body pillow

- Молчи, - предупредил Ло Бинхэ. - Иначе, следующим, что я отрежу, будет твой язык. Шэнь Цинцю молчал. Но не потому что считал, что молчание имело смысл. Если Ло Бинхэ захочет отнять его язык, он поступит так из прихоти, и Шэнь Цинцю ничего не сможет сделать, чтобы остановить его. Он только мог отсрочить неизбежное. Тем не менее, он устал от боли медленно заживающих ран жалких останков его искалеченного тела. Любой другой, кроме бессмертного совершенствующего, давно бы уже умер от пыток и потери крови. Шэнь Цинцю мог лишь мечтать о смерти. Ло Бинхэ на минуту задержался у края платформы, неподвижно и настороженно вслушиваясь в тишину и рассматривая пленника. Может, он ждал, что Учитель не выдержит и совершит ошибку? Или он просто хотел заставить его бояться того, что будет дальше. Наконец, Ло Бинхэ улыбнулся, обнажая клыки. - Посмотрите на этого утонченного мастера, который валяется в собственной грязи. Больше некому прийти к тебе на помощь. Даже твой Ци Гэ покинул тебя. Шэнь Цинцю отвернулся и посмотрел единственным оставшимся глазом на темные воды своей камеры за спиной Ло Бинхэ. Едва ли стоит доверять словам демона-полукровки, но он сам видел осколки Сюань Су. Ци Гэ ушел безвозвратно. И достаточно точно подмечено, что его одежды давно превратились в лохмотья и пропитаны потом, кровью и мочой. Хорошо, что совершенствующиеся могли долго практиковать инедию, иначе бы от него исходило большее зловоние. - Какой позор, - Ло Бинхэ наклонился и поднял то, что осталось от его Учителя так же легко, как если бы он был ребенком. - Укусишь меня, и я вырву твои зубы, - предупредил он. Шэнь Цинцю не укусил его, даже когда его прижали к груди, оставив рот в опасной близости от горла. Жар идущий от тела демона согрел его. Горячие ладони Ло Бинхэ поддерживал спину, и там, где халат был порван, он чувствовал прикосновение обнаженной кожей. И пока демон нес своего пленника через лабиринт Водной тюрьмы, тот невольно терся щекой о шелковый ворот его одежд. На самом деле Шэнь Цинцю было страшно, он не отрицал своего страха, но напряжение, накопленное в теле, с каждым шагом его мучителя ослабевало. Залы дворца Хуан Хуа оказались полны слуг и учеников, и все они открыто глазели в сторону своего господина. Одна из многочисленных девушек, которую бывший лорд Цин Цзина смутно помнил по последнему собранию бессмертных, отвернулась и закрыла лицо от ужаса. Шэнь Цинцю так и не смог вспомнить ее имя. Пожалуйста, оставьте ему хоть крохи его достоинства! Да кто только внемлет его мольбам?! Тогда Шэнь Цинцю закрыл глаз и сосредоточиться на том, что мог еще ощущать, покачиваясь на чужих руках. Он уже не видел смысла гордо идти на собственную казнь или на какую-нибудь новую пытку, изобретенную Ло Бинхэ. Когда они прошли через второй двор, шепот вокруг них исчез, а затем прекратился. Они, наверное, пришли в какую-то отдаленную часть дворца, где никто не сможет услышать крики Шэнь Цинцю. Просто смена обстановки. Он мог сказать, когда они вошли в третий двор по прохладному бризу на его лице, в котором чувствовался слабый запах жасмина. Пункт назначения Ло Бинхэ находился в дальнем конце двора. Он положил Шэнь Цинцю на что-то мягкое, прежде чем закрыл за ними дверь. Воздух в комнате, где он лежал, был теплым, но не таким горячим, как объятия Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю вздрогнул и открыл глаз. - Жаль, - произнес задумчиво Ло Бинхэ. Затем он положил руки на плечи Шэнь Цинцю, провел пальцами вдоль тела, пока в чаши ладоней удобно не легли зарубцевавшиеся еще воспаленные обрубки. Кожа лишь недавно покрыла кость и была очень чувствительной. Шэнь Цинцю прикусил язык так сильно, что на миг подумал, что сделал работу за своего палача. Все, что у него осталось в этой жизни, - это боль и кровь. Ло Бинхэ вздохнул. Он вернул свои руки обратно на плечи пленника и поднялся по изгибу шеи, чтобы обхватить ее пальцами. В это мгновение Шэнь Цинцю почти умолял его о быстрой