Браво, мистер Поттер

- Минус пятьдесят очков с Гриффиндора, - Снейп достал из кармана мантии платок и промокнул фиолетовую каплю, стекавшую по его лицу. - На шестом курсе, мистер Поттер, давно пора выучить разницу между аконитом и аиром. Гарри покосился на котел, который лежал на полу с огромной дырой в днище. Кто бы мог подумать, что из-за одной щепотки толченого аконита заживляющее зелье вдруг забурлит и, прежде чем Рон с Гарри успеют снять его с огня, весь класс зальет вонючей лиловой жижей. И ведь надо было Слизнорту слечь с несварением именно сегодня, чтобы их курсу поставили замену… - После урока будете отмывать все это безобразие, - Снейп с отвращением скривился, обозревая масштабы разрушения. - Разумеется, безо всякой магии. Остальные могут идти, к понедельнику жду от каждого сочинение в десять тысяч слов о видах кровоостанавливающих настоек. Думаю, профессор Слизнорт будет рад узнать, что в его отсутствие вы не бездельничали. Рон открыл было рот, явно намереваясь сказать, что он тоже готовил это чертово зелье, - но Гарри покачал головой. Не хватало еще, чтобы друг вместе с ним убил час, а то и два на уборку, хотя мог провести это время с Гермионой. Парочка только-только выяснила, что причиной их частой ругани являются взаимные чувства друг к другу, так пусть лучше погуляют вместе вокруг озера или где там еще ходят влюбленные. А Гарри, не обремененный ничем таким, вполне может провести вечер в компании ведра и тряпки. Не зря же он столько лет вылизывал кухню тети Петунии… Но все оказалось не таким уж и простым. Несостоявшееся заживляющее зелье, похоже, серьезно обиделось на Гарри, потому что никак не желало впитываться в тряпку и стекало обратно на пол прежде, чем парень успевал донести ее до ведра. Промучившись где-то полчаса, Гарри в сердцах шлепнул ладонью по луже, и услышал за спиной насмешливое хмыканье. - Что, Поттер, ваших способностей не хватает даже на элементарное мытье полов? - поинтересовался Снейп, все это время с интересом наблюдавший за потугами Гарри со своего преподавательского места. - Возможно, вам стоит чуть больше думать о том, что вы делаете, а не витать в облаках. - Я не витаю, - буркнул Гарри, комкая тряпку и борясь с желанием кинуть ее в носатую физиономию профессора. - Впрочем, могу вас разочаровать - тут вы не уникальны, - словно не слыша его, продолжил Снейп. - Почти все студенты вашего возраста не утруждают себя конспектами, а предпочитают предаваться на уроках непристойным фантазиям. Даже любопытно, какие из них вытеснили из вашего недалекого мозга последние крупицы знаний по моему предмету? Гарри вспыхнул, когда до него дошел смысл этих оскорбительных слов. Зельевар явно наслаждался, издеваясь над гриффиндорцем, но Гарри не доставит ему удовольствие, попавшись на этот крючок. Ничего не ответив, парень снова принялся возить бесполезной тряпкой по полу. - Могу предложить вам что-то вроде альтернативы, - снова заговорил Снейп. - Уверен, она придется вам куда более по вкусу, чем уборка. Гарри поднял голову, нисколько не сомневаясь, что зельевар не может предложить ему ничего, кроме очередной гадости. - На моем прошлом уроке, Поттер, вы так ерзали на своем стуле, что я начал всерьез опасаться за сохранность школьного имущества. При этом вы бросали такие страстные взгляды на бедного мистера Финнигана, что это заставляет сделать определенные выводы... Гарри похолодел. То, что он гей, парень осознал совсем недавно и пока не нашел в себе смелости признаться в этом даже Рону с Гермионой. А этот сальноволосый ублюдок все понял и так, легилимент хренов... Самое обидное, что Симус Гарри не так уж и нравился, просто накануне ночью Финиганн, думая, что все спят, дрочил в своей кровати – удивительно, что его стоны разбудили только Гарри. - Чего вы от меня хотите? - обреченно спросил парень, не сомневаясь, что в голове Снейпа уже созрел какой-нибудь особенно извращенный план. - Я хочу.., - зельевар сложил пальцы домиком и чуть улыбнулся. - Я хочу увидеть, как вы мастурбируете. Гарри вытаращил глаза. Должно быть, ему послышалось, ну не мог Снейп произнести такое вслух! И тем более действительно иметь такое в виду. - Что же вы? Мне казалось, на уроке у вас руки так и чесались, - улыбка зельевара стала почти хищной. - Можете