Рокировка по длинному пути

      На следующее утро меня разбудил Гарри: нечаянно уронил клетку с Крысом, когда за очками тянулся. Правда, никто от шума не проснулся, кроме меня.        Мальчишка сильно смутился и долго извинялся, а потом усвистал в душ, я еле успел рассказать, как магическим краном пользоваться.       Дурсли, по словам Гарри, постоянно нудели, что племянник им дорого обходится, и на помывку выделяли только десять минут — особо не разгуляешься. А тут раздолье, уплескайся, сколько хочешь, пока все спят, и завтрак готовить не нужно. Привык парень у тетки в доме вставать рано — до звонка моего будильника еще час с небольшим оставался, а он уже вскочил.       Я тоже решил в кровати не валяться, а провести время с пользой — засел за подробное письмо Луне. Минут сорок описывал ей дорогу, новые знакомства и первые впечатления. Без этой необыкновенной девчонки на душе словно пусто стало — тоскливо и холодно. Ощущение сказки и спокойствия пропало. Луна живет, словно неспешно идет своей дорогой и волшебную историю рассказывает, а ты слушаешь. Просто двое, мерно шурша листьями, прогуливаются по осенним аллеям парка. И никакой тебе суеты, споров и злости…       Пока дописал, пока почистил клетку и покормил Хвоста, незаметно время пролетело. Сам по-быстрому в душевую смотался, пока народ не набежал — удобства на этаже общие, в конце коридора. На всю ораву по десять душевых и туалетных кабинок и шесть раковин. Успевай, как хочешь.       Правда, душевые есть еще в помещении, примыкающем к кабинету Травологии на первом этаже и в квиддичном клубе тоже. А туалеты по всем этажам натыканы. Но все равно непродуманно как-то. Такой огромный замок, а мы в спальне впятером ютимся.       Потом Эмма Донахью, вторая староста факультета, и Перси собрали всех первачков в гостиной и сказали речь, несколько суховатую, но прочувствованную. Гордость Гриффиндора, факультетская отвага, взаимная поддержка и все в таком роде. И посоветовали одеться потеплее. Это в спальнях, гостиной и кабинетах чары, поэтому и тепло, а в замке всегда холодно, даже летом. И ужасные сквозняки — потолки высокие, коридоры длинные, и камень везде. Иногда в галереях ветер ревет, как тяга в трубах.       Гостиная уютная — ковер, камин, куча потертой мягкой мебели. Но все равно маловата. Хотя диваны возле камина были заколдованы, и на них при желании могло человек десять поместиться. И камин тоже расширялся, чтобы все разом могли зефир на огне поджарить. Это мы, помню, хлеб запекали, а тут зефир — резиновый такой и почти не сладкий. Фигня полная, на мой взгляд, как пена желированная. Ну, каждому свое. Все равно места у камина старшекурсники застолбили — попробуй сунься — и будешь с розовыми волосами неделю ходить и хрюкать, до кучи.       По дороге в Большой зал поболтали с соседями. Мне было интересно, как другие маги живут. Я же, кроме Луны и нашей семьи, не видел толком никого из волшебников.       Забегая вперед, скажу, что компания у нас подобралась дружная. Мы быстро нашли с парнями общий язык на фоне общих интересов, да и знали о маггловском мире не понаслышке. Поэтому быстро стали приятелями. Непонятно, почему в книге все не так получилось, и Гарри с Роном отдельно тусовались?       Правда, Невилл особняком держался. Но тоже с удовольствием и интересом слушал вечерами наши споры и рассказы о мире простецов. Как по мне, они ему больше нашего нравились.       Да и не переживали мы за парня особо. Он сам выбрал, как себя с нами держать. Одиночка. Есть такие «наблюдатели» по жизни, которым нравится присутствовать, но не участвовать.       Финниган — полукровка и живет в смешанном поселении, вроде нашей деревни, только в Суссексе. Недалеко от Чичестера. Нормальный пацан и такой шебутной. В его голове чего только не намешано, — и маггловское, и магическое. По ощущениям, он больше маггл, чем маг, но обожает все магические прибамбасы, особенно летать. По его словам, все детство на метле провел и одинаково фанател от квиддича, и болел с отцом за «Вест Хэм Юнайтед».       