной, а его с улыбкой встречал Арктурус Блэк и молодой человек, в котором О’Коннел без труда узнал Сириуса. — Рад, что ты написал мне первым, Фаррелл. Мы побоялись связываться с тобой, точнее, запретил кое-кто, чтобы не подвергать вас опасности. — Лили с мужем у вас, я правильно понимаю? — с облегчением выдохнул О’Коннел. — Если позволите, я свяжусь с дедом. После смерти отца и старшего брата, он просто помешан на безопасности. — Подожди, Маркас с Ормондом мертвы? — побледнел Арктурус Блэк. — Да, на них с братом напали Пожиратели. Я приехал сюда несколько месяцев назад, и не смог выбраться обратно в Ирландию из-за запрета международных порталов. Дед просил активировать Фиделиус, но я слегка ослабил защиту и сразу связался с вами. В этот момент по лестнице спустилась Лили с Джеймсом, который держал на руках Гарри. Та смотрела на мужчину настороженно, а О’Коннел с восторгом рассматривал кузину, отметив про себя, что она чудо как хороша. — Добрый вечер, — поздоровалась она. — Добрый вечер, Лили, — мягко ответил он, протягивая руку, но вдруг крепко прижал к себе. — Я так рад, что ты в безопасности! Дед с ума сходит за тебя, твою мать и всю твою семью. — Мама умерла, — с грустью ответила девушка, — в прошлом году. О’Коннел вздрогнул. Дед давно подозревал, что молчание тети Эми может означать лишь ее смерть. Вопреки общественному мнению, семья не бросила девушку из рода, потерявшую магию в результате насилия, но уж об этом совершенно точно не должен узнать никто из посторонних. — Джеймс, рад тебя снова видеть, хотя наша прошлая встреча происходила лет десять назад и ты вряд ли меня помнишь, — хохотнул Фаррелл и перевел взгляд на ребенка. — А это ваш сын? — Гарольд Джеймс Поттер, Наследник рода Поттер, — официально представил сына Джеймс. Мальчик внимательно рассматривал незнакомого дядю, но чтобы не выдать себя, сделал вид, что стесняется и уткнулся лицом в плечо отца. Фаррелл засмеялся. — Дед будет безумно рад, что ты нашлась. Я сейчас активировал на доме защиту, но… — Они останутся здесь, — резко оборвал его Арктурус Блэк. — Я и не предлагал им переехать туда, — помотал головой О’Коннелл, — наоборот, хотел просить вас помочь укрыть Лили с семьей до окончания войны. — Это правда, что Антонин Долохов был женихом моей матери? — спросила Лили и удивленно выгнула бровь, когда услышала из уст кузена сдавленное ругательство. — Что? — Долохов искал вас, для своего господина, полагаю, — процедил он сквозь зубы. Рассказывать истинную причину подобного отношения к этому моральному уроду в присутствии посторонних он не хотел. — Приходил ко мне на правах несостоявшегося жениха моей тети, но в гробу я видал таких родственников. Объясни мне, что вокруг вас происходит? — Это долгая история, Фаррелл, — взял слово Сириус. — Прошу пройти в гостиную и переговорить. Тот лишь кивнул, решив связаться с дедом. Он не знал, как сообщить старику о смерти дочери, но тот сразу и так все понял. — Дай мне взглянуть на Лили, — приказал тот, и когда лицо девушки появилось в сквозном зеркале, Глава Рода вздрогнул. — Я рад, что с вами все в порядке, внучка. Фаррелл тебе все расскажет. Надеюсь, что мы скоро встретимся. — Я тоже на это надеюсь, эмм…. дедушка, — пробормотала девушка, жалея этого несчастного старика, который за последний год потерял двоих детей и старшего внука. — Дед, мы тут собрались поговорить с Лили по поводу этой всей истории вокруг их семьи, может мне не стоит отключать связь? — О’Коннелл вопросительно посмотрел на Арктуруса Блэка, тот кивнул, и зеркало заняло свое место на столе рядом с креслом Лили. Уиллиам поздоровался со всеми присутствующими, и хмыкнул, увидев Гарри. — Истинный Поттер с глазами О’Коннелл, — прокомментировал он. Все