закрыть глаза и представить, что вы здесь один. Ну или с кем-то из ваших однокурсников. - Замолчите! Как вы можете.., - Гарри содрогнулся. - Могу что? Произносить вслух то, о чем вы думаете? - То, о чем я думаю, вас не касается. И вообще, вы не имеете никакого права читать мои мысли! - Не льстите себе. Я бы не стал утруждаться, да и зачем, если у вас и так все написано на лице, - хмыкнул Снейп. - Ну так как? Примете мое предложение? - Разумеется, нет, - Гарри и не заметил, как вскочил на ноги. - Неужели испугались? А как же ваша хваленая гриффиндорская храбрость? - При чем тут храбрость! Вы предлагаете мне... У вас на глазах... Зачем это вам вообще? Снейп пожал плечами, но взгляда не отвел и улыбаться не перестал. Гарри вдруг засомневался, а действительно ли он ошибся с этим чертовым аконитом? Как он вообще оказался у них с Роном среди ингредиентов? В памяти всплыло, как Снейп проплыл мимо их парты, на мгновение задержался... Но ведь не мог же он специально подложить... Или мог? Может, это было заранее спланировано, чтобы Гарри остался на отработку? Да еще тряпка, которая ничего не впитывает... Гарри поднялся на ноги, прошел к раковине и тщательно вымыл руки с мылом. Потом картинно взмахнул руками, стряхивая воду, и повернулся к Снейпу. - Мне выходить к доске, профессор? - нарочито невинным тоном поинтересовался он. - Как вам будет удобнее, - голос зельевара оставался отвратительно спокойным. Гарри решительно сжал зубы и потянулся к ширинке. Стоило ли говорить, что его член, который, по идее, должен был оставаться безучастным, уже был достаточно напряжен. Гарри предпочел списать это на воспоминания о Симусе, а не на то, что Снейп в упор на него пялится. Этому извращенцу захотелось посмотреть, как дрочит Гарри Поттер? Что ж, пожелания преподавателя надо уважать. Тем более что они не так уж и противоречат его собственным... Гарри засунул руку в трусы и провел рукой по члену, содрогнувшись от удовольствия. Похоже, он был возбужден даже сильнее, чем думал, и уж точно сильнее, чем следовало, учитывая обстоятельства. Ночью он не стал дрочить, боясь, что Симус услышит и поймет, что не один он не спит, зато теперь можно было наверстать упущенное… Гарри закрыл глаза, постаравшись выбросить из головы присутствие Снейпа, и вызвал в памяти образ Финигана. Тот, хоть и не играл в квиддич, был хорошо сложен, и Гарри с удовольствием представил себе полуобнаженного однокурсника, разметавшегося по кровати в их общей спальне. Хорошо выраженные мышцы пресса Симуса то напрягались, то опадали, умелые пальцы быстро скользили взад-вперед по длинному и толстому члену. Фантазия Гарри явно не мелочилась, рисуя детали, которые он не мог знать… Снейп не просил его раздеваться, но дрочить через одежду было довольно проблематично, поэтому пришлось расстегнуть ремень и приспустить штаны. После тренировок команда Гриффиндора в обязательном порядке шла в душ, так что Гарри уже доводилось светить самым дорогим перед другими людьми. Да и, что греха таить, втайне поглядывать на чужие достоинства, сравнивая, фантазируя… Но сейчас все было совсем по-другому. Класс зельеварения – не мужская раздевалка, где неловкость можно превратить в шутку. Да и какие тут шутки, когда он стоит с членом наперевес перед самым мерзким преподавателем Хогвартса. Лицо Гарри горело, но он смело посмотрел на Снейпа, застывшего за своим учительским столом и не отрывавшего взгляд от руки парня, которой тот быстро водил по своему стволу. Извращенец хренов, зрелища ему, видите ли, захотелось. Ну ничего… Гарри прикусил губу и заставил себя замедлить движения. Обычно ему нужно было кончить как можно быстрее – до того, как кто-то забарабанит в дверь кабинки туалета или всхрапнет на соседней кровати, перепугав его до полусмерти. Но сейчас он мог позволить себе устроить шоу, на долю секунды замирая, сжимая головку, и размашистым движением возвращаясь обратно к паху. Пару раз он чуть не потерял равновесие, поэтому прислонился задницей к ближайшей парте, со злорадством подумав, что это обычное место Малфоя. Снова покосившись на Снейпа, Гарри рванул рубашку, оголяя живот, и явственно услышал, как профессор судорожно втянул носом воздух. Подумать только, профессору Снейпу нравилось, что делает Поттер! Гарри нарочно громко