Тревожность

Упс, а уже 17 октября.       Ночь упрямо и неуклонно двигалась к рассвету, напоминая о временных отрезках, отмеряющих каждый новый день. Почти новую жизнь, если к этому относиться осознанно. У меня с осознанностью есть проблемы, даже я не в силах это отрицать. Хотя и бороться с проблемой не собираюсь. Итак, уже почти утро, а я почти трезв.       Несмотря на то, что моя крыша подтекает, причем уже некоторые количество времени, еще есть разумности место в моей голове. И сейчас она требовала все прояснить или выгнать Кроули к черту.       Мы сидим на кухне и пытаемся разговаривать. Тут слишком яркий свет для серьезных драматических разговоров, к которым я морально себя готовил. Тем более, я точно знал, что услышу что-то для себя неприятное, но какое-то мазохистическое любопытство меня подтачивает изнутри. И как может Кроули так спокойно сидеть попивать кофе и утверждать, что банально был очень занят. Да какой к чёрту занят…       — Ну тебя же бесило, что я без конца тебя тащил за собой на задания. Ты сам мне это говорил… И не надо так укоризненно смотреть. К чему скрывать очевидное, ангел? Как только я понял, что ты в общем и целом с моста сигать не собираешься, я вполне послушно от тебя отстал. А теперь…снова претензии, ангел. Что такое?       Смотрю на демона. Мне кажется просто возмутительным то, что он еще и спрашивает. Он. меня. Спрашивает.        — Ты был занят. Но чем? И причем тут Асмодей?        — А что с ним не так? — Брови Кроули поползли вверх.       — Да все не так, — мне кажется, у меня лицо начинает гореть, — я просто не понимаю, чем ты таким был занят важным, что не смог со мной связаться. И я вообще не верю, что все это время ты без устали впахивал.       — Ангел, неужели ты думаешь, что я все это время где-то развлекался…а впрочем, лучше скажи, — его взгляд стал каким-то хищным, а в черных очках промелькнули искры, — скажи мне, милый ангел, чем я конкретно по твоему занимался с Асмодеем?       — Это ты меня сейчас…что? Заставляешь произносить вслух всякие непотребства? — мда, оскорбленное достоинство сыграть не получилось. Подумать только, а когда-то я был весьма прекрасным актером…       — Я тебя не заставляю, ни в коем случае. У нас все сугубо добровольно и по обоюдному согласию. Мне просто стало интересно…у меня есть некоторые мысли на этот счет. И они меня вполне устраивают, а вот устроят ли они тебя — очень сомневаюсь. В любом случае, если ты мне не скажешь про свою позицию, я останусь при своей       Будем честны, мне стало любопытно. Так что я готов был выслушать предположения. Хотя и подозревал, что они мне не понравятся.       — С самого начала, дорогой мой ангел, как только я познакомил тебя с Асмодеем, ты при каждой встрече буравишь его взглядом. С таким пристрастием обычно относятся к тем, кто нам сильно насолил или же к тем, кто нас заводит. Пойми меня правильно, но… не помню, чтобы он тебе делал что-то плохое.       Что, извините? Чтобы мне и понравился такой гад как Асмодей? Да никогда в жизни! Он же полный и бесконечно невероятный нарцисс с манией величия, это видно с первого взгляда. При этом, он еще и любовник Кроули, бывший или текущий — этот вопрос еще требует выяснений. В любом случае, версия Кроули, которую он выдал со столь победным видом наталкивает на мысли…       Неужели я настолько не умею доносить свои эмоции и отношения до других людей?       — А Асмодей тоже считает, что я от него возбуждаюсь? — Спрашиваю лишь из праздного интереса, да, но затем сам же выдаю:        — Я понял. У вас у обоих проблемы. С головой, — не то чтобы я так уж сильно злюсь, но как они вообще додумались до такого. Ну офигеть…        — Ну ангел, у тебя же на лице написана явная сексуальная неудовлетворенность. О чем нам еще думать? — Кроули улыбнулся, а меня кинуло в жар.       — У мне…с этим…все нормально.        — Да? — Демон приподнял очки и внимательно посмотрел на меня, — и как я должен это расценивать?        — Самым прямым образом, — может быть я веду себя глупо, но я просто пьян и злюсь. Так что буду грубить столько, сколько хочу.        — То есть, это ты меня обвиняешь еще в том, что я развлекаюсь? — Кроули усмехнулся, — ну и кто же это?        — А это не важно. Ты мне обещал пояснить, чем занимался эти дни.        — Ну нет, ангел. Ты тут утверждаешь, что сексуально удовлетворен, а теперь переводишь тему. Это как-то невежливо, — мне показалось, или Кроули выглядит несколько раздраженным.        — Я не собираюсь это обсуждать с тобой, — стараюсь не смотреть на него, чтобы не выдать еще чего лишнего. Но он уже сосредоточил внимание на мне и продолжал:        — Может лучше ты расскажешь, чем занимался эти дни. И с кем.        — Нет, не расскажу, — поднимаю на Кроули спокойный взгляд. Да кто он мне такой и что сделает, в конце концов. Тем более, учитывая правду про Асмодея, которую я узнал от Бел.        — Ты иногда ведешь себя как ребенок, — процедил Кроули. Он поднялся со стула, а затем вылил в раковину остатки своего кофе. От жидкости, стремительно исчезающей в сливе, валил густой пар. Кажется, демон нечаянно вскипятил напиток.       — Ты первый не стал мне рассказывать, — пытаюсь возразить, но Кроули снова рядом, касается ладонью моей щеки:       — Ну точно, как ребенок, — он наклоняется, и я готов уже возмутиться, оттолкнуть его, когда он поцелует. И при этом весь замираю, все же надеясь на поцелуй… Которого не последовало.        — Доброе утро, — бросил демон, а затем убрал руку от моей щеки и вышел из кухни. А я остался тут сидеть, чувствуя себя дураком. Таким дураком.