рассмеялись. Арктурус представил главе рода О’Коннелл невесту своего наследника, но при этом родители Марлин с младшим сыном остались в своих комнатах. Их в военные действия старались не посвящать. Уиллиам хоть и был ошарашен тем, что старый друг разрешает своему внуку жениться на магглорожденной, но постарался ничем не выдать своего удивления. По мере повествования старый ирландец мрачнел все больше и больше. О бессмертных их семья знала не понаслышке, и о ритуале, который собирался провести Джеймс Поттер, он знал из мемуаров одного из предков, прославившегося в свое время тем, что сумел достать одного из них. — Надо подумать, как заманить этого монстра в ловушку, но ваш план Б никуда не годится. — Я им сказал то же самое, — Арктурус снисходительно посмотрел на недовольную этими словами молодежь, и продолжил разговор исключительно с Уиллиамом, не обращая внимания на зубовный скрежет своего наследника и его друзей. Гарри в это время уже крепко спал. Его на весь разговор не хватило, так как детский организм требовал сна чаще, чем хотел сам носитель тела. Джеймс лишь переглянулся с Лили и улыбнулся, поудобнее устраивая деятельного отпрыска, погладив ребенка по голове. Какой-то частью своего мозга Джеймс не хотел признавать в своем маленьком сынишке взрослого, состоявшегося человека, и всегда радовался таким вот моментам, когда он вел себя, как и полагается годовалому мальчишке, а не взрослому человеку, перешагнувшему сорокалетний рубеж. * * * Люциус проклинал тот день, когда под давлением отца принял эту чертову метку. Глядя на свою жену, бездумно смотрящую в потолок, Малфой вдруг понял, что испытывает к ней нечто большее, чем просто симпатия. Чувства его копились на протяжении нескольких лет, и он ничуть не покривил душой, когда сказал Лорду о том, что любит свою жену и готов отдать за нее жизнь. Пусть сама Цисси не испытывала к нему никаких чувств, но его любви хватит на двоих. Он заставит ее себя полюбить, так как после ТОЙ ночи, считать жену фригидной больше не получается, хоть ты тресни. Он усмехнулся, вспомнив ее смущение, когда она пришла его соблазнять, чтобы забеременеть и не принимать метку. Всегда такая правильная, чопорная, холодная, в тот день она была поразительно порочной, и отвечала на его ласки пусть и со смущением, но с охотой. Впрочем, длилось это всего одну ночь, а потом снова вернулась прежняя Нарцисса Малфой. Холодная и неприступная. Люциус был разочарован. Он то рассчитывал, что теперь их брак станет чуточку более счастливым, но его надежды увидеть в жене еще и страстную любовницу разбились о лед голубых глаз, взиравших на него с прежней холодностью. Их брак устроили родители, и Люциус не сильно возражал, так как Нарцисса Блэк ему нравилась еще с шестого курса Хогвартса. Жаль только, что радужные мечты о счастливом союзе разлетелись в первую же брачную ночь. Воспитанная в строгих пуританских правилах, жена была в постели бревном, и во время всего акта безучастно лежала под ним, закрыв глаза. Неудивительно, что Драко появился на свет лишь спустя два года. Иногда Люциус просто не мог себя заставить ложиться в постель с блеклой рыбешкой, которой была Нарси в такие моменты. Он поморщился, вспомнив свои неудачные попытки привести себя в боевую готовность, глядя на закрытые глаза и вытянутые вдоль тела руки. Прямо жертва злодея и негодяя на алтаре перед кровавым ритуалом. — О чем задумался? — вдруг раздался знакомый до боли голос. — Ни о чем. Ты как себя чувствуешь? — бросился он к ней. — Никак. Я… я его ненавижу, Люциус, — прошептала она. — Ненавижу! — Тсс… Нарси, скоро все закончится, — он сел рядом с ней на постель и взял ее ладошки в свои руки, заметив, как она вздрогнула, словно от испуга. — Лорд пока жив, но это