Сам я к футболу не очень. Но в мастерской был небольшой телевизор, и Гилл фанател от «Ливерпуля», а Мэтт от «Эвертона». Так что разговор я поддержать умел, как и Гарри — его дядя за «Манчестер Юнайтед» болел.       Думал, буду на курсе самым высоким — Симус и Невилл на голову ниже были, а Гарри мне еле до уха макушкой доставал. Но Дин Томас меня обогнал на полголовы, только я немного покрепче буду — он пока худой больно. На вид — типичный парень из черного квартала, как их обычно в фильмах любят показывать, со своеобразными словечками и понтами. Отчим — госслужащий, три сестры — школьницы, мать — домохозяйка. Семья живет в большой квартире в пригороде Лондона, в Вестминстере. Судя по маггловским газетам, насколько я помню, улица Мэрилебон одна из самых криминальных, как и весь район в целом. Так что я совсем не удивился, когда парень между делом похвастался, что умеет подделывать подписи и без труда вскроет любой замок. А еще он классно рисовал и увлекался граффити. Короче, любопытный парень.       Я с ним сошелся довольно близко на фоне общей любви к тачкам — часами по вечерам могли спорить и обсуждать достоинства и недостатки какого-нибудь автомобиля под восторженные реплики Симуса. А уж когда он узнал, что я в мастерской работал и машины чинил…       Учитывая, что Дин тоже болел за «Вест Хэм Юнайтед», они с Симусом быстро нашли общий язык, да и по характеру подходили. И стали друзьями — не разлей вода. Да и мы с Гарри тоже сдружились. Он за мной хвостом ходил. Особенно когда я ему про руны рассказал и блокнот зачаровал, чтобы никто, кроме него, его открыть не мог.       Показал, как надо, а на остальные вещи он под моим приглядом сам руны нанес — вот и мой набор пригодился. Да и Симус с Дином соблазнились, а мне краски не жалко. У Симуса, правда, и покупные вещи имелись с подобными свойствами, но самому зачаровать оно как-то интересней.       Мы и Гермионе предлагали, но девчонка гордо вздернула носик и отказалась. Сказала, что самоучкам не верит, тем более, что профессора и министерство не одобрили — значит, нельзя. И вообще, нужно все у мастеров покупать, которые этому учились и дело свое точно знают. Если все начнут зачаровывать направо и налево, то это явно ни к чему хорошему не приведет, а руны у нас только на третьем курсе будут. Ну, ее дело. Ладно хоть не заложила.       Зато Келла, ее соседка по спальне, с удовольствием согласилась и тоже все, что могла, зачаровала. А потом над Гермионой посмеивалась, когда та в свою школьную сумку полбиблиотеки сложила и на себе таскала, когда сама Келла ходила налегке, хотя книжек в сумке у нее не меньше было.       Вот, кстати. Оказалось, кроме Парвати, Лаванды и Гермионы, к нам еще две девчонки поступили. Которых я по книге совсем не помню. Фэй Данбар — симпатичная голубоглазая шатенка, как все чистокровные немного высокомерная. И Келла — чернокожая магглорожденная.       Странно, но Гермиона откровенно воротила от соседок свой хорошенький носик. Не знаю, что там между ними произошло. Но Парвати и Лаванда держались вместе, у Фэй была закадычная подруга на Хаффлпафф, а Гермиона вполне могла подружиться с Келлой, тем более, что они обе магглорожденные. Но, видимо, девчонки успели неслабо поцапаться, и Келла всегда неприязненно морщилась при каждой встрече, называла девочку «Белая кость» и презрительно цокала. Поди пойми этих девчонок. Но не дерутся — и слава богу.                                                                               ***       Но пока мы этого ничего не знали, и, просто весело болтая, шли на завтрак, попутно рассматривая чудеса. Дин даже не удержался и поскреб холст картины, чтобы убедиться, что картинка живая. Хотя мы его отговаривали.       Дама завизжала так, что заложило уши, и грохнулась в обморок. А потом туда сбежались возмущенные люди со всех ближайших полотен и разорались на беднягу. Пришлось нам всем под смешки и вопли сбежать, а портреты еще долго не давали сконфуженному парню прохода и, бегая с картины на картину, шушукались и тыкали в него пальцем. Да и мы нет-нет да подкалывали пацана — вспоминали, как он белую леди за попу почесал.       