застонал, потом провел языком по нижней губе и прикрыл глаза. Ему представилось, как Снейп под своим столом тоже ласкает себя, и эта фантазия почему-то вызвала в нем намного более сильную волну возбуждения, чем мысли о Симусе. Точные, умелые пальцы зельевара, сжимавшие член… член Гарри… Парень кончил так сильно, что на миг испугался, не лопнули ли его барабанные перепонки. Гарри осел на парту, тяжело дыша и с трудом возвращаясь в реальность. И в этой невозможной реальности он, полуголый, сидел на столе в кабинете зельеварения с обмякшим, перепачканным спермой членом в руках. - Впечатляюще, мистер Поттер, - проговорил Снейп таким тоном, которым он обычно обращался к Гермионе, когда та блестяще справлялась с заданием – с оттенком обреченного презрения. – Было приятно узнать, что вы хотя бы в чем-то хороши. - Спасибо, профессор, - все еще слегка задыхаясь, отозвался Гарри. – Ваша похвала дорогого стоит. Снейп хмыкнул и поднялся на ноги. Гарри на миг испугался, что тот подойдет к нему, но бывший зельевар, а ныне преподаватель ЗОТИ лишь взмахнул палочкой, применяя заклинание уборки. Мгновением позже на полу не было ни единой капли злополучного зелья, а штаны Гарри вновь стали чистыми. Парень поспешно стал застегивать рубашку, но пуговицы не желали попадать в нужные петли, а руки так дрожали, что Гарри был почти рад, когда Снейп произнес еще одно заклинание, которое привело в порядок его одежду. И немного разочарован. Он хотел… он надеялся… - Можете идти, - на лицо Снейпа вернулась его обычная маска с поджатыми губами. – Будем считать, свое наказание вы отработали. Думаю, вы понимаете, что не стоит рассказывать всем и каждому подробности случившегося? Гарри выскочил из кабинета и почти бегом кинулся к башне Гриффиндора. Ему очень хотелось плакать – то ли от унижения, то ли от разочарования, то ли от злости на самого себя. Ну почему, почему так? Может, Снейп и мерзкий извращенец, но сам он куда хуже. Ему хотелось, чтобы этот сальноволосый ублюдок смотрел, как он ласкает себя, ему хотелось, чтобы Снейп возбудился, подошел к нему и… Да ладно, пора бы уже назвать вещи своими именами. Ему хотелось, чтобы Снейп его трахнул. Прямо на парте этого чертового Малфоя, чтобы по всему классу разносились стоны и непристойные шлепки, чтобы его задница горела, а искусанные губы кровоточили. И вот тогда, может, у него хватило бы сил вынести этот холодный тон, это его вечное «мистер Поттер», это выражение лица, как будто ничего и не было. Вот именно – ничего не было. Он всего лишь залил спермой пол на глазах своего учителя, с кем не бывает… До конца недели Гарри метался между двумя состояниями – отчаянной ненавистью к себе, Снейпу и всему живому, что выливалось в грубость по отношению к недоумевающим друзьям, и желанию запереться в каком-нибудь пустом классе и дрочить. Гарри говорил себе, что ничего страшного не произошло, что он вполне может и дальше ходить на уроки к Снейпу, не боясь сгореть от стыда. В конце концов, это Снейпу нужно бояться, ведь тот практически заставил своего несовершеннолетнего ученика мастурбировать у себя на глазах. Ну да, Гарри, вообще-то, здоровый лоб и никто на него империус не накладывал, но вряд ли Дамблдор стал бы вдаваться в такие подробности. Пару раз Гарри задумывался над тем, почему ему даже в голову не пришло побежать к директору сразу же, как Снейп предложил свою «сделку», но в конце концов признал – да просто потому, что ему действительно хотелось ублажать себя на глазах у профессора. И тот факт, что он за шесть лет привык ненавидеть Снейпа, тут ничего не менял. Его влечение к учителю проявлялось постепенно, по капле, и началось еще на пятом курсе. Снейп иногда забывал, что находится в классе с тупоголовыми подростками и начинал рассказывать об очередном зелье вдохновенно, с блеском в глазах, и что-то в душе Гарри замирало. Разумеется, ровно до того момента, как Снейп приходил в себя, замечал устремленный на него восторженный взгляд Поттера и не отпускал какую-нибудь колкость. В этом же году место зельевара занял Слизнорт, а Снейп раскрыл себя в новой должности – профессора Защиты от Темных Искусств. И Гарри понял, почему тот столько лет упорно добивался этой работы. Излюбленная им методика запугивания совершенно не подходила для зелий - у