* * *
— ...Андерс? Маг выныривает из бездонного озера собственных мыслей и поднимает усталый взгляд. Под глазами его залегли глубокие тени, в боку нещадно жгло — это место Андерс тщательно прикрыл плащом, а сверху ладонью, чтобы не было видно дыры в одежде и обоженной кожи. Командор стояла напротив, держа в руках небольшую котомку, служившую мобильной аптечкой. Даже со своего места он учуял запах лекарственных трав и слабый флер лириумного зелья. Машинально на его губах расцвела улыбочка — искаженная ее форма, хотя маг старался изо всех сил. — Командор! И вам доброго вечерочка. Как вам прогулка по опушке? — Оживленно, — лаконично отозвалась девушка и присела рядом с собеседником прямо на землю, сразу же открывая котомку и начиная рыться в ней. В ее макушку уперся медовый взгляд. Под самый вечер компания наткнулась на отряд порождений тьмы и неплохо огребла из-за существенного численного перевеса. Сигрун и Огрен, чьи раны уже были обработаны и закрыты повязками, отдыхали. Рыжий вояка похрапывал, а Сигрун, свернувшись в клубочек, изредка вздрагивала во сне. Андерс, занимавшийся лечением своих спутников добрые два часа привала, после завершения сразу отчалил под сень ближайшего молодого ясеня и притворился, что задремал. (Честно признаться, притворяться почти не пришлось.) Ему хотелось побыть в одиночестве, восстановить силы и... просто побыть наедине с самим собой. Время от времени он бросал взгляды из-под ресниц на лидера их маленького отряда. Аврора сначала помогала ему и двум гномам с повязками, потом спускалась к ручью за водой, удостоверилась, что костер горит жарко и гаснуть не намеревается, и собрала еще немного хвороста. «Она разве не собирается хоть немного поспать?» — проплыла в белокурой голове ленивая мысль. Казалось, что Кусланд вообще не планировала ложиться, хотя в ее движениях сквозила отчаянная усталость, а с губ слишком часто срывались тихие вздохи. И еще она постоянно придерживала правую руку левой, кусала губы, а затем принималась за дела с новой силой. Андерс не заметил, как снова прикорнул. Бытие Серым Стражем представлялось отнюдь не так в разыгравшемся воображении, которое, подпаленное жизнью в несвободе и постоянных ограничениях Круга, в первые недели особенно остро представляло картинки о легких подвигах и прочих мальчишеских мечтах. Интересно, — размышлял сквозь полудрему маг, — о чем думала Аврора, только вступив в ряды Стражей? Были ли ее мысли столь же просты и наивны? Андерс вдруг подумал, что нет, не были. И мысль эта была очень твердой, очень уверенной. Вероятно, потому, что в глазах Командора всегда, всегда плескалась едва уловимая, но такая знакомая печаль, которую можно увидеть только у человека, потерявшего слишком много за свой век. Эту печаль, возможно, не поймаешь в первый день знакомства, но, пройдя с командором настолько длинный путь плечом к плечу, Андерс научился читать эмоции обычно молчаливой Героини Ферелдена. Это было взаимно, ибо девушка частенько умудрялась вовремя удержать его от особенно неуместной колкости или попросту заставить вечно обменивающихся любезностями мага и рыжего гнома разойтись с миром, но по разные стороны лагеря. — ...Андерс, ты все еще здесь? Ау? Маг часто заморгал и приобрел растерянное выражение лица. Оказывается, Ава пыталась дозваться до него вот уже целую минуту. Край губ машинально дернулся в улыбке, вышедшей достаточно кривой, чтобы с головой выдать настроение Андерса. — Да, конечно. В чем дело? — Твой бок, — девушка взглядом указала на чужой плащ, — тратить энергию на целительство других это, несомненно, качество настоящего мужчины, но о себе тоже нужно позаботиться. Снимай плащ, я помогу. — Командор! — ахнул Андерс, прикрыв рот ладонью. Аврора вскинула на него изумленный взгляд. — Мы знакомы всего ничего! Повисла минута молчания. — Тьфу ты, Андерс, — выдохнула спутница, цокнув языком и закатив глаза в прекрасно знакомой эмоции. Маг только заулыбался шире. Да, идиотские и неуместные шуточки были его коньком. Ферзищем были! — Вы улыбнулись, — не преминул заметить Андерс, — я видел. — Ава, — коротко сказала командор, рассматривая скляночку с травяной целебной настойкой. — Я же сказала, что можно звать меня Авой. Или хотя бы Авророй. — Да вот, никак не могу привыкнуть к тому, что настолько великий человек так скоро позволил мне называть себя по имени, — маг не сразу заметил, что Аврора изменилась в лице, но почувствовал, как дрогнула ее рука с чистой тряпкой, заведомо смоченной в приготовленной воде. — Ваш статус... — Я обычный человек, — едва слышно произнесла девушка, однако, заставив Андерса заткнуться. Больше она ничего не сказала и принялась обрабатывать ожог, полученный от генлока-эмиссара. Белокурый болтун не издавал ни звука, хотя было заметно, как от боли сокращаются мышцы на его животе, да морщится нос. Он бы и рад был покряхтеть от жжения и рези в пострадавшем боку, да вот только теперь нарушать тишину не очень хотелось, несмотря на то, что Андерс понял: он сболтнул что-то, несомненно, задевшее Героиню.«Я обычный человек.»
