Рокировка по длинному пути

Гермиона вернулась перед самым отбоем со стопкой книг и, отмахнувшись от наших вопросов, сразу ушла к себе. С несколько задумчивым видом азартно строчила что-то в своем блокноте. И, наконец, как-то вечером, с торжественно предвкушающим видом спустилась в пустую гостиную, где мы с Гарри дописывали домашку.       — Вот, — положила она на стол несколько листов пергамента. — Я все проверила и уточнила в уставе школы. Мы вполне имеем право отрабатывать заклинания под присмотром учителя в клубе «магических манипуляций». Соберем всех желающих и будем заниматься самостоятельно. Думаю, в наблюдатели стоит попросить профессора Макгонагалл — она терпеть не может Амбридж. А когда декан услышит о методах ее преподавания, то точно нам не откажет и сможет выделить для наших собраний пару часов в неделю. Тем более, что она в ордене, — понизив голос, добавила Гермиона.       — Это было бы здорово, — оживился Гарри. — Жаль, что нельзя совсем отказаться от ЗоТИ. С этой Амбридж предмет все равно бесполезнее, чем при Локхарте.       — Точно, — поддакнула Гермиона. — Если ты — «за», Гарри, то внеси свое имя в список сразу после моего. А я завтра сама обегу всех желающих дополнительно заниматься. Думаю, если таких наберется много, профессор быстрее согласится. Рон?..       — Извини, Гермиона, но я пас, — прямо ответил я, предвосхищая ссору.       — Почему? — искренне удивился Гарри, застыв над списком и не замечая, что с кончика пера на чистый лист сорвались две кляксы.       — В чем дело, Рон? — потребовала ответа раздраженная Гермиона. — Почему ты опять против? Я считаю это отличной идеей и разумным выходом для всех нас.       — Ты серьезно думаешь, Гермиона, что Дамблдор и его заместитель не в курсе того, что творится в школе? — иронично усмехнулся я. — Как Амбридж ведет, вернее, не ведет уроки? Но администрация почему-то не горит желанием вмешиваться, хотя как раз реально может. Думаешь, придешь к декану со списком, и она радостно ухватится за твою идею? Если бы ее это заботило, она бы уже давно сама предложила приемлемый для всех выход, тем более что возможностей у них с директором куда больше, чем у нас с тобой, и взыскания, в отличие от учеников, им не грозят. Но если руководству на всё плевать, то кто я такой, чтобы делать за них работу, да еще и огребать люлей?       — Ты стал законченным циником, Рон, — высокомерно констатировала Гермиона. — И трусом. Раньше ты был куда сговорчивее и не отказывался помочь, когда в тебе нуждались.       — Просто я вырос, Гермиона, — равнодушно пожал плечами на ее обвинения. — Повзрослел и понял, что не все можно решить напором, как это привыкла делать ты. И на моем месте можно принести пользу, даже если она так незначительна, что ты с высоты своего самомнения ее не замечаешь. Чтоб ты знала, пока ты носилась со своей идеей помощи для нас, я прикрепил к каждому первокурснику второкурсника, и они теперь показывают им заклинания за первый курс. И те отрабатывают их уже сами, в спальне или нашей гостиной. Не подкопаешься. А тебе нужны революция и борьба с несправедливостью и тиранией, а не уроки ЗоТИ. Но, конечно же, я запишусь в официальный клуб к Макгонагалл, если она согласится, — добавил я, собирая сумку, и ушел в спальню. Слушать возражения Гермионы не хотелось.       Несколько дней мы с Гермионой не разговаривали. То есть обращались друг к другу только по делу. Но как-то вечером Гермиона вернулась в гостиную очень расстроенная.       — Я была у декана, — призналась она, забыв на время о нашей ссоре. — Макгонагалл мне отказала. Сказала, что не стоит дразнить министерство, и посоветовала оставить эту идею с клубом.       — Вот и отлично, — кивнул я. — Хлопот меньше. А заклинания мы сами из книг выучим…       — Ты не понимаешь, Рон, — чуть не плача, вскинула глаза Гермиона. — Я уже собрала список желающих — их там около тридцати человек. И они будут нас ждать завтра в «Кабаньей голове». Как я им теперь откажу?.. — растерянно добавила девчонка, устремив пустой взгляд в никуда.       — Придумаем что-нибудь, — легко отмахнулся Гарри. — Это же не твоя вина, а Маккошки.       — Но почему она отказала? — удрученно спросила Гермиона. — Я же проверяла, там всё законно и не противоречит правилам.       — Наверное, у нее была веская причина не подставляться, — удивительно точно возразил Гарри. — Ладно, пойдемте спать. Завтра додумаем.       Субботний день выдался ясным и теплым. Но расстроенная Гермиона была смурнее грозовой тучи. Плелась за нами, словно ее на аркане тащили. Но потом несколько приободрилась, и ее взгляд приобрел решительность.       «Кабанья голова» по интерьеру походила на «Дырявый котел», только куда запущенней. Толстый слой грязи и пыли покрывал все поверхности, а каменный пол от спрессованного сора скрипел под шагами и напоминал земляной. Да и воняло в трактире специфически — скотиной, словно его устроили в бывшем хлеву. Освещалось помещение тусклыми сальными свечами, что в отсутствие света от закопченных окон создавало таинственный и зловещий полумрак. И это при том, что на дворе ясный день.       Гермиона сначала пораженно застыла, потом неприязненно сморщила носик, огляделась и решительно прошла к дальнему столу под пристальные взгляды нескольких посетителей. Ну и мы с Гарри проследовали за ней.       — Думаю, в этой дыре нам и огневиски продадут, несмотря на возраст, — прошептал Гарри, плюхаясь на табурет и с удивлением оглядываясь.       Я прошелся по своему табурету и столу чарами и тоже сел, незаметно сканируя завсегдатаев. Контингент, надо сказать, занимательный. Прилично одетая высокая женщина в густой вуали до пят. Словно сбежавший из маггловской «травмы» больной, весь в грязных и ободранных бинтах. Две подозрительные личности в капюшонах, похожие на дементоров. И все с утреца заливали в себя явно нечто горячительное.       — Стоит, наверное, что-то заказать? — нервно поежилась на своем табурете Гермиона и неуверенно глянула на нас. — А то мы так внимание привлекаем.       — Тогда мне бутылку коньяку, — в шутку заказал я, когда Гарри подорвался сбегать за выпивкой.       — Рон! — укоризненно осадила меня Гермиона, не оценив подкола. — Мы пришли по делу, и ты еще несовершеннолетний. Тебе не продадут крепкий алкоголь.       — Что Рон? — беззлобно огрызнулся я, наблюдая, как на звонок Гарри за стойкой из подсобки появляется древний неопрятный старик с цепким взглядом своего брата и бородой не короче, пусть и не такой ухоженной. — Это в целях дезинфекции. Тут такая антисанитария, что я уже чувствую, как по мне блохи бегать начинают. Ты для встречи не могла найти притона похуже, или этот оказался самым отстойным?       — Тут мы не привлечем внимания, — уверенно парировала Гермиона громким шепотом. — Ученики сюда никогда не заглядывают.       — Еще бы, — фыркнул я. Но тут вернулся смущенный Поттер с тремя пыльными бутылками в руках и миской орешков.       — Прости, Рон, — сказал он, — но про коньяк я не решился спросить. Там такой хмурый дед за стойкой. Вот. Сливочное пиво и орешки.       — Даже не вздумайте их есть, — передернулся я. — А владелец — это Аберфорт. Брат нашего Дамблдора. Так что, считай, Гермиона, что руководство школы уже в курсе нашей вылазки. Не удивлюсь, если тут везде следящие чары натыканы, учитывая контингент посетителей.       — Да что ты? Брат? — удивился Гарри и развернулся к стойке. — Точно, похож.       — Даже странно, что у директора такой брат, — со значением добавила Гермиона, бесцеремонно уставясь на старика, который, судя по ехидной улыбке, догадывался, что мы говорим о нем. — Впрочем, это не имеет значения. Я проверила — ученикам не запрещено посещать этот трактир.       — Ну да, — хохотнул я. — А когда сюда массово явятся все тридцать учеников, спишем все на кружок посещения злачных мест Хогсмида. Единственное, что хорошо в этом заведении — нам тут можно колдовать, иначе мы бы приклеились мантиями к этой вековой грязи.       Мы с Гарри фыркнули от смеха и протерли бутылки с пивом. Я не стал рисковать и превратил носовой платок в кружку, куда и перелил свое. К слову, оно оказалось не таким плохим, каким можно было заподозрить, но слегка крепковатым для школоты, как по мне.       Через четверть часа двери распахнулись, и шумной толпой в трактир завалились наши. Засекли наш стол и живо оккупировали стойку. Что интересно, старик вовсе не был доволен таким наплывом посетителей. Скорее всего, его трактир был прикрытием для незаконных сделок и других тайных дел, и шумная ватага малолеток отпугивала нужных людей. По крайней мере, все посетители оставили свои дела и не скрываясь на нас глазели.       Наши вернулись веселой компанией, громко переговариваясь, с бутылками и мисками орешков. Знакомые мне парни привели друзей с других факультетов, и теперь многие с удивлением озирались, с предвкушением оглядывая зал.       