многих студентов так тряслись руки, что в котле оказывались не положенные три капли какой-нибудь настойки, а весь пузырек. Но вот для занятий невербальными заклинаниями страх и ненависть были необходимыми эмоциями, чтобы достигнуть наилучшего результата. Гарри испытывал эйфорию, когда у него получалось отразить заклинание, примененное к нему Снейпом, хотя куда чаще он, разумеется, оказывался на полу, пытаясь вспомнить, как дышать. Он знал, что может лучше, и стремился этого добиться, а поджатые губы и насмешки на грани оскорбления были, как это ни странно, самой лучшей наградой. Гарри нравилось, что Снейп обращает на него внимание, пусть даже и в негативном смысле. Казалось бы, он добился желаемого, но совершенно не представлял, что ему с этим делать. Если бы Гарри действительно обладал той смелостью, которую ему приписывали, он бы уже на следующий день постучал в кабинет Снейпа и потребовал, чтобы тот взял его прямо на месте во всех мыслимых и немыслимых позах, если тот не хочет вылететь из школы с клеймом растлителя малолетних. Но парень прекрасно понимал – его не хватит даже на то, чтобы просто посмотреть своему учителю в глаза. Да и вообще, что он себе навоображал? С чего взял, что случившееся означает, будто Снейп в нем заинтересован? Может, ему просто захотелось лишний раз унизить ненавистного гриффиндорца, вот только не думал, что тот сам жаждет подобного унижения? Гарри промучился весь день, пытаясь решить, что делать, и в итоге просто не пошел на Защиту. Даже не стал прикидываться больным, хотя его и вправду подташнивало и мадам Помфри без вопросов освободила бы его от занятий, едва взглянув на бледное лицо и трясущиеся руки парня. Рон и Гермиона пытались выяснить, что случилось, но Гарри лишь махнул им рукой, свернув в туалет по дороге в подземелья, и сидел там до тех пор, пока не прозвенел звонок. А потом еще минут пятнадцать стоял перед раковинами, разглядывая себя в потемневшем от времени зеркале, и пытался понять, что делать дальше. Один урок он вполне может прогулять, а потом? Без хорошей оценки по ЗОТИ он не сможет стать мракоборцем, не сможет бросить вызов Волан-де-Морту и не спасет магический мир. Сколько раз они с Роном, лежа по вечерам в гриффиндорской спальне воображали, как будут сражаться спина к спине с Пожирателями Смерти! Иногда к ним присоединялся Невилл, неизменно добавлявший в общую картину сражение с Белатрисой Лестрейдж, и в своих фантазиях они трое блестяще применяли невербальные заклинания, размахивая палочками направо и налево. А потом Симус с Дином требовали, чтобы они заткнулись, и Гарри уже в одиночку воображал финальную битву с Волан-де-Мортом, где он, разумеется, с легкостью одерживал верх над величайшим темным магом. Вот только в реальности всему этому не суждено сбыться, потому что Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, надежда всего магического мира не может заставить себя выйти из мужского туалета и признать, что он хочет своего учителя. Мерлин, да не в этом дело! Гарри в отчаянии ударил кулаком по раковине, почти обрадовавшись резкой боли. Гермиона вон в свое время была без ума от Локонса, и хотя, наверное, в двенадцать лет ее романтическая привязанность вряд ли простиралась дальше фантазий о нежных взглядах, факт оставался фактом. Так почему ему самому нельзя влюбиться в своего преподавателя? Вопрос был в том, кого именно Гарри выбрал. Он мог бы влюбиться в кого угодно, в того же Люпина например, чем не вариант? Оборотень всегда относился к Гарри с теплотой, которая со временем вполне могла перерасти во что-то большее. Возможно, парень даже по примеру своего отца стал бы анимагом, чтобы в облике зверя присоединяться к Люпину в полнолуние… Черт возьми, да любая кандидатура, включая кентавра Флоренца и призрака Биннса были бы куда более подходящими, чем Северус Снейп! И все же Гарри хотел именно его, этого высокого, худого профессора, который всегда и на всех смотрел свысока. Который единственный не считал Гарри Избранным и не носился с мальчиком, как с писаной торбой… Но одно дело – дрочить на объект своих несбыточных желаний, и совсем другое перед. Гарри перешел ту грань, где мечты остаются только мечтами. И понятия не имел, что делать дальше. Остаток урока Гарри слонялся по коридорам