Тревожность

ОТ ЛИЦА БЕЛ       Меня вывели из комнаты допроса и посадили в серый коридор. Два молчаливых ангела — мой конвой. Они сели на лавку, по бокам от меня и замерли. Словно и неживые, даже не разговаривают между собой. Может им не положено? Какие у них тут строгие порядки, в нашей адской конторе все не так. Неужели им совершенно неинтересно, кто я, зачем я здесь? Или демоны у них тут каждый день? Очень сомневаюсь в этом. Да и ангелы должны быть и мужчинами, как бы. И я тут, вытягиваю ножку, которую плотно облегают черные джинсы. Ноль эмоций. Даже не буду куртку ради них расстегивать — им явно пофиг на декольте.       Серый коридор, серый цвет стен без окон, серый свет тусклой лампы. Эта атмосфера уже вызывает рвотные позывы. Я-то думала, что тут все будет белым, стерильным.        Мой допрашивающий…кажется, он представлялся как Самуил. Насколько я могу судить, он был архангелом. Это вроде бы не просто ангел, а с какими-то особыми полномочиями. Я точно не разбираюсь.       Черт, сейчас я чувствую, что знаю о Небесном воинстве слишком мало. Возможно, какие-то знания могли бы помочь мне выбраться. Может быть Азирафаэль замолвит за меня словечко? Хотя, чувствую, он и сам в какой-то сложной ситуации. Его подозревают в убийствах. Небезосновательно, надо полагать.       Са-му-ил.       Сказал мне, что я отсюда выберусь только с цепью на шее. А другой конец он крепко будет держать в руках. Забавно, что они меня спрашивают о том, у кого талисман. Он ведь сам меня им сдал. Какую же информацию они еще хотят?        Я не тупая, я понимаю вопросы. Опишите артефакт, кто заказчик, кто оставил талисман, и все такое. Конечно, я им нужна, чтобы извлечь пентакль из того демона. Это очевидно. Но была еще одна категория вопросов…       Я не ответила ни на один вопрос. Как ни странно, меня пока не пытали. Самуил, кажется, даже из себя ни разу не вышел. Он настоящий профессионал, высший класс. Уж таких знаю, хорошо делают свою работу, добиваются всего, что им нужно. Если надо — идут по головам. Сама такая же.       Хочу попробовать сбежать, но сейчас не вариант. С одним ангелом я, допустим, справлюсь. Может быть, уложу и второго. Окей, а дальше что? Как я миную пропускной пункт? И не видела ни одного окна, ни в коридоре, ни в комнате допроса. Сомневаюсь, что они вообще тут есть. И вообще, у меня слишком мало ориентирующей информации. Пока что.       А еще, мне немного страшно. Вдруг меня поймают и уничтожат без разговоров? Мы ведь говорим об ангелах, они же психи.       Самуил ушел в их какой-то ангельский суд. Это юрисдикционный орган, который выдает нужные постановления по делу. Например, об избрании меры пресечения, в виде заключения под стражу, арест, запрет покидать здание следственного отдела и так далее. Вроде бы мой следователь решил официально прикрепить меня к нему, как полезного свидетеля по делу.       Уже хочется кушать и довольно сильно. Странное дело, да? Я сижу на вражеской территории, явно сильно провинилась перед всеми Небесными легионами (ведь с моим пособничеством к демонам попало оружие против ангелов). И тем не менее, живот сводит не от волнения, а от голода.       Интересно, как скоро ангелы решат, что я им не нужна. Каким образом они лишат меня жизни? Может быть, растворят святой водой? Или просто покромсают на кусочки? Моя демонская сущность будет корчиться от боли, желая собраться воедино, но всякий раз, когда я буду восстанавливаться, мучители снова будут возвращать все к кусочкам.       Я знаю, что больше всего мне нужно бояться сейчас архангела. Он пока не думает меня уничтожать, но лишь потому, что я ему нужна.       И вот, вижу — идет по коридору, никуда не спешит. На его немного крючковатом носу поблескивают очки, придавая лицу особую серьезность. Я понимаю, что сейчас это все не ко времени, но я буквально чувствую от него такую силу…мужскую, знаете? Тестостерон… Вот уж кого бы я не обвинила бы в импотентности.       Хотя, разумеется, этот архангел ведет себя так, словно я демон и точка, без каких-либо делений по половому признаку. Знаете, я где-то слышала, что ангелы сами выбирают, чувствовать им что-то или нет, испытывать сексуальное влечение или нет. Даже ориентация — все зависит от их осознанного решения, из головы.       Однако, вспоминая Азирафаэля и его болезненную влюбленность в Кроули, и в этом можно усомниться. Ведь какое бы существо добровольно бы выбрало так страдать?