— Я бы не сказал, — в тон девушке прошептал маг и почти сразу поймал ее взгляд. В серо-голубых глазах читалось удивление пополам с любопытством. Женская рука зависла над баночкой с мазью. Андерс прикрыл глаза на секунду, словно собирался с мыслями и с духом, желая выразить чувства как можно более серьезно. Его ресницы очень красиво трепетали в эти жалкие несколько мгновений. — Даже не беря в расчет то, что вы спасли мир, рискуя собственной жизнью, вы остаетесь великой личностью. Восстановление Ордена Стражей, управление Амарайтаном и его людьми, стремление помочь каждому, и вам это удается! Наверное, вот где истинное волшебство... — маг усмехается с долей горечи. — Со всем этим вы умудряетесь даже совершать приятные поступки для ваших спутников... Сэр Ланцелап, сидящий под самым боком Андерса, дружелюбно мурлыкнул, будто понимая, что речь сейчас зашла именно о нем. Сам маг окинул рыжего питомца взглядом, полным нежности, и вновь посмотрел на Аврору. Та взгляда не подняла, за короткий промежуток времени успев пристроить готовую припарку на юношеском боку и принявшись с аккуратностью перевязывать чужой торс. Несколько смущенный таким положением дел, Андерс безропотно сел ровно для большего удобства и уставился в русую макушку. Спустя одну повязку и пару узелков Ава отложила бинт в котомку и поднялась на ноги. — Я благодарна тебе за добрые слова, Андерс. Но даже это не делает меня великой. Такие вещи совершают все любящие люди. Я люблю этот мир, поэтому постаралась сделать все, от меня зависящее, для его спасения. Но с Архидемоном я билась не одна. Я восстанавливаю Орден, потому что это моя обязанность как командора; потому что Тедасу нужны защитники. — Кусланд вдруг сделала паузу и, наконец-то, посмотрела Андерсу в глаза. — И подарки я делаю все по той же причине. Потому что люблю. По телу у Андерса пробежался дикий табун мурашек. Аврора, без всякого сомнения, говорила о всех своих друзьях, ведь каждому из тех, кого маг знает, девушка дарила что-то важное. Но сейчас... Сейчас!.. Ему просто показалось, что чужие слова значат немного больше, чем есть на самом деле. Юноша вдруг хватает собеседницу за правую руку, удерживая ее на месте. Кусланд слишком сильно дергается обратно из-за боли и морщится, вновь наклоняясь, хмуря брови. Длинный темно-синий плащ будто бы скрывает обоих полностью от всего мира. — Ава, — мягко обращается Андерс, — твоя рука. Они молча смотрят друг другу в глаза какое-то время, пока Аврора не опускается обратно. Блондин помогает ей избавиться от плаща и перчаток, закатывает рукав. На опухшем предплечье красуется глубокий, но покрывшийся тонкой коростой порез. Маг цокает. Синяк уходит дальше под одежду, и он советует Авроре снять кирасу и бригантину, чтобы получше оценить повреждение. Девушка медлит, но с помощью Андерса избавляется от доспехов, садится к нему спиной. У Андерса пропадает дар речи. Начинаясь на правой руке, синяк — да нет, целая гематома, которую не оставишь залечиваться саму по себе! — расползся на лопатку и чуть ниже, создавая поистине пугающую картину. Яркости костра хватает, чтобы заметить мурашки, покрывшие девичью спину. — Как же так? — выдыхает маг и подносит раскрытую ладонь к правой лопатке. Аврора чувствует тепло и легкую вибрацию. «Магия» — думает она и щурит глаза, ведь совсем недавно блондин с ног валился