Раздражало, что за Поттером следовали толпы любопытных. Шепотки со всех сторон, косые взгляды. Но близко не лезли — нас много, не подступиться. Но Гарри все равно очень смущался и не мог сосредоточиться, чтобы запомнить дорогу. Хорошо, что мы первое время на уроки впятером всегда ходили. Один одно запомнит, другой — другое, так что быстро освоились. Да и от полтергейста толпой отбиваться сподручней — поэтому он нас не трогал. Я к тому же уже по письмам Перси знал, на каком этаже какой кабинет находится, правда, не представлял, как до нужного места добраться. Вот вместе и разобрались.       Зато лестницы, двери и исчезающие кабинеты меня, в отличие от остальных, совершенно не смущали — насмотрелся такого у Луны в доме, и меня это вовсе не раздражало. А парней бесило, что в замке не было точных ориентиров — ведь они не умели использовать «путь» и думали, что замок их морочит. Приметят доспехи у нужного кабинета, а в следующий раз они в другом месте окажутся, и на урок приходится бежать через ползамка.       Кабинеты и классы словно исчезали и появлялись в других местах, а лестница в пятницу приводила совсем в другое место, чем в понедельник. Но все это была игра, чтобы учиться чувствовать.       Ты мог сопротивляться «пути», как это в основном делали магглорожденные и полукровки, и пытаться добраться до места по прямой — выстукивая каждую дверь, путаться с лестницами, воевать с Пивзом и прибежать к нужному кабинету за три минуты до начала. Или принять игру и спокойно изучать «путь», который хотел показать тебе замок. Лазить по закрытым этажам вечность, а потом вывалиться из ближайшего к нужному классу помещения и с удивлением обнаружить, что прошло ровно полчаса, и в запасе еще десять минут до начала урока.       Самое интересное, что не все, кто вырос в магическом мире, понимали «путь». Вот близнецы, наверняка, его поняли, а Перси нет. Книжный Невилл все же его освоил и разгадал тайну «комнаты желания», поняв принцип игры. И потому о ней знали многие, но находили единицы.       И старик Филч отлично его понимал, поэтому мог за минуты переместиться из одного конца замка в другой, и без всякой магии. И его кошка «путь» тоже отлично видела, как, вероятно, и все магические животные.       Мы с парнями потом, когда я объяснил, как это действует, часто лазили по замку, обнаруживая скрытые ходы и странные, давно заброшенные помещения. И Филч ни разу нас не поймал — замок надежно охраняет своих «путников». Это стало нашей общей тайной, которой мы никогда и ни с кем не делились.                                                                               ***        Все мы быстро поняли, что использовать магию — это не только размахивать палочкой и говорить абракадабру, а все куда серьезнее.       Раз в неделю, с двенадцати до часу ночи, мы на Астрономической башне изучали звезды, а в четверг первым уроком заполняли карты, записывали теорию и делали расчеты. Смутно помню, в начальных классах на природоведении мы тоже высчитывали Розу ветров и строили графики погоды. Тут та же фигня, только на звезды завязана. Пока ничего сложного.       Три раза в неделю по два урока Гербологии. Сначала час теории, а потом нас отводили в оранжереи, где мы еще час копались в земле или что-то обрезали и удобряли. Хотя иногда, для разнообразия, нас учили сопутствующим предмету заклинаниям.        Например «Инсендио» — чары воспламенения. Мы их тренировали на «Колючке обыкновенной». Она стреляет шипами и от воздействия жара огня вянет. И на… садовых гномах — магический огонь их немного опаляет и отбрасывает, как и докси. Для нас с Гарри, как и для некоторых магглорожденных, палить огнем в живое существо стало шоком. Но докси и гномы относятся к вредителям, и маги с ними не церемонятся. Никто ждать не будет, когда эти паразиты сожрут чего на пару тысяч золотых, это тебе не морковь в нашем огороде.       