***

27 октября (воскресение)       Бел мне предложила пригласить ее на свидание. Да, звучит это довольно странно, но не удивляйтесь. Я просто хочу отвлечься от своих проблем, Кроули, Асмодея. Так что, вместо того, чтобы решать объективные проблемы, в том числе и в моей голове, я снова ввязываюсь в неприятности.       А пригласить демоницу на настоящее свидание — то еще мероприятие. Для начала, она мне накатала список сценариев развития событий. Куда пойдем, что будем делать, даже вплоть до примерных тем разговора. Я в принципе не против такого подхода, на мой взгляд он довольно ответственный, но… Каждый сценарий девушки заканчивался неминуемым сексом.        — Но разве это не моветон на первом свидании? — уточняю, сидя на пушистом ковре в комнате девушки. Я тут второй раз, а первый — вы помните, когда спасались от погони.        — Ангел мой, тут нет никаких правил…застегни, пожалуйста, — она присела ко мне спиной, чтобы я застегнул ей молнию на платье.       Послушно застегиваю, обдумывая ответ:        — Это обязательный пункт для твоего свидания?       Бел повернулась ко мне и внимательно посмотрела своими выразительными глазами. Она уже выделила их черной подводкой, делая взгляд каким-то гипнотическим. Губы, на которых снова была уже знакомая мне красная помада, насмешливо изогнулись:        — А что тебя смущает, ангел? Я тебя не привлекаю?        — Привлекаешь, — не вижу смысла лукавить, тем более, Бел будет приятно. Вот как глаза заблестели.        — Тогда в чем проблема?        — Я не знаю, — на самом деле, как же проще с Бел говорить правду. Я не боюсь показаться ей глупым, наивным, недалеким ангелом на побегушках, не значимой фигурой, запутавшимся беспомощным котенком. Почему?        — Ну так, ладно. Я думаю, с этим можно работать, — девушка поднялась на ноги и обула ботинки на каблуке, — думаю, для начала можно обойтись кофе и прогулкой. Можно даже сейчас.        — Извини, Бел, сейчас я не могу, — тоже поднимаюсь на ноги и тянусь за плащом, — у меня сейчас встреча и я не знаю, насколько она может затянуться. Так что, я зайду за тобой завтра, хорошо?       — Ну и катись отсюда, — отмахнулась девушка, разуваясь и бросая ботинки в шкаф. Кажется, она в принципе расхотела куда-то идти. А вот я пойду, иначе и правда опоздаю. А Гавриил не терпит опозданий.