Хогвартса, почти надеясь на то, что его поймают и накажут за прогул, еще ненадолго отсрочив неизбежное. Но ни Филч, ни миссис Норрис, ни даже Пивз не сочли нужным потворствовать его малодушию. Прозвенел звонок, ученики Хогвартса высыпали в коридоры, радуясь тому, что уроки на сегодня закончились, и поспешили в свои гостиные. В душу Гарри закралась мысль, а не спрятаться ли еще на один вечер в башне Гриффиндора, но он отбросил ее, хоть и не без сожаления. Все равно у него не выйдет притвориться, будто все в порядке, и Рон с Гермионой не успокоятся, пока не выяснят, в чем дело. И Гарри сильно сомневался, что даже сверх толерантная Гермиона сумеет принять его чувства к Снейпу… Коридор на третьем этаже, где находился класс Защиты от Темных Искусств, выглядел таким же темным и пустым, как подземелья рядом с бывшим кабинетом Снейпа. Впрочем, вполне вероятно, что он был таким и раньше, просто в глазах Гарри, нервничавшего все больше и больше по мере приближения к нужной двери, обычные вечерние сумерки приобретали зловещий оттенок. Парень заставил себя постучать и, ожидая недовольного «войдите», все еще не знал, что скажет, очутившись по ту сторону двери. Да он был согласен даже на то, чтобы Снейп сунул его в котел и сварил живьем, лишь бы это все поскорее кончилось… Вот только никто не отозвался на стук. Гарри постучал еще раз, потом осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В классе никого не было – вероятно, Снейп ушел на ужин вместе со всеми. На Гарри накатила волна разочарования, к которой примешивалось облегчение. Ну вот, все решилось само собой, он не виноват, что Снейп – самый обычный человек, который тоже нуждается в еде. Можно, конечно, спуститься в Большой Зал и найти профессора там, но Гарри затошнило при одной мысли о том, что придется обратиться к Снейпу у всех на глазах. Раз класс не заперт, значит, учитель планировал сюда вернуться, так что можно подождать его и здесь. Гарри аккуратно прикрыл за собой дверь и огляделся. Шторы не были задернуты, но вечерние сумерки уже начали сгущать тени в аудитории. Несчетное число преподавателей сменилось на должности Защиты от Темных Искусств, и каждый из них добавлял в интерьер класса что-то свое. При Квиррелле с потолка свисали большие связки чеснока, Локонс заклеил стены собственными портретами, которые Люпин заменил учебными пособиями по опасным магическим существам, и те провисели и при лже-Грюме. А вот Амбридж при всей своей любви к розовому и котятам предпочла держать стены голыми, чтобы, как она выразилась однажды, ничто не отвлекало студентов от учебного процесса. Гарри поежился, вспомнив, как эта жуткая женщина заставляла их по очереди читать абзацы из учебника, и ходила по рядам, зорко следя за тем, чтобы остальные не зевали по сторонам. При Снейпе стены тоже остались голыми, но сделано это было из практических целей. Почти каждый урок они упражнялись в заклинаниях, и любые лишние предметы интерьера могли существенно пострадать. Парты были задвинуты к стенам, один учительский стол по-прежнему располагался на возвышении, откуда Снейп наблюдал, как ученики справляются с очередной поставленной перед ними задачей, и безжалостно критиковал малейшие ошибки. Гарри подошел к окну и заметил капли на стекле. Опять дождь пошел, значит, дорогу в Хогсмид опять размоет и не останется ничего другого, кроме как засесть за уроки. Просто удивительно, что за столько лет существования школы никому не пришло в голову применить какие-нибудь анти-грязевые чары, ну или на худой конец просто выложить дорогу булыжниками. Гарри невесело усмехнулся, осознав, что рассуждает так, как будто он – самый обычный студент Хогвартса, не обремененный проблемами серьезнее, чем невозможность выбраться на выходных из надоевших стен школы. Было бы куда проще, если бы он влюбился в сверстника, а еще лучше – в сверстницу. Ходил бы с ней за ручку, как Рон с Гермионой, писал бы милые записочки, у них был бы какой-нибудь любимый укромный уголок, где можно было бы целоваться и все такое. Даже страшно подумать, что скажет Снейп, вздумай Гарри вдруг взять его за руку или, не приведи Мерлин, поцеловать… И все же бывший зельевар пожирал Гарри глазами, когда тот дрочил. Что бы ни творилось в его вечно немытой голове, ему нравилось