Самой занудной оказалась «История магии». Биннс так монотонно бубнил, да еще и без передыху, что все, кроме Гермионы, ученики дремали. Или, как наша компашка, сразу писали домашку. Джордж дал нам конспекты по темам, которые за эти годы ни разу не менялись. Вот мы их и перекатывали себе с небольшими изменениями. Билеты на проходные экзамены, кстати, из них же состояли, так что не нужно было, как я опасался, зубрить весь учебник — довольно увесистый, к слову. В общем, учеба оказалась не такой уж и сложной, как себе представлял. Но это пока.       Гермиона поглядывала на нас с неодобрением и пару раз пыталась взывать к нашей совести, но успеха не достигла. В школе все хитрили и немного мухлевали, чтобы освободить время для вещей более интересных, чем учеба.       Думаю, из-за выраженного чувства справедливости она бы на нас точно пожаловалась учителям, но это значило весь факультет подставить, а дурой она точно не была. И только закатывала глаза и читала обличительные лекции, которые все пропускали мимо ушей.       Чутье меня не подвело. Трансфигурация оказалась полной заумью, и речь Макгонагалл мало чем отличалась от книжной. Я легко выучил все законы и исключения Гампа, но даже не мог вычленить из этого сухого текста некоторые предложения о самой трансфигурации — перекатывал нужный абзац целиком, не вчитываясь в смысл, и мои эссе были ничуть не меньше, чем у Гермионы. Макгонагалл честно пыталась бороться, но потом смирилась. Так что, «П» по практике компенсировало «С» по теории. И в среднем моя оценка была «В» — что более чем меня устроило.       У Гарри и Дина наоборот, с этим предметом проблем не было. Знали они не больше меня, но были чертовски удачливыми — писали наобум из учебника, и все прокатывало на «В», а итоговая и вовсе «П». А наш скромняга Невилл блистал на Гербологии.       Сам я оторвался на чарах, как и Симус. Нам они удавались особенно хорошо и легко.       А Гермиона шарила по всем предметам. С утра до ночи если не читала, то тренировалась, пока не получится, да и ее эссе были вполовину длиннее, чем у остальных. Но была у девчонки одна черта, которая меня лично раздражала.       Она выклянчивала оценки.       Помню, в нашем классе была Аринка Артемьева — круглая отличница. Всегда одна, и с учебником. Тоже всех строить пыталась и привить вкус к учебе. Мы ее не любили, хотя девчонка она была неплохая, да и симпатичная. Она постоянно стучала учителям, из лучших побуждений, конечно. А еще с ней, при ее уме, не о чем было поговорить. Как только она открывала рот, так следовала лекция. Короче, ее учебных достижений никто не умалял, но иногда и она ошибалась. Но вместо того, чтобы исправить, и в следующий раз не совершать подобное, она ходила к учителям на разборки и плакалась. Ей было важно, чтобы в табеле одни пятерки были. И она так рыдала, и так докапывалась, что легче было ей эту пятерку поставить. Тем более, что учителя ей благоволили.       Вот и наша Гермиона тоже первое время бегала, узнавала почему так, когда в учебнике иначе. А это новых вопросов на час с гаком, а учителя люди занятые, да и девчонка реально знает и так больше всех нас. Ну вы поняли…       Уроки Квиррелла из-за его заикания и манеры речи были чисто цирком. Но, как ни странно, его все ученики любили — по крайней мере первокурсники — мы его воспринимали как доброго клоуна, а уроки защиты — как праздник.       Он, заикаясь, рассказывал нам о вампире, с которым встретился, зомби, которого убил, восточном принце, которому помог избавиться от оборотня. Короче, шесть часов волшебных сказок в неделю.        Тем более, что на его уроках мы пока изучали мелочевку, типа Болотных фонариков, и за год освоили всего семь чар:       Проклятье призрака (вызывает насморк и чихание)       Зеленые искры (дать знать другим, где ты находишься)       Отталкивающий сглаз (отталкивает и оглушает)       Красные искры (сигнал тех, кто нуждается в помощи)       Чары задымления (создают дымовую завесу)       Чары тушения света       Световые чары       Все эти чары были не сложны, и ученики легко освоили их сами, а к ним еще с десяток сопутствующих чар — Люмос Максима и иже с ними. Колдовать было здорово, но так и не мог понять, при чем тут искусство?       