смерти, пока он еще окружен теплом и лежит на покрывалах, вдыхая свежий аромат, а не вонь. Сделай это сейчас, Ло Бинхэ! Хотя бы сейчас побудь верным учеником! Но сильные руки переместились к воротнику потрепанного халата Шэнь Цинцю и легко сняли одежду. Грязный пояс соскользнул с талии и едва задел культи, что остались от ног. Демон так аккуратно раздел своего бывшего Учителя, что тот почти не испытал страданий. Неужели Ло Бинхэ собирается еще и так поиздеваться над ним?! После всего, что между ними произошло, он собирается взять его? Шэнь Цинцю отвернулся. Ничто из того, чтобы он мог сказать Ло Бинхэ, не отговорило бы его от задуманного. Но бывший ученик осторожнее, чем прежде, подложил руки под спину и голову и поднял Шэнь Цинцю. Он отнес Учителя в большую деревянную бадью с теплой водой и посадил его в нее. Широко открытым уцелевшим глазом Шэнь Цинцю уставился на Ло Бинхэ. Тот в свою очередь бесстрастно осмотрел его, как будто в сложившейся ситуации не было ничего необычного. Один из рукавов черного халата повелителя трех миров вымок, и с него капало. - Будет трудно вымыть волосы, - заметил он. "А кто виноват в этом!" - хотелось крикнуть в ответ Шэнь Цинцю, но он лишь мог проглотить слюну с привкусом крови. Он вытянул шею вперед, пока Ло Бинхэ не догадался убрать прилипшие спереди к груди пряди. Вода в импровизированной ванне была чистой. Это были не мутные остатки после промывки риса, которые выливали на него, чтобы смыть грязь. Ло Бинхэ сложил ладони лодочкой и, черпая горстями воду, намочил ему голову. Он намылил волосы и поливал их снова и снова, пока они не стали чистыми. Никто никогда не купал его раньше. Ци Гэ протирал его лоб, когда он болел, и это самое большее, что они могли сделать друг для друга, соблюдая приличия. Шэнь Цинцю не помнил свою мать, но он был уверен, что прикосновения Ло Бинхэ не имеют ничего общего с материнскими. Они не были небрежными, но и не были заботливыми. Эта мягкость была непреднамеренной. Демон просто старался не касаться грубо еще толком не заживших ран. Единственное место, до которого Ло Бинхэ не решился дотронуться - это между ногами, но и там он спешно обтер влажной тканью. Бывший ученик игнорировал то, как тело Учителя реагировало на его прикосновения, Шэнь Цинцю старался игнорировать происходящие тоже. Если он не будет смотреть и думать об этом, то как-нибудь перенесет весь процесс - так сильно ему хотелось, чтобы его отмыли и утешили. Единственное, что он желал больше, - это умереть. Шэнь Цинцю оставался в теплой воде, в то время как Ло Бинхэ сушил его волосы, переброшенные за борт, полотенцем, а затем распутывал клубки и расчесывал пряди, пока они снова не стали прямыми и гладкими. После этого он вытащил его из бадьи, вытер насухо и одел в свежий, чистый спальный халат. Теперь Шэнь Цинцю лежал на кровати, натянутый, словно струна, между страхом и истощением, и слушал, как Ло Бинхэ меняет воду и моется сам. Должно быть эти прекрасные комнаты, мебель, украшения и двор были личными покоями Ло Бинхэ. Ну, Шэнь Цзю отлично мог представить, что может желать тот, кто изначально ничего не имел, и каким пустым и не нужным все кажется после. Как бы он ни старался, Шэнь Цинцю не мог изменить того, что между ними было. То, что сотворил с ним Ло Бинхэ, и то, как он поступил с учеником в прошлом останется неизменным. Это был конец для него. Он провел языком по зубам. Он никак не мог повлиять на дальнейшие события. Ло Бинхэ вытерся и оделся в новые внутренние одежды, потом подошел и лег в постель рядом с Учителем. Его волосы рассыпались по плечам, густые и пышные. В свете ночника его глаза отливали алым, метка на лбу тоже светилась. Он поправил подушку под головой Шэнь Цинцю, потом отбросил свою собственную. Прежде чем тот успел среагировать, Ло Бинхэ свернулся на боку. Забросив руку на грудь Шэнь Цинцю, он сунул его голову под свой подбородок и против воли крепко прижал его тело к себе. - Сладких снов, Шицзунь, - прошептал Ло Бинхэ.