смотреть на парня и слушать его стоны. Гарри прикрыл глаза, вспоминая горящий взгляд Снейпа, его губы, наконец-то не сжатые в твердую линию, а полуоткрытые, ждущие, зовущие… Гарри обреченно вздохнул, ощутив прилив возбуждения. Его член, похоже, нисколько не считался с чувствами хозяина, чутко реагируя на фантазии и не обременяя себя страданиями по поводу их абсолютной невозможности. Гарри попытался успокоиться, напомнив себе, что ужин должен вот-вот закончиться, значит, Снейп зайдет в любую минуту, но куда там. Член словно бы решил отыграться за все те разы, когда глупый хозяин насиловал его, воображая себе Симуса или еще кого-то столь же неподходящего, и разве что только штаны не рвал. Может, если действовать быстро, у Гарри получится его унять и не спалиться? Он и без каменного стояка не может связать двух слов в присутствии Снейпа… Гарри решительно расстегнул молнию на брюках. Сейчас ему не перед кем было красоваться, так что он просто двигал рукой в излюбленном ритме. Как там Снейп сказал? «Было приятно узнать, что вы хотя бы в чем-то хороши». О да, профессор, главное – почаще практиковаться, верно? Впрочем, вы сами наверняка куда лучше справились бы с задачей и могли бы дать пару практических советов… - Несомненно, мистер Поттер. Гарри так перепугался, что едва не грохнулся на пол. Если бы не постоянно повторяемая Гермионой фраза о том, что в Хогвартсе трансгрессировать нельзя, он бы точно решил, что Снейп переместился в класс с помощью магии, ну не под силу человеку так бесшумно войти в комнату, даже дверью не скрипнув! - Вы, похоже, решили приступить к отработке, не дожидаясь, пока я вам ее назначу? – в голосе Снейпа сквозила насмешка, но разглядеть выражения лица, скрытого полумраком, не представлялось возможным. – Вынужден вас разочаровать – на этот раз данный метод не сработает. Я уже снял двадцать баллов с Гриффиндора за ваш прогул, снимаю еще двадцать за неподобающее поведение. Мой класс – не мужская уборная, Поттер. Потрудитесь привести себя в порядок и проваливайте. Гарри только сейчас ощутил влагу на своих пальцах – похоже, он все-таки кончил. Ни удовольствия, ни облегчения это, разумеется, не принесло, зато стократно усилило чувство неловкости и стыда. Снейп прошел к учительскому столу, взмахнул рукой, заставляя тряпку стирать домашнее задание для пятикурсников, и занялся стопкой непроверенных тетрадей. Он вел себя так, словно каждый день застает в классе ублажающих себя подростков и порядком устал от этого зрелища. Может, так оно и было? Может, Гарри вовсе не первый, кому было предложено , так сказать, отработать натурой? Знаменитый Мальчик-Который-Выжил стал лишь очередной галочкой в списке грозного слизеринского декана, теперь можно забыть о нем и подыскать кого-нибудь еще? Или… - Вы подслушали мои мысли, - проговорил Гарри, и отчаяние, начавшее было его охватывать, сменилось робкой надеждой. - Поттер, неужели вам мало сорока очков? - Снейп не счел нужным поворачиваться, но в его голосе послышалось напряжение. – Даю вам шанс… - Вы знали, о чем я думал, - перебил Гарри, обмирая от собственной смелости, но твердо решив не отступать, - вернее, о ком. Вы хотели это знать, признайтесь. - Поттер, - проговорил Снейп сквозь зубы. – Убирайтесь отсюда немедленно. - Нет. Их отделяла какая-то пара шагов, которые Гарри преодолел не без труда. Он все еще сомневался, все еще боялся, все еще умолял себя сбежать. Снейп застыл, вцепившись в чью-то тетрадь с такой силой, что та сложилась чуть ли не в двое. Он сто раз мог повернуться и наложить на обнаглевшего ученика все существующие непростительные проклятья, но почему-то не делал этого. И Гарри позволил себе дотронуться до плеча профессора. Небо не упало на землю, стены школы не рухнули, а Снейп не заорал и не оттолкнул его, лишь слегка вздрогнул. - Вы переходите все границы, - неожиданно охрипшим голосом произнес он. - Пожалуйста, профессор. Гарри и сам не знал, о чем именно просит. Снейп уронил несчастную тетрадь обратно на стол и повернулся лицом к парню, вперив в него тяжелый взгляд черных, опасных глаз. Гарри с трудом отвел взгляд, посмотрел на губы своего профессора, и понял, что ни за что не осмелится их поцеловать, хотя ему чертовски этого хочется. Он ведь никогда раньше не делал ничего