ненадолго. — Наш ребенок…. — Нарси… — Нет, я… виновата. Я позвала Кричера. Я… — В том, что наш ребенок погиб виноват только Лорд и никто больше, и если ты захочешь, у нас будут еще дети, только скажи. Нарцисса поразилась, насколько живым и теплым был в этот момент ее муж, который в остальное время напоминал ей холодный лед. Их брак был вполне приличным по меркам их семей, но в нем никогда не было тепла. Она следовала инструкциям матери, всегда твердившей, что приличная девушка никогда не будет испытывать удовольствия от исполнения супружеского долга, и муж будет ожидать от нее приличного поведения, сбрасывая свое напряжение с другими, предназначенными для разврата. — Твой муж никогда не должен сомневаться в твоей порядочности, Цисси, — поучала младшую дочь Друэлла Блэк, морщась от воспоминаний о поведении старших дочерей. Одна крутит шашни с Лордом за спиной мужа, а вторая вообще опозорила семью, выйдя замуж за грязнокровку. Хоть одна дочь должна быть настоящей чистокровной волшебницей, а не шлюхой. Два месяца назад, она впервые почувствовала себя счастливой. Одна ночь, полная страсти, за которую мать спустила бы с нее три шкуры. Нарцисса чувствовала, что от этих жарких воспоминаний щеки заливает предательский румянец. — С тобой все хорошо? — нахмурился Люциус, дотрагиваясь ладонью до ее лба. — Жара нет? — Нет, спасибо за беспокойство, — ответила она, опустив глаза. Рука мужа была теплой, и от его прикосновений по ней прошла волна странных мурашек, охвативших тело с кончиков головы до пальцев ног. — Спи, Цисси, — он постарался погасить неуместное в эту минуту возбуждение. — Люциус… я… прошу прощения за свое поведение… ну… — она покраснела. — Тогда я хотела только ребенка, а дед… — Постой, ты о чем? — Люциус едва не поперхнулся слюной от ее слов. — Ну… когда я была у дедушки после изгнания Беллы, он… он посоветовал мне тебя соблазнить, — лицо девушки стало напоминать спелый помидор. — Я вела себя…. отвратительно… — Цисси, ты с ума сошла? Ты о чем? Да эта ночь была просто восхитительной! — он вернулся к ней, и стал смотреть на нее так, словно видит впервые в жизни. — Я разве сказал тебе, что мне не понравилось? — Но ведь я вела себя… Мама всегда говорила, что приличная волшебница… — Цисси, послушай меня, — как можно ласковее сказал Люциус, мысленно испытывая нестерпимое желание придушить Друэллу Блэк за ее бредни, — ты вела себя так, как я мечтал с самого первого дня нашего брака. Я хотел сделать с тобой все, что ты позволила мне в тот день, и даже больше, а на бредни своей матери не обращай никакого внимания! Я хочу видеть в своей постели страстную любовницу, а не мерзкую холодную лягушку. — Мерзкую холодную лягушку? — обиженно засопела она. Люциус махнул рукой на эти слова и тут же впился в ее губы, показывая, какой хочет видеть свою жену. Нарцисса сразу растерялась, но потом стала с не меньшей охотой ему отвечать, чувствуя необычайную легкость во всем теле. — Нарси, малышка моя, вот такой я хочу видеть жену в своей постели, — прохрипел он. — Страстной, распутной, порочной… Мы с тобой наверстаем все, что пропустили за эти годы, обещаю тебе. Сейчас спи, а мне придется принять холодный душ. Девушка хихикнула. Впервые за эти дни Малфой видел ее такой живой, и подарив ей еще один поцелуй, поторопился в свою комнату. Она откинулась на подушки, безуспешно пытаясь стереть глупое выражение лица. Люциус не злится на нее! Леди Малфой не чувствовала себя испорченной. Матушка была не права, и у нее будет такой брак, какой хочет она, Нарцисса Малфой! * * * — Итак, Августа, — почти промурлыкал Темный Лорд, радуясь поимке этой старухи, — ты все же попалась. — Попалась, — не стала отрицать миссис Лонгботтом, зная, что сегодня умрет. Черт, кто же