Чжоу привела подружку. Та, судя по нахмуренным бровям, была не особо рада, но Чжоу не обращала внимания на ее недовольство. Она уселась рядом с Гарри, который с ее появлением забил на все и пытался что-то отвечать на ее негромкие вопросы. У Чжоу, когда она к нему наклонялась, из прически выпадала прядь волос и задевала парня по щеке. И Гарри краснел, прятал взгляд и залипал на ее улыбку. А вот бедняга Невилл с намеком ужаса на лице, словно его заманили в бордель, предпочел сесть поближе ко мне, и теперь нервно молчал, не в силах решиться отпить из своей пыльной бутылки.       Наконец, когда все расселись и шум утих, Гермиона поднялась с места. Под перекрестными взглядами стольких глаз выглядела она уже не так уверенно.       — Эм… Тут такое дело… — начала она. — Все вы знаете причину, по которой мы тут собрались. Но так вышло… Короче, профессор Макгонагалл отказалась нам помогать, — высказалась она и огорченно скуксилась.       — Выходит, ты зря притащила нас в эту дыру? — недовольно протянул Захария Смит.       — Но она не виновата, — тут же возразил Дин. — Кто знал, что Маккошка откажет?        Правда, общество не оценило его заступничество и возмущенно загалдело.       — Но у меня возникла идея, — немного дрожащим от напряжения голосом перебила гул Гермиона. — Мы вполне можем заниматься сами.       — Сами? — в полной тишине неожиданно спросил Невилл и поежился от своей смелости.       — Да, сами, — приободрилась Гермиона. — Нужно только найти подходящее место, где мы будем собираться.       — А это идея! — внезапно согласился Майкл Корнер.       — Согласен! — поддержал Энтони Голдстейн. — Эта училка бесполезна. Нам никогда не сдать ЗоТИ. И я хочу практиковаться. — Большинство присутствующих ответило ему одобрительным шумом.       — Значит, осталось определиться с датами собраний, — довольно ответила Гермиона. — Думаю, два дня в неделю будет достаточно.       — Только нужно учесть наши тренировки, — добавила Анджелина.       — И наши, — смутилась Чанг, заправляя прядь за ухо и коротко глянув на Гарри.       — Хорошо. Теперь все желающие могут внести свои имена в пергамент, — подорвалась Гермиона, копаясь в сумке и доставая свиток.       — Зачем это? — с подозрением спросила подружка Чанг.       — У нас будет тайная организация, — с недовольством пояснила Гермиона. — Мы можем официально создать клуб, это разрешено, но нарушаем запрет Амбридж на колдовство вне кабинета. Пергамент зачарован, и это будет служить гарантией сохранения нашей общей тайны.       — Я на такое не подписывалась, — огрызнулась Мариэтта и возмущенно посмотрела на подругу. Та опустила взгляд, притворившись, что рассматривает пузырьки на пиве.       — Тебя никто не заставляет, — резко возразил Фред, расписываясь в пергаменте после Гарри и Гермионы и передавая перо Джорджу. — Не хочешь учиться — не надо. Рон…       — Я, пожалуй, откажусь, — ответил я, и все пораженно затихли. Наверное, думали, что если мы с Гарри и Гермионой друзья, я за ними в огонь и воду полезу. Но тут не философский камень, и рисковать ради глупости…       — Как же так? — нахмурился брат, а Гарри оторвался от Чжоу и настороженно таращился то на меня, то на взбешенную Гермиону, в глазах которой читались обида и злость.       — Понимаешь, Фред… Я не совсем понимаю, к чему такие сложности? Вот, например, ты. Чему ты можешь научиться у нас, пятикурсников, если нас не будет учить Макгонагалл или другой учитель? Лично мне на ум только Патронус пришел. Но его все наши, кому охота была, еще на третьем курсе выучили. А Парвати еще и сестру свою с Равенкло научила. Зачем рисковать и собирать толпу, когда можно тебе, Анджелина, просто показывать в нашей гостиной раз в неделю нам одно из школьных заклинаний, и всё. К концу года мы их все освоим. А вы можете сами среди своих определиться — кто что может. Джинни и ее подруги могут третьекурсникам заклятья показать — их там не так много, и особо времени это не займет. Гермиона сама сколько всего в библиотеке выучила и на практике освоила, и мы тоже, поди, не дураки. А кому лень, так их дело. Зачем рисковать?       — Да чем рисковать-то? — не выдержала Гермиона. — Ты же не думаешь, что нас, такую толпу, исключат?       — Всех — нет. Только зачинщиков, — усмехнулся я. — Например, тебя.       — Ты просто трус, Уизли, — высказался Энтони, пока остальные следили за нашей перебранкой.       — Пусть трус, но не эгоист, как все вы, — парировал я.       — Это мы-то эгоисты? — возмутилась Гермиона. — Да я… да я как лучше хотела, чтобы для всех…       — Гермиона, тут у половины присутствующих родители в министерстве работают. А Амбридж — заместитель министра. Как ты думаешь, когда ваш клуб накроют, как участие детей в запрещенной организации на них отразится? На Перси? На моем отце? На тете Боунс? На матери Чанг?.. Рисковать другими в свою пользу всегда проще. Я вас не отговариваю ни в коем разе, просто объясняю, почему не участвую сам. А вы вольны поступать как хотите.       — Что ты предлагаешь? — после напряженного молчания первой отмерла Анджелина.       — Я уже сказал, — пожал плечами я. — Пусть каждый возьмет себе одного ученика курсом помладше, а мы сами напросимся к ученикам курсом постарше. И всё. Можем, впрочем, набросать те заклинания, что успели выучить вне школьной программы, и обменяться списками. И пусть каждый выберет себе, что хочет изучить. Уединиться двоим с разных факультетов в пустом кабинете на двадцать минут подозрений не вызовет, особенно под прикрытием старост. Например, из наших многие знают Патронус. Гарри может научить Чанг, а она своих. Я Аббот научу, Гермиона — Смита, а парни Денниса — других пацанов. Что касается младшекурсников, то можно поговорить на эту тему со старостами Равенкло и Хаффлпаффа. Причем лучше это сделать самим ученикам, ибо такие вопросы решаются внутри факультета гораздо быстрее. Тот же Слизерин наверняка по-тихому изучает заклинания и не заморачивается остальными факультетами и спором с преподавателем. А наших мы с Гермионой к своим прикрепим, и школьную программу они освоят. А там, глядишь, и Амбридж обратно в министерство вернется.       Потом последовало долгое и шумное обсуждение. Мою идею одобрили, но не полностью, а только в отношении младшекурсников. Старшекурсники отсеялись — им и правда нечему у нас учиться, если подумать. Те, у кого родня в министерстве — тоже, и Невилл — из-за боязни подвести бабушку. Чанг и ее подружка отказались, а Гарри, чтобы не выбирать между мной и Гермионой, выбрал нейтралитет — решил пока не вступать, а присоединиться к клубу позже, после Рождества. Нам пока не оставалось времени на внеклассные занятия — тренировки, домашка. Да и Поттер с начала года с отработок у Снейпа не вылезал. Даже если просто косячил, его к Снейпу на трудотерапию отправляли. Хотя я думаю, что тот его специально доставал и наказывал, чтобы он под его приглядом котлы мыл, а не приключения искал. Этакая сомнительная забота о подопечном в стиле ужаса подземелий. Но с домашкой у Гарри иногда полный трындец получался — мы с Гермионой ему эссе даже помогали делать: готовили материал, а он потом перекатывал.       А вот человек двенадцать согласились с Гермионой и записались в клуб. Грейнджер обещала подобрать подходящий кабинет для занятий — как старосте, ей нетрудно выбрать и зачаровать пустой класс.       С Гермионой у нас получился холодный нейтралитет. На следующий день мы окончательно разругались.       — Ты специально дискредитируешь мою репутацию, Рон, — возмущалась она. — Тебе мало, что ты всегда меня критикуешь, так теперь ты высмеиваешь мои идеи при всех. Ты слишком ограниченный, чтобы понять истинные цели борьбы за правду. Но, как видишь, нашлись люди, что ценят и разделяют мое мнение.       — Когда это я высмеивал твои идеи? — возмутился я. — Ты хватаешься за то, что тебе не по зубам. Думаешь, обошла Амбридж и победила? Да теперь станет в разы хуже, чем было. У Амбридж полно полномочий, чтобы усложнить жизнь каждому в замке, а нет, так Фадж ей отсыплет. Если в школе начнется война и будут пострадавшие, вспомни, что это ты ее начала, хотя могла бы тихо проворачивать за ее спиной свои дела к всеобщей пользе и подхихикивать над ее неведением.       Уже на следующий день Гермиона зарегистрировала клуб — «Изучение свойств магии». Эту победу бурно отпраздновали у нас в гостиной. Но наши успели собраться всего три раза, а потом в «Пророке» появилась статья о назначении Амбридж генеральным инспектором, о чем нам официально сообщили за завтраком. А еще через два дня на доске объявлений прикололи приказ — «О обязательной перерегистрации любого клуба, факультатива и общества в стенах школы».       — Поздравляю, Гермиона, — раздраженно фыркнул я. — Ты добилась своего. Теперь нам придется умолять эту жабу, чтобы она разрешила нашей команде по квиддичу выйти на поле. Спасибо тебе.       — Ты думаешь, что спортивных команд это тоже касается? — взволнованно спросил Гарри, переглянувшись с хмурыми близнецами, но ему ответила не менее озабоченная Анджелина:       — Думаю, да, Гарри. Придется идти к ней и согласовывать состав команды. Я вас очень прошу, ребята, пока всё не решится, нужно свернуть ваши собрания и не провоцировать ее на еще большее.       — Ну что, война началась, — констатировал я, прежде чем выйти. — Счет один-один.