Уроки Зельеварения оказались тем еще напрягом для детской психики. Снейп залил желчью пол и опустил Поттера строго по книге. Но странно — на вид он словно дышал злобой и плевался ядом, но от него совсем не чувствовалось ненависти. Словно он просто склочный и мразотный тип сам по себе, и привык так себя ставить всегда, не делая скидок на возраст.       Да и не может легилимент себя так импульсивно и необдуманно вести, захочет, не получится — они обычно бесстрастные, как ледышка, — привычка.       Лично мне он чем-то Раневскую напомнил — на всех плевать хотел, язвил как дышал, и унижал походя, тыкая всех в их дерьмо, чтобы не возомнили чего великого про себя.       Но когда Гермиона чуть ли не капала слезами в котел от обиды за снятые баллы, захотелось втащить этому садисту. Дети не обязаны разбираться в психике взрослого мужика и оправдывать его слова и действия. Козлина он, короче, пусть и на светлой стороне.       Невилл котел не взорвал, хоть зелье и запорол. Он Снейпа так боялся, что цепенел. Хорошо Симус ему подсказал — их парты рядом были.       Но мы потом этому мудаку за девчачьи слезы отомстили.       Уговорил Поттера на авантюру. Раз уж Снейп ни одного урока без поддевок Гарри не оставлял.       — Невилл, Гарри, не пойму, а чего вы так этого мужика боитесь? — спросил я. — Он обычный препод и даже навалять вам не сможет. Ну снимет баллы, да и пусть. Захочет, он и без этого повод найдет, как и отработку назначить. Давайте его проучим.       — И че, урок саботируем или доводить будем? — скептически спросил Дин, оценив перспективы.       — Не, его этим не проймешь, — ответил я. — Тут по-другому надо, а то мы сами и пострадаем — с отработок вылезать не будем.       Короче, разработали план, и понеслась.       Решили быть со Снейпом предельно вежливыми и улыбаться. Потом к нам остальные гриффиндорцы подключились. Хотел славы — получай.       Мужик поначалу ничего не понял. Привычно плевался ядом и гадости говорил, но Поттер смотрел доброжелательно, даже если тот баллы снимал. Молча кивал и не огрызался, когда его оскорбляли и припоминали непутевого папашу. А остальные гриффиндорцы, как только он Поттера или Невилла распекать начинал, приветливо улыбались, словно Снейп у нас кумир. Представляете — десять улыбающихся гриффиндорцев, и непонятно, почему они улыбаются — то ли над тобой стебутся, то ли еще что. Столько улыбок этот склеп отродясь не видел. И баллы за приветливость не снимешь, и отработки всем сразу не назначишь.       А у Снейпа комплексов куча, ему ненависть привычней, и по рангу, чем насмешки за спиной от малышни. Да и внимание, и разговоры о себе он явно не любит — не Локонс поди. А когда в Большом зале тебе гриффиндорцы с обожанием улыбаются больше, чем родному декану…       Наверняка и другие учителя такое внимание заметили и над ним на своих собраниях подтрунивали, если по многозначительной улыбке Дамблдора судить. Он даже нам как-то за ужином кубком отсалютовал и подмигнул, пряча лукавую улыбку в бороду.       В общем, через месяц Снейп оставил всех наших в покое и демонстративно не замечал — пока авторитет не потерял, и ему все семь курсов грифов не заулыбались. Баллы, конечно, за криворукость с нас летели, но оскорблений не стало. А если и вылетала парочка, так мы снова дружно и одобрительно улыбались — типа, молодец, сенсей, давай отругай «нашу новую знаменитость», мы тебя любим, не сомневайся.       Гарри, кстати, не такой уж и пай-мальчик оказался. Не, пацан правильный и доброжелательный, но если его задеть…       Он сначала скептически нашу шутку воспринял и терпел на грани. А когда результат увидел, прямо от души улыбался — изводил врага без всякой жалости. А еще считается, что у гриффиндорцев хитрости недостает — три раза ха. Вот так мы и выживали в лучшей школе волшебства.