Я не смогу отпустить

      Я верю, что трудности, которые преподносит нам жизнь, зачастую испытание, требующее нашего преодоления. Мы становимся сильнее, подавляя свои страхи и тревоги, развивая наши сильные стороны. И поныне я придерживаюсь этого мнения, но по мере того, как разрастается моя болезнь, я все больше отчаиваюсь…        Дождь непрестанно стучит по крыше, как бы невзначай напоминая о моей участи. Мерный стук, серые тучи, виднеющиеся из окна палаты. Ни единой души. Тишина, словно в гробу, давит на уши, заставляя всё больше зарываться в свои мысли.Стук в дверь…       -Войдите.       С тихим свистом открывается дверь. Кто-то тихими неслышными шагами направляется ко мне, будто крадется, или, может он всегда так ходит?       Субъект так же неслышно садится справа от меня и выжидающе смотрит. Я чувствую его взгляд на себе. Или, может, её?       -Как себя чувствуешь?       Внутри что-то оборвалось. Голос… Так мне знаком! Я в нетерпении открыл глаза. Как я мог не догадаться?       -Здравствуй, Гукки.       -Ты не ответил на мой вопрос.       -А он тебе нужен?       -Полагаю это был риторический вопрос.       -Ты догадлив!       -Весьма польщен, однако, ответь мне…       -Все хорошо…       -Не уверен, что ты говоришь правду. Почему?       -Не хочу.       -Есть веская причина?       -Весьма…       В глазах я прочел боль и смятение. Он явно не хотел показывать это, всем своим видом говоря, что он сильный и холодный, как мраморная статуя. Но ему это не удалось, как и мне скрыть горькую правду.       -Что тебе сказал директор?       -То же самое, что и тебе.-улыбаюсь я, в полной уверенности, что он наврал ему то же, что и остальным.       -Почему ты смеешься?       -А разве это плохо? -стараюсь делать, как можно более непринужденный вид.       -По-твоему смерть это хорошо?       Он резко встал и уставился на меня с недоумением. Я понял, что он все знает. Мне стало больно. Еще один человек знает о моей скорой смерти и это повергло меня в шок. Знать о том, что родная душа знает правду, хуже самой правды. Я неожиданно для себя переменился в лице. Кажется он заметил.       -Сколько тебе осталось?       -2 месяца…       Тяжелый вздох. Он наморщил лоб, одновременно прижимая ладонь к переносице и зажмуривая глаза. Наступила тишина. Я смотрю, и слезы наворачиваются на глаза мутной пеленой. Он встал ко мне спиной в той же позе и, кажется, глубоко задумался. Я не тороплю…       -Покажи.-говорит он, поворачиваясь ко мне лицом и выпрямляясь всем телом. Я догадывался, что он заподозрит что-то в моем одеяле, натянутом до подбородка.       -Нет! -твердо настаиваю на своем.       -Тэ…пожалуйста…-видно, как он пытается держать себя в руках.       -Нет!       Он подходит ближе, а я с головой ухожу под одеяло, но не успеваю я и глазом моргнуть, как он сорвал с меня одеяло, и я предстал перед ним во всей красе — весь перебинтованный, с черными пятнами на открытых участках тела и наложенными компрессами на обе ноги.       Что было дальше не трудно вообразить. Он отвернулся в отчаянии.       Он пытался вернуть себе самообладание и решительность, но это было так же тяжело, как если бы я смог выздороветь. Отчаяние изобразилось на лице его, когда он повернулся ко мне, и я не смог выдержать этого взгляда, закрыв глаза. Боже, за что мне эти мучения? И я сейчас не о болезни…       -Что ты собираешься предпринять?       -Ничего.       -Совсем?       -Нет смысла…       -Считаешь?       -Я уверен в этом!       -Я нет…       -Почему?       -Я не смогу свыкнуться с мыслью, что тебя больше нет.-без тени сомнения сказал он.       -Придется…       -Не верю… И я сделаю все возможное и невозможное, чтобы спасти тебя, во что бы то не стало! -нервно кинул он и ушел, хлопнув дверью.       Бан Шихёк рассказал обо всем ребятам. Это было понятно по их опечаленным лицам, когда они навещали меня сегодня. Им не удалось скрыть своё негодование. Зачем только директор Бан раскрыл эту тайну…