подобного… Снейп усмехнулся – прямо как в прошлый раз, когда он предложил Гарри сомнительную альтернативу наказанию. Зельевар даже не считал нужным скрывать, что читает мысли парня, более того, открыто демонстрировал свое к ним отношение. Невинный перепуганный мальчишка – вот кем он его считал. Кровь бросилась Гарри в лицо, а в следующее мгновение его рука уже была прижата к члену Снейпа. Возбужденному члену. Зельевар дернулся, пытаясь отстраниться, но Гарри лишь сильнее сжал пальцы. Только не сейчас, когда он понял, что прав, и пусть Снейп потом пустит его на ингредиенты для своих настоек, это уже не имеет никакого значения. Гарри неохотно отвел взгляд от лица профессора, которое изо всех сил старалось оставаться непроницаемым, и посмотрел вниз. Ткань брюк уже не скрывала размеров и очертаний, и парень сглотнул, на секунду ощутив укол паники. У него не было никакого опыта в таких делах, но отступать было уже поздно. Гарри завозился с пуговицами ширинки – еще бы веревочкой шнуровал, честное слово! – но вот, наконец, член Снейпа был у него в руках. Если бы такое кто-то проделывал с ним самим, Гарри уже бы давно кончил, хотя он и сейчас был от этого недалек, несмотря на недавнюю разрядку. Но Снейп – не озабоченный подросток, ему недостаточно пары рваных движений, особенно с его чертовой легендарной выдержкой. Что ж, тем лучше – у Гарри полно времени, чтобы попробовать то, о чем он мечтал все эти дни. Гарри опустился на колени, по-прежнему сжимая в руке член профессора, и, приоткрыв рот, осторожно коснулся губами головки. Снейп шумно втянул носом воздух, и Гарри поднял взгляд, встречаясь с расширенными, изумленными глазами профессора. Всю его маску невозмутимости как ветром сдуло, обнажив борющиеся в нем чувства. Гарри впустил в себя член глубже, стараясь делать это медленно, чтобы не подавиться, и жадно вдыхал горячий, мужской запах. Он бы хотел смотреть прямо в лицо профессору, чтобы не пропустить ни малейшей перемены, но быстро понял, что держать голову задранной крайне неудобно, поэтому закрыл глаза и сосредоточился на движениях. Он прислушивался к дыханию Снейпа, к его редким стонам, с восторгом ощущал, как набухает член во рту – хотя, казалось бы, куда больше. Ему никак не удавалось заглотить его целиком, поэтому пришлось помогать себе рукой, но Снейп, кажется, не возражал. Гарри прекрасно понимал, что неопытен, неловок, что то и дело сбивается с ритма, но зельевар ни разу не сделал ему замечание, не попытался отпихнуть. Наоборот, пальцы профессора зарылись парню в волосы, поощряя, направляя, задавая темп. А потом он вдруг резко двинул бедрами, насаживая Гарри максимально глубоко, и в горло парня ударила мощная, горячая струя. Гарри отстранился сам, кашляя и задыхаясь, но не успел даже головы поднять, как Снейп схватил его за ворот и рывком поставил на ноги. Это раскрасневшееся лицо, эти горящие глаза – парень и не подозревал, что его учитель может быть таким красивым, таким… чувственным. Они смотрели друг на друга пару мгновений, а потом Снейп притянул Гарри к себе и поцеловал, глубоко и жадно. Как и на уроках, профессор был требовательным, властным, почти грубым, и у Гарри голова кружилась от этого напора, от этого языка и губ, которым он не успевал отвечать. Он и не знал, что поцелуй может быть таким, Снейп почти трахал его рот языком, как до этого делал членом, и у Гарри ноги подгибались от того, как сильно он хотел профессора. Но вдруг тот прервал поцелуй и, отстранившись, заглянул парню в глаза. - Ты ведь понимаешь, что делаешь? – спросил он хрипло. – Еще можно остановиться. Гарри помотал головой. Неужели Снейп сам не понимает, что уже поздно? Что Гарри не смог бы остановиться еще тогда, кончая в первый раз у него на глазах, а сейчас, когда он видит, что это не просто блажь, не просто игра или желание поиздеваться, Гарри просто умрет, если Снейп прогонит его сейчас. Он хотел, чтобы профессор его целовал, трогал, чтобы сорвал с него одежду, чтобы… Но зельевар уже вновь притянул его к себе, комкая ткань рубашки, засовывая руку в расстегнутые штаны, хватая за член и снова прижимаясь губами в поцелуе. Гарри стонал ему в рот, толкался в руку, молил о большем, и недовольно всхлипнул, когда Снейп его отпустил. Но в следующую секунду его развернули, уложили