знал, что сынок Крауча тоже Пожиратель!? Она впустила его в дом без всякой задней мысли, когда он сослался на отца. Тот иногда обращался к ней по старой памяти, и сын воспользовался этим знанием в своих целях. Умирать ей было не страшно, но оставался Френк с невесткой и внуком. — Я бы мог тебя помучить, но не стану этого делать, — сказал Волдеморт, брезгливо морщась. — Адрес твоего сына Барти известен, и после смерти Хранителя он все вспомнит. Авада Кедавра! Зеленый луч полетел в женщину, и уже через секунду ее сердце остановилось, а Фиделиус, установленный на доме Лонгботтомов исчез. * * * — Черт, Френк! — воскликнул Сириус, которому вдруг вспомнился адрес дома друзей. — Фиделиус пал. — К нему, живо, — Джеймс передал спящего ребенка Лили. Та смотрела на мужа с мольбой, на что он в ответ прижал ее к себе и прошептал: — Я буду осторожен, Лили. Арктурус Блэк и Уиллиам О’Коннелл лишь переглянулись. Все их планы пошли коту под хвост за одну секунду. Использовать Лонгботтомов никому из них даже не пришло в голову, да и как заманить туда Темного Лорда? Оба Мародера аппарировали к знакомому дому, и сразу постучали в дверь. Через минуту раздался встревоженный голос Френка: — Мама, это ты? — Френк, Фиделиус пал. Открывай, это Сириус и Джеймс! — Что вы сказали в поезде на седьмом курсе еще до того, как я сделал Алисе предложение? — Придурок, хватай ее и тащи под венец! — хором крикнули друзья, и спустя минуту дверь отворилась, чтобы захлопнуться вновь. — Так, времени на разговоры мало, — деловито сказал Джеймс. — Сириус расскажет тебе все, что я буду делать и зачем. Мы писали тебе письмо, но видимо, оно не пришло. — Почта была настроена на мать. Пока Бродяга рассказывал ошарашенному и раздавленному Френку о ритуале, Поттер наносил нужные руны, окропив их своей кровью. Алиса, которая спустилась через несколько минут с плачущим Невиллом на руках, с ужасом понимала одну вещь: свекровь скорее всего мертва. Она бы и под пытками не выдала их местонахождение, и неназываемому было проще ее убить, но как она попалась в его руки? Августа не из простых. Она была лучшим аврором своего времени даже по меркам мужчин. Вскоре хозяева вновь почувствовали, что были нарушены чары при входе в поместье, но когда раздался спокойный голос Барти Крауча и Френк собрался было открывать Сириус оттащил его со словами: — Он Пожиратель! Поттер вдруг с раскаянием подумал, что они слишком поздно предупредили Августу о сыне Главы ДМП. Последнее послание явно к ней не дошло. — Так, Алиса, дуй наверх, спрячь Невилла, — шепотом распорядился Поттер. Он подал знак Сириусу, и тот кивнул Френку, но в этот момент прозвучало заклинание «Алахомора», и дверь слетела с петель, являя им Темного Лорда собственной персоной. Руны уже впитались в пол, и Волдеморт их явно не видел, так как продолжал идти вперед на пятящегося назад Френка. — Жаль, что чистокровный волшебник столь глуп, что даже не может поднять свою палочку, чтобы сразиться со мной, пусть и для видимости, — в голосе слышалась брезгливость. Шаг, другой, третий… и вот нога бессмертного касается руны… невидимый толчок вперед, и ловушка захлопнулась. Сириус втихую обезвредил Барти Крауча так, что тот даже не пикнул. Джеймс влил в руны еще больше своей силы и начал читать заклинание. Неудивительно, что Регулус погиб. Поттер чувствовал, как с каждой секундой из него уходит все больше и больше магии, но продолжал читать заклинание развоплощения, слыша нечеловеческий крик существа, лишь внешне походившего на человека. Спустя пять минут все было закончено, и Джеймс без сил опустился на пол, чувствуя себя так, словно по нему пробежался гиппогриф. — Ну вот и все... конец Темному Лорду, — прошептал он и провалился в блаженную темноту.