от истощения. Затем пожимает плечами и вновь кривит лицо. Больно. — Один гарлок свалил меня в овраг. Неудачно приземлились. — Ты собиралась молчать об этом? В его голосе слышится возмущение; Аврора молчит. Опять молчит. Андерс вздыхает. Удивительно, но сейчас его совершенно не смущает то, что перед ним сидит полуобнаженная девушка, в голову не лезут идиотские шутки. Волновала лишь рана и самочувствие командора, так часто оставляющую собственные проблемы без внимания своего и своих сопартийцев. От ладоней льется приятный зеленоватый свет, действие которого успокаивает Аврору и немножко усыпляет. Она, кажется, дремлет, обхватив колени руками, прикрыв таким образом обнаженную грудь. Андерс, волшбуя, скрывает собственный стыд лишь тем, что девушка не может видеть его, как и то, что он рассматривает ее спину. Спину, исполосованную шрамами. Не сплошь и рядом, но достаточно заметно, и от вида этого юношу пробирает холодная дрожь. Она ведь всего на пару лет старше него. Накатывает неожиданное желание немедленно обнять Аврору Кусланд, прижать к себе и защитить от всего того, от чего она сама в состоянии защититься. Андерс не может сдержать дрожащего вздоха и жмурит заслезившиеся глаза. Он всегда был эмпатом, но сейчас его накрыло как-то особенно сильно, словно ее шрамы стали его собственными. Аврора трактует чужой вздох по-своему и оглядывается через плечо, встревоженно изгибая брови. — Ты в конец вымотался. Извини, тебе необходимо отдохнуть, — и спешит накинуть хотя бы блузу. Андерс не особенно препятствует, так как успел залечить достаточно. Во всяком случае, на первый день. — Завтра придется повторить, — предупредил маг. Ответом послужил короткий кивок. Спустя всего лишь пару мгновений Кусланд вдруг замерла и снова превратилась в статую. Задумалась о чем-то. Блондин в это время поднял с земли плащ, пододвинулся поближе к спутнице и укрыл ее. Ночи теплые, но недостаточно, чтобы долго рассиживаться вот в таком вот виде. Ему не очень сильно хотелось отстраниться, но когда Аврора облокотилась о его руку и положила голову на плечо, Андерс, мягко говоря... удивился. Опустил взгляд. Видно было только нижнюю часть лица Авы, чуть-чуть выглядывающие из-под блузы ключицы, лежащую на груди руку, сжимающую полы одежды, чтобы не раскрылась. В воздухе повис немой вопрос. — Можно мы... посидим немного вот так? — едва-едва слышно спрашивает Аврора. Маг чувствует, что чужое тело напряжено, что девушка готова в любой момент подорваться и уйти, стоит только услышать отказ. Именно поэтому он с огромным облегчением и чем-то странным, непонятным, засевшим под сердцем, аккуратно обнимает самую обычную Кусланд за плечи и плотнее прижимает к себе. Плащ достаточно большой, чтобы укрыть ее торс и грудь, что юноша и совершает. Простудится ведь. — Можно. Она тихонечко выдыхает. Тихо трещит хворост в костре, мало-мальски приглушая храп Огрена. Сэр Ланцелап перебрался к хозяину на живот, уперся передними лапками в руку Авроры и начал уютно жмякать плащ. От урчания питомца становилось в стократ уютнее. — Может, — заикается Андерс, — я вижу тебя великой не только из-за твоих подвигов, но еще и потому... — Молчи, — просит Аврора шепотом и легонько трется щекой о его плечо, — я знаю. Молчи. Слава Создателю. Теперь и вправду можно спокойно помолчать, потому что Андерс знал ответ на свой вопрос.