животом на учительский стол и сдернули штаны с трусами до самых лодыжек. Гарри на миг пришел в ужас от этой стремительности, да и от всей ситуации в целом – подумать только, Снейп собирается трахнуть его прямо на своем учительском столе! Но властная рука вновь вернулась к его члену, а вторая стала разминать ягодицы. Гарри потерялся в собственных ощущениях – намного более ярких, чем когда он проделывал то же самое собственной рукой, - и не сразу понял, что Снейп засунул в него палец. Непривычно, но не больно, хотя и особо приятного в этом тоже не было. Зельевар замедлил движения на члене Гарри, сосредоточившись на том, чтобы его растянуть, и скоро добавил к первому пальцу второй. На краю сознания парня мелькнула мысль, что, должно быть, Снейп выудил из воздуха смазку (призвал заклинанием? Есть специальное заклинание для таких случаев?), потому что в воздухе явно запахло хвоей, а его задница издавала хлюпающие, смущающие звуки. Наконец, зельевар решил, что достаточно, и убрал пальцы. Почти сразу Гарри ощутил, как что-то горячее давит на вход, и не смог сдержать сладкую дрожь. Он был готов к боли, но Снейп все равно входил медленно, давая привыкнуть, хотя ему явно нелегко было себя сдерживать – его ладони так стискивали бедра парня, что назавтра на них точно проступят синяки. Вперед, до упора, потом так же медленно назад. Потом чуть быстрее. Гарри стонал, вцепившись руками в столешницу, словно она могла помочь ему не утонуть в бурлящем море страсти Снейпа. Его руки, его губы, его член, Гарри хотел, чтобы это никогда не кончалось, но чувствовал, что уже на грани. Он кончил в руку Снейпа с протяжным стоном, который наверняка слышала половина Хогвартса. А потом зельевар и сам замер, наваливаясь сверху на Гарри и снова заполняя его своим жаром. Их тела разъединились, и сразу стало холодно. Гарри зажмурился, не желая возвращаться в реальность, но не мог не прислушиваться к тому, что делает Снейп. Тот пробормотал очищающее заклинание и, похоже, начал приводить в порядок одежду. - Вы так и будете стоять в такой позе? – поинтересовался зельевар. – Я-то не против, но прочих учеников это может шокировать, не находите? Гарри нехотя поднялся и сердито натянул штаны. Черт бы побрал этого Снейпа – ведет себя так, словно ничего не произошло. Да и выглядит, как всегда, безупречно – застегнут на все пуговицы, ни складочки, ни морщинки на сюртуке. В отличие от всклокоченного Гарри, чувствовавшего себя так, словно он боролся с Гремучей Ивой. Разумеется, парень понимал, что вряд ли стоит рассчитывать, что они со Снейпом теперь будут расхаживать по Хогвартсу, держась за руки, но… - Великий Мерлин, Поттер, как вы сами разбираетесь с этой кашей в своей голове? – Снейп сердито закатил глаза. – Что мы, по-вашему, должны сейчас сделать? Дать Непреложный Обет любить друг друга вечно? - Нет, конечно, - буркнул Гарри себе под ноги. – Я понимаю, для вас это только секс, ничего больше… Два стука каблуков по каменным плитам пола, прикосновение пальцев к его подбородку, заставляющее поднять голову. Снейп смотрел сердито, но было в этом взгляде и что-то еще… что-то… - Ты дурак, - тихо сказал зельевар и поцеловал Гарри – на этот раз так нежно, что можно было расплакаться. Гарри прижался к профессору – ему что, так и называть его, «профессор»? – и мысленно приказал себе ни о чем не думать. Снейп читает его, как открытую книгу, и все эти «почему», «неужели» и «как дальше» наверняка доводят зельевара почти до бешенства. - Не то слово, - согласился Снейп. Они еще так постояли, обнимая друг друга, но потом зельевар снова отпустил Гарри. - Тебе пора возвращаться в гостиную, - мягко сказал он. – Твои друзья наверняка волнуются. - Наверняка, - послушно согласился Гарри, хотя уходить ему совсем не хотелось. - Ты можешь придти завтра. Но! – Снейп жестом остановил радостно вскинувшегося парня. – Не забывай, что я все еще твой учитель. - Самый нелюбимый, - Гарри снова кивнул. - Вот именно, - Снейп вскинул голову. – Не обязательно всему Хогвартсу знать, что… что-то изменилось. По дороге в башню Гриффиндора Гарри думал о том, что, если что точно изменится, так это количество отработок, на которые ему придется оставаться после уроков Снейпа. Их определенно станет больше. И чем больше, тем лучше.