***

ОТ ЛИЦА КРОУЛИ       Словно сознание окутал странный яркий свет, и легкое покалывание по коже. Где-то внутри защекотало, неожиданно радостно, а затем и по всему телу разлилось нежное тепло. И дело было не только в виски, ведь в моем бокале еще оставалось достаточно обжигающего напитка. И все же, почему в голове вместо стройного хоровода мыслей, сплошной кавардак?       Мой взгляд останавливается на ангеле. Его щеки яростно раскраснелись, таким живым и ярким румянцем, словно Азирафаэль забежал в комнату прямо с мороза. Эти голубые глаза блестели лихорадочным огоньком, в них плескалась решимость, бравада. В этот момент этот ангел казался мне самым прекрасным существом во всей Вселенной. И не только в нашей.       Приблизившись к нему, я почувствовал жар, исходящий от Азирафаэля. Его внутренний огонь словно передавался и мне — пальцы нетерпеливо дернули пуговицы моей рубашки.        — Почему ты решил, что мы не сможем быть вместе, ангел? — Произношу я. Тише, чем собирался. Мой голос шелестит, подобно легкому ветерку в летний день, который не в силу спасти от полуденного зноя. И мы оба сейчас сгорали на этом солнце, готов начать жарить в полную силу.        — Ты ведь всячески меня избегаешь…это очевидно, Кроули! — Голос ангела чуть дрогнул, но он не отпрянул от меня, не отстранился.       Близость Азирафаэля сводила меня с ума. Нужна смелость, чтобы признаться в каких-то по настоящему важных вещах. Мне всегда не хватало этой смелости, но теперь… Я должен был сказать те слова, потому что если я хотя бы еще раз проигнорирую слова Азирафаэля, его просьбу все объяснить… Я сам себя возненавижу, я это знаю совершенно точно. Я не хочу потерять его, ибо всякий раз, когда я представляю свою вечность без Азирафаэля…       — Когда мы с тобой только познакомились, ты был самым невезучим ангелом из всего Небесного Легиона, — произнес я, слегка откашлявшись, — ты в первый же рабочий день потерял свой огненный меч, разве не так? На каждом шагу ты принимал одно неверное действие за другим. И совсем не вписывался в те нормы, которые установили для белокрылого ангела. И я был ровно таким же демоном. Когда я понял, что ты такой же как я…я влюбился в тебя. Без памяти, Азирафаэль. И…с того момента длятся мои 6 тысяч лет отрицания.       Азирафаэль хотел что-то сказать, но я коснулся пальцем его губ, прося еще немного времени, чтобы закончить:        — Ты старался стать обычным ангелом. Так и я, старался стать стандартным демоном. Да, ангел, со всеми вытекающими. Но чем больше я старался, тем больше понимал, что я не могу быть как другие демоны. Почему я тебя так сильно хочу, ангел? Я не могу это объяснить, это чистое желание, которое ни с чем не спутаешь. Оно сжигает меня изнутри, когда ты сидишь на моем диване, когда поправляешь рукава рубашки, когда отпиваешь вино из моего бокала и слегка причмокиваешь. Твое беспокойство по любому поводу, суета, наивность…но при этом, порой ты меня удивляешь так, что мое желание начинает напоминать безумие. Особенно с тех пор, как внутри меня артефакт. Он обостряет мои темные желания, с которыми справляться все труднее…       Я уже сижу почти вплотную к ангелу, а тот поспешно расстегивает свой жилет, откидывает его. Затем принимается за свою рубашку, а я все продолжаю сидеть на диване, подобрав под себя одну ногу, повернувшись корпусом к Азирафаэлю, и говорить.        — Хотел бы я быть с тобой, Азирафаэль? Разве не об этом я тебе говорю с тех самых пор, как мы с тобой друзья? Я говорю тебе своими действиями, всякий раз, когда вытаскиваю из переделок, вытаскиваю из петли, а ты продолжаешь чудить, убиваешь ангела, напиваешься, связываешься с неблагополучными демонами или предателями… Я только и делал, что бегал за тобой, так почему ты снова говоришь, что это я непонятно себя веду?       Азирафаэль откинул свою рубашку, а затем медленно стал расстегивать мою Его глаза внимательно следили за пуговицами и петельками, на меня он не смотрел. На нежных щеках ангела все еще играл яркий румянец, но теперь я заметил улыбку. И…как ни странно, мне немного полегчало. Позволяю ему снять с меня рубашку, а затем все же поднимаю пальцами его подбородок и заглядываю в глаза:        — Простишь меня? За…всю ту историю с Асмодеем?        Вместо того, чтобы ответить, Азирафаэль поцеловал меня, обвивая руками мою шею. Или это и был ответ?..       Мы расположились с ним на диване, я сверху, покрывая поцелуями его шею, ключицы, плечи. В голове кончились мысли, а действия мои были стихийными, почти неконтролируемыми. Я не мог поверить в то, что ангел, вот он, и он мой. Мне хотелось обладать, обладать настолько, насколько это можно. Краешком сознания я понимал, что во мне поднимается нечто воистину дьявольское, но теперь я уже не мог остановиться. В разгоряченном сознании не было больше вопросов.       Укусив ухо Азирафаэля, чем заслужил его сдавленным стон (надеюсь, удовольствия), я опустил руку на ширинку его брюк. На всякий случай, встретился глазами с ангелом. От его прибалдевшего и счастливого взгляда, я не удержался и снова